От Юрий Лямин Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 07.04.2001 15:05:29 Найти в дереве
Рубрики Современность; Политек; Версия для печати

Кто интересовался нефтью в Китае, нашел данные на 2000г добыча,запасы ,экспорт

"Что касается "китайского прорыва", как успели окрестить в казахстанских СМИ приход КНР на нефтяной рынок республики, то он был обусловлен прежде всего возросшими потребностями южного соседа в энергоресурсах ввиду бурного экономического роста. На фоне снижения собственных разведанных запасов нефти и отсутствия новых, а также стремительного роста потребления внутри страны Китай с начала 1990-х гг. столкнулся с нехваткой энергоресурсов. Ежегодный рост потребления нефтепродуктов в КНР с 1992 по 1996 гг. составил 7,5%. В 1993 году Китай впервые в своей истории был вынужден импортировать сырую нефть.

Таблица 2. Экспорт и импорт сырой нефти в Китае, 1985-2000 (млн. бар./день)

1985 1990 1991 1992 1993 1994 1995 2000
Экспорт 0,6 0,52 0,4 0,19 - - - -
Импорт - - - - 0,2 0,9 0,35 2,06

Источник: BP, 'Statistical Review of World Energy', 1994; 'China Energy Study 1995' East-West Center, Honolulu, HI, 1988; Organization of Petroleum-Exporting Countries (OPEC), Annual Statistical Bulletin, 1990.
Примечание: Данные за 2000 год представляют собой прогноз, поскольку таблица была составлена в 1996 году.

На сегодняшний день собственные разведанные запасы нефти Китая составляют порядка 24 млрд. баррелей (3,3 млрд. тонн). Общий же объем разведанных и потенциальных запасов достигает, по ориентировочным оценкам, 215 млрд. баррелей (29,3 млрд. тонн), из которых 147 млрд. баррелей составляют предполагаемые запасы на Таримском месторождении в СУАР, 39 млрд. баррелей приходится на побережье и 29 млрд. баррелей - на море. Следует отметить, что указанные данные не учитывают запасы нефти в районе спорных территорий вокруг архипелага Спратли в Южно-Китайском море, которые Китай неофициально относит к собственной юрисдикции. Их потенциал оценивается в 130 млрд. баррелей (17,7 млрд. тонн) (Мамду Дж. Саламе. Китай, нефть и риск регионального конфликта .// Survival, осень 1996, с.100)
На территории Китая выделяются три основных района, в которых ведется активная разработка нефтяных месторождений. Прежде всего это Северо-Восточное побережье. На нем расположены три ведущих месторождения Китая: Дацин, Шеньли в устье Желтой реки и Ляохэ. На их долю приходится до 80% добычи всей сырой нефти страны. Однако их главная проблема заключается в том, что указанные месторождения являются стареющими, и их запасы постепенно истощаются.
Поэтому в последние годы китайское руководство все большее внимание уделяет разработке двух других, практически не освоенных нефтеносных районов. Речь идет о Таримском нефтяном бассейне в СУАР и морских месторождениях на прибрежном шельфе Китая.
Таримский бассейн является крупнейшим малоисследованным нефтяным месторождением в мире. Потенциальные запасы нефти здесь оцениваются в 147 млрд. баррелей (20 млрд. тонн), т.е. превышают нынешние разведанные запасы Китая более чем в 6 раз. Тем не менее, объем добычи нефти составляет лишь 2% от общей добычи, что объясняется чрезвычайно суровыми климатическими условиями, сложностью структуры пород и неразвитостью производственно-транспортной инфраструктуры.
Потенциальные морские запасы распределены следующим образом: 12 млрд. баррелей в Восточно-Китайском море, 8 млрд. баррелей в Южно-Китайском море (включая Тайваньский пролив) и по 4,5 млрд. баррелей в Желтом море и в заливе Бохайвань (Мамду Дж. Саламе. Китай, нефть и риск регионального конфликта // Survival, осень 1996, с.100). Однако пока ведущиеся разведывательные работы не дали обнадеживающих результатов.
Таким образом, нефтяные запасы Китая не обеспечивают его возросшие потребности. Китай остро нуждается в новых источниках. Для него это является вопросом жизни и смерти. Для сохранения высоких темпов роста экономики на уровне 10% Китаю требуется не менее 451 млн. баррелей (61,4 млн. тонн) нефти в год, что приводит к ежегодному росту потребления нефти на 14,2%. Иными словами, 1% годового прироста ВВП сопровождается 1,42% ростом потребления нефти.

Таблица 3. Добыча нефти в Китае в сравнении с потреблением, 1990-2000 (млн. бар./день)

1990 1991 1992 1993 1994 1995 2000 Изменение в % 1990-2000
Добыча 2,79 2,81 2,85 2,9 2,91 2,89 2,47 -11,5
Потребление 2,27 2,41 2,66 2,98 3 3,24 4,53 100
Баланс 0,52 0,4 0,19 -0,2 -0,09 -0,35 -2,06 -

Источник: British Petroleum (BP), 'Statistical Review of World Energy', 1994; 'China Energy Study 1995' East-West Center, Honolulu, HI, 1988.

Примечание: Данные за 2000 год представляют собой прогноз, поскольку таблица была составлена в 1996 году.

На этом фоне более чем странным видится, что проект нефтепровода чуть ли не с самого начала оказался в зависшем состоянии. За все время своего присутствия в Казахстане КННК ограничилась лишь разработкой месторождения Актобемунайгаза и вывозом около 3,3 млн. тонн нефти в год по железной дороге.
В ноябре прошлого года во время своего визита в Китай Нурсултан Назарбаев попытался выяснить ситуацию. Однако дело ограничилось лишь заявлением сторон о намерении вернуться к "казахстанскому проекту" "в возможно более короткие сроки". Что это обозначает, объяснять, наверное, никому не стоит.
Мало того, практически через месяц после этого, в декабре, КННК подписал меморандум с российским концерном "ЮКОС" о поставках в Китай до 1 млн. тонн нефти ежегодно и о продвижении проекта строительства нефтепровода Томская область-Китай, оцениваемого в $2 млрд.
По всем параметрам российский проект выглядит для Китая более привлекательным: стоимость проекта в два раза дешевле казахстанского, короче и протяженность маршрута (2,4 тыс. км против 3,3 тыс. км.), ландшафт по маршруту более удобный. Кроме того, у России выше потенциал для загрузки трубы и более высокое качество нефти.
Первый аргумент, который приходится обычно слышать при объяснении сложившейся ситуации - нерентабельность проекта. Действительно, многие специалисты с самого начала ставили под сомнение его экономическую эффективность. При высокой капиталоемкости, связанной с особенностями проекта: протяженность маршрута, сложность ландшафта, отсутствие развитой сети трубопроводов в Китае, и т.д., рентабельность нефтепровода, по их оценкам, возможна только в том случае, если по нему удастся транспортировать не менее 20 млн. тонн нефти ежегодно. Существующие в настоящее время мощности обоих казахстанских месторождений не позволяют обеспечить полную загрузку. Даже при выходе на проектную мощность в размере 6 млн. тонн добычи нефти в год на Актюбинском месторождении и 8,2 млн. тонн на Узеньском месторождении им далеко до заветной отметки.
В связи с этим одно время обсуждалась возможность подключения к основной ветке нефтепровода дополнительных веток со стороны России и Туркменистана.
В какой-то момент даже заговорили о совершенно фантастическом проекте строительства трубопровода длиной в 8 тыс. км, который должен был начинаться в Туркменистане, пройти через территории Узбекистана, Казахстана, Китая, а затем достичь берегов Японии и Южной Кореи (Бабак В. Астана в треугольнике Москва-Вашингтон-Пекин // Центральная Азия и Кавказ, 2000, №1, с.177).
"Зачем же тогда все это затевалось?" - может задаться вопросом читатель. Ответ лежит на поверхности. В очередной раз политика возобладала над простыми экономическими расчетами.
Многие, наверное, помнят, что заключение нефтяных проектов по времени практически совпало с подписанием между Казахстаном и Китаем пограничных соглашений. И это было не случайно. Китай посредством инвестиций в рамках нефтепроектов фактически расплачивался с Казахстаном за отданные ему территории (более 500 кв. км. казахстанской земли) (Хлюпин В. Геополитический треугольник: Казахстан-Китай-Россия. Прошлое и настоящее пограничной проблемы. М., 1999, с.115). Иными словами, инвестиции в большей степени представляли собой вознаграждение Казахстану за "примерное поведение" в пограничном вопросе и в меньшей степени отражали экономические интересы.
Кроме того, "китайский прорыв" на казахстанский нефтегазовый рынок был в определенной степени продиктован геополитическими соображениями. Ввиду этого, китайский проект, скорее всего, повторит судьбу большинства нефтяных проектов Каспийского региона, где главным является не столько нефть, сколько вопросы влияния, и нефть выступает лишь средством для решения геополитических задач"