От Лёша Волков Ответить на сообщение
К Лёша Волков Ответить по почте
Дата 22.04.2005 17:09:20 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Версия для печати

сорвалось

продолжение статьи

Все попытки ликвидировать пожар в центральном посту (ЦП), даже с применением общекорабельной системы пожаротушения, успеха не имели, а потому сразу же после всплытия АПЛ на поверхность командир корабля приказал покинуть ЦП и попытаться затушить пожар в нем путем герметизации (частично это получилось, но все оборудование было повреждено). Личный состав вышел на мостик, а кого-то уже пришлось даже и выводить - люди получили сильное отравление ядовитыми продуктами горения, сам же отсек загерметизировали. Так, командир электронавигационной группы БЧ-1 лейтенант Петр Петров, сделав запись в навигационном журнале о факте всплытия АПЛ в надводное положение, сразу же потерял сознание от отравления угарным газом. На его счастье находившийся поблизости командир БЧ-5 капитан 2 ранга Валентин Пашин заметил в кромешном дыму упавшего товарища, поднял его и на себе вытащил из ЦП.

Хуже всего было то, что в результате пожара в ЦП была уничтожена рубка связи - погибающий корабль не мог никому даже дать знать о себе, что грозило вылиться в "пропали без вести" со всеми вытекающими отсюда последствиями. Незадолго перед этим также "без вести" пропала дизельная ПЛ с БР К-129 под командованием капитана 1 ранга В.И. Кобзаря.

В это время в седьмом отсеке экипажу также пришлось отступить под натиском пожара. Личный состав был выведен в восьмой отсек, а из шестого - перешел в пятый.

ПОДВИГ ВРАЧА

Врач с большой буквы. Именно так можно говорить о начальнике медслужбы АПЛ капитане медицинской службы Арсении Соловье. И никак иначе, поскольку подвиг его не имеет себе равных. Хотя, на самом деле, он просто честно выполнил свой долг - долг медицинского работника по отношению к своему пациенту. А дело было так.

Незадолго перед аварией Соловей сделал операцию по удалению аппендицита старшине 1 статьи Ильченко. Так что к началу трагических событий на корабле последний находился в послеоперационном состоянии и фактически самостоятельно ходить не мог.

Когда восьмой отсек, в котором располагался лазарет, начал заполняться дымом, капитан медслужбы А. Соловей взял свой штатный ИДА (индивидуальный дыхательный аппарат) и надел его на старшину, обрекая тем самым себя на гибель...

ОСВОБОЖДЕНИЕ ИЗ ПЛЕНА

Из-за сильной загазованности кормовых отсеков в конечном итоге командир корабля принял решение эвакуировать оттуда личный состав - покинуть отсеки. Но сделать это было уже не совсем просто.

Все попытки открыть крышку верхнего люка в восьмом отсеке оказались тщетными. Кувалдой по ней били до тех пор, пока не сломали запоры. Тогда на помощь восьмому отсеку пошли лейтенант П. Петров, капитан-лейтенант А. Лисин и старшина 1 статьи Л. Чекмарев. Не сразу, но им все же удалось отдраить люк, открыв дорогу к спасению запертым в отсеке подводникам. Трое моряков поднялись наверх самостоятельно, остальных же пришлось выносить на руках. Спустившийся первым в порядком задымленный отсек, Леонид Чекмарев вынес наверх старшину 1 статьи Ильченко. Затем ему на помощь подошел и Петров. Вместе они начали выносить лежащих уже без сознания моряков. Лишь к двум часам ночи, уже 9 апреля, удалось вывести всех находившихся в восьмом отсеке на палубу. Однако затем в течение полутора часов 15 из них погибли - сказалось сильное отравление угарным газом (к тому времени еще пять человек погибли в пятом отсеке).

Закончив с личным составом восьмого отсека, Петров и Чекмарев снова пошли внутрь корабля - помогать выходить подводникам из девятого отсека. При этом П. Петров во второй раз отравился угарным газом, и его самого пришлось уже выносить наверх.

В девятом отсеке подводникам, что называется, повезло. У них оказался грамотный командир. Старший отсека капитан-лейтенант Г. Симаков сумел сохранить всех людей, несмотря на то, что аппаратов ИДА на всех не хватало: 6 аппаратов на 19 человек! Приходилось включаться в них поочередно. И отсек свой подводники покинули организованно, без потерь.

Вскоре пришлось оставить и четвертый отсек, старшим которого был Гамардахан Аджиев. Под его руководством мотористы запустили дизель на отсос воздуха из быстро загазовывающегося отсека. Однако вскоре старший лейтенант Аджиев потерял сознание и командование принял на себя матрос Филимонов, прослуживший к тому времени на лодке уже почти два года и знавший свое дело досконально. Когда была получена команда покинуть отсек и отдраили верхний рубочный люк, Филимонов включил в ИДА своего командира - Аджиева - и вынес его на себе, а также руководил выходом наверх личного состава.

Уцелевшие моряки из четвертого и пятого отсеков могли выйти наверх только через уже полностью прогоревший ЦП. В сплошном дыму и темноте этот не особо длинный в обычной ситуации путь до трапа смогли преодолеть только пять человек, а на свежий воздух вышло и того меньше - всего трое.

Рассвет 9 апреля К-8 встречала, дрейфуя в неспокойных водах Бискайского залива, - еле живой, вышедшей из тяжелого боя со смертью, которая затаилась внутри прочного корпуса, оставив подводникам всего два обитаемых отсека - в носу корабля. Но в любой момент она была готова вырваться и забрать весь экипаж с собой - уже начал появляться дифферент на корму, закончились исправные средства защиты.

Из 125 членов экипажа к тому времени уже погибли 30 человек: 14 остались в прочном корпусе, а остальные 16 лежали на мостике, вызывая у скучившегося вокруг рубки экипажа тревожные мысли. Хода - нет. Энергопитания - нет. Связи - нет. Через некоторое время после всплытия недалеко проходил иностранный сухогруз. С лодки ему подали сигнал бедствия - пять красных ракет, после чего судно описало вокруг АПЛ дугу и: удалилось прочь.

Только 10 апреля, почти через двое суток отчаянной борьбы за выживание корабля и экипажа, на АПЛ вышел болгарский теплоход "Авиор". Капитан судна, оказавшийся соотечественником, в рупор спросил, что случилось и в чем нуждается экипаж. На вопрос командира К-8, нельзя ли связаться с Москвой, с теплохода ответили: "Только через Варну". После того как теплоход передал радиограмму, с атомохода поблагодарили и дали "добро" уходить. Однако капитан судна решил оставаться рядом с аварийным кораблем и ждать ответа от своего начальства.

А обстановка становилась все хуже. Все отсеки АПЛ к тому времени уже были загазованы. Через прогоревшие сальники седьмого отсека внутрь прочного корпуса поступала вода, и лодка медленно, но неуклонно оседала на корму. Запасы воздуха высокого давления также закончились. Дело осложнялось тем, что погода начала резко портиться - сильно штормило, волны стали захлестывать палубу и рубку АПЛ.

В этих условиях командир корабля Всеволод Бессонов принял решение снять с лодки часть личного состава на все еще находившееся рядом болгарское судно. После многократных попыток на "Авиор" удалось переправить 46 человек. А в это время по приказу из Москвы к терпящей бедствие К-8 на всех парах шли находившиеся рядом советские корабли и суда.

ПОМОЩЬ ПОДХОДИТ, НО...

Наконец, в ночь с 10 на 11 апреля в район аварии подошли транспорт "Комсомолец Литвы" и теплоход "Касимов", а несколько позднее - гидрографическое судно "Харитон Лаптев", через которое и был сделан подробный доклад об обстановке в ГШ ВМФ.

С "Комсомольца Литвы" попытались взять атомоход на буксир, но в сильный шторм толстый буксирный трос лопнул словно шнурок для ботинок. Пришлось вновь снимать не занятый во все продолжающейся на лодке борьбе за живучесть личный состав при помощи шлюпочных средств. С огромным трудом на теплоход "Касимов" переправили 30 моряков.

Среди тех, кого командир АПЛ определил для эвакуации, был и секретарь комсомольской организации корабля старшина 1 статьи Леонид Чекмарев. Но он попросил командира отправить вместо него старшину 2 статьи Б. Кирпиченко под тем предлогом, что у того дома жена и маленький сын. Всеволод Бессонов согласился, а Леонид Чекмарев тем самым фактически отделил себя от мира живых - сам он этого еще не знал.

К-8 же постепенно умирала. Героически сопротивлялась пожару и напору забортной воды, но все же умирала. Кормовые отсеки все быстрее заполнялись водой, затапливались бескингстонные цистерны главного балласта, носовые отсеки все более загазовывались. К этому времени на борту АПЛ оставалась только одна боевая смена в составе 22 человек во главе с командиром корабля капитаном 2 ранга В. Бессоновым (старпом капитан 2 ранга В. Ткачев отказался покинуть корабль вопреки приказанию командира сделать это). Командир все еще надеялся с наступлением утра продолжить борьбу за живучесть родного корабля и всячески пытался спасти его, хотя командир БЧ-5 высказался за оставление подлодки. Бессонов не согласился с мнением своего "стармеха" в оценке состояния аварийной АПЛ, посчитав его слова проявлением паники, и оказался не прав. Но кто посмеет осудить командира, которому предстояло принять единственно верное решение в чрезвычайно сложной обстановке?

12 апреля 1970 г. в 6 часов 13 минут атомоход неожиданно утратил продольную остойчивость, резко опрокинулся на корму и камнем ушел на дно с находившимися на нем подводниками. Находившийся на вахте второй помощник капитана теплохода "Касимов" заметил взвившуюся в воздух красную ракету, а потом он увидел на экране радиолокатора в месте нахождения АПЛ быстро увеличившееся пятно. И тут отметка о цели пропала. Экран был чист.

В условиях шторма силой восемь баллов попытки спасти из воды хоть кого-то успехом не увенчались. В результате быстро организованного поиска с вельбота (спущен с "Харитона Лаптева") в воде был обнаружен сначала командир второго дивизиона - уже мертвый, затем штурман - боцман с "Харитона Лаптева" пытался зацепить его за китель кошкой, но сукно порвалось, и офицер скрылся под водой. Потом заметили командира АПЛ Всеволода Бессонова, но вытащить его не удалось - он буквально ушел из рук спасателей и скрылся под водой. Все, что удалось, - это только взять из руки капитана 2 ранга книжку "Боевой номер", в которой командир записал фамилии тех 22 моряков, которые остались с ним на АПЛ в последнюю роковую ночь жизни К-8.

3 ЧАСА 15 МИНУТ

Столько времени длилась авария, и столько времени экипаж К-8 один на один в тесном замкнутом пространстве атомохода бился со смертью, которая ядовитым дымом и огнем пыталась сломить волю подводников и забрать их с собой. Моряки выстояли, но цену они заплатили за это высокую - самую высокую из всех, какие могут быть на свете: пятьдесят две человеческие жизни.

Всех оставшихся в живых моряков посадили на подошедшую плавбазу ВМФ СССР "Волга", на которой уже находился член военного совета - начальник политического управления Краснознаменного Северного флота вице-адмирал Ф. Сизов. По прибытии в Североморск всех подводников отвезли на базу отдыха, а в штабах началось расследование. На однотипной с К-8 атомной ПЛ в ходе разбирательства выжившие члены экипажа проиграли весь ход аварии и борьбы за живучесть. Вывод членов комиссии был един - командир подлодки и его подчиненные действовали грамотно, правильно и решительно.

Впоследствии закрытым указом Президиума Верховного Совета СССР членов экипажа отметили высокими наградами:

- командиру АПЛ капитану 2 ранга Всеволоду Борисовичу Бессонову - присвоено звание Герой Советского Союза (посмертно);

- всех оставшихся в живых офицеров и мичманов, а также всех погибших моряков - наградили орденом Красной Звезды;

- оставшихся в живых старшин и матросов срочной службы - медалью Ушакова;

- командир БЧ-5 капитан 2 ранга Валентин Николаевич Пашин, доказавший государственной комиссии по расследованию причин аварии правильность своей оценки состояния аварийной АПЛ, был награжден орденом Ленина.

Выжившие подводники К-8 просили министра обороны А. Гречко отправить их на строящуюся АПЛ, где они могли бы составить костяк нового экипажа. Однако от командующего КСФ адмирала С. Лобова последовал отказ в этой просьбе людям, прошедшим горнило страшной аварии и не дрогнувшим в ней. Мотивация была такая - якобы большинство спасенных по медицинским показаниям уже не подходят для службы на подводных лодках.

Моряков раскидали по всему Северному флоту, а некоторых даже перевели на другие моря. Вдовам выдали рублей по 50, и на этом все закончилось. Когда в 1974 г. в Гремихе, наконец-то, открыли памятник погибшим (на нем изображен эпизод передачи врачом аппарата ИДА своему пациенту), оставшихся в живых подводников с К-8 никто даже не удосужился пригласить. Как объяснил затем один из адмиралов, "на верху" не хотели травмировать(!) молодежь рассказами о гибели моряков. Более кощунственной причины и придумать сложно.

Без сомнения, военно-политическое руководство нашей страны проявило бы чуткость и понимание, восстановив справедливость в отношении практически преданного забвению подвига экипажа АПЛ К-8. По крайней мере, капитан медслужбы А. Соловей заслужил своим высоконравственным и беспримерным поступком Золотую Звезду - разве спасение врачом своего пациента ценой собственной жизни (а смерть он принял мучительную) не является подвигом, достойным звания Героя?

И все же самая настоящая благодарность - это благодарность простых людей, сослуживцев. В поселке Гремиха в память о капитане 2 ранга Всеволоде Бессонове и капитане медслужбы Арсении Соловье были названы улицы, а имя последнего было присвоено и местной школе.


Владимир ЩЕРБАКОВ
редактор журнала "ARMS"