Очень ясно изложены диагноз и прогноз по болезни незалежности, в том числе и в эстонском варианте.
Максим СОКОЛОВ
Когда восточноевропейские новобранцы ЕС и НАТО (а с еще большим рвением - кандидаты в новобранцы) решительно встали на сторону Америки в ее споре с Парижем и Берлином, в очередной раз сработал старый, как мир, механизм дополнительной эмиссии, посредством которой обесценивается прежний капитал. Еще Юлий Цезарь, желая уменьшить влияние сената, пополнил его своими незнатными выдвиженцами, после чего механизмом разбавления пользовались все властолюбцы - вплоть до т. Сталина с его "ленинским призывом" 1924 г., потеснившим слишком много о себе понимающую "ленинскую гвардию", и тт. Клинтона и Олбрайт с оказавшимся столь удачным расширением НАТО на Восток. Расширенцы не менее решительно потеснили зазнавшуюся "Старую Европу", чем когда-то выдвиженцы - зазнавшихся тт. Зиновьева, Каменева, Рыкова etc. Если кто-то рассчитывал обрести в расширенцах угодливый и небрезгливый политический материал, он его обрел. Как говорил т. Сталин, "бараны идут". Заодно даден ответ на вопрос, для чего нужно право наций на самоопределение. Чтобы формировать когорты баранов.
Проблема в том, что изначально право наций на самоопределение было придумано совсем для другого и даже прямо противоположного. Еще до вильсоновских "14 тезисов" суть идеи выразил осенью 1914 г. голландский физик Лоренц, указав, что принадлежит к нации, слишком маленькой для того, чтобы творить такие большие глупости. Идея "small is beautiful" заключалась именно в том, чтобы не быть заложником большой нации с большими амбициями и периодически творимыми ею большими глупостями, а отсоединиться и мирно строить свою хату с краю, подалее от смут большого яростного мира.
Нынешнее рвение расширенцев (Шеварднадзе с каким-то неистовством базарного торговца заманивает американцев в Грузию, обещая джи-ай полный иммунитет, а Гавел подписывает верноподданное воззвание вопреки воле премьера и парламента и притом за три дня до истечения срока своих полномочий, когда любой приличный магистрат уже вообще не считает себя вправе что-нибудь подписывать) является полным опровержением былых теорий. Где уж там с краю, где уж там подалее от смут. Выпадение из обоза одной большой державы с большими глупостями было нужным только для того, чтобы тут же смиренно потащиться в обозе другой большой державы с глупостями ничуть не меньшими. Священное право наций на самоопределение свелось к вполне средневековому Юрьеву дню, когда холопам дозволено менять хозяев. Можно, конечно, указать, что сама возможность менять хозяина ограничивает барский произвол - не понравится этот, уйдем к другому более милостивому, - однако холоп от этого быть холопом не перестает. Тогда уместнее говорить не о самоопределении и уж тем более не о суверенитете, а только о праве холопа на переход к лучшему барину (СССР - ФРГ - США - ?).
Разумеется, и такой поворот дел можно объяснить Realpolitik. Как указывал Бонапарт немецким державцам, чьи владения он творчески кроил, "Ваша независимость ведь и так была всего лишь воображаемой". Во время большой свалки на суверенитет малых держав не слишком принято оглядываться. Но то - во время большой свалки, когда малым нациям либо откровенно выкручивают руки (1938 - 1940 гг.), либо наличие очевидной угрозы побуждает их проситься под какую-нибудь сильную державу. Сказать, чтобы администрация Буша крутила руки расширенцам точно так же, как это делала администрация Гитлера в Берхтесгадене или администрация Сталина в Москве, было бы явной клеветой на Буша. Очевидная угроза - это кто? Россия? Германия? Никакой такой безвыходной ситуации между молотом и наковальней не было, а было всего лишь желание не опоздать с переходом к более перспективному хозяину. Бога ради, но при чем здесь суверенитет? Сегодня характеристическое замечание "это не нация, это профессия" стало применимым не к одной лишь конкретной стране, но и ко всей освободившейся от коммунистического гнета Восточной Европе. Так реализовалось право наций на самоопределение.
Однако известно, что одним из стимулов к созданию больших держав, поглощающих малые владения, является как раз общее осознание полного ничтожества мелких державцев. В 1806 году Тюильри осаждали немецкие князьки, один из которых имел обычай во время карточной игры часами выстаивать сзади Наполеона и время от времени на лету целовать императорскую руку. У Гавла с Шеварднадзе были родовитые предшественники. Последующая идея германского единства вдохновлялась не только "Вахтой на Рейне", но и обжигающе постыдным воспоминанием о тюильрийской карточной игре
