От Lev Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 20.08.2004 16:28:05 Найти в дереве
Рубрики WWII; Танки; Армия; Версия для печати

Эффективность контрподготовки перед Цитаделью


Предлагаю сообществу обсудить вопрос об эффективности контрподготовки, которая была спланирована на ВФ в полосе трех армий. Свои взгляды я изложил в сентябрьском номере ВИА. Здесь – основное. Возможно, мне возразят или дополнят мои устаревшие данные по применению авиации. Хазанова не читал.

В ходе боя за позицию б/ охранения отпали последние сомнения относительно НГУ противника. И Ватутин принял решение о проведении контрподготовки на фронте двух. армий. В полосе 6-й гв. А приняли участие две пушечные бригады, один армейский артполк, два минометных полка, четыре гвардейских полка РС, а также артполки четырех дивизий первого эшелона, артиллерия, минометы и огневые средства пехоты стрелковых полков первого эшелона. Всего - 686 орудий и минометов, из них 36 45-мм пушек и 230 82-мм минометов. В 22.30 4 июля был осуществлен 5-минутный огневой налет по 46 объектам, в том числе 17 районам сосредоточения танков и пехоты противника, 12 артиллерийским батареям, 17 наблюдательным пунктам и ряду других выявленных целей (Сборник материалов по изучению опыта войны, № 9, 1944, с. 49-54). В 3 часа 5 июля артиллерийская контрподготовка была проведена в полном объеме: огневой налет – 5 минут, методический огонь – 15 мин. и повторный огневой налет – 5 мин.
В полосе 7-й гв. А, где противник наносил вспомогательный удар, в контрподготовке участвовало примерно 700 орудий и минометов. Особенно эффективным оказался огонь артиллерии по живой силе и огневым средствам противника на ранее захваченном плацдарме в районе Михайловки у Белгорода. Это признали сами немцы. Сосредоточенным огнем артиллерии была сорвана попытка противника навести наполовину готовый 60-тонный мост для переправы на плацдарм на восточном берегу р. Северский Донец тяжелых танков «тигр». При этом саперные подразделения врага понесли большие потери, так как под каждой опорой моста находилось 40-60 человек. Противник был вынужден отказаться от наступления с плацдарма и перенести главный удар южнее. На перегруппировку танковых частей ушло значительное время.
К сожалению, других подобных примеров эффективности нанесенных ударов обнаружить не удалось. Всего было израсходовано до половины боекомплекта боеприпасов. Противник понес урон в людях и технике, ответный огонь его артиллерии был в какой-то мере дезорганизован. Несомненно, личный состав его частей, изготовившихся к наступлению, испытал и психологический шок. Какое-то время немцы надеялись, что русские покинут свои оборудованные позиции и перейдут в атаку. Это был бы для них самый выгодный вариант. А так немецкое командование было вынуждено с сожалением констатировать, что «противнику стал известен срок начала наступления, поэтому выпал элемент внезапности». В свою очередь, огонь сотен орудий и минометов благотворно повлиял на моральное состояние наших войск, длительное время находившегося в напряженном ожидании наступления врага.
По плану авиационной контрподготовки авиация Воронежского (2 ВА) и Юго-Западного (17 ВА) фронтов должна была нанести упреждающий удар по восьми вражеским аэродромам. В 4.30 с аэродромов 2 ВА поднялось 320 самолетов. Бомбардировщики и штурмовики действовали под прикрытием истребителей. К сожалению, наша авиация опоздала с нанесением удара (к тому же вылет самолетов 17 ВА задержался из-за сильного тумана). При подлете к намеченным вражеским объектам выяснилось, что большая часть самолетов противника уже находилась в воздухе. Восемь наших штурмовиков ИЛ-2 удачно атаковали аэродром противника в Рогани. Но в целом удар нашей авиации по аэродромам противника оказался недостаточно эффективным (В.Д. Соколов. В небе над Курской дугой. Воронеж, 1985, с. 63-65). По свидетельству же Фризера, советские самолеты поднялись в воздух раньше немецких, которые к тому же действовали без соответствующих мер предосторожности и понесли большие потери.
В советской военной энциклопедии отмечалось, что по размаху и количеству участвующих сил эта контрподготовка не имела себе равных. И что в результате ее проведения противник понес существенные потери в живой силе и технике, сила его первоначального удара была в значительной мере ослаблена, а переход в наступление был задержан против ЦФ на 2,5 часа, а против ВФ – на 3. Анализ архивных документов, в том числе и немецких, показал, что устоявшиеся за многие десятилетия представления о столь значительных результатах контрподготовки – всего лишь миф.
Рассмотрим подробнее, прежде всего, тезис о задержке наступления. В наступление немцы перешли в полосе 6-й гв. А ВФ в 6 часов 5 июля. С учетом предполагаемой задержки получается, что начало операции противник намечал на 3.00. Ну, зачем же так оглуплять врага? Неужели немцы могли начать крупную операцию с применением огромной массы танков с преодоления в темноте сплошных минных полей (5 июля время восхода солнца - 4.54, «артиллерийский» рассвет, когда можно наблюдать за результатами артогня, наступает примерно в 4.10)?
Манштейн, решившись на атаку позиций боевого охранения 4 июля, пошел на риск преждевременно раскрыть направление удара, потому что ему нужны были «удобные наблюдательные пункты, необходимые для руководства наступлением». До рассвета могли перейти в атаку лишь передовые батальоны с тем, чтобы установить истинное начертание переднего края и позиции огневых средств, которые плохо просматривались с имеющихся наблюдательных пунктов. Собственно так и произошло на направлении удара 2 танкового корпуса СС. Его передовые и разведывательные подразделения в соответствии с планом операции атаковали позицию боевого охранения 52 гв. сд в 4.30 5 июля с задачей занять высоты, необходимые для артиллерийского наблюдения. В период артподготовки враг планировал разведать минные поля перед нашим передним краем и проделать в них проходы
Допрошенный в присутствии Н.С. Хрущева пленный заявил, что «наступление начнется в 3.00 с началом рассвета». Пленный не врал: он, как и все в немецкой армии, жил и воевал по берлинскому времени. То есть начало операции намечалось на 5.00 (3.00 по среднеевропейскому времени) 5 июля. Трудно представить, что на третьем году войны наше командование (особенно переводчики) не знало и не учитывало эту разницу во времени. Видимо, все-таки боялись опоздать с открытием огня, боялись, что противник упредит с началом артподготовки (как иначе объяснить, что вылет авиации для нанесения упреждающего удара по аэродромам врага назначили на 4.30?). Тем более стало известно, что ЦФ уже провел огневой налет в 2.20. В результате артиллерийская контрподготовка началась преждевременно. Это уж потом советские историки, обыграв двухчасовую разницу во времени, создали легенду о задержке наступления гитлеровцев в связи с большими потерями и дезорганизацией управления войсками.
Анализ немецких документов позволяет внести окончательную ясность относительно времени перехода противника в наступление. Так, время атаки позиций нашего б/ охранения в день «х-1» (4 июля) задолго до начала операции было назначено на 42 часа (истинное время в документах шифровалось путем прибавления к нему числа 27, то есть - на 15.00). Переход в наступление в день «х» (5 июля) планировался на 34 часа, то есть – на 7.00 (ЦАМО РФ, ф. 500 (трофейные документы), оп. 12462, д. 729, л. 124-128. Боевой приказ 167 пд № 24 от 1.7.43). Автору удалось обнаружить приказ 2 тк СС № 17 от 30.6.43, которым время начала наступления - по немецкой военной терминологии “y-Zeite” (время начала пристрелки и артподготовки) было уточнено и перенесено на 30.00, то есть на 3.00 или на 5.00 по московскому времени (NARA. T354, R605, f422, микрофильм предоставлен автору В. Старостиным).
Ну, а уже российские военные ученые не решились отказаться от устоявшегося за многие десятилетия стереотипа. Хотя для этого надо было всего лишь заглянуть в трофейные немецкие документы. Видимо, начальство по понятным причинам не разрешило это сделать. В то же время они были вынуждены признать «относительно низкую эффективность контрподготовки вследствие преждевременности ее проведения, когда войска противника еще не заняли исходное положение для наступления (ВЭ, 1999, т. 4, с. 360).
Половинчатая позиция всегда приводит к новым противоречиям. Если противник планировал перейти в наступление в 3.00 5 июля, то к этому времени его войска уже должны были занять исходное положение. И пехота 167 и 332 пд действительно заняла его еще накануне, после захвата позиции боевого охранения. Но при этом все батареи, поддерживавшие бой передовых батальонов 4 июля, сменили огневые позиции. А мотопехота танковых дивизий врага выдвигалась из глубины вслед за танками на машинах и бронетранспортерах под прикрытием уже начавшейся артподготовки. В статье военной энциклопедии, на наш взгляд, просматривается попытка оправдать преждевременное проведение контрподготовки с привлечением 2 460 орудий и минометов (в полосе двух фронтов), огонь которых велся, в основном, по площадям и недостаточно разведанным целям и объектам.
И преувеличивать результаты контрподготовки, проведенной Воронежским фронтом, в целом не следует. Во-первых, при тех средствах разведки, которыми располагали наши войска, трудно было установить точное местоположение конкретных целей и объектов поражения. Опытный военачальник фельдмаршал Манштейн принял все меры, чтобы обеспечить скрытное выдвижение ударной группировки. Согласно трофейным документам выход в районы сосредоточения, выбранные на достаточном удалении от линии фронта и несколько в стороне от направления главного удара, противник осуществил в ночь на 1 июля. При выдвижении части соблюдали строжайшие меры маскировки и режим радиомолчания. В исходные районы, располагавшиеся вне зоны досягаемости огня артиллерии, танковые дивизии противника выдвинулись за сутки до начала наступления.
Во-вторых, судя по составу и группировке артиллерии (средняя плотность не более 12 орудий и минометов на 1 км) и намеченным участкам сосредоточенного огня, огневые усилия были равномерно рассредоточены перед фронтом всех четырех дивизий первого эшелона армии. Огонь велся, в основном, на глубину 3-4 км. При таком количестве целей и объектов - свыше 46 в полосе более 60 км – плотность огня, а значит, и его эффективность была низкой. Тем более что корректировать огонь в сумерках было невозможно.
Некоторое представление об ущербе, нанесенном противнику в живой силе, могут дать следующие цифры. По данным немецкого архива части тд «МГ», находившиеся в непосредственном соприкосновении, то есть в зоне досягаемости почти всех наших огневых средств, потеряли 152 человека, из них убитыми – 31. А все соединения 4 ТА с 18.00 4 июля до 18.00 5-го потеряли 1 048 человек, из них убитыми – 187 (NARA. T354, R605, f232). Но сюда вошли потери в ходе боя за позицию нашего боевого охранения 4 июля, при контрподготовке и в ходе начавшегося наступления.
По мнению автора, более удачно была спланирована и проведена артиллерийская контрподготовка на ЦФ. Характерным для нее было более решительное массирование огневых усилий на вероятном направлении главного удара противника. Несомненно, сказался боевой опыт К.К. Рокоссовского, правда, не совсем удачный. Бывший командующий 16-й армией в 1941 году уже готовил контрподготовку в районе Ярцево на стыке с 19 А на участке шириной по фронту 7 км. В ней должны были принять участие 300 орудий калибра 76 мм и выше обеих армий.
С началом операции «Тайфун» противник в 7.00 2.10.41 года начал артподготовку. Из донесения штаба 16 А: «Наша артиллерия немедленно ответила контрподготовкой по заранее разработанному плану. Атака противника была сорвана, его огневые средства приведены к молчанию» (ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 34, л. 10). Этот пример вошел в учебники для советских военных учебных заведений. Но, как всегда, в них «забыли» упомянуть, что на этом участке фронта немцы лишь демонстрировали наступление, а главный удар они нанесли значительно севернее - в стык 30-й и 19-й армий (правофланговая дивизия последней была усилена лишь одним артдивизионом). И Рокоссовский, единственный из командующих, быстро раскрыл эту уловку противника и доложил командующему ЗФ И.С. Коневу. Но тот не принял решительных мер по усилению обороны на направлении прорыва противника. А незадолго до этого он отклонил вторую часть плана обороны 16-й А, в которой Рокоссовский предусматривал порядок действий на случай вынужденного отхода («отступать больше не будем!»). Закончилось все это катастрофой под Вязьмой.
Контрподготовка ЦФ, в которой участвовало более тысячи орудий и минометов (507 орудий калибра 76 мм и выше, 460 минометов и 100 реактивных установок), была проведена в полосе 13-й А на фронте не более 35 км при средней плотности более 33 орудий и минометов на 1 км, а на важнейших направлениях – до 60. В огневом налете в 2.20 по артиллерии, командным и наблюдательным пунктам участвовало 595 орудий и минометов, а также два полка реактивной артиллерии. Основной удар был нанесен после того, как артиллерия противника в 4.30 начала огневой налет. В результате из 130 разведанных батарей врага огонь смогли продолжать только 58. В назначенное время - в 5.30 немцы атаковали на участке шириной 40 км - в полосе 13 А и ее флангах, то есть там, где их ждали. Они получили должный отпор. К сожалению, в нашем распоряжении пока нет данных о реальном уроне, нанесенном противнику в результате этой контрподготовки.
Таким образом, несмотря на отдельные удачные примеры применения артиллерии и авиации, контрподготовка 5 июля в целом оказалась неэффективной, и серьезно ослабить удар противника не удалось. По мнению авторов статьи в военной энциклопедии это стало одной из основных причин больших потерь наших войск в Курской битве и, в частности, в оборонительной операции. Оказывается, «к началу наступления противника разработка плана арт. контрподготовки во фронтах не была завершена. … Огонь в ряде случаев велся по площадям, что позволило противнику избежать больших потерь, за 2,5-3 часа привести войска в порядок, перейти в наступление и в первый день вклиниться в оборону советских войск на 3-6 км». А двумя страницами далее: «К исходу [первого] дня ему удалось прорвать гл. полосу обороны 6 гв. А и на узком участке выйти ко второй полосе юж. Яковлево» (а это уже на глубине 10-12 км).
Дело, конечно, не в недостаточно проработанных планах контрподготовки. При существовавших в то время средствах разведки и поражения невозможно было сорвать столь масштабное и хорошо подготовленное наступление противника. Но нанести противнику значительно больший урон было вполне по силам. Для этого вылет авиации следовало назначить как можно раньше (использовав в первой волне наиболее подготовленные эскадрильи и экипажи 208 авиадивизии ночных бомбардировщиков), а артиллерийскую контрподготовку начать позже, осуществив при этом более решительное массирование огня и ударов авиации по наиболее важным и хорошо разведанным объектам ударной группировки противника.
Ну, а основные причины высоких потерь, понесенных войсками Воронежского фронта в ходе оборонительной операции, конечно, лежат значительно глубже.