|
|
От
|
Д.И.У.
|
|
|
К
|
Д.И.У.
|
|
|
Дата
|
29.03.2019 14:48:03
|
|
|
Рубрики
|
11-19 век;
|
|
Сама постановка вопроса побуждает к анекдотическим ответам
>>Вот если бы Австрия и Пруссия, побоялись выступить против Наполеона и остались бы нейтральными, что ожидало бы русскую армию и вообще, состоялся ли бы заграничный поход?
Фактически спрашивается: что было бы, если бы народ в России-Пруссии-Австрии был другой, менталитет другой, предыстория другая, экономика другая, традиции и механизмы государственного управления другие (что случилось с самодержавным сторонником союза с Бонапартием вопреки общественному мнению, можно посмотреть в русской истории - в Австрии и Пруссии подобное приключилось бы еще быстрее).
Ненавидел народ Германии, включая элиты, Наполеона и его режим, хотел сражаться, наблюдалось очевидное национально-патриотическое пробуждение (что видно хотя бы по сочинению боевых песен в этот период, вошедших в золотой фонд), ждал только толчка, которым стал приход русской армии (к английским "подстрекателям" тоже не следует относиться пренебрежительно). Монархи и придворные могли канализовать эти настроения, сдерживать до некоторой степени и до удобного момента по конкретно-политическим обстоятельствам, но не отменить и не противостоять (тем более, что у них и не было такого собственного желания).
Поэтому стоит удивляться не вступлению Пруссии и потом Австрии в очередную войну с французами (это было неизбежно, вся активная часть общества жаждала реванша), а тому, что в западно-германских областях холуйской инерции хватило аж до осени 1813 г. Но Лейпциг в октябре показал, что на такой инерции большую войну не выиграть.
Некоторые сторонники псевдо-элитарных взглядов, расплодившиеся в нынешней России, смотрят на массовые армии, как на оловянных солдатиков, которых начальники всегда могут двигать на убой в любом желательном направлении - только за счёт палочной дисциплины и мелких материальных стимулов, независимо от глубинного идеологического обоснования (даже вопреки ему).
Однако вся история доказывает, что при сколько-нибудь серьезном и длительном испытании так построенная армия начинает сыпаться. И самые задрюченные, и самые воинственные солдатики неизбежно начинают задаваться вопросом, за кого они отправляются умирать, чего ради, какое им дело до бенефициаров этой бойни. Так, с неизбежностью, произошло с "иноземными" контингентами наполеоновского войска в 1813 г., не могло не произойти. У их противников мотивация была, потому Германия стала их.