1. В Пожарнице и Симин Хане
Возвращаемся к последовательному восстановлению событий. Как уже говорилось, штаб гарнизона во время расстрела успел доехать до Симин Хана и встать в нём. Туда доставили несколько раненых – в том числе получившего пулю в грудь майора Манджича – и оказали помощь .
О нападении солдаты головной части колонны узнали в Симин Хане, куда стали приходить вырвавшиеся из города машины. Они парковались у средней школы в Пожарнице. Убитых и раненых, привезённых на них, позднее отвозили в Углевик и Биелину .
«Прага», не которой ехали Дубаич и Делибегович, не имела радиоприёмника, поэтому о нападении на колонну комбриг узнал только недалеко от строительной фирмы «Бетонара – Златибор» (бетонное производство – Златибор) на въезде в Ковачево Село (или в Пожарницу – Драгомир Секулич ). Тогда он приказал водителю Секуличу встать на обочине и заглушить мотор, чтобы услышать о произошедшем от солдат на подъезжающих машинах. Сообразив, что случилось, полковник отправил в город ту же «прагу» с десантом добровольцев. Она достаточно быстро вернулась ни с чем – ей просто перекрыли въезд в город грузовики, нагруженные камнями, встречавшиеся в нашем повествовании .
Всё это время в колёсной самоходке оставался майор Делибегович. По возвращении в Пожарницу его заметили солдаты и побежали к машине, намереваясь линчевать. Миле Дубаич приказал младшему воднику Дражану Бошковичу где-нибудь спрятать начштаба Территориальной обороны : «Бошкович, ты отвечаешь за жизнь Энвера Делибеговича, я тебя расстреляю, если с ним что-то случится». Дражан снял с него поясной ремень, забрал пистолет и гранату . Делибеговича арестовали и отвезли под конвоем военных полицейских , поместив в одной из классных комнат восьмилетней школы в селе Пожарница – по одной версии, в одном из сербских домов под охраной нескольких бойцов, в том числе отвечавшего за него Бошковича – по второй .
Первое авторское впечатление от поведения Энвера Делибеговича отчётливо напомнило автору поступок одного из основных героев рассказа Александра Проханова «Мусульманская свадьба», произведшего неизгладимое впечатление в детстве. Однако сам Дубаич остался уверен, что гарантировавший безопасность армейской колонне майор действительно не знал о замысле Кризисного штаба. Когда в 21 час ему позвонил Селим Бешлагич, то первым делом спросил: «Разве ты жив, что же делаешь?» Дубаич залючил, что сообщники по Кризисному штабу пожертвовали Энвером. Того же мнения придерживается охранявший Делибеговича Дражан Бошкович . Однако авторское подозрение не исчезает: по своей должности он руководил подготовкой бойцов Территориальной обороны, должен был знать их расположение вдоль улиц и планы руководства и командования (к высшим лицам которого относился непосредственно). Всю дорогу от Скоевской улицы до Славиновичей Делибегович уверял Дубаича, что всё пройдёт самым лучшим образом, и колонна безопасно покинет город, – об этом вспоминает управлявший их машиной военный полицейский Секулич .
Секулич припарковал «прагу» у пожарницкой школы, а на следующий день отвёл её в Прибой .
В той же школе заместитель командира Ранко Белоица, как помнит читатель, раненый ещё утром, рассказал Дубаичу о судьбе колонны в городе. Комбриг позвонил Сеаду Авдичу, обещавшему военным мирный выход из Тузлы. Понадеявшийся на искренность мусульманских первых лиц офицер справедливо ощущал себя коварно и жестоко обманутым. Он наорал на Авдича, грозил сжечь весь город и действительно отдал приказ открыть огонь по казарме, Козловацу и зданию МВД, находившемуся в центре Тузлы .
Уже в темноте по занятой мусульманами Градине и Тузле (рядом с физкультурным центром «Пионер» и высоткой «Кула» (башня)) с Маевицы произвели серию выстрелов из 82-мм миномётов узнавшие о трагедии сербские бойцы ВРС. Таких обстрелов будет несколько, город понесёт незначительный урон, почти исключительно материальный. Взрыв одной из мин убил боевика на улице Славко Мичича рядом с Домом молодёжи .
Ночью подполковник Дубаич начал переговоры с руководством Тузлы об освобождении раненых и захваченных в плен и возвращении тел убитых. Неприятельская сторона уверяла, что слухи о множестве убитых лживы, а погибли «всего» 9 солдат. Однако жители Пожарницы успели к тому часу рассказать комбригу об увиденном по телевизору – ни о каком десятке мёртвых говорить им не приходило в голову, было очевидно, что их намного больше. То же говорили сербы – жители Скоевской, звонившие в село своим друзьям и рассказывавшие про огромное число мёртвых тел на улице .
16 мая мусульмане отпустили трёх офицеров и одного гражданского, а Дубаич разрешил убраться в Тузлу Делибеговичу. Дражан Бошкович отвёз последнего на машине военной полиции в Тузлу и передал под протокол . Последний поступок едва не закончился для подполковника трагически – сербы из Пожарницы и уцелевшие призывники хотели линчевать Дубаича .
На неофициальном уровне, с рядом условий и оговорок стороны пришли к соглашению о том, что оставшиеся солдаты с личным вооружением покинут город на автобусах городского транспортного предприятия «Тузла». Вопрос о пленных, раненых и убитых откладывался.
Драган Мркаич вспоминает, что когда он и его односельчане из Симин Хана 15 мая после полудня организовали самооборону и чистили оружие от смазки, то около 19:05 услышали сильные глухие взрывы и увидели клубы чёрного дыма, поднимавшиеся над Тузлой. Один из соседей прибежал к мемуаристу и сообщил, что в городе атакована выходящая бригады, и расстрел в прямом эфире передаёт телеканал ФС-3. Ополченцы с оружием в руках побежали ко въезду в Симин Хан, чтобы встретить сумевшие вырваться машины. Стоявшие там резервные полицейские из смешанного патруля при звуках первых выстрелов разбежались, чтобы уже никогда не находиться вместе: каждый – на свою сторону .
Подходящие машины выглядели страшно: стонали раненые в кузовах, из пробитых цистерн тонкими струйками било топливо, простреленные шины разлаписто волочились на дисках. Селяне стали тушить подожжённые тенты.
Мркаичу запомнился молодой новобранец в бронетранспортёре, просивший его перевязать, так как он потерял много крови. Открыв кормовые люки М-60, ополченцы увидели, что всё пространство десантного отсека забрызгано кровью. Алые капли и потёки упали и на лежавшую на полу открытую упаковку кексов…
В Пожарнице Слободан Кнегинич припарковал КШМ вблизи церкви, стоял там минут пятнадцать и видел, как мимо пронесли тяжелораненого майора Томислава Мандича. После пошёл к средней школе «Доктор Мустафа Муйбегович» (не путать с больницей в Тузле!), находящейся практически в центре села. Там он участвовал в разговоре с другими офицерами, которые искали возможность помощь отсечённым остаткам избиваемой бригады. Предлагали вернуться вышедшим из города, но это было невозможно сделать, помому что Славиновичи были плотно заняты боевиками и предварительно укреплены фортификациями.
Ночью Слободан позвонил семье и успокоил, сообщив, что с ним всё в порядке. На следующий день он по приказу командира уехал на Гоино Брдо, где оставался с машиной до 20 июня, когда его призвали на оборону Маевицы .
Жители села Дони Баре расспрашивали механика-водителя БТР Ристо Гаврича и солдат в его машине, что в действительности произошло в городе, потому что они тоже только что оторвались от телеэкранов. Потом солдаты выносили из машин раненых, разбирали на лёгких и тяжёлых и отправляли в ближайшее село Пожарница.
Туда же поехал и Гаврич. Он припарковал бронетранспортёр у школы и заночевал в одном частном доме рядом с церковью. На следующий день произошло удивительное в контексте нашей истории событие: лесными дорогами Ристо и других уроженцев Потпечи провели по Маевице в Ябланицу, где их встретили мусульманские милиционеры и проводили в родное село, чтобы устроить встречу с родными. Родители, брат и сестра были несказанно обрадованы, тем более что кто-то успел пересказать им слух, что Ристо Гаврич накануне был убит .
В Доних Барах у дома Васо Косановича остановился и грузовик, которым управлял разводник Илия Секулич (с помощником водителя бригадным тыловиком заставником Душко Питманом). Они ехали во второй части колонны и на большой скорости успели покинуть город. Судя по детали его рассказа, касающейся времени (ему сказали, что совместный милицейский пост на перекрёстке дорог в Симин Хан, Горню Тузлу и Лопаре разбежался 50 минут назад), это происходило около 20 часов. Теперь сельчане, только что смотревшие по телевидению в прямом эфире расстрел, напуганно гомонили и задавали главный вопрос – уходить из села или оставаться? Военные посоветовали сидеть по домам и внимательно следить за ходом событий.
После Секулич доехал до Пожарницы, припарковался у школы, взял автомат и отправился в Симин Хан эвакуировать свою семью .
Все медицинские работники Пожарницы и Симин Хана предоставили себя в распоряжение для приёма раненых. Фактически тогда сформировалась санчасть будущей 2-й Маевицкой бригады ВРС в Пожарнице, как отмечает Душко Боич .
Легкораненым оказывали помощь в начальной школе Пожарницы и на Гоином брде, а более тяжёлым – в больницах Углевика и Биелины. Убитых складывали во дворе церкви в Пожарнице , под дубом .
Машина с тыловиками проехала Дони Баре в Симин Хане. Ела видела из-за приоткрытого тента, как к ним подъехала «лада» подполковника Милана Здравковича. К нему перенесли тяжелораненого Томислава Мандича, а в «мерседес» погрузили убитого водителя одной из автоцистерн. Дальше водитель Джокич доехал до Средних Баров и встал: прогоревшие шины не позволяли дальнейшего хода с ранеными, машина и так катилась на ободах. Вокруг автомобилей собирались обеспокоенные жители и солдаты .
Военный полицейский Драгомир Секулич вспомнил о ехавшей в колонне своей соседке Еле Ракич: она получила ранения правого плеча и кисти и потеряла много крови, поэтому вместе с одним раненым новобранцем – венгром Иштваном Баги из Бечея – женщину срочно перевезли в биелинскую больницу .
Их отвёз водитель Саша Корач, который которого мы оставили сидевшим в симин-ханском кафе и ждавшим выхода колонным, когда из города раздались взрывы и стрельба. Жители Симин Хана и Чакловичей рассказали ему, что видели по телеканалу ФС-3 нападение на бригаду в прямом эфире. Саша присоединился к первой, благополучно вышедшей части колонны и доехал до пожарницкой церкви.
Машин для транспортировки раненых не хватало, поэтому приходилось останавливать попутки. Саша Корач остановил ехавшую из Симин Хана легковушку с мужчиной и девушкой внутри – Слободаном Тияничем и его невесткой Драганой, высадил мужчину, занял его место, а на заднее сиденье посадил пострадавших Баги и Ракич. У биелинской больницы он увидел коменданта казармы, пришедшего встречать раненых, и своего командира, которому перевозил снаряжение из Тузлы. Вдвоём они пошли в казарму…
Из-за большого количества раненых «тяжёлую» Елу осмотрели и прооперировали только на следующий день. Потерявшая много крови девушка провела в больнице месяц, после чего её направили на трёхмесячную реабилитацию в Баню Ковилячу. После этого Елу ещё на один месяц послали в Баню «Дворови». Там к ней привези раненого на Колимере отца, о сдьбе которого она не значала ничего треть года (её мама и сестра покинули Пожарницу ранее). Врачи назначили ей в течение трёх лет носить в правой руке ведёрко с песком, чтобы восстановить разорванные плечевые мышцы и избежать инвалидности.
Вытирая уголком носового платка глаза, Ела завершает свой рассказ Д. Мркаичу оптимистично: впоследствии у неё сложилась счастливая семья, и она родила двоих дочерей.
А водитель Еленко Тракилович, поставивший ФАП с прицепом в Пожарнице, вместе со своим помощником Попадичем получил приказ идти в сторону Райчеваца и Билешака: вроде бы к этим позициям у Пожарницы подходили мусульманские формирования…
(продолжение следует)
