|
|
От
|
Сергей Зыков
|
|
|
К
|
wolfschanze
|
|
|
Дата
|
06.11.2003 06:34:39
|
|
|
Рубрики
|
WWII;
|
|
Re: Такая вот...
да вы садист батенька, утончённый. :с/
а сразу проверить-зачистить было нельзя? глаза сломаешь...
но все равно спасибо.
непонятные моменты таки пришлось оставить и выделить
вероятно подобные дрезины-членовозы немцами уже захватывались (интересно какие-такие модели существовали) посему такое внимание к этому моменту
---------------------------------------------------
Ранним утром 5 сентября 1941 года шеф абвера (военная разведка и контрразведка вермахта) адмирал Канарис был вызван в ставку Гитлера. Седой старец, как прозвали в вермахте адмирала, отметивший на днях 54-летие, срочно связался по телефону с начальником первого отдела абвера полковником фон Пикенброком.
- Здравствуйте, Ганс. Извините за раннее беспокойство...
- Война, адмирал, что поделаешь! - воскликнул вместо приветствия полковник, бросив взгляд на часы. Они показывали четверть пятого утра по берлинскому времени. - Какие проблемы, экселенц?
- Что у нас на Восточном фронте? Есть информация чрезвычайного характера? - Канарис, уроженец промышленного Рура, говорил с греческим акцентом, доставшимся ему по наследству.
- Все в порядке, адмирал, - с воодушевлением ответил начальник первого отдела. - Доблестные немецкие войска успешно замкнули кольцо вокруг Ленинграда. Еще немного усилий, и северная столица коммунистов исчезнет с лица земли. Вы же знаете мечту фюрера - распахать Северную Пальмиру русских крестьянским плугом...
- Благодарю, Ганс, но это уже не самая свежая новость.
- Виноват, экселенц, есть кое-что поинтереснее...
- Например?
- Звонили из приемной Гиммлера...
- И что? - шеф абвера напрягся. С рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером он находился в неприязненных отношениях.
- Они настойчиво интересуются какой-то станцией Мга под Ленинградом. На оперативных картах она не обозначена. Я жду дополнительной информации.
- Отлично, Ганс, держите меня в курсе, - адмирал положил трубку и подошел к карте СССР. Его опытный взгляд быстро отыскал станцию под странным названием Мга.
Зуммер телефона вывел Канариса из задумчивости. Адмирал узнал трескучий голос начальника главного штаба вермахта генерал-фельдмаршала Кейтеля, напрямую подчинявшегося Гитлеру. При упоминании о загадочной станции адмирала прошиб пот, однако ровный, спокойный голос не выдал его волнения. Ответив на некоторые вопросы Кейтеля, шеф абвера заторопился. Фюрер не любил ждать. "Что-то там случилось", - отметил про себя адмирал и глубоко вздохнул.
Машина быстро пронеслась по набережной Тирпицуфер, где располагалась штаб-квартира абвера, и остановилась у массивного серого здания. В Приемной Гитлера царил полумрак. Бывший ефрейтор Адольф Шикльгрубер со времен баварского путча, закончившегося провалом наци, не любил яркого света. Неудавшемуся в прошлом художнику больше импонировали полутона и некая загадочность, даже в такой мелочи, как освещение.
- Хайль Гитлер! - шеф абвера привычным жестом руки отсалютовал фюреру и замер.
- Скажите, Вильгельм, вам знакома железнодорожная станция Мга под Ленинградом? - спросил Гитлер, традиционно положив правую руку на левую и широко расставив ноги. Его слегка навыкате глаза смотрели немигающе, как у питона.
- Да, мой фюрер, - ответил Канарис. - Станция расположена в пятидесяти километрах от Ленинграда, на единственной железнодорожной нитке, соединяющей главную колыбель большевиков с внешним миром через Вологду. 3 сентября станция занята нашими доблестными войсками. Кольцо вокруг города замкнулось...
- Я не об этом, Вильгельм, - фюрер усмехнулся, что предполагало очередное неистовство. - Мне нужны подробности о русской дрезине, ушедшей со станции 28 августа. Вы понимаете, адмирал, о чем речь?
- Да, мой фюрер! - Лоб шефа абвера мгновенно покрылся бисером пота, что не укрылось от пристального взгляда Гитлера. - Детали операции на станции Мга анализируются и обрабатываются разведкой.
- Идите, Вильгельм, и знайте, что мне известно гораздо больше. Выявите всех виновных, упустивших дрезину русских. Установите подробности и доложите...
- Будет исполнено, мой фюрер! Хайль Гитлер!
- Хайль! - легкий взмах руки хозяина мрачного кабинета дал понять, что аудиенция закончена.
К счастью для Канариса, на этот раз встреча обошлась без привычных истерик и угроз. Благодушное настроение фюрера можно объяснить.
Война стремительно раскручивала свою огненную спираль. Для немцев летняя кампания складывалась более чем успешно. В смертельные "котлы" попали целые армии большевиков, а их оборона не выдерживала мощного натиска бронированных корпусов, активно поддерживаемых с воздуха.
Однако шефу абвера Вильгельму Канарису было не до спокойствия. Опытный разведчик-аналитик, привыкший к "тихим" победам, он решил любой ценой выяснить, что же произошло на маленькой железнодорожной станции с интригующим названием Мга.
Откуда было знать адмиралу, что за два часа до злополучной встречи на стол Гитлера легла пленка, отснятая немецким летчиком. Да и тот, выполняя конкретное задание по бомбардировке станции, только потом вспомнил, что какой-то странный объект, совершенно непохожий на русский паровоз, стремительно уходил в сторону Ленинграда.
Пленку внимательно изучили в штабе одной из немецких армий и срочно отправили в Берлин. Там ею заинтересовался шеф люфтваффе рейхсмаршал Герман Геринг. Он-то и рассказал фюреру, положив на стол пленку, о загадочной дрезине.
До конца войны хваленая немецкая разведка так и не получила ответа на мучивший Главное командование вермахта вопрос: кто же воспользовался явно необычной машиной, внешне напоминавшей дрезину? Бы ли только скудные данные, с трудом раздобытые и перехваченные агентами абвера, что именно в последние минуты со станции в сторону Ленинграда на большой скорости умчался транспорт. Произошло это, когда немецкие танки уже начинали утюжить железнодорожные пути в районе Мги.
Автору этих строк пришлось потратить достаточно времени в поисках ответов на многочисленные вопросы. По крупицам собирались засекреченные данные и разрозненные факты. При изучении документов в архивах ФСБ и Минобороны постепенно вырисовывалась общая картина случившегося.
Удивляло главное: почему непосредственные участники тех событий десятилетиями хранили молчание, когда рассекречивались самые, казалось бы, страшные тайны. До сих пор нет документально подтвержденного ответа еще на один воnpoc: знал ли о происшедшем на станции Мга Верховный Главнокомандующий, Председатель Государственного Комитета Обороны?
Поговаривали, что генерал-полковник А.М.Лавров доложил о случившемся Верховному, после чего тот вызвал к себе Л.П.Берию. О чем они говорили - тайна за семью печатями. Все словно воды в рот набрали. Как теперь выяснилось, для этого имелись особые причины.
Итак, вернемся в горячий август сорок первого. Развивая наступательный успех на всех фронтах, Главное командование вермахта поставило перед собой очередную стратегическую цель: замкнуть кольцо вокруг города на Неве, сломить дух и волю Ленинградцев, подвергнув их жесточайшей блокаде и бомбардировкам. Этим самым немцы решали сразу две задачи - политическую и стратегическую. Ликвидация Северо-Западного фронта с уничтожением военно-морской базы Балтийского флота позволяла им выйти на оперативный простор, охватывая в конечном итоге Москву с тыла.
Группа армий "Север" под командованием генерал-фельдмаршала фон Лееба (28 дивизий. - Авт.) нанесла ощутимый удар 48-й армии генерала Акимова. Одновременно было прервано железнодорожное сообщение между двумя столицами. Противник в пять-шесть раз превосходил наши силы. В те дни действовала единственная однопутка, соединявшая северную столицу с Москвой через Вологду. По ней медленно двигались эшелоны с людьми и грузами на Тихвин и Череповец.
Мощная механизированная группировка немцев, поддерживаемая с воздуха, приступила к ликвидации этой бреши - единственного коридора, соединявшего Ленинград с Большой землей. На пути у фашистской армады и оказалась маленькая железнодорожная станция Мга. Кстати, с севера через Карельский перешеек на соединение с немцами упорно пробивались пехотные финские дивизии reнерала Маннергейма.
Между тем разрозненные полки генерала Акимова уходили в восточном направлении, оставив и без того ослабленные северные рубежи. Противник легко взломал нашу оборону и вышел на оперативный простор. До станции Мга оставались считанные километры...
Знать бы тогда адмиралу Канарису в деталях о складывавшейся в том районе обстановке, Главное командование вермахта резко изменило бы направление основного удара, обрушив мощный бронированный вал и авиабомбы западнее станции Мга.
Небольшое отступление. До сентября сорок первого Ленинградским фронтом командовал первый маршал страны Климент Ворошилов, в считанные дни утративший боевой дух и настрой. Это подтверждают многие очевидцы. Городом и областью тогда руководил Андрей Жданов - член Политбюро ЦК ВКП(б). Человек по натуре добрый и отзывчивый, как вспоминают современники, Жданов просто-напросто растерялся. В итоге фронт оказался неготовым к отражению мощных немецких атак на земле и в воздухе.
Прибывший в Ленинград Георгий Жуков, наделенный широкими полномочиями, быстро оценил ситуацию. Затем вплотную занялся обороной города на Неве.
Сталин был крайне недоволен развитием событий на Ленинградском фронте, однако помочь своим ближайшим соратникам по партии фактически ничем не мог. К тому времени угрожающая обстановка складывалась на подступах к Москве. Войсковые соединения были разрознены, сибирские дивизии только формировались...
Чтобы хоть как-то исправить положение, Верховный решил направить в Ленинград специальную комиссию ГКО и Ставки. В нее вошли первые лица страны, занимавшие в государстве ключевые посты: Вячеслав Молотов и Алексей Косыгин - заместители Председателя Совета Народных Комиссаров СССР, Георгий Маленков - секретарь ЦК ВКП(б), Николай Воронов - командующий артиллерией Красной Армии, Николай Кузнецов - нарком Военно-Морского Флота, Павел Жигарев - главнокомандующий Военно-Воздушными Силами, большая группа высокопоставленных генералов различных родов войск...
Волею судьбы именно эти люди и оказались "заложниками" станции Мга. Их специальный поезд так и не прибыл по назначению. В верхних эшелонах власти Ленинграда, естественно, поднялся переполох. Жданов и Ворошилов не находили себе места. Нужно еще представить себе обстановку, царившую на фронтах, когда решалась судьба Москвы: выстоит она или нет? А тут "потерялась" специальная комиссия ГКО и Ставки! Докладывать Верховному о случившемся просто-напросто испугались...
А события, как подтверждают рассекреченные документы, развивались следующим образом. Специальную комиссию ГКО и Ставки самолетом отправили в Череповец, где было относительно спокойно. Здесь подготовили поезд с охраной НКВД. Через Тихвин и Волхов состав двинулся на запад - к Ленинграду. Станцию Мга уже бомбили. Пути севернее ее были разворочены. Горели цистерны, вагоны, паровозы. До захвата немцами этого не очень значительного по масштабам войны пункта оставались считанные часы. Поредевшая дивизия НКВД под командованием полковника С.И.Донскова с тяжелыми боями медленно отходила к Шлиссельбургу. Тяжелые потери несла также действовавшая рядом дивизия, сформированная в основном из пограничников, генерала Г.А.Степанова.
В это пекло и катился поезд специального назначения с представителями ГКО и Ставки. Надвигался вечер 27 августа. Лил дождь. Но он не стал помехой для немецких моторизованных корпусов, устремившихся к станции...
Из воспоминаний адмирала Кузнецова: "Поездом мы чуть не доехали до станции Мга - это было вечером, накрапывал дождь. Остановились. Дам доложили, что пройти на станцию нельзя, а с рассветом нужно ждать налета немцев. В темноте пробрались по разбитым путям, сели на! Ше случайные дрезины и поехали к Ленинграду, откуда маршал К.Е.Ворошилов послал навстречу свой бронепоезд. Через день станция Мга была занята противником. Обратно из Ленинграда вылетел 13 сентября. Прямо с аэродрома я был вызван в ставку лично Сталиным".
А вот как об этом рассказывает Филиппов. 1980 год.
(Вячеслав Михайлович Молотов: "В Ленинграде мне пришлось быть как раз в последние дни перед окончательной блокадой. Мы самолетом летели. Со мной вместе - Маленков, Кузнецов, Воронов, большая группа военных. Это было в августе, наверное, сорок первого. От Череповца поездом двинулись в Ленинград. Там недалеко. Но мы до Ленинграда не смогли добраться, и поездом не могли, потому что там уже был прерван путь. Сели на дрезину и уехали..."
В другой беседе адмирал Кузнецов вспоминал: "Что было делать? Несколько бомб упало на железнодорожные пути, поезд не мог двигаться дальше. Ответственные лица пересели в междугородний трамвай, а вскоре мы встретили бронепоезд, который подобрал запыленных, измятых членов ГКО".
Еще одна выдержка, теперь уже из публикации кандидата военных наук полковника Воронова - сына бывшего заместителя наркома обороны, главкома артиллерии Красной Армии Ш.Н.Воронова: "Ему (отцу) вручили объемистый пакет, скрепленный внушительными сургучными печатями. Это было в первых числах сентября 41-го. Сопровождаемый истребителями, "Дуглас" на бреющем полете прошел над Ладожским озером и благополучно приземлился на пригородном аэродроме. Отец прямо направился в Смольный к члену Политбюро ЦК партии А.А.Жданову..."
Вот так... Сел в "Дуглас", прилетел, встретились...
Обратите внимание, уважаемые читатели. Есть официальные документы, подтверждающие конкретные факты случившегося 28 августа 1941 года на станции Мга. Некоторые из них мне любезно предоставил в недавнем прошлом главный инженер локомотивной службы Московской железной дороги Олег Константинович Филиппов, сын бывшего заместителя наркома путей сообщения К.И.Филиппова.
Именно Константин Иванович по делам службы оказался тогда на станции Мга и буквально из-под носа немцев вывез на "собственной" и специально оборудованной дрезине членов специальной комиссии ГКО и Ставки. В самый последний момент, когда нужно было срочно покинуть станцию, на подступах к которой уже завязался бой, К.И.Филиппов увидел бежавшего человека. Тот отчаянно махал руками.
- Что случилось? - спросил заместитель наркома.
- Здесь члены специальной комиссии ГКО и Ставки, - представившись, коротко доложил старший офицер НКВД. - Они могут попасть в плен.
- Вы с ума сошли! - Филиппов пристально вгляделся в лицо мужчины. - Откуда они здесь?
- Я их сейчас приведу, - ответил офицер и бросился в ближайший кустарник. Вскоре он вышел с людьми, которых Филиппов знал не только по газетным снимкам. Да и Молотов, привычно протерев очки, сразу узнал заместителя наркома путей сообщения.
Проскочив несколько перегонов, дрезина заместителя наркома путей сообщения тормознула на одной из станций. Филиппов быстро связался с Ленинградом.
- С вами никого нет? - тревожно спросили на том конце провода.
- У нас все в порядке, - ответил Филиппов. - Интересующие вас товарищи с нами.
- Слава Богу, - голос Бориса Павловича Бещева, уполномоченного НКПС, а впоследствии министра путей сообщения, сразу потеплел. - Мы высылаем навстречу бронепоезд.
- А вот этого делать не следует, - возразил Константин Иванович. - Только привлечем внимание немецких летчиков. Сами доедем...
На одном из вокзалов Ленинграда их встретили с распростертыми объятиями. Глаза Ворошилова и Жданова были влажными. Командующий Балтийским флотом вице-адмирал В.Ф.Трибуц нервно потирал руки.
Вернувшись в Москву, Филиппов подготовил письменный доклад на имя наркома путей сообщения Karaновича, поименно назвав железнодорожников и военных, отличившихся на станции Мга. Лазарь Моисеевич пообещал обо всем доложить Сталину, представить людей к наградам, однако через некоторое время строго предупредил Филиппова, чтобы об эпизоде на станции Мга не знала ни единая душа. Из-за этого, добавил "железный нарком", можно серьезно пострадать.
Вот такая история. А ведь страшно себе представить последствия маленького эпизода на тихой станции Мга, если бы события развивались по-другому. Первые лица государства, крупные военачальники чудом избежали фашистского плена. Остается только догадываться, какую истерию закатила бы служба пропаганды Геббельса...