>>Жесткие империалистические противоречия между Великобританией и Германией перед ВМВ сохранялись, но абсолютизировать их не стоит - объективная почва для соглашения между верхами имелась.
>
>Это (наличие почвы) зависело от содержания соглашения.
>Максимум для чего нашлась почва - это дать Германии немного больше того, что подразумевала буква и дух Версаля.
>И чуть ли не главным мотивом были, и в самом деле, иллюзии того, что раз уж вечно держать Германию в ничтожестве нереально, то если немного уступить - чуть приподнявшаяся Германия удовлетворится некоторым усилением своей роли в качестве региональной державы и уже не потребует большего.
>Для соглашения, подразумевающего полноценный реванш Германии за Версаль (непременно необходимый, по Гитлеру) никакой почвы конечно же не было.
>>Перед ВМВ Великобритания была в принципе готова уступить под "либенсраум" весь Советский Союз с Восточной Европой (перед ПМВ она была вторым после Франции инвестором в царскую Россию - 22,6% иностранного акционерного капитала, - а также кредитором), после 1940 г. могла бы "отказаться" и от части французских и бельгийских колоний.
>
>Как фактически оказалось - не была, и не была готова даже одну Польшу уступить.
>Уступить же ВСЮ Восточную Европу и СССР для неё было бы вообще полным безумием, просто по причине того, что Германия (т.е. уже вся миттельойропа + присоединенная к ней Россия) следующим шагом делалась бы даже не всеевропейским гегемоном, а вполне реально притязала бы на мировое господство, имея после такой уступки намного большие силы, чем сама Британия. А безумцами они не были.
>>Очевидно, Гесс полетел в Англию с расчётом на такого рода "разумный компромисс", наверняка не раз обсуждавшийся взаимными симпатизерами и в Англии, и в Германии.
>
>Очевидно да. Но этот "разумный компромисс", как показала действительность, представлялся разумным только ему, но не принимающей стороне.
>>Торгово-промышленные амбиции Великобритании в межвоенный период тоже умерились - уже нельзя было не признавать, что она больше не является и не будет "мировой фабрикой".
>
>Дык тем ценнее колониальные (т.е. привилегированные для Британии и закрытые для остальных) рынки. Пусть мировой фабрикой не будет, но с большой сферой неравноценного обмена, защищенной протекционистской торговой политикой от конкурирующих "фабрик", прежде всего той же германской, можно неплохо было жить еще долго. А Германия - еврогегемон неизбежно и очень скоро на эти рынки начнет зариться, совершенно инвариантно относительно того, что там фюллер когда-то давно на эту тему писал.
>>И если перелома к соглашательству с гитлеризмом всё-таки не случилось, то это заслуга тех самых демократических политических традиций, культа разума и умеренности, терпимости к чужому мнению, чуждых России и почти чуждых Германии, но развитых в Англии и, в меньшей степени, во Франции. То есть неэкономических факторов (в вульгарно-жлобском понимании, по крайней мере).
>
>>В Англии истеблишмент был не готов, в преобладающем большинстве, заключить своих лейбористов и суфражистов-аболиционистов в концлагеря. И сами лейбористы с вольнодумцами не были пассивными толстовцами - особенно посмотрев на германский пример. Готовы были и ко кромвелевскому ответу. Их взгляды не были вполне чужды ни элите (Оксфорду и Кембриджу), ни госаппарату.
>
>Так для соглашательства с Гитлером им не требовались концлагерей и смолоскипных хид, им требовалось лишь заключить мир с признанием германской гегемонии в Европе. И вот именно на это Британия объективно пойти не могла, даже в самые тяжелые для неё моменты. Не могла не в силу своего менталитета и "образа жизни", а банально по причине того, что подобный мир - это илотский мир побежденных, после которого её окончательное приведение к ничтожеству становилось лишь вопросом недолгого времени.
>>Уже в силу германского приоритета, нацизм в Англии выглядел формой предательства в пользу иностранцев - следует признать и очень развитое национальное самосознание в Великобритании, национальную гордость и даже самоуверенность. Они не позволяли принять роль подручных в Третьем Рейхе, даже привилегированных. С США потом вышло по-другому, но это потом и другая история.
>>Даже колониальные полковники в Англии не были готовы единодушно щёлкать каблуками и орать "Хайль Мосли" с выпученными глазами, демонстрировать сплочение в смолоскипных ходах и т.д.
>>Фюреризм с оголтелым насильственным "единством" (стержень германского нацизма) был чужд и неприемлем даже элитарной английской культуре.
>
>Вопрос о том, были ли у британского империализма начала 20 века предпосылки и потенциал для перерождения в фашизм (пусть и необязательно непременно в форме нацизма) он конечно чисто умозрительный, да, "германского" нацизма бы у них точно не было, мог ли быть какой-то специфически британский? возможно и мог, я не знаю.
>Но точно можно сказать, что в любой своей форме британский империализм неизбежно должен был стать врагом германского - именно в тот момент, когда германский начинает покорять Европу. Независимо от разницы политических систем.
Гитлер ведь не считал англичан унтерменшами, готов был признать "арийцами", относился к Великобритании уважительно и, видимо достаточно искренне, предлагал роль младшего партнера в управлении миром. Оставив за ней все её колонии и большую часть самостоятельности.
Взамен надо было "всего лишь" признать "справедливые требования" Рейха на "жизненное пространство" (за неанглийский счёт) и принять тоталитарную крайне-правую идеологию, то есть фашизм с нацизмом, пусть в своем частном варианте.
И часть элиты Великобритании (не стоит говорить о ней как о чём-то целостном и неизменном) была готова принять это соглашение - и в части "признания справедливого либенсраума", и в части принятия совместимой с Рейхом идеологии и вытекающей из неё репрессивной практики.
Это факт, и эта тенденция достигла максимума в 1938 г., с вершиной в виде Чемберлена и большинства королевской семьи. Они пошли бы на мир с Гитлером и за счет Польши, и за счет СССР тем более. И охотно бы закрепили свою власть в Великобритании навечно - если бы для этого были инструменты.
Однако превозмочь эта группа не смогла. Не оказалось у них возможностей ни для мозгопромывательного штурма, ни для насильственного переворота. Политическая система, традиции (те самые демократия и правовое государство) не позволили создать ни организацию штурмовиков, ни организации франкистского/пиночетовского типа в вооружённых силах.
Причем если бы на Чемберлена и ему подобных давил только другой фланг консерваторов - сторонников ориентации на США и подавления Германии - они с "партией антигитлеровской войны", может быть, и справились. И изменили бы государственные институты под себя. Однако давила и мощная внеконсервативная оппозиция (в ходе войны постепенно ставшая правящей - лейбористы вошли в состав коалиционного правительства уже в 1940 г., после отставки Чемберлена, и дошли до победы на выборах в июле 1945 г.). С ней справиться теми же методами, какими Гитлер избавился от германских социал-демократов, в Англии оказалось невозможным.
То есть в Англии не оказалось условий для установления тоталитаризма - чтобы одна группа, пусть даже с агрессивной идеологией, смогла насильственно подавить инакомыслящие группы, установить абсолютную власть и навязать одну точку зрения большинству. Стоило общественному мнению - после войны в Испании, после Мюнхенского сговора, когда стали известны особенности гитлеровского правления в Германии - повернуться против гитлеризма, и оказалось, что у сторонников соглашательства нет рычагов для подавления этой волны. Начали отползать и внутри консервативной партии, и внутри страны в целом.
Во внутренней политике Великобритании получилось совсем иначе, чем в Германии, Италии, многих восточноевропейских новообразованиях. Не оказалось условий для тоталитарного переворота даже в интересах "собственных фашистов". Это нельзя объяснить только на уровне внешнеэкономического империалистического соперничества. Главное все же - иная внутренняя политическая культура, большая сбалансированность разных политических сил, большая зрелость и "обычного" населения, менее восприимчивого к демагогам, более активного в отстаивании своих прав и более морального в конечном счете.
