ВИФ2 NE

	От	Михаил Лукин
	К	All
	Дата	14.07.2000 13:57:52
	Рубрики	Прочее;

Статья в "Известиях" про Гастелло. Интересно! ЧАСТЬ 1

>Может, вам как быв. известинцу не будет так трудно, как человеку с улицы и без лица (например, мне) найти статью (была большая - целый подвал), года 3 назад примерно - об истории с тараном Гастелло (а фактически - Маслова) и всех последующих перипетиях вплоть до настоящего времени?

Простите, что вмешиваюсь. Хотя в "Известиях" и не работал, но вот эта статья. Мне понравилась.

Дата: 19970128 Время 0411
Дата загрузки: 19970518
Время загрузки: 2011
Источник: Известия, Москва
Заголовок: ДВА КАПИТАНА
Автор: Эд. ПОЛЯНОВСКИЙ
Выпуск: 16
Текст:
1.
Бессмертие и небытие
Они были друзья - летчики, одногодки - Николай Гастелло и Александр Маслов.
Со схожими характерами. Гастелло еще студентом, в 1929 году, отказался ехать на сельхозработы и получил строгий партийный выговор. Сняли только через шесть лет. Маслов привлекался к партийной ответственности за выпивку - в 1938-м. Не пай-мальчики.
Один прошел Халхин-Гол, Белофинскую. Второй тоже воевал с белофиннами, участвовал в военном походе в Западную Украину и Западную Белоруссию. Боевой опыт был. Судьба свела их в Ростове-на-Дону в 21-й авиабригаде. Осенью сорокового несколько эскадрилий перебросили в Великие Луки, Гастелло и Маслов снова вместе. Весной сорок первого - новое перемещение, на аэродром боровское под Смоленском - 207-й дальнебомбардировочный полк, 42-я авиадивизия.
В этой мужской связке ставлю Гастелло впереди - по инерции, полувековому штампу. А можно бы и поменять: Маслов - Гастелло. Шли хоть и вровень, но Маслов чуть-чуть впереди, с видимостью фотофиниша. И на последнюю свою базу, в Боровское, он прибыл первым, освоившись, встречал друга. В один день, 24 мая 1941 года, одним приказом Наркома обороны N01392 оба капитана были назначены командирами эскадрилий, но Маслов - под пунктом 105, Гастелло - 106. Маслов стал командовать 3-й эскадрильей, а Гастелло - 4-й.
Ирония судьбы: приказ двум воздушным асам подписал дряхлеющий наездник Семен Буденный, зам. Наркома обороны.
Уже на третий день войны от их полка осталось немногое. К вечеру 24 июня командир полковник Г. В. Титов разделил уцелевших на две эскадрильи. Командиром первой назначил Маслова, второй - Гастелло.
На другой день полк пополнился новичками. 26 июня - очередной черный день. Погибло 15 экипажей! Осталось -12...
В этот день на базу не вернулись командиры.
Ведомые капитана Гастелло, летевшие с ним в паре старший лейтенант Воробьев со штурманом лейтенантом Рыбасом, прибыв на базу, доложили, что их командир направил объятый пламенем самолет в самую гущу танков . Ведомый же капитана Маслова сообщил, что его самолет отлетел в сторону леса .
После этих донесений один стал легендарным, другой - по сей день никому не известен. Бессмертие и небытие. Если бы только небытие. Подразумевался плен, позор.
Семьи летчиков жили здесь же, в военном городке, в густом еловом лесу. Командир полка Титов сразу же сообщил Софье Евграфовне Масловой, что муж не вернулся.
То, что жена не хотела верить в гибель мужа - понятно. Но выжидало и командование, не торопясь выдавать женщине порочную бумагу: Пропал без вести .
На войне у летчиков чудеса случались. В соседнем, 96-м авиаполку той же 42-й авиадивизии днем раньше не вернулся экипаж самолета Ткаченко-Митин-Ячнев. Как оказалось, после воздушного боя Ячнева подобрали и похоронили у дороги на Вильно. Ткаченко и Митин через день объявились в Боровском: спаслись на парашюте.
Но командование, в отличие от жены, ждало знаков гибели командира. В отряде Маслова любили, в пропажу не верили, только в боевую гибель. Следы мертвых отыскивались чаще, чем живых. Из этого же 207-го авиаполка не вернулся с задания Фалалеев. Его тело обнаружили под Брестом. Другой случай. Житель Ароновой слободы увидел снижающийся горящий самолет, с которого что-то падало вниз. Крикнул: Ложись! А это оказалась перчатка советского летчика, а в ней - фотография с фамилией на обороте. За мгновенье до гибели летчик дал о себе знать.
Всякое случалось. Тут еще была надежда на партизан, которые копались в сбитых самолетах, даже раскапывали могилы летчиков в поисках оружия.
Немцы наступали, полк срочно перебазировался в Брянск. Софья Евграфовна долго отказывалась уезжать, словно муж мог вернуться только в эту обжитую квартиру, от которой взял с собой ключи.
- Все, уходит последняя машина, - сказал наконец Титов.
Почти год командование ждало известий с того света. Вдова давно покинула Брянск, с маленькой Ириной поехала в Ржев, на родину. Ржев уже бомбили, она отправилась дальше, на Урал. Там, уже в 1942-м (!) получила она, наконец, темное извещение: Пропал без вести .
Сегодня дочь Ирина Александровна рассказывает, как отец говорил матери: Ты за меня, Соня, не волнуйся, я в плен не сдамся. Погибну, а не сдамся .
Так скорее заверяют парторга, а не утешают жену. Для жены, хоть через плен, хоть инвалидом, - вернись. Двухлетняя девочка сама слышать этого не могла, скорее всего, что-то подобное в виде клятвы Александр Маслов говорил отцу, Спиридону Федоровичу.
Семья Масловых жила в Московской области, под Коломной, в селе Андреевском. По словам племянницы, в 1942-м, сразу после извещения, дед Спиридон отправился в Москву, к Калинину.
Удивительно не то, что крестьянина впустили к Всесоюзному старосте, а то, что его выпустили. Дед утверждал, что сын пропасть без вести никак не мог. Путаница. Вспомнил почему-то Гастелло: нельзя ли еще раз проверить подробности боя в тот день, вскрыть могилу...
Странный старик, сын которого исчез неизвестно где, подкапывается к могиле народного героя.
Окажись на месте Калинина любой военный или штатский начальник, несдобровать бы Спиридону Федоровичу Маслову. Михаил Иванович отвечал мягко: - Война кончится - все установим. И могилы, если понадобится вскроем, и похороним тех, кто еще на земле лежит. Но сначала надо врага разбить.
Спросил, велика ли семья, как живут.
- Я, жена, двое ребятишек на иждивении, шесть дочерей... Ни сена, ни дров.
Через пару недель к дому Масловых подъехала подвода с сеном, Еще одна - с дровами. Детям привезли валенки.
Шок
Подвиг Николая Гастелло был превознесен выше неба. Всем героям - Герой. Шел ведь на верную смерть, не сравнить, скажем, с воздушными таранами, после которых в половине случаев летчики оставались живы.
Имя Гастелло выводили на снарядах, его именем поименовали в стране все, что можно поименовать, - пионерские дружины, комсомольские отряды, школы, рабочие бригады, цеха, заводы, корабли, улицы, проспекты, площади, поселки городского типа. И после войны его именем клялись любить Родину - все, от октябрят до ветеранов труда.
Меж тем в подмосковной Коломне протекала своя незаметная жизнь. Сюда, поколесив по России, приехала и обосновалась Софья Евграфовна Маслова с маленькой Ириной.
Вспоминают сестры Мария Георгиевна и Валентина Георгиевна Федоровы, жительницы Коломны:
- С Соней мы познакомились где-то в середине войны. Она работала техником в горкомхозе. Жилья не имела, мыкалась по квартиркам, так бедствовала - ужас. Этих частных комнат она сменила много. Она никогда не жила по-людски. Иришку в ясли то ли не взяли, там и для детей погибших, наверное, мест не хватало, то ли платить не могла, но она брала работу на дом, вечерами чертит, а Иришка возле нее крутится. Но Соня оптимистка была, жаловалась только, когда у нее с легкими плохо было.
Ирина Александровна Маслова, дочь, живет в Минске:
- Мама со мной приехала в Коломну в 44-м, потому что рядом в Андреевском жили родители отца. Сначала снимали комнату метров восемь в бараке. Было очень холодно, дрова покупали на рынке по два-три полена и топили печку только на ночь, а утром просыпаемся - вода в ведре покрыта льдом. Потом маме дали комнату в каменном доме, и мы так радовались. Но дом оказался соленый, построен на бывших соляных складах, и соленые стены напитывали и испаряли влагу из подвалов. Я эти стены любила лизать, соль мне нравилась. Стены покрывались плесенью, мама стала часто болеть. И мы переехали в деревянный дом, тоже - печка, все удобства - во дворе. Мама снова поменялась - четыре комнаты в общей квартире, еще три хозяйки, но удобства - в доме.
- А когда, - спрашиваю Ирину Александровну, - мама получила отдельную квартиру? - Никогда.
12 мая 1951 года директор Белорусского государственного музея Великой Отечественной войны Щуцкий направляет под грифом СЕКРЕТНО письмо председателю исполкома Молодечненского областного Совета, в котором предлагает вскрыть могилу возле Радошкович, где упал самолет Гастелло, и торжественно перезахоронить членов экипажа на поселковом кладбище. Годом раньше, сообщает директор, научная экспедиция музея работала в этом районе, уточняя время, место и обстоятельства подвига Гастелло. Директора не смущает, что местом падения самолета является большая поляна в 180 метрах от шоссе , по которому двигались танки. Грядет десятилетие со дня подвига земляка, и белорусскому народу следует отметить это событие.
Государство выделяет 20 тысяч рублей на памятник Гастелло.
Все готовы к торжествам - школьники, военные, интеллигенция, партийные и советские руководители. Могилу Гастелло вскрывают. И обнаруживают в ней останки... капитана Маслова. Обгоревшее тело без рук и ног. Очки. Ключи от квартиры. Шок!
Как не вспомнить мистического старика Спиридона. Обычно говорят о материнском предчувствии, тут - отец.
Секретно . Отпечатано 1 экз. Конечно, это выяснилось не сразу. В могиле был обнаружен медальон. Радошковичский райвоенком подполковник Котельников, понимая, что речь о Гастелло, отправил медальон в Минск, но не экспертам, не в вышестоящее воинское ведомство, а, учитывая важность момента, - в Центральный Комитет коммунистической партии (большевиков) Белоруссии. Конечно, под грифом СЕКРЕТНО .
Под этим же грифом из ЦК пришел Котельникову ответ:
По восстановленной надписи на документе, хранившемся в пластмассовом футлярчике, который Вы обнаружили при вскрытии братской могилы, было установлено, что данный документ принадлежал ст. сержанту Реутову Григорию Васильевичу.
Реутов Г. В. проходил службу в должности воздушного стрелка-радиста в 207 авиавоздушном полку.... Вместе с ним на самолете были капитан Маслов Александр Спиридонович, лейтенант Балашов Владимир Михайлович и младший сержант Бейксбаев Бахтурас...
п. п. Зав. Административным отделом ЦК КП(б) Белоруссии - Перепелицын .
Когда читаю СЕКРЕТНО , ОТПЕЧАТАНО 1 ЭКЗ. , кажется, что все происходит не на советской земле, не в окружении советских людей, а в глубоком тылу врагов.
Дата ответа, заметьте, - 13 декабря. Полгода, видимо, думали: отвечать - не отвечать. Юбилейные дни давно прошли. Перезахоронение останков все же состоялось. В 1952-м. Не так пышно, как предлагали, но все же с воинскими почестями, а главное, землю отдали ту, что предназначалась Гастелло: в центре Радошкович, в сквере - высокое, красивое место.
Было небольшое замешательство. Собравшиеся на перезахоронение окрестные жители свыклись с тем, что рядом с ними 11 лет была могила легендарного земляка, новое имя всплыло только в секретной переписке. Поэтому, когда райвоенком начал траурную речь: ... Останки героического экипажа Маслова... , капитан Маслов... , многие подумали, что военком пьян или сошел с ума.
Софье Евграфовне пришло в Коломну извещение:
... Обнаружились останки экипажа, героически погибшего 26 июня 41 г.
Среди них капитан Маслов Александр Спиридонович.
По показаниям местных жителей героический экипаж вел мужественный бой, но будучи поврежденным, уже горящим, повел свой самолете немецкую колонну войск, двигавшуюся на Минск. Останки героического экипажа перенесены в центр Радошковичей...
Заметьте, трижды звучит слово героический .
Если раньше из двух не вернувшихся друзей одного сочли Героем, а другого пропавшим без вести, то теперь они поменялись местами. Выходит, пропал без вести - Гастелло.
Могла ли власть смириться с этим?
Война после войны
С 1952 года Софья Евграфовна начинает получать пенсию на Ирину как на дочь погибшего.
Она пишет в Верховный Совет СССР, ей не ясны обстоятельства гибели мужа, как могла произойти путаница, и если экипаж Маслова действительно вел себя героически, это должно быть как-то отмечено.
Письмо переправляется заместителю начальника Главного политуправления СА генерал-лейтенанту Л. И. Брежневу. Леонид Ильич направляет к Радошковичскому райвоенкому своего представителя. Представитель требует секретную бумагу из ЦК партии Белоруссии о том, что это действительно масловский экипаж, а не гастелловский. Подполковник Котельников секретную бумагу не отдает. Копию? Пожалуйста. Снимает для Брежнева копию.
СЕКРЕТНО. ЭКЗ. N1 Заместителю начальника
Главного политического управления СА генерал-лейтенанту Брежневу. г. Москва.
По предложению Вашего представителя, представляю копию сообщения ЦК КП(б) Белоруссии от 13. 12. 1951 года о составе погибшего экипажа капитана Маслова Алексея Спиридоновича...
Радошковичский райвоенком, подполковник Котельников .
Софья Евграфовна никакого ответа не получает.
Ее вызывают в КГБ и советуют держать язык за зубами.
Останки экипажа Маслова снова извлекаются из могилы в сквере и переносятся на общее кладбище. Перезахоронили скверно, небрежно - в именах, фамилиях и званиях четырех членов экипажа - шесть ошибок.
А на прежнем, красивом высоком месте в сквере, в центре Радошковичей возвели 70-пудовый бронзовый бюст Николаю Гастелло.
После очередного письма Софьи Евграфовны у дороги, где разбился пылавший самолет Маслова, поставили еще один памятник. Тоже Гастелло. Высоченный могучий монумент. Теперь на одном квадратном километре стало три памятника Гастелло - в сквере, у дороги и возле школы его имени.
Обломки самолета Маслова были увезены в Минск, в Белорусский государственный музей истории войны и там стали экспонироваться как части самолета Гастелло. (Научный паспорт на этот дорогой экспонат - пуст, не заполнен: где подобрали, когда - никто мне из работников музея ничего ответить не смог).
У обломков самолета Маслова экскурсоводы начали вдохновенно рассказывать о подвиге Гастелло.
Петручик Владимир Герасимович, пенсионер из Радошковичей:
- Мой сосед, через три дома, Иван Ковригович, работал лаборантом в больнице. Отправился как-то в Минск, в музей. Слушал там экскурсовода, а потом не выдержал и говорит: Это остатки самолета Маслова, и все было не так . Экскурсовод спрашивает: А вы, собственно, кто? Народ начинает собираться вокруг Ивана, и он говорит: Падал в попе. И не Гастелло". Человек один, прилично одетый, просит: Гражданин, я хочу поговорить в вами . Иван отошел, тот говорит ему: "Идите впереди, а я сзади . Иван все понял, на проспект вышел, народу - толпа, хотел нырнуть в сторону, а сзади голос: "Вы не туда пошли .
Привели его в "дом с колоннами - Белорусский КГБ. Завели в комнату. Говорили вежливо, но твердо: В музее люди вам поверят, вы - свидетель. А стране как объяснить? Ну, что нам теперь, заново все переиначивать? Вся страна знает - кто Герой... "
Эта неприятная история произошла где-то на рубеже 70-го года. А в 1975-м уже Центральный музей ВС СССР в Москве заинтересовался обломками самолета у своих коллег в Минске. И директор Минского музея ответил московскому директору, что они от самолета Гастелло. Среди четырех пунктов доказательств половина - ложь, главная из которых объятый пламенем самолет врезался в колонну машин .
Москвичи доверились минчанам и принимают в дар от них кривошипно-шатунный механизм от двигателя самолета, на котором совершил свой подвиг экипаж Гастелло .
Этот экспонат также поставили на обозрение в московском музее. Доверчивые школьники и седые ветераны войны, в Минске и Москве, затаив дыхание, проходили мимо фальшивых экспонатов! Сколько людей было обмануто - сотни тысяч, миллионы, вся страна.
В 1961 году Софья Евграфовна пришла в Коломенскую прокуратуру, там попала на прием к следователю Харитонову. Он помог вдове написать грамотное прошение в Президиум Верховного Совета СССР. Харитонов еще в войну работал военным следователем, он обосновал в письме просьбу о присвоении капитану Маслову звания Героя.
Впервые она получает ответ: за давностью присвоить звание не представляется возможным.
Работавший в шестидесятых годах работник ЦК КПСС генерал А. Усков официально отвечал всем ветеранам: решено не возвращаться больше к присвоению звания Героев участникам Отечественной войны.
А вскоре Золотые Звезды раздаются как юбилейные награды. Две звезды вручают адмиралу флота Горшкову (в 1965 и 1982 годах), четыре звезды - Брежневу (1966,1976,1978,1981 годы).
Но было нечто более циничное, более убийственное, чем этот золотой звездопад.
В Центральном архиве Министерства обороны в Подольске дело капитана Маслова было уничтожено. Вполне официально, по акту N34651 от 22 сентября 1964 года. Там были драгоценнейшие документы событий 1951-1953 годов - секретный запрос Радошковичского райвоенкома в ЦК Компартии Белоруссии и ответ, запрос Брежнева и ответ райвоенкома. Именно эти секретные документы служили основанием, почему капитан Маслов из без вести пропавших превратился в погибшего героя.
Теперь он вполне мог снова стать без вести пропавшим. Мало ли что знают жители двух-трех небольших деревень, власть всегда знает лучше, знает, как заставить правильно думать весь народ.
Капитана Маслова убивали второй раз.
Не позволим!
Минуло ровно 30 лет с тех пор, как следователь прокуратуры Василий Харитонов помог вдове Маслова написать в 1961-м прошение в Президиум Верховного Совета, и Софья Евграфовна впервые получила, пусть и отрицательный, ответ от властей. За это время сын Харитонова - Эдуард заканчивает Военную академию Жуковского, служит в армии и демобилизуется в звании майора-инженера.
В 1991 году Эдуард Васильевич Харитонов был депутатом Коломенского городского Совета, помощником народного депутата СССР, председателя Комитета по безопасности Владимира Яковлевича Стадника. Он продолжил дело отца.
- Я знал, что нужно пробиваться через военных. На телевидении, на 1-м канале должна была состояться встреча с одним маршалом. Предварительно звоню генералу, и он говорит: А может кто-то где-то откопал другую могилу, нашел медальон Реутова и подбросил в могилу Гастелло? Я положил трубку и сказал телережиссеру: с дураками я встречаться не буду - ни с генералом, ни с маршалом.
У меня в детстве был самый-самый близкий друг - Володя Макеев. Мы четыре года сидели за одним столом в Коломенском станкостроительном техникуме. Меня считали вторым сыном в его семье, а его в моей - четвертым сыном.
С начала и до конца военной карьеры я сохранил все его 92 письма ко мне.
И вот он стал генерал-майором, начальником отдела пропаганды - зам. нач. политуправления ВВС СССР. Звоню как-то Владимиру Павловичу, захожу вечерком домой. Он рад безумно, сидим, выпиваем. И тут я сказал про Маслова, что со званием Героя ничего пока не выходит.
Он мгновенно прищурился, глаза холодные, стеклянные: - Не позволим!! Я ушел. Он даже слушать не стал.
Когда Харитонов съездил в Подольск, в Центральный архив Министерства обороны и собственными глазами увидел акт об уничтожении дела Маслова, то понял, что ничего не добьется: исчезло навсегда засекреченное основание , по которому Маслов переведен в разряд героически погибших.
Неожиданно его осеняет: власть боялась только Масловых, надо проверить основания других членов экипажа.
Харитонов снова едет в Подольск, на его руках - требование председателя Комитета по безопасности Верховного Совета СССР Стадника, он просит документы на стрелка-радиста Реутова. Зам. нач. отдела архива отказывает. Приглашаются начальник отдала, затем начальник архива. Нашли, принесли. Оказалось, в деле Реутова жива вся секретная переписка: ЦК Компартии Белоруссии - райвоенком - Брежнев. Ему дали посмотреть эта копии в чужих руках. О ксероксе не могло быть и речи.
Харитонов мчится в Москву, к Стаднику:
- Владимир Яковлевич, они и эти копии уничтожат!
Стадник от руки пишет срочный запрос генералу армии, начальнику Генштаба Моисееву.
Через несколько дней приходит ответ о... подвиге Гастелло. Харитонов: - Что делать? Стадник: - Садись за мой стол, звони, кому хочешь, и говори, что хочешь.
Харитонов звонит исполнителю ответа начальнику историко-архивного отдела Генштаба полковнику Семину:
- Председатель Комитета по безопасности обращается к начальнику Генерального штаба, а ответ приходит за вашей подписью. Этот ответ позорит Генштаб. Мы вам про Фому, а вы нам про Ерему.
- Тех документов, которые вы ищете, нет.
- Я недавно лично держал их в руках.
- С какого телефона вы мне звоните?
Семин, видимо, проверил, с какого телефона шел разговор: Я сейчас свяжусь с архивом и вечером доложу . Не позвонил. На другое утро Харитонов снова отправляется в Верховный Совет и из того же кабинета снова звонит Семину. Ответ - обескураживающий: - Документов в архиве нет. - Значит, вы их уничтожили! После паузы полковник ответил: - Я сейчас сам выезжаю в архив. Сегодня сообщу. Опять не сообщил.
На следующий день Харитонову отвечала секретарь Семина: Документы в экспедиции. Звоните туда .
Женщина из экспедиции Генерального штаба спросила Харитонова: Где вы находитесь? Давайте выйдем навстречу друг другу .
Детектив. Из Генерального штаба и из Комитета по безопасности Верховного Совета они вышли навстречу друг другу, и в людной толпе Харитонов, расписавшись, получил сверхсекретные документы.
С этих документов, опубликованных нами сегодня, до сих пор не снят гриф СЕКРЕТНО .
В 1993 году все члены экипажа были награждены орденами Отечественной войны 1 степени.
Харитонову бы удовлетвориться. Верховного Совета больше нет, он - не помощник могущественного депутата, рядовой пенсионер, частное лицо. Но он уже заболел Масловым.
Он начал искать нового действующего депутата, теперь уже Думы, который бы обладал правом законодательной инициативы. Отправился в Нижний Новгород, к губернатору Немцову, как-никак член масловского экипажа штурман Владимир Балашов - нижегородец. Помощник Немцова, узнав о цели визита и прочтя документы, ободрил гостя. Но.
... С девяти утра и до восьми вечера - одиннадцать часов! - Харитонов просидел в приемной у нижегородского губернатора. Тот так и не принял.
Потом Харитонов отправил письмо Назарбаеву - другой член масловского экипажа, воздушный стрелок Бахтурас Бейскбаев - казах.
Но ответа не получил. Э. В. Харитонов. - По старой памяти Стадник вывел меня на Гущина - референта председателя одного из комитетов Госдумы, у меня уже было готово письмо на имя Ельцина на 4 страницах, я прямо писал, что за подвиг Маслова звание Героя получил Гастелло. Вместо одного - другой. Гущин мне сказал: То, что вы написали, можете сами Ельцину и передавать. Если же хотите, чтобы письмо передал председатель Госдумы Иван Петрович Рыбкин, уберите слово "вместо", уберите всякое противопоставление этих летчиков. И четыре страницы никто читать не будет. Рыбкину пишите страницу с небольшим, и от имени Рыбкина - Ельцину, чуть больше полстраницы. Ельцину доложат вообще одну фразу.
Я их тоже понимаю, они не хотели развенчивания. И я пошел на компромисс.
А фраза, которую доложили Ельцину: В один и тот же день, в одном и том же бою, несколько ранее экипаж Маслова предвосхитил подвиг Гастелло, направив свой горящий самолет в зенитную артиллерию немцев, и таким образом совершил огненный таран .
Отзывчивый Иван Петрович Рыбкин не зря убрал слово вместо . Может быть, сейчас какие-нибудь школьные следопыты выходят на другой героический след Гастелло.
2 мая 1996 года Указом президента N636 За мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками всем членам экипажа капитана Маслова (В. Балашову, Б. Бейскбаеву, Г. Реутову) было присвоено звание Героев России.
Отец, Спиридон Федорович Харитонов, умер 25 лет назад.
Не дождалась этого дня и Софья Евграфовна. Она скончалась в большой коммунальной квартире в 1985 году.
Все сделали с нарушением: сначала президент подписал Указ о награждении, и только потом военные чиновники стали сочинять ходатайство о присвоении. А без нарушения - не вышло бы.
В указе - общая фраза, ни слова о таране. Тарана не было.
(Окончание следует).