--------------------------------------------------------------------------------
РЕКОНСТРУКЦИЯ ТЕКСТА ДОКУМЕНТА
--------------------------------------------------------------------------------
главная страница | помощь
Общественно-политическая газета
Советская Белоруссия 30.10.1999 № 257--258
Последний выпуск - Архив - Редакция | Содержание выпуска
"Эх, Алеша, нас с тобой надули"!
Студенческие волнения в Минске осени 1940-го
Периоды советской истории у нас привыкли отмерять войнами и партсъездами. Хотя бывали события, менее заметные сегодня на фоне других, но их знаковая сущность достаточно очевидна для исследователей.
Одним их таких событий явилось постановление СНК СССР осени 1940 года о введении платы за обучение в вузах, техникумах и старших классах средних школ.
Позже в учебниках истории о нем сообщали скороговоркой: "В связи с осложнением международной обстановки и необходимостью усиления оборонного потенциала страны..." Все это так. Но как повлиял новый закон на судьбы миллионов молодых людей, что происходило в те дни в городах - об этом почти нет историко-публицистических свидетельств...
В десятых числах октября 1940 года ежедневные "специальные" сводки НКВД БССР, которые ложились на стол секретаря ЦК КП(б)Б Пантелеймона Пономаренко, начали приобретать совсем уж специализированно-тематический характер. Так всегда делалось, когда в стране происходило что-то важное.
Партия должна была знать все, что происходит в стране: о чем скребет по бумаге перо гр-на Луцевича И.Д. и какие слова бормочет студент Ваня, тиская под лестницей студентку Маню; по какому вопросу плачет младенец в люльке и на какую тему шелестят тополя в парке над Свислочью.
Вышесказанное не покажется сугубо художественной метафорой, если мы раскроем одну из папок принятого в НКВД колера "утро красит нежным цветом стены древнего Кремля" и взглянем на титульный лист:
Сов. Секретно
Секретарю Центрального Комитета Коммунистической Партии (большевиков) Белоруссии
тов. ПОНОМАРЕНКО
Специальная сводка Второго Специального Отдела НКВД БССР
Минским пунктом П/К обработано 100% корреспонденции, исходящей из гор. Минска за 10 октября 1940 с. г. с целью выявления политнастроений студенчества и населения в связи с постановлением СНК об установлении платности обучения в старших классах средних школ и в высших учебных заведениях СССР и об изменении порядка назначения стипендий.
Характерные выдержки из документов приводим: ...
В конце этой очередной подборки писем на 12-15 страниц стоит обязательная личная подпись наркома НКВД Лаврентия Цанавы.
Это ж какую колоссальную работу надо было ежедневно проделывать: вскрывать и прочитывать каждое (!) отправленное рядовым гражданином письмо, профессионально вникать в его смысл - нередко завуалированный, умно делать выдержки и попутно часть писем переводить с белорусского на русский (неистребимые нацдемы норовили писать на "мове", которую товарищи Цанава и Пономаренко не знали), перепечатывать на хорошей бумаге, производить корректорскую сверку...
Кто этим занимался и - где?
Имеется уже достаточно свидетельств и описаний того, что представляли из себя "специальные" помещения при почтовых узлах:
В огромной комнате нас сидело человек двадцать. Только женщины. Специальным пинцетом вскрывали конверт, прочитывали текст, потом запечатывали письмо так, чтобы не было видно ни малейшего следа. (Мой нежный ангел... //Совершенно секретно. ј 9, 1999).
Это, кстати, и есть запоздалый ответ гражданам, удивлявшимся, почему при проклятом царском режиме письмо из Минска в Москву попадало на второй день, а теперь оно ползет 3-5 суток: "Что - у Лазаря Кагановича паровозы в два раза медленнее вращают колесами, чем у графа Витте?"
В Белоруссии, судя по спецсводкам НКВД, эти самые "пункты П/К" (почтовый контроль? перлюстрация корреспонденции?) имелись, кроме Минска, также в Бресте, Барановичах, Орше, Витебске.
Итак, чужие письма... Поскольку мы не оперработники и не партийные функционеры, которым, словно врачам, "можно" было исследовать самое интимное в человеке, то, стало быть, в отношении нас действуют нормы общепринятой морали. А согласно ей нельзя читать чужие письма без согласия авторов и тем более - оглашать конкретные имена.
Поколебавшись, мы решили соблюсти некую условность: имена отправителей не называем, а указываем лишь адресатов. Хотя и маловероятным будет такое спустя 60 лет, но, возможно, кто-то узнает себя и даст нам знать...
Публикуемые здесь письма - не только студентов и не только о вузовской жизни. Благодаря им мы видим замечательный срез тогдашнего общества.
Кратко о Минске 1940 года. В городе 49 общеобразовательных школ, 17 техникумов и училищ и 10 вузов. Квалифицированный рабочий в ту пору получал 400-500 рублей в месяц. Стипендия у студентов вузов была 135 рублей.
Приводить в этой публикации текст указа и правительственного постановления незачем - суть его изложена в письмах:
ГССР, гор. Шаумян, п/я ВУД-4, Александровичу И.П:
Указом Президиума Верховного Совета СССР сняли во всех высших учебных заведениях стипендию и плюс к этому - в вузах платить в год 400 рублей, в техникумах - 200 рублей, в 8, 9 и 10 классах - 150 рублей.
Одновременно с этим указом был издан 2 октября 1940 г. указ "О государственных трудовых резервах СССР". В нем прямо говорилось о "мобилизации" молодежи в ремесленные училища и на производство. Студенты это поняли так:
Гомель, Советская, 224. Казимирову:
Сложилось мнение, что мы ненужные люди, дармоеды, не приносящие и не принесущие в будущем человечеству ничего полезного, что нас необходимо поставить за станки и проч.
Настроения озвучивались следующие:
Москва, Моховая, 11,. Ходасевичу А.:
Мне обидно, Алеша. Мы с тобой дети бедняков, на нас возлагают они, старые и больные, все надежды. А сейчас?.. Я прекрасно понимаю, что только очень обостренные дела международной политики вынудили Правительство пойти на этот шаг. Я понимаю, что нам нужны деньги, много денег. Но разве нельзя было это сделать как-то иначе? Эх, Алеша, нас с тобой надули! Договаривались мы с государством "играть" по одним правилам, а вышло по другим.
Горки, СХ Институт, Солодонову Григорию:
Скажи, Гриша, зачем нам выпала такая печальная и тяжелая доля? Неужели нам не придется выйти в люди? Неужели нам, раз... их мать, придется итти работать без законченного образования? Эх, б... б... !!!
Ранее нигде, ни в каких печатных произведениях у нас не сообщалось о студенческих бунтах в Минске:
Читинская область, ст. Борзя, 126 КАП, Маковец Демьяну Никитичу:
В Минске творится что-то невероятное. В БГУ после занятий в аудитории студенты обернули кафедру, в другой - заставили дверь по выходе из аудитории стульями, столами, а сами ушли неизвестными.
Гомель, Лещинская ул., 4, Павлють Р.:
На Фрунзенской улице собрались 4 октября все студенты и устроили митинг. Милиция разогнала студентов. Ребята начали пить до безумия и творить безобразия по улицам.
Пояснение: на Фрунзенской, 57, находилось общежитие БГУ, и там же в марте 1940 г. была открыта большая студенческая столовая. Фактически это место стало общегородским клубом учащихся. Упоминания о митинге мы находим и в других письмах:
Осиповичский р-н, ст. Свислочь, Самыкиной Марине А.:
Первый курс абсолютно весь ушел из институтов. Знаешь, вот эти дни - 3, 5, 6-го по Минску было не пройти. Все получили за первый месяц стипендию, и больше нет как учиться, так они напиваются и тогда группами ходят, буянят и безобразничают на Пролетарке. А на Фрунзовке студенты устроили митинг многомиллионный (так в оригинале. - С.К), их разгоняла милиция.
Ст. Калинковичи, Подольская ул., 18. Пасекунову П.С.:
Едем и орем, чтобы не было скучно. Прохожие смотрят на нас и говорят: "Студенты теперь волнуются, как народники в былые времена".
В письменных рассуждениях наличествовала откровенная крамола:
Это вся Конституция насмарку пошла, что учение и образование в Советском Союзе бесплатное.
Витебск, Кабищанский сельсовет, Молчацкой И.М:
СССР уже не на краю, а в самом деле уже страна не пролетарская, а мелкобуржуазная.
Полесская область, Мелешковичский район, Хомичу И.Н.:
Двери вузов навсегда закрылись для рабочих и крестьян. Но это еще не последний дар нашего Правительства. Посмотрим, на что оно еще способно.
Гомель, Титенская, улица, дом ј 31, Горбуновой Л.:
Посадили нас жоржиком на колючую проволоку и будь здрав, студенчик. Но брось шутить с нами на голодный желудок! Я лучше горло кому перегрызу.
Москва, Б.Калужская ул., 14, Горный Институт, студ. Бубашкину Дмитрию Александровичу:
Очень правильно и бесхитростно написал ты про жизнь и Москву, где ярче всего обнажена власть денег. Да, от власти денег никогда не освобождалось человечество, с каждым днем они играют все большую роль. Лучшим доказательством этому является фокус правительства вопреки статье Конституции. Но народ наш запуган всякими ВЧК-ОГПУ-НКВД.
Студенчество ударилось в отчаянный разгул:
Вилейка, Горком КП(б)Б, Камай Мане:
Маня, могу прямо сказать, что уже больше 5 дней, как я пьянствую. В Красном уголке (комната в общежитии для культурно-массовой работы. - С.К.) всегда до 4 часов ночи шумно. Одним словом, жить стало веселее, жить стало лучше.
Пинская обл., гор. Иваново, Ивановская СШ, Г. Н. Прокопчику:
Сейчас ничего не делаем. Играем круглые сутки в карты, пьем водку со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Началось жесткое размежевание молодежи:
Речицкий р-н, дер. Волчья Гора, Стрельченко Павлу Андреевичу:
В постановлении СНК СССР сказано, что стипендия назначается студентам-отличникам, т.е. получающим Сталинскую стипендию. А кто ее получает, вы, конечно, понимаете. Это секретарь парторганизации, секретарь комсомольского комитета и еще кое-кто из таких же.
Наровля, детдом. Зайцеву А:
Из дому мало кому могут помочь. Помощь может быть только сынкам профессоров, инженеров, да и других ответственных работников.
Обратим внимание, что инженер в ту пору - пока еще "ответственный работник", представитель имущей прослойки.
Узденский р-н, дер. Караневская, Мелешкевич Л.Э.:
Наши некоторые студенты пальто носят по последней моде, шляпа по цвету пальто, туфли модельные. А платье, кажется, под пальто как раз было бы хорошо и ситцевое, но носят обязательно шерстяное или шелковое. А откуда они брали, то неизвестно. Да, стало очень много интеллигенции, а работать некому.
Начались судорожные попытки трудоустройства:
Челябинская область, Щучанский район, село Щучье, Журавлеву И.:
Был такой случай: в театр нужен был гардеробщик и за 2 часа было подано 150 заявлений на одно это место.
Магадан, ст. Хатынаг, п/я 1406, Муха Петру:
Наши девушки ходят на грязную работу перебирать картофель на складе. Представляют себя интеллигентами, а вдруг картофель. Трудно привыкать. Я почти 3 года физически не работала. Сегодня так устала, бросаючи мешки с капустой, что свет не мил. На работу пошли в 8 часов утра, пришли в два часа домой. Съела черного хлеба пустого, а с 4 часов до 10 на занятия.
Студентов страшил известный указ об отдании под суд за опоздание и прогул на работе. Приводятся случаи с друзьями и знакомыми:
Ст. Дараганово, Ивановой Надежде Павловне:
Я уже думала устроиться работать хоть на ночной смене. Так пойми, сейчас так строго, так много судят и не считаются - ты студент или рабочий. У нас уже осудили 3-х студентов: работали и опоздали.
Страшила и перспектива вернуться в родную деревню как побитому:
Быховский район, дер. Смалица, Рахубову Егору Степ.:
Я сама, дорогие папаша и мамаша, плачу, что не придется мне учиться. Все студенты института едут домой, а я, если приеду, то куда я денусь: итти работать в колхоз сейчас неприлично.
Есть, правда, письмо, которое дышит неизбывным оптимизмом:
Барановичи, Светиловская, дом ј 37, Якубовской Ромуальде Константиновне:
Мне лично почему-то хочется поехать в колхоз председателем, обзавестись кое-каким хозяйством...
Призыв в армию воспринимался с мрачным философизмом:
Ст. Негорелое Дзержинского района, Кизину Герцу:
Парни говорят: "Что нам отцов обирать - все равно на войне убьют".
И только одно письмо из сотен, цитируемых в сводках НКВД, поддерживает указ:
Москва, Маросейка, Петроверичский пер., дом ј 6/8, комн. 31-а Макаровой В.Д.:
Да, это гром среди безоблачного дня для многих, мечтавших быть "учеными" и "государственными мужами ", хотя и не имевших на это никакого права в силу своей тупости, невежества и некультурности. Я лично от всей души приветствую этот действительно разумный и золотой указ. Хватит хамить! Все это случайные люди в наших учебних заведениях, которые засорили и испохабили хамством и тунеядством. Кстати, в Конституции СССР записано о бесплатном образовании в наших высших учебных заведениях, но, к сожалению, там упущен элемент "тем, кто достоин этого". Пиши как твои дела. Одно могу тебе сообщить, что ни о чем не беспокойся и думай как лучше учиться, ибо в части оплаты и стипендии мы с мамой возместим все.
Мы обратили внимание на обратный адрес в этом письме. Товарищ жил в Минске на главной Советской улице, но дочку определил на учебу не в БГУ, а в один из московских вузов. Похоже, имел он возможность выбирать. И, главное, при всей глубине и образности аргументов выпирают из этого письма две вещи: реверанс в сторону "товарища майора" и откровенная спесь студента-белоподкладочника царских еще времен по отношению к "хаму".
...Последнюю "студенческую" сводку Л. Цанава собственноручно датировал 23 октября 1940 года. А через восемь месяцев началась война, и она покрыла собой и "списала" все или почти все. После войны то злосчастное постановление тихо отменили.
Десятки и сотни имен-подписей указаны в спецдонесениях товарища Цанавы товарищу Пономаренко. Назовем пока лишь одно.
Жил в Минске по улице Интернациональной, дом 10, квартира 30, студент по фамилии Кот (имя, к сожалению, в сводке не указано). И послал он в октябре 1940 года письмо в Москву: 3-й Студенческий городок, 2-й корпус, комната 25, Кренгауз Е.Я.
Было в письме студента Кота стихотворение:
Осень подкралась густыми туманами,
Голые древа стоят великанами,
Желтые листья безжизненно падают,
Кроны густые уж глаза не радуют.
Люди бегут, приподняв воротник,
И воробей головою поник.
Мокрою курицей на мостовой,
Брови насупив, стоит постовой.
Школьники серою стайкой гусей -
На колбасе, чтобы было скорей,
В школу несутся на всех парусах,
Хохот и гомон во всех корпусах.
Медленно, важно студенты идут,
Больше стипендии им не дадут.
Нечего, значит, сегодня спешить:
В вуз за учение надо платить.
Утром в трамваях ужасная давка.
Очередь длинная липнет к прилавку,
Всюду свой нос эти бабы суют:
"Что вы сидите? Там мыло дают!"
Мне надоело без дела ходить,
Вот и решил я стихи настрочить.
Как они вышли, я им не судья,
В книгах, газетах печатать нельзя. ...
Спасибо товарищам чекистам за то, что они в своих донесениях сохранили навеки эту прелестную зарисовку довоенной белорусской столицы.
Сергей КРАПИВИН, .
Поиск
Powered by GIS
Development by Vladimir Minakov
