>еще раз повторяю: речь идет о массовых репрессиях, а не об одном Четверикове и еще ком-то за компанию. Да, многих впоследствии освободили, время "окончательного решения" не пришло, но дезорганизация сельхознауки вследствие массовых арестов имела место быть. Это вполне подходит под определение "погром".
Невозможно дезорганизовать то, что еще не создано :-). Именно в период этой мнимой дезорганизации закладывалось множество сортоиспытательных и селекционных станций по всей стране. Странная дезорганизация, не находите?
>>
>>Неверно. Первая дискуссия между генетиками и лысенковцами состоялась в декабре 1936 г. на IV сессии ВАСХНиЛ. Основные доклады были сделаны Н. И. Вавиловым, Т. Д. Лысенко, А. С. Серебровским, Г. Меллером. На сессии был высказан достаточно широкий спектр взглядов и мнений, каких-либо организационных последствий она не имела.
>>Видные ученые И.И. Агол, Н.К. Беляев, С.Г. Левит были арестованы "россыпью"
>
>не могу согласиться с этим некорректным термином. Арестованные обвинялись в принадлежности к контрреволюционным организациям, какая уж тут "россыпь"
Простите, а формулировку не приведете? С указанием на связь ареста именно с занятием контреволюционной генетикой?
>>Добавлю, что первый погром - диспут осенью 1939 г., хотя и привел к аресту ряда виднейших ученых, по своим последствиям для российской генетики не был решающим. Куда большие потери она понесла в ходе ВОВ, когда погибли М.Е. Нейгауз, В.И. Грацианский, Г.Д. Муретов, Васильев и А.И. Зуйтин и куча талантливой молодежи.
>
>если уж Вам приходит на ум сравнение жертв войны с жертвами собственного режима, то мне к этомунечего добавить.
Простите, до такой трактовки моих слов мне не додуматься ;-). Речь шла о том, чисдо репрессирваных ученых было весьма невелико. Замечу также, что научных работников на фронт в массовом порядке никто не гнал.
>>Разгром произошел на августовской сессии ВАСХНиЛ 1948 года, после которой _вообще никого не арестовывали._ Такой вот парадокс.
>
>парадокса нет. Массовых арестов генетиков действительно не было: очевидно, в органах сочли их "обезвреженными" вследствие снятия с работы. Те же, кто "обезврещенными" не считались, все же арестовывались: В.П.Эфроимсон, например.
Массовых арестов генетиков не было никогда. Трагедия Советской генетики не в арестах и гибели отдельных, пусть даже и выдающихся, ее представителей (это трагенидия этих представителей, а не науки в целом) - а в ограничениях, накладываемых на ее преподавание и научно исследовательские работы по данной дисциплине. В связи с этим 1948 г. куда более трагичен, чем 1939.
