|
|
От
|
Т-28А
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
26.06.2003 22:44:20
|
|
|
Рубрики
|
Прочее; WWII;
|
|
Фронтовые стихи
Здравствуйте,
Деда моего. Може кому интересно будет.
С уважением,
Павел
***
Для меня - поэта и содата
Нет дороже - родины моей:
Над Луганью дедовская хата.
С жизнью,
с лаской,
с песнею твоей.
сентябрь 1941, под Харьковом
***
А был простой он человек -
Не пел и не играл.
И не случись войны - вовек
Никто б его не знал.
Рубил он в шахте уголек
И был доволен тем,
что свой отбойный молоток
Не смог сравнить ни с чем.
Без лишних слов обнял жену,
Когда позвали в бой
Как будто шел не на войну,
А по гудку в забой.
Как будто верил напред:
Пройдя огонь и дым
Что все равно домой придет
И жив и невредим.
Мелькнул последний террикон,
Шахтерских дум маяк.
- Прощай, Донбасс - промолвил он
Прощай страна моя!
сентябрь 1941, под Харьковом
***
Когда мы злые полчища врага
Встречаем грозным боевым содружьем,
Тогда
морозы даже
и снега
Становятся друзьями и оружьем
осень 1941, Сорочинск
***
Солнце смотрим сентябрем,
Танки вражьи рвутся следом.
Доживем ли до победы,
А до смерти - доживем!
И нет исхода благородней,
Чем умереть иль победить.
Умри, но докажи сегодня,
Что ты имеешь право жить.
сентябрь 1941, Чугуев
***
Я с первого крика тебя полюбил
За тихий разбег колыбели,
За дом, что до боли мне близок и мил,
За песни, что в дестве мне пели.
За вьюги зимой и дожди по весне,
За терпкую свежесть рябины,
За то, что нельзя позабыть и во сне -
За ласку дивчины любимой.
За то, что не выпить студеней нигде
Воды, чем в родимом колодце.
Что здесь похоронен мой прадед и дед,
И внуку лежать здесь придется.
За то, что полита она, как дождем,
Отцовской и дедовской кровью,
Что ей я обязан своим бытием,
Рожденьем своим и любовью
зима 1941-42, под Москвой
***
Да, тяжело, товарищ, знать,
Еще мальчишкой умирая,
Что не вернутся годы вспять,
Сто крат любя, сто крат прощая.
Но чтоб другие за тебя
Дожили щедро и богато -
Умри борясь, умри любя,
Умри не трусом
а солдатом.
зима 1941-42, под Москвой
***
Здесь харкали смертью вчера еще пушки,
В сугробах пылала горячая кровь.
Здесь люди лежали в снегу на опушке;
Вставали на приступ и падали вновь.
Здесь танки и люди столкнулись с разбега
И в схватке кровавой, казалось, слились...
Просительно руки торчат из-под снега
Отчаясь схватить уходящую жизнь
Казалось - уже не подняться лесами
Земле, исковерканной тысячью мин,
Казалось, что смерть перед нами, над нами,
У тропки случайной, у этих осин.
Казалось что рядом она, неизбежна
И мы перед нею как дети равны...
Но гордо встает из проталин подснежник,
Мечтательный вестник грядущей весны.
весна 1942, под Москвой
***
Спят бойцы, а за блиндажной стенкой
Осень. Ветер яростен и сыр
- Почему не спите, Кондратенко?
- Думаю, товарищ командир.
Вот когда мы уничтожим фрицев -
Вновь наступят мирные года.
Будут люди - это даже снится
Только очень редко, иногда.
Будут люди приходить с работы,
Молодые жены их встречать,
Будут хлопцы снова без заботы,
Молодых девчонок целовать.
Будут петься ласковые песни
Про любовь, про славные дела
Будет жизнь намного интересней,
Чем она у нас тогда была.
Города отстрооятся и зданья
Вновь украсят Киев и Донбасс.
Будут встречи, будут расставанья.
Будет все. Не будет только нас.
1942, под Москвой
***
Еще вдали гремели танки,
Еще не стих предсмертный стон.
Шел бой и пятую атаку
Отбил к закату батальон.
Но не успели у развалин
Улечься дым и кровь остыть -
Перед глазами замелькали
На башнях белые кресты
Остервенелая порода
Не унималась, и опять
Шли танки, чтобы до захода
Хотя бы метр отвоевать
Вокруг залились диким воем
Сирены, зуммеры, свистки
И безупречно ровным строем
Прошли вперед штурмовики
Забыв про голод и усталость
Со злобой ненависти вновь
Все, что дышало, поднималось
И на снегу дымилась кровь...
Как это все наобходимо,
Чтоб город жил на страх врагу -
И вой сирен, и клубы дыма,
И кровь
и трупы на снегу.
конец 1942?
***
Отгремят сраженья и тревоги,
Клятвенную верность сохраня,
Выйдешь ты на пыльную дорогу,
Выйдешь да не встретишь ты меня
Не приду ни летом ни зимою,
Пусть посуда бьется - все равно,
Старую калитку не открою,
С шуткою не постучусь в окно
Будет все по-прежнему на свете -
День, и ночь, и ветер. Только вдруг
Выйдешь ты...
а это просто ветер
Веткою ударил по стеклу.
июль 1943, Щигры
***
НАДПИСЬ НА КАМНЕ
Не мог в атаку подняться взвод:
Был верной смертью фашистский дот.
Но бой не может отставших ждать
- Какого черта пред ним лежать!-
Сказал Матросов. Шагнул... И вот -
Еще пять метров, - а дальше - дот.
Еще пять метров ему шагнуть
(Какой короткий в бессмертье путь!)
И он поднялся. Шагнул вперед.
И грудью рухнул на пулемет.
...Он был солдатом и в землю лег
Исполнив прежде солдатский долг.
Скажи, прохожий, -
А ты бы
смог?
1943?
***
Смятые товарные вагоны,
Черные развалины копров,
И вверху над острым терриконом -
Рваные остатки облаков.
Меж холмами угольного сора
С кровью перемешанная грязь -
Вот каким предстал ты перед взором
Только отвоеванный, Донбасс.
Но еще не смолкло за курганом
Русское могучее ура
Встали у дымящихся развалин
Старые шахтеры-мастера;
Топорами звонкими по крепи
Застучали с раннего утра,
Чтоб гудками над донецкой степью
Прогудели шахты: "На-гора!"
конец 1943?
***
О ГИБЕЛИ БРАТА
Он мечтал дойти до Шпрее
До берлинского притона...
Он погиб в деревне Лучки
Белгородского района
Средь берез в саду колхозном
Мы его похоронили
Мы над ним не лили слезы
И речей не говорили
Потому, что в ратном поле
Слезы лить мы не умеем
При невыплаканном горе
Человек в атаке злее
В длинный счет суровой мести
Имя павшего вписали
И по долгу братской чести
Мы в ряды теснее встали
конец 1943?
***
Здесь когда-то поселок был...
Подойди, посмотри поближе:
Черный пепел траву накрыл,
Тут бессмертник и тот не выжил.
Чтоб сломить непокорный дух,
Каждый дом тут огнем пытали.
Далеко, далеко вокруг
Терриконы в дыму утопали
Гари горечью до сих пор
Пахнут черных копров скелеты
Если ты - настоящий шахтер -
Ты заплачешь, увидев это...
конец 1943, Сталино
***
ТВОИ ПИСЬМА
Кто не был на фронте, тому невдомек
Что значит на фронте письмо от любимой,
Вдруг вспомнишь свой город, родимый, далекий,
Покой потеряешь, тоскою гонимый.
Там желтые листья летят на песок
Спокойно и плавно, как в мирное время,
А мы по ночам не снимаем сапог...
Мечтаеми о доме своем в полудреме
Мы этому дому до смерти верны
И будто ложится обратно дорога...
Но даже и эти короткие сны
Здесь гонит сигнал "боевая тревога".
С рассветом атака. Тревожная ночь.
Мы пишем ответные письма. Я знаю,
Что чуткому сердцу нельзя превозмочь
Великой тоски по родимому краю.
Тоска перед боем сильнее в сто крат.
Молитвой мы имя твое повторяли
В траншеях, где насмерть стоял Сталинград,
В кровавых атаках днепровских баталий.
И многое мы забывали в тот миг
Не только, как совесть, как алое знамя
Под пулей под бурей твой ласковый лик
Всегда перед нами,
всегда перед нами.
О, нежная ласка взволнованных строк,
Утеха суровой солдатской судьбины!
Кто не был на фронте, тому невдомек,
Что значит на фронте письмо от любимой.
1944, Могилев-Подольский.
***
Кусок ржаного хлеба,
Холодная вода
Вот и такое счастье
Бывает иногда...
А нам сидеть бы рядом
Сидеть и говорить...
О, как же много надо,
Чтобы счастливым быть!
1944, Могилев-Подольский.
***
Девочка папу знала
По карточке фронтовой.
Она по утрам вставала
Кивала ему головой.
Девочке этой в мае
Пошел четвертый год
- Знаешь, где папа? - Знаю, -
Папа мой немца бьет.
Девочка очень рада
В памятный день была,
Когда в саду за оградой
Яблоня зацвела.
Девочка вышла в садик
С яблонькой поиграть.
Хотелось ей ветку погладить,
Но ветку нельзя достать.
...Если бы мама знала,
Что девочка все поймет -
Она бы ей рассказала,
Что яблоня тоже растет.
Плачет под яблоней девочка
Катятся слезы в рот.
Только видит девочка -
Кто-то по саду идет.
Девочка очень рада
В памятный день была,
Когда в саду за оградой
Яблоня расцвела.
Помнит она что кто-то
Дочкой ее назвал
Помнит она что кто-то
Кверху ее поднял...
На ветку она смотрела
И было ей так хорошо,
Что ветка вся белая-белая,
Что папа большой-большой.
28 мая 1945