|
|
От
|
Skvortsov
|
|
|
К
|
Дмитрий Козырев
|
|
|
Дата
|
22.06.2021 08:18:53
|
|
|
Рубрики
|
WWII; Спецслужбы; 1941;
|
|
Re: Т.е. кроме...
>>>Печально.
>>>Вдвойне печально отсутствие понимания (или навязывание) того, что "сырая" информация требует верификации, а не является руководством к действию.
>>А после пунктов 1 и 2, много ли в разведке осталось компетентных сотрудников, способных верификацию обеспечить?
>
>Эти пункты ни о чем и довольно типичны для корпоративно-ведомственных оправданий.
>"270 было репрессировано" - из скольких?
>"Осталось менее половины" - а сколько реально требовалось?
>Про "некому было подписать 127 дней" вообще фейспалм.
Вы зря иронизируете. Даже с «Брайтенбахом» в Берлине два года некому было работать.
"В марте 1937 года Зарубин выехал из страны. Замены ему не было. Надо было искать новые каналы связи с агентом.
В июне 1937 года Центр предложил для большей конспирации и надежности использовать для связи с «Клеменс» жену нелегала А.М. Короткова М.Б. Вильковысскую (Марусю). Единственным оперработником в «легальной» резидентуре оставался тогда Александр Иванович Агаянц.
В августе 1937 года Центр сообщал Агаянцу: «Обстановка сложилась таким образом, что Вам в течение 1–2 месяцев придется работать самостоятельно.
Осенью 1938 года Агаянц выехал в отпуск и на лечение. Обеспокоенный сложившимся положением, Леман писал через «Клеменс»: «Как раз, когда я мог бы заключать хорошие сделки, тамошняя фирма совершенно непонятным для меня образом перестала интересоваться деловой связью со мною».
В.М. Зарубин посылает из Москвы второе письмо, сообщает в нем о высокой оценке материалов агента и просит его продолжать работу.
В конце ноября 1938 года А.И. Агаянц в последний раз принял от «Клеменс» материалы Лемана. В декабре разведчик А.И. Агаянц скончался на операционном столе. Связь с Леманом надолго прервалась.
В конце июня 1940 года в затемненном Берлине, ожидавшем налета английской авиации, неизвестный посетитель бросил в почтовый ящик полпредства СССР письмо, адресованное военному атташе или его заместителю. Автор письма предлагал восстановить прерванный с ним в 1939 году контакт. «Если это не будет сделано, – писал он, – то моя работа в гестапо потеряет всякий смысл». В письме указывались пароль для вызова по телефону, место и время встречи.
Из Разведывательного управления Красной Армии, куда поступило письмо, его направили руководству внешней разведки с припиской: «Возможно, здесь речь идет о человеке, который Вас интересует». Заместитель начальника разведки П.А. Судоплатов наложил на него резолюцию, адресованную сотрудникам немецкого отдела разведки: «Журавлеву, Короткову. Известен ли вам он? Не о нем ли говорил т. Зарубин?»
Журавлев, посмотрев материалы дела, понял, что речь идет об очень ценном агенте, давно связанном с берлинской резидентурой.
Руководство разведки приняло решение возобновить работу с агентом. Связь с Леманом восстановил, выехав в Берлин в начале сентября 1940 года, Коротков."
https://itexts.net/avtor-evgeniy-maksimovich-primakov/166437-ocherki-istorii-rossiyskoy-vneshney-razvedki-tom-3-evgeniy-primakov/read/page-30.html