Про действия диверсионного отряда 6 тд источник:
Cross R. Citadel: The battle of Kursk. London, 1993. P. 208-209
Из наших источников о встрече с диверсионной группой 6 тд можно прочесть в книгах Замулина В.Н. и Лопуховского Л.Н., посвещенных разбору Прохоровского сражения.
Ищу информацию про действия диверсионного отряда 6 тд источник:
Cross R. Citadel: The battle of Kursk. London, 1993. P. 208-209
Из наших источников о встрече с диверсионной группой 6 тд кое-что есть в книгах Замулина В.Н. и Лопуховского Л.Н., посвещенных разбору Прохоровского сражения.
О встрече с немцами, использующими трофейные Т-34 из 6 тд, есть и упоминание в воспоминаниях командира учебного батальона 89 гв сд М. Боева приводятся они и в книге Лопуховского и у Замулина,
например у Замулина в книге: Прохоровка. Неизвестное сражение великой войны. М., 2005, с.471-472.
К сожалению перерыл свой электронный архив и несколько часов просидел в поиске в сети, но электронной версии этих изданий не нашел, как и выдержек которые меня интересуют из этих книг.
Помогите текстовкой из этих книг, и если есть что-то из снимков машин этой группы.
В книге Замулина на стр. 470-474 написано следующее:
Серьезное влияние на результаты контрудара в полосе 5 гв. ТА оказали боевые действия в полосе 69 А в районе сел Ржавец, Выползовка, Александровка.
Во второй половине дня 11 июля 6 тд 3 тк АГ "Кемпф" прорвала оборону 92 гв. сд и 305 сд 69 А и захватила села Шляховое и Верхний Ольшанец. Преследуя отходящие стрелковые части 35 гв. ск 69 А, немцы около полуночи ворвались в Казачье. Командир боевой группы 6 тд, командир 11-го танкового полка полковник фон Опельн-Брониковский, решил использовать ситуацию и ночью совершить рейд к расположенному на левом берегу р. Северский Донец селу Ржавец.
Как и планировало командование 3 тк, к с. Казачьему уже подтягивались основные силы дивизии, имея задачу в кратчайший срок нанести удар в направлении с. Александровка. Подразделениям боевой группы предстояло развернуться и к рассвету овладеть с. Ржавец, расположенном на левом берегу р. Северский Донец, и главное – захватить мост через реку. Овладению переправой и созданию плацдарма на первом берегу реки противник придавал первостепенное значение.
После того как план был одобрен командиром дивизии и согласован со штабом корпуса, группа перешла в наступление. В авангарде действовал 2-й танковый батальон майора Ф. Бёка совместно со 2-м батальоном 14-го гренадерского полка на бронетранспортерах под командованием Рёмбке.
Первым между селами Ржавец и Кураковка танки 6 тд немцев встретил учебный батальон 89 гв. сд под командованием капитана Рябцева, который вместе со штабом дивизии выдвигался на ранее подготовленные позиции в с. Ново-Оскочное. Из воспоминаний заместителя командира учебного батальона М. Боева:
"Ночь на 12 июля была на редкость темной. Марш совершался от передовых позиций, и, казалось, ничто не должно вызывать тревоги, однако обстановка настораживала. Мы с Рябцевым идем в голове колонны, всматриваясь в непроглядную тьму, прислушиваясь к каждому звуку.
Прискакал связной и передал приказ комдива: "Шире шаг!"
Только отъехал связной, как впереди послышался шум моторов. Комбат прислушался:
– Танки. Только чьи они, вот вопрос.
Он тут же послал начальника штаба доложить комдиву о танках и приказал командиру головной роты выслать вперед отделение разведчиков.
Шум моторов нарастал. Из ближайшего села Кураковка доносились тревожные звуки: визжали поросята, кудахтали куры, захлебываясь, лаяли собаки. Грохот танков приближался. Казалось, еще непрогляднее становилась ночь.
Прибежавший начальник штаба доложил: "Комдив сказал, что в Кураковке могут быть только наши танки".
И все же напрягаем зрение до боли в глазах. Метрах в пятидесяти впереди неясно прорезался силуэт машины. Это была наша "тридцатьчетверка".
Головной танк осторожно крался на малой скорости с открытыми люками. Из башенного люка высунулась голова. "Принять вправо!" – послышалось из танка.
Значит, свои. Напряжение словно рукой сняло. Мы пошли бок о бок с танковой колонной, оглядывая первую, вторую, третью "тридцатьчетверку". И вдруг:
– Немцы!…
Все повернули головы налево и в двух шагах от себя увидели белые кресты на бортах машин.
Горькая догадка молнией пронзила мозг: фашисты в голове колонны пустили изменников советской Родины – власовцев.
Комбат отскочил в сторону:
– Батальон, к бою! Гранатой, огонь!
Команда потонула в лязге гусениц и взрывах гранат. Рванула фашистскую броню карманная артиллерия, застрочили автоматы, немецкие танкисты захлопнули люки.
Батальон разворачивался из походного в боевой порядок, занимая позицию в стороне дороги, отбиваясь гранатами.
...Ночь тронул ранний рассвет, и теперь все ясно увидели на броне вражеских машин белые кресты и нарисованных хищных зверей. Несколько танков и бронетранспортеров остановились и с места открыли огонь по занимавшим оборону курсантам, поодаль из бронемашин высыпалась мотопехота – главная сила танковой колонны, которая, обходя подбитые машины, продолжала двигаться в сторону с. Ржавец.
...Курсант Кулаков оказался между танками, не в состоянии понять, что же происходит. Третий год на войне, а такого еще не случалось. И лишь когда перед его глазами дрогнула длинная пушка "тигра", все понял. Он выхватил противотанковую гранату и кинул на корму уходившего "тигра". Оглянуться назад и посмотреть, как сработала граната, было нельзя – на него двигались другие танки. Теперь они шли развернутым строем, по несколько машин в ряд. До ближайшего танка оставалось совсем немного, и курсант, размахнувшись, бросил под гусеницу гранату, упал на землю. Танк развернулся на одной гусенице. Больше гранат у Кулакова не было, а танки все шли и шли. Он пробирался между вражескими машинами, стреляя из автомата по десанту". [Прим.: Боев М.Г. Звездный час Белгорода. Белгород: Везелица, 1998. С. 72-74].
Противник, воспользовавшись неразберихой во время ночной перегруппировки соединений 48 ск, прорвался в тыл наших войск, поставив впереди колонны трофейные танки Т-34. Этот случай показателен прежде всего тем, что демонстрирует отсутствие взаимодействия и управления войсками как в штабе 48 ск, так и в штабах его дивизий.
Из приказа №00194 от 21 июля 1943 г. командующего войсками Воронежского фронта:
"Командир 89-й гв. стрелковой дивизии гвардии полковник Серюгин, не установив связь со своими соседями и командованием корпуса и не будучи в силу этого должным образом осведомлен в обстановке, принял неправильное решение и самовольно оставил рубеж Калинин, Киселево по р. Север-ский Донец, обороняемый 267 сп.
Воспользовавшись отводом 267 сп, противник занял лес, обороняемый этим полком, а затем и с. Гостищево, в результате было сорвано выполнение боевой задачи, поставленной перед другой дивизией.
Получив данные о выходе танков противника в район Верх. Ольшанец, полковник Серюгин оставил управление частями дивизии и, приняв на себя командование учебным батальоном, вышел с ним в район с. Казачье, где намеревался оборудовать новый КП. В пути движения по направлению к с. Казачье Серюгин столкнулся с танками противника, был оттеснен в район с. Ржавец, где вновь встретился с танками противника и вынужден был отойти. Оказавшись отрезанным от частей дивизии, не мог управлять ими в течение 14 часов". [Прим.: Фонды ГВИМЗ]
Немцы окружили нашу колонну. Комдив Серюгин приказал занять круговую оборону. Бой длился несколько часов, лишь к утру штаб дивизии сумел вырваться из окружения и отошел к с. Плота. Отсюда было направлено боевое донесение командиру 48 ск:
"По приказу командира дивизии штаб дивизии перемещался в район Ново-Оскочное, и в 2.00 12.07.43 г. машина командира дивизии, его заместителя и начальника штаба, а также машина с командирами штаба были отрезаны колонной танков противника до 300 единиц. Командование и штаб успели покинуть машины до того, как они были подбиты и сожжены танками.
К рассвету управление дивизии, за исключением помощника начальника оперативного отдела гв. капитана Лебеденко и дивизионного топографа ст. лейтенанта Левченко, вышло из окруженного участка в район с. Плота и приступило к нормальной работе...
Особенно пострадали спецчасти дивизии, перемещавшиеся со штабом, которые приводятся в порядок... Потери уточняются". [Прим.: ЦАМО РФ, ф. 89 гв. сд, оп. 1, д. 22, л. 11.]
В книге Лопуховского на стр. 338-342 написано следующее:
Что же произошло южнее Прохоровки? После прорыва противником во второй половине дня 11 июля обороны 305-й сд и оставления нашими войсками сел Хохлово и Киселеве командующий 69-й армией генерал-лейтенант В.Д. Крючёнкин вынужден был снова перегруппировывать свои силы. В ночь с 11-го на 12-е части 89-й гв. сд выводились из опасного мешка между реками Липовый Донец и Северский Донец в район Гостищево. 92-я гв. сд должна была занять оборону в районе Ржавец, Авдеевка, Верин, Покровка, Рындинка. Части 305-й сд полковника А.Ф. Васильева с 96-й отбр отошли и заняли подготовленный рубеж Выползовка, Александровка, 1-й Ново-Алексеевский Выселок, Подсумки, Новослободка. 81-я гв. сд генерал-майора И.К. Морозова оборонялась на рубеже Стрельников, Щолоково, Рындинка (см. схему 10).
При перегруппировке 89-я гв. сд самовольно оставила занимаемый рубеж, и противник к исходу дня занял Гостищево. [Прим.: ЦАМО РФ. Ф. 1262. Оп. 1. Д. 11. Л. 11-13.] Около 2 часов ночи 12 июля противник, воспользовавшись неразберихой во время ночной перегруппировки наших войск, прорвал оборону 69-й армий. Впереди колонны 2-го батальона 11-го тп 6-й тд с десантом на борту немцы поставили трофейный танк Т-34. Хитрость врагу удалась, и в результате ночного рейда противник беспрепятственно проник в расположение наших войск на глубину 10-12 км. На подходе к с. Ржавец немцы разошлись с нашей встречной танковой колонной (вероятно, 96-й тор). При этом им удалось установить в темноте на наши танки так называемые "липучки" (магнитные мины) и подорвать несколько боевых машин.
Другую колонну противника, в голове которой также был поставлен трофейный танк Т-34, обнаружили курсанты учебного батальона 89-й гв. сд под командованием впитана Рябцева.
Из воспоминаний заместителя командира учебного батальона М. Боева:
"Ночь с 11 на 12 июля была на редкость темной. Марш совершался от передовых позиций, и казалось, ничто не должно вызывать тревогу, однако обстановка настораживала. Мы с Рябцевым идем в голове колонны, всматриваясь в непроглядную тьму, прислушиваясь к каждому звуку.
Прискакал связной и передал приказ комдива: "Шире шаг!"
Только отъехал связной, как впереди послышался шум моторов. Комбат прислушался:
– Танки. Только чьи они, вот вопрос.
Он тут же послал начальника штаба доложить комдиву о танках и приказал командиру головной роты выслать вперед отделение разведчиков. Шум моторов нарастал.
Из ближайшей деревни Кураковки доносились тревожные звуки: визжали поросята, кричали куры, захлебываясь, лаяли собаки. Грохот танков приближался, казалось, еще непрогляднее становилась ночь. Прибежавший начальник штаба доложил: "Комдив сказал, что в Кураковке могут быть только наши танки".
И все же напрягаем зрение до боли в глазах. Метрах в пятидесяти впереди неясно прорезался силуэт машины. Это была наша "тридцатьчетверка". Головной танк осторожно крался на малой скорости, с открытыми люками. Из башенного люка высунулась голова. "Принять вправо!" – послышалось из танка.
Значит, свои. Напряжение сняло словно рукой. Мы пошли бок о бок с танковой колонной, оглядывая первую, вторую, третью "тридцатьчетверку". И вдруг:
"Немцы!"
Все мгновенно повернули головы налево и в двух шагах от себя увидели белые кресты на бортах машин. Горькая догадка молнией пронзила мозг: фашисты в голове колонны пустили изменников Советской Родины – власовцев.
Комбат отскочил в сторону:
– Батальон, к бою! Гранатой, огонь!
Команда потонула в лязге гусениц и взрывах гранат. Рванула фашистскую броню карманная артиллерия, застрочили автоматы, немецкие танкисты захлопнули люки.
Батальон разворачивался из походного в боевой поря док, занимая позицию в стороне дороги, отбиваясь гранатами.
Ночь тронул ранний рассвет, и теперь все ясно увидели на броне вражеских машин белые кресты и нарисованных хищных зверей. Несколько танков и бронетранспортеров остановились и с места открыли огонь по занимавшим оборону курсантам, поодаль из бронемашин высыпалась мотопехота, главная сила танковой колонны, обходя подбитые машины, продолжала двигаться в сторону села Ржавец". [Прим.: Фонды ГВИМЗ. Замулин В.Н. Указ. соч. С. 238, 239.]
Командир дивизии полковник М.П. Серюгин приказал занять круговую оборону. Бой длился несколько часов, лишь к утру штаб дивизии сумел вырваться из окружения. Отсюда было направлено боевое донесение командиру 48-го ск:
"По приказу командира дивизии штаб дивизии перемещался в район Ново-Оскочное и в 2.00 12.07.43 г. машина командира дивизии, его заместителя и начальника штаба, а также машина с командирами штаба были отрезаны колонной танков противника до 300 единиц. Командование и штаб успели покинуть машины до того, как они были подбиты и сожжены танками.
К рассвету <...> вышел в район Плота и приступил к нормальной работе. <...> Особенно пострадали спецчасти дивизии, перемещавшиеся со штабом, которые приводятся в порядок. <...> Потери уточняются". [Прим.: ЦАМО РФ. Ф. 89. гв. сд. Оп. 1. Д. 22. Л. 11.]
Этот характерный эпизод свидетельствовал о неумении командования и штаба 69-й армии организовать и осуществить смену и перегруппировку войск ночью и слабом контроле за действиями войск со стороны штаба 48-го корпуса.
Из приказа №00194 от 21 июля 1943 года командующего войсками Воронежского фронта:
"Командир 89 гвардейской стрелковой дивизии гвардии полковник Серюгин, не установив связь со своими соседями и командованием корпуса и не будучи в силу этого должным образом осведомлен в обстановке, принял неправильное решение и самовольно оставил рубеж Калинин – Киселево по р. Северский Донец, обороняемый 267 гв. сп. Воспользовавшись отводом 267 гв. сп, противник занял лес, обороняемый этим полком, а затем и с. Гостищево, чем было сорвано выполнение боевой задачи, поставленной перед другой дивизией.
Получив данные о выходе танков противника в район В. Ольшанец, полковник Серюгин оставил управление частями дивизии и, приняв на себя командование учебным батальоном, вышел с ним в район Казачье, где намеревался оборудовать новый КП. В пути движения по направлению Казачье Серюгин столкнулся с танками противника, был оттеснен в район Ржавец, где вновь встретился с танками противника и вынужден был отойти. Оказавшись отрезанным от частей дивизии, не мог управлять ими в течение 14-ти часов". [Прим.: Фонды ГВИМЗ.Замулин ВН. Указ. соч. С. 238, 239. М.П. Серюгин был отстранен от занимаемой должности, но затем восстановлен после расследования обстоятельств боевой обстановки и его действий. Закончил войну в звании генерал-майора.]
В книге Лопуховского есть одна фотография, относящаяся к этому эпизоду, к сожалению, не лучшего качества:
В немецкой 6-й тд, насколько я знаю, официально никогда не было на вооружении танков Т-34. Скорее всего, это была местная импровизация с использованием недавних трофеев.
