Одно время мы здорово шли, почти не останавливаясь. Организовывалось это у нас так: шел командир полка, с ним пулеметный взвод, саперы, связисты – всего человек 30 или чуть больше. От места строго КП по полосе, которую нам давала дивизия, мы двигались к месту, которое по карте наметили заранее. С этой группой попеременно шли или я, или командир полка, а второй из нас управлял полком со старого КП, пока с новым КП не налаживалась телефонная связь.
Один раз был такой случай. Мы шли с этой группой через лощину с одного склона на другой. Тогда полк подчинялся напрямую корпусу и был приказ из корпуса располагать штаб полка не дальше чем в 800 метрах от передовой. Передние траншеи немцев были на противоположном склоне и их штаб уже за холмом. Мы заняли немецкую землянку на нашем склоне. Передовая была еще ниже по склону. Штаб был у нас многолюдный – связные от всех подразделений. Непосредственно с соседними полками связи как правило не было. Связь с соседями была через дивизию. Полоса у нас была с километр, не
Меньше и где соседний полк не всегда знаешь. А связь нужна. И мы, и немцы старались бить в стыки. С немцами шла перестрелка. Мы видели их передний край. Иногда между передними краями было метров 400, иногда больше, но в этот раз – метров 400. Хотя траншея и была прокопана к землянке, но она немцев частично просматривалась и эту землянку стали обстреливать. И снаряд пробил оба ряда бревен и влетел к нам в штаб полка. Я сидел возле стола. Когда стукнуло, я оказался под столом. Ранения у меня были не сильные, от щепок деревянных, не от осколков. Меня даже не контузил, но командир полка мне дал отпуск на несколько дней и сказал: «Поезжай в Москву к невесте, кстати, отвезешь подарок моей жене». И я поехал. Подарок командира жене был посылка с продуктами.
