От Антон П Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 03.11.2022 03:19:57 Найти в дереве
Рубрики Современность; Память; Локальные конфликты; Версия для печати

Возвращаясь к "Тузланской колонне". Ч. 4.

5. Колонна строится
Около пяти вечера дежурный с КПП доложил Дубаич о том, что подъехала группа территориальцев во главе с начальником городской общественной безопасности Байричем и начальником штаба областной Территориальной обороны майором резерва Делибеговичем (военный полицейский Драгомир Секулич утверждает, что вначале появились военнослужащие Территориальной обороны, а Байрич и Делибегович – чуть позже ). Полковник вышел к ним, потому что к этому времени ему отключили последний телефон, и Дубаич не имел возможности связаться с городским руководством и прояснить причину обстрела. Другими переговорщиками стали майор Абдулах Манджо, помощник командира по вопросам морали (один из немногих оставшихся в бригаде боснийцев), и капитан резерва Милорад Йович, безопасник.
Славко Новакович говорит, что на разговор пригласили начальников все оперативных групп, в том числе его . Дражан Бошкович заявляет, что именно Дубаич по телефону позвал в казарму Байрича для объяснений по поводу обстрела и складывающейся ситуации вообще. Мехо Байрич испугался идти на территорию гарнизона, опасаясь, что его убьют, поэтому разговор проходил на пропускной у первых ворот. Из присутствовавших Бошкович добавляет командира роты военной полиции поручика Джордже Тешича . Так как телефонной связи к вечеру Миле Дубаич к вечеру уже гарантированно был лишён, предположу, что Бошкович объединил две встречи – приблизительно в 13 и приблизительно в 17 часов. К этой догадке нас подталкивает и упоминание о боязни Байрича идти далее проходной – мы помним этот штрих.
Напряжённая беседа длилась примерно час. В этот раз армейцы предложили открыть им дорогу в сторону Озрена, где в военное время располагался резервный КП 92-й моторизованной бригады , но исламисты решительно отказали (разумно предположить, что в этом случае они предвидели присоединение солдат и техники гарнизона к ВРС – многие солдаты в колонне были молодыми резервистами с Озрена. Примерно два десятка призывников во главе с Джуро Джуричем происходили из села Црно Блато ). Если говорить точнее, то предложение заключалось в выводе гарнизона двумя колоннами: на Озрен и к Пожарнице .
Разговор начался предельно резко и длился всего пару десятков минут . Дубаич обвинил Байрича в нарушении обещаний, данных утром в Доме ЮНА. «Меша» обвинил бригаду во взломе складов Территориальной обороны на Козловаце и изъятие «их» вооружения. Он отказался проходить на территорию части, вновь испугавшись за свою жизнь .
Они договорились о передаче казармы по акту в 19 часов текущего дня. Байрич и Делибегович ещё раз подтвердили беспрепятственный проезд через город. В качестве гарантии армейскую колонну должна была сопровождать городская милиция, а во главе и в середине в автомобилях – ехать члены Кризисного и Оперативного штабов Тузлы: майор Энвер Делибегович, Ясмин Имамович и заместитель Байрича Мухамед Бркич.
Славко Новакович смещает согласованное начало вывода войск на 18:50 и отмечает, что «только я имел смелость сказать на этой встрече…» о минусе расположения машины с комбригом и начштаба Территориальной обороны в самой голове колонны: надёжнее было бы поместить командиров обеих сторон посередине. Естественно, его не послушали .
Впоследствии Мехо Байрич будет отрицать согласование времени выхода бригады из гарнизона. В это не верится, потому что Делибегович немедленно прочитал по городскому радио сообщение, что вечером армия покинет казарму. В 1997 г. Энвер подтвердил своё знание в телепередаче на канале ТПК .

В 18:15 подполковник Дубаич вызвал майора Ранко Белоицу и устно приказал ему распорядиться о выдвижении колонны через Славиновичи и Симин Хан в направлении села Пожарница. В присутствии высоких представителей мусульман он особо обговорил избежание любых действий, могших спровоцировать боевиков на агрессию. Личный состав эвакуировавшейся бригады имел при себе половину боекомплекта на ствол стрелкового оружия. Действовать из личного оружия разрешалось лишь после открытия огня противником. При движении в колонне каждому бойцу и офицеру выдавалось всего по 5 патронов на ствол. При перемещении в грузовиках, сидя на скамьях, личное оружие следовало держать стволом вниз, поставив его между коленей, а магазин отсоединить и опорожнить. Тенты на машинах командир потребовал застегнуть. Каждый военный полицейский нёс гранатомёт «Золя» на ремне через плечо . Важным нюансом был запрет на выход из ордера колонны во время следования по утверждённому маршруту .
Славко Новакович мрачно пошутил: «Но в это время в будущем году пройдёт достаточно заупокойных служб». Некоторые слушавшие наставление Белоицы солдаты усмехнулись, а те, кто был напуган, едва не скатились в панику .
Уже через пять минут Белоица довёл приказ до командиров малых групп, в беспокойстве столпившихся у здания штаба гарнизона. После этого каждый из них построил своих солдат и передал им перечисленные инструкции (Любо Паич по памяти сдвигает этот момент на полчаса – «около восемнадцати часов» ). Ещё через 10 минут (в 18:30) из штаба вышли Дубаич и Делибегович . Солдаты стали забираться в грузовики, уже стоявшие перед вторыми воротами казармы.
В 18:50 Дубаич, Делибегович и Манджо сели в красную «ладу» с армейскими номерными знаками, которая подрулила к гарнизонным воротам и встала недалеко от пропускной. Машине предстояло возглавить движение колонны. За ней пристроилась милицейская машина из Тузлы, третьей встала красная «застава-101» – личный автомобиль Дубаича, которым управлял капитан резерва Милорад Йович и где ехала супруга подполковника Милена . Эти три легковых машины сопровождали два «пинцгауэра» роты военной полиции с её командиром поручиком Джоко (или Джордже ) Тешичем, «прага» и машина разведроты капитана Златко Караджича (или Караджина ).
Д. Мркаич рисует расположение машин в голове колонны по-иному. Первой он показывает милицейский «фольксваген гольф» с водителем Сречко Митровичем, рядом с которым сидел Джордже Тешич. За ним шла полубронированная ЗСУ «прага», которую вёл Драгомир Секулич и в кабину которой пересели Дубаич и Делибегович (об этом говорит и Секулич). На ней же разместились несколько разведчиков, создавших «живой щит» для важных для обеих сторон пассажиров. И уже за «прагой» ехала красная «застава» .
В 200 м за ними наспех строилась основная колонна . Планов организованной эвакуации заранее составлено не было (о среднем возрасте командного состава мы уже упоминали), и формирование колонны второй раз за день проводилось импровизированно. По данным М. Иванишевича, в ней находилось полторы сотни машин (в основном бортовых грузовиков) и 500 военнослужащих , Д. Мркаич говорит о 100 и 600 соответственно , Данко Михайлович – о 90 машинах (он говорит про две колонны, но, кажется, подразумевает общее количество транспортных средств ). Радоица Илич доводит цифры до приблизительно 200 и 800 . Некоторые из них известны поимённо. Это Божидар Тракилович родом из Пожарницы из 3-го инженерного полка , Будимко Васич, Войо Реметич, Александр Божич, Живко Илич, Драган Лазаревич, Синиша Симич, Радо Вукович, Брано Йович, Неделько Недич, Горан Гаич, Илия Вукович, Милан Кулишич, Войо Михаилович, Милутин Ристич, Саша Цветинович, Владо Тодорович, Велимир Попович, Зоран Томич, Зоран Жепинич, Радивое Василич, Загорка Лалович, Озренко Тодорович, Младжен Остоич, Ранко Йованович, Станко Велимирович, Бранко Лукич, Велизар Благоевич, Бранко Нешич, Бранко Нешович, Ратко Кукарич, Желько Лукич, Зоран Пантич, Никола Пеич, Любиша Пеич, Младен Панич, Остоя Елисич, Мирко Станкович, Урош Станкович, Славиша Станкович, Драган Лукич, Горан Джурич, Слободан Йованович, Урош Тодич. Ранко Ранчич, Радо Вукович и самый молодой из солдат – Дарио Грабовичкич . Однако точное количество установить невозможно, ибо до 9 часов утра в казарму прибыли очередные резервисты из Пожарницы, Црного Блата, Лопаров и с Озрена . Может, именно их присутствие поспособствует разнобою в цифрах погибших, с которым мы в своём месте постараемся разобраться.
Такой же проблемой является подсчёт количества автомобилей: точно выполнить его решительно невозможно, потому что вместе с армейскими машинами шли «мобилизованные грузовики, которые были задействованы для вывоза техники и вооружения из казармы «Хусинска буна»…» (Радован Крстич) .
майоры Томислав Мандич, Велизар Благоевич и Абдулах Манджо (по сведениям Илии Секулича, он остался в Тузле, покинув в последний момент ряды федеральной армии ), капитан 1-го класса Вукадин Йович, поручик Станко Велимирович, подпоручики Вукосав Делич, Ристо Перишич, Благое Пешич, Йован Каймановский…
Колонна состояла из трёх частей, перед каждой из которых на прописанном уставом расстоянии должна была идти машина военной полиции. Эти три «малые колонны» можно в действительности свести на две, строившиеся отдельно одна от другой. Первая, шедшая впереди, с командованием бригады, выстроилась у первых ворот (проходная), а вторая – у вторых, служивших для въезда автомобилей и бронемашин , со стороны казарм личного состава .
Машины распределялись неравномерно – значительная часть выводилась в голову (33 машины ; Д. Мркаич при этом утверждает, что самой многочисленной являлась всё же вторая часть . Скорее всего, прав именно он – начальник интендантской службы Стоянович говорит о «примерно шестидесяти машинах» во второй части, среди которых находился он сам). За охранение передней части (или же «первой колонны») отвечал военный полицейский Джокан (или Джукан ) Рикич.
Во главу основной колонны выехала машина «пежо» майора Ранко Белоицы (водитель – поручик Раде Миятович). Перед ним поместилась милицейская машина, где находились Мухамед Бркич и начальник транспортной милиции Тузлы Мато Дивкович (после нападения на колонны они свернут на Симин Хан и вернутся в Тузлу ). Третьей машиной с головы был «пинцгауэр», которым управлял младший водник Дражан Бошкович, а его помощником был военный полицейский Радислав Димитрич .
Впереди второй части шла милицейская машина с водителем Радое Станкичем. В салоне сидели Ясмин Имамович и Беньямин Фишекович (в Симином Хане этот автомобиль скроется в одном из сербских дворов рядом с Домом разведчиков. Наутро их машину отведёт в Тузлу заместитель командира станции милиции военного времени Симин Хана Данко Госпич ). За охранение отвечал Раде Эрич .

ТАМ-150 Джорджана Савича загрузили, и он вышел в переднюю часть колонны. Савич вспоминает, что машины, пытавшиеся днём выйти на Озрен, разворачивались на плацу, где обычно приносили присягу молодые солдаты, и занимали своё место в колонне. Вторая часть составилась преимущественно из них .

ФАП с прицепом, в кабине которого находились водитель (и хозяин машины) Еленко Тракилович и его помощник Радивое Попадич по прозвищу «Лола», сын врача-полковника из стационара тузланского гарнизона, стояла в колонне в сторону вторых ворот. В этой части машин ехали преимущественно уроженцы Маевицы. Правее неё, упираясь в казармы находилась другая колонна, во главе которой встали машины, «развёрнутые» мусульманами на перекрёстке в два часа дня и вернувшиеся обратно.
Первыми пошли машины из правой колонны, как свидетельствует Тракилович. Однако капитан Брано Ивкович после нескольких вышедших машин остановил остальные и скомандовал ехать в получившийся промежуток колонне, в которой стояла машина Миленко, насколько он помнит – шестой по счёту .

Во второй части стоял в ожидании отправления и санитарный «пинцгауэр», в кабине которого сидели Миломир Йованович и Йово Васич, а в кузове – ещё трое бойцов, одним из которых был Душко Йованович, успевший пробыть в тузланском гарнизоне всего ничего: он буквально два часа назад прибыл в «Хусинску буну» из Джаковицы. Миломир говорит, что вторая часть колонны выходила через главный КПП – вторые ворота .

Один из самых запоминающхся мучеников нашей истории – Радован Симо Крстич – успел пробыть в казарме «Хусинска буна» всего два дня. Этот уроженец села Грачаница под Добоем 1972 г.р., ныне живущий в Биелине, 15 сентября 1991 г. был призван на срочную службу. В сербском Валеве прошёл обучение на наводчика 122-мм гаубицы, с начала конфликта в Хорватии и Краине воевал в Восточной Славонии. В мае его часть через Тузлу выводили в «малую» Югославию…
Теперь он сидел в открытом кузове грузовика ТАМ-150, за рулём которого находился Радан Стеванович из Чакловичей (или из Симин Хана), а рядом с ним в кабине – резервисты Миленко Синанович и Сладжан Тадич (последний родом из Тузлы). В кузов, помимо Крстича, сели ещё восемь человек. Из них только Цветко Ефтич из Чакловичей и Перо Гаврилович из Црного Блата переживут этот вечер. А Драго Янич, Марко Джурич с двумя сыновьями – Марко и Миленко, Живко Джурич – нет .

Охранение третьей части выполнял командир роты военной полиции Джордже Кукарич . Капитан Брано Ивкович выпускал машины из ворот и направлял их на Солинское шоссе.

У вторых ворот стояли всхлипывающие женщины и дети, провожавшие машины поднытыи руками . Чуть далее, в направлении Скоевской улицы, собралась группа женщин и детей: одни кидали в технику камни и бранились. Другие со слезами махали из окон, прощаясь со своей армией. При выходе второй части случился примечательный инцидент: только что дезертировавший старший водник, уже переодевшийся в гражданское платье хорват Мато Зрмич трижды выстрелил в воздух из украденной снайперской винтовки, сел в свою «заставу-101» и поехал рядом с колонной, обгоняя её. В средней части Скоевской улице он свернул направо. На следующий день он записался в отряд специального назначения тузланской милиции. О Зрмиче надо вспомнить из-за того, что в 2010 г. он будет свидетельствовать перед Судом по военным преступлениям в Сараеве, почему-то представляя сторону ЮНА, и внесёт в процесс известное замешательство .
Ещё интереснее передаёт этот инцидент Данко Михайлович. По его словам, хорват стрелял не из винтовки, а из автомата, в сторону территориальцев, перегруппировывавшихся в лесополосе с тыльной стороны казармы. Речь шла об откровенной провокации. К слову, на этот раз человек запомнил его фамилию как Зринич .
О нём сообщает интересные сведения младший водник Дражен Бошкович: якобы Зрмич (или Зримич, как он воспроизводит эту фамилию) ранее был взят в плен в Славонском Броде и отправлен в казарму «Хусинска буна» – очень необычная судьба для попавшего в плен вооружённого хорватского сепаратиста! 15 мая он погрузил в свою «заставу» несколько пистолетов и винтовок, в том числе снайперскую с глушителем, а в багажник положил ящик с секретными документами из канцелярии офицера безопасности. Очевидно, наблюдательный Бошкович сообщил об увиденном офицеру по безопасности Милораду Йовичу, и тот заставил Мато Зрмича вернуть украденные вещи в казарму .
Машины пошли. Группы грузовиков и бронемашин предводительствовали машины военной полиции, бросавшие вспышки проблесковых маячков на крышах. «Ночь постепенно спускается, раскалённое солнце бежит на запад, чтобы скрыться за контурами этого города и не видеть зло, готовящееся солдатам. Распределённые на крышах многоэтажных строений кровожадные звери ждали свою кровавую добычу – перебить то, что можно перебить. (…) На некогда живой улице царит зловещая тишина, лишь слышатся гудение моторов и скрип гусениц. Вдруг заговорит оружие, раздастся невероятный грохот, ослепшие от ненависти перебьют военных, пролитая кровь невинных навсегда осквернит этот город. Колонна по длинному шоссе движется, едут души солдат в вечность…»

В нападении на Тузланскую колонну приняли участие боевики «Патриотической лиги БиГ» (тузланское отделение насчитывало около 2 тысяч человек во главе с Мехмедом Жиличем). Активно участвовали милиционеры, бойцы Территориальной обороны, боевики из Сараева и сербского Санджака и Живиниц. Основные силы из Живиниц («Осы») были переброшены в Тузлу, потому что никакой угрозы на том направлении для мусульман не было .
После 14 часов, когда стал ясен окончательный маршрут выхода бригады из города, боевики получили возможность перекинуть людей из центра Тузлы, со стороны Шичкого Брода , Букиня, Креки и Слатины на наиболее важный для них участок, создав максимальную концентрацию .
Точно мы можем перечислить все четыре манёвренные роты, личный состав милицейских станций (участков), 1-й Тузланский отряд Территориальной обороны, 1-й Партизанский отряд Территориальной обороны Тузлы, роту Территориальной обороны «Илинчица», взвод «Козловац», 1-й инженерный батальон . Исчерпывающих сведений о численности всех мусульмано-хорватских вооружённых формирований в Тузле на тот день мы не имеем. Д. Мркаич оценивает их со значительным лагом – 4–5 тысяч .
«Массовкой» нападавшей стороны стали номерные манёвренные роты милиции (Р. Кецоевич не совсем именует их как три ударные роты Территориальной обороны и ударная рота милиции. О последней говорится, что она базировалась на кондитерской фабрике «Пролетарий», потом – на фабрике «Тузко» на Славиновичах, то есть речь идёт о 3-й роте) – примерно 650 человек. Эти четыре роты имели кадровый состав, увеличенный призванными резервистами, и были сформированы в конце апреля – начале мая исключительно из мусульман и хорватов. Сербы не призывались на свои места в Территориальной обороне, предназначенные по расписанию этой структуры. Так командование мусульман добилось однородности своих сил и избежало утечки информации о своём коварном плане. Сербская сторона была изолирована в информационном плане и не знала о скорой расправе, уготованной соплеменникам.
Боевики заняли позиции на всём протяжении пути от заправочной станции «Югопетрола» до Симин Хана – перекрёстка дорог: в правую сторону путь ведёт к Тойшичам и Зворнику, налево – на Пожарницу и Углевик. Около полусотни боевиков в заняли холмы над селом Горня Тузла, лежащем в направлении општины Лопаре .
От Брчанской малты до перекрёстка у Славиновичей были отрыты длинные окопы, занятые милиционерами и территориальцами. От Скоевской улицы до Брчанской малты в оставленных жителями (чаще всего сербами) квартирах располагались командные пункты, откуда по радиосвязи осуществлялось руководство и координация, куда приводились раненые и пленные. У каждого входа в многоэтажные дома находились территориальцы, которые готовились хватать солдат, которые постараются укрыться в подъездах ближайших к уничтожаемой колонне домов .
«Чёрные лебеди», «Голуби с минарета» и живиничане разместились в детском саду на Скоевской улице .
Часть нападавших не имела формы, действовала в гражданском платье. Среди них находились и люди старше 50 лет . Из снайперов двое были женщинами (Неда Мот и Садия Байрич ).
Главную ответственность за расстрел армейской колонны в Тузле несёт руководство паравоенных формирований (попросту говоря, боевиков) этого региона во главе с Мухамедом Бркичем. Авторами замысла операции были трое бывших офицеров ЮНА, к тому моменту дезертировавших из федеральной армии и теперь возглавлявших «войска» сепаратистов в описываемой местности: хорват подполковник Желько Кнез (будущий командир корпуса, безуспешно осаждавший три месяца село Смолуча), референт оперативного управления штаба Тузланского корпуса ЮНА, мусульмане подполковник Осман Баич – референт управления путей сообщения штаба корпуса, и майор Сеад Делич (впоследствии тоже комкор, воевавший на Озрене) – референт разведывательного управления штаба корпуса. Непосредственными планировщиками стали Кнез и подполковник Хазим Шадич. Именно они организовали массовое убийство вчерашних сослуживцев. Уровнем ниже организацию нападения осуществляли капитан резерва 1-го класса и секретарь Секретариата по обороне города Тузла Мехмед Жилич и члены Кризисного штаба Службы общественной безопасности Тузлы Мухамед Бекич и Будимир Николич .
Выполнением мероприятий по так называемой «обороне города» занимались главные городские чиновники: Мухамед Бркич, Кадро Пекарич, член Кризисного штаба Центра общественной безопасности хорват Илия Юришич. Директор Горного института Тузлы инженер и капитан (или майор ) резерва Фарук Прцич отвечал за создание инженерных препятствий и минирование дороги .
На направлении Тузла – Симин Хан на расстоянии в 10 м один от другого были установлены сваренные из рельсов «ежи» и огромные бетонные блоки высотой в человеческий рост. На проезжей части шоссе в сторону Симин Хана снимались участки асфальта размером 50х50 см, и в выемки вкладывались противотанковые мины .
Место засады формировали несколько сторон. По сведениям Р. Кецоевича, 95 милиционеров (из них 62 резервиста) из Центра службы безопасности Тузла заняли позиции между «Пецарой-1» и высоткой по левой стороне Скоевской улицы, в направлении Брчанской малты. Их позициями стали балконы, террасы, квартиры многоэтажных домов.
С другой стороны боевики расположились на автобусной остановке в 250 м от первых высотных зданий района Сеняк, известных по прозвищам «Момо» и «Узеир» (последний обозначался и как «высотка Ф»), к юго-западу в сторону Ши Села.
Значительные силы заняли холмы Бечаревац и Грабовац по сторонам дороги на Славиновичи, до «Югопетрола», находившегося у подножия Грабоваца.
С перечисленных трёх сторон открывалась возможность поставить под сосредоточенный перекрёстный огонь участок шоссе от светофора на Брчанской малте до района Сеняк длиной 150 м .
Д. Мркаич прилагает к своему описанию позиций мусульманской стороны вклеенную раскладную карту, выполненную Владо Грабовичкичем. По его изложению, 800 человек оставались в городе, 30 – на складах Козловаца. Остальные распределялись так:
– 25 сотрудников милиции военного времени – от Солины до Скоевской улицы, напротив верхнего КПП казармы;
– 60 сотрудников – на Скоевской улице до проходной;
– 10 милиционеров и снайпер – на возвышении у больницы «Доктор Мустафа Муйбегович» на Градине;
– 90 – по обеим сторонам Скоевской непосредственно у перекрёстка, с одним пулемётом у высотки;
– ещё 90 – у перекрытого левого съезда с той же улицы, плюс кинооператор;
– 80 сотрудников милиции и бойцов Территориальной обороны – на самом злополучном перекрёстке, плюс два снайпера и съёмочная группа ФС-3 в многоэтажных домах;
– 10 милиционеров и самодельный бронетранспортёр «Мргуд» под ними;
– 80 милиционеров правее перекрёстка в сторону Сеняка, 5 снайперов в многоэтажках и два гранатомётчика непосредственно у дороги;
– 100 милиционеров из местного объединения Славиновичи, две мины, установленные под дорожным асфальтом, и мины на дорожном покрытии, которые с помощью верёвок перемещали территориальцы, находившиеся у городского канала .
Ещё до нападения в предвечерней синеве произошла случайная перестрелка: по ошибке дружественным огнём были убиты двое боевиков.

Данко Михайлович решил сказать, что ещё за 50 м от выезда за ворота казармы видел грузовик, водитель которого был застрелен и лежал грудью на руле . Больше про такое не говорит никто, данное свидетельство категорически «не бьётся» с остальными, и мы вправе его отвергнуть. Возможно, Михайлович заметил отдыхавшего солдата, и воспоминания в дальнейшем наложились одно на другое – через несколько минут он окажется под обстрелом и увидит гибель множества людей.

Большой ошибкой было отсутствие запроса о прикрытии с воздуха самолётами, ещё находившимися на тузланском аэродроме Дубраве. В случае, если бы в воздухе над городом барражировали боевые самолёты, боевикам было бы труднее решиться на нападение из-за угрозы неизбежных значительных потерь в живой силе. При этом условии на руководство военизированных формирований могло с целью отказа от нападения надавить городское руководство: удар по занятым боевиками высотным строениям привёл бы к их повреждению или обрушению и жертвам среди населения.
Младший водник Дражан Бошкович вспоминает, что после 14 часов 15 мая слышал из-за приоткрытой двери в кабинете комбрига, что Дубаич просил от коменданта аэродрома Дубраве Богдана Чичи прикрытие выхода соединения из города с воздуха . Так что понимание правильности такого действия Миле Дубаичем мы можем установить.
(продолжение следует)

Козарска бригада креће преко Саве