От Вулкан Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 12.01.2018 14:51:06 Найти в дереве
Рубрики 11-19 век; Флот; Версия для печати

Абукир

Приветствую!

Скорее что-то типа лекции в помощь слушающим рассказы Сира по Египетский поход.

1.

Итак, что нужно знать о морской части перед Египетским походом и во время его.

Начало у Соколова было за здравие - действительно в 17-м веке еще невозможно было предсказать, кто будет гегемоном на море. Сначала на эту роль претендовали голландцы, однако к 1672 году французский флот, созданный усилиями Кольбера, представлял из себя довольно внушительную силу – 11 кораблей I ранга, построенных по лекалам собственных мастеров (от 80 до 120 пушек), 22 корабля II ранга (от 64 до 78 орудий), 35 кораблей III ранга (50-62 орудия), 23 больших фрегата (38-46 орудий) и 29 малых фрегата (от 28 до 36 пушек) - то есть всего 68 кораблей и 52 фрегата. Однако на французском флоте имелась острая нехватка морских припасов, такелажа, пушек, экипажей– обычная болезнь быстрого роста.
На 1688 год во флоте короля Людовика на начало войны было 93 линейных корабля, считая от 50-пушечных и выше. Основное их число было построено в 1666-1677 годах и имело сильное вооружение: на нижних деках обычно размещались тяжелые 24-х - 36-фунтовые орудия, на средних – 18-фунтовые, а на верхней батарейной палубе – 8-ми - 12-фунтовые пушки. Корабли несли и более мелкие орудия - 6-ти, и 4-футовые фальконеты. Флагманами французского флота заслуженно являлись «Руаяль Луи» (110 орудий), «Дофин-Руаяль» (104), «Руаяль Дюк» (100), «Солейл Руаяль»(110) и «Викторьё» (108 орудий). Кроме того, было заложено еще шестнадцать 100-пушечных кораблей, но большие расходы на двор и армию не дали ввести их в строй к началу войны.
В войне Аугсбургской лиги французский флот проявил себя отлично, при Бичи-Хэд он смог воспользоваться разделением английских эскадр Киллигрю и Герберта, и атаковать численно более слабый англо-голландский флот, который победил достаточно уверенно (3 корабля были взяты или сожжены в бою, 5 союзники уничтожили сами, при преследовании). При Барфлере из-за безумного приказа Людовика XIV, подписанного под влиянием Поншартрена, 44 французских корабля атаковали союзный англо-голландский флот в 82 линейных корабля. Бились весь день НА РАВНЫХ, далее начали отступать, в результате погони англичане у Ла-Хога и Шербура смогли уничтожить 15 французских ЛК, на которых к тому времени банально кончились порох и ядра.
Однако поражение при Ла-Хоге оказало гораздо большее моральное действие не на французов (те просто ввели в строй 16 недостроенных ЛК, и тем самым получили тот же самый по численности флот, что и был), а на англичан. По крайней мере после 1692 года англичане не отваживались на генеральные сражения с французами. В свою очередь в 1693 году Турвилль с 71 кораблем вышел из Бреста, и атаковал гигантский Смирнский торговый конвой англичан, который охраняли только 20 линейных кораблей, 3 фрегата, 4 брандера, 1 бриг и 2 бомбардирских судна под командованием вице-адмирала Джорджа Рука и голландского адмирала Альмонда. Эскорт трусливо бросил свои торговые корабли и скрылся, а французы захватили или потопили около 100 торговых кораблей на гигантскую сумму в 3 миллиона фунтов, составлявшую почти 3/4 бюджета Англии того времени.
Далее французский флот из-за мер экономии, вводимых Поншартреном, перешел к крейсерской войне (этот "эффективный менеджер" считал, что флот должен приносить прибыль, тем более что неплохая доля от захватов капала Поншартрену лично в карман), и раздербанил эскадры на мелкие отряды, нападавшие на англичан то там, то здесь. И вся война (за исключением 1695 года) прошла под флагом борьбы с французскими корсарами. При этом англичане, напуганные боями 1689-1693 годов, держали свои эскадры соединенно, и не могли защитить торговлю, секретарь Северного Департамента Годолфин даже писал королю Вильгельму: "Зачем нам нужен такой большой и такой бесполезный флот?"
Собственно война Аугсбургской лиги не выявила гегемона на море.
Следующая война, за Испанское наследство, началась для французов за здравие, причем началась благодаря... англичанам, вернее вигам и семейке Мальборо. Как все помнят, Джон Мальборо был главнокомандующим армией, и банально хотел, чтобы деньги, выделяемые на флот, перебросили армии. В 1700 году возник совершенно дикий с точки зрения послезнания законопрект (не прошел), согласно которому английский флот надо было оставить в количестве 40 ЛК и 40 ФР, а остальные бабки пустить на армейских. Заблокировал его лично Вильгельм Оранский. Черчилль на этом не угомонился, и поставил в руководство флота своего брата, которого английские парламентарии метко прозвали "Джек - большой карман". Тот тянул из флота чуть ли не миллионами.
На 1701 год Ройал Неви насчитывал 131 линкор (из них двадцать один имели от 110 до 90 орудий), 31 фрегат, 17 легких фрегатов (17-24 орудия), 10 брандеров, 4 авизо, 10 шлюпов, 13 мортирных судов, 6 бригантин, а кроме этого порядка 35 мелких судов, но большая часть кораблей была совершенно небоеготова (спасибо можно сказать "Черчиллю-большому карману").
Что касается Франции - началу войны ее флот насчитывал 107 линейных кораблей (из них двадцать шесть – 110-80-пушечных), 17 фрегатов, 21 легкий фрегат, 10 брандеров, 7 мортирных судов, 18 флейтов, 11 корветов, 40 галер. Основная часть кораблей была в Бресте (64 линкора в Бретани против 28 в Тулоне, а так же некоторое количество в Дюнкерке и Вест-Индии), но снабжались по остаточному принципу, коррупция в морском ведомстве расцвела пышным цветом.
В начале войны стороны обменялись ударами - эскадра Дю-Касса сумела отбиться от отряда адмирала Бенбоу у Картахены, Рук и Альмонд смогли взять реванш за 1693 год и потопить эскадру Шато-Рено в бухте Виго (там половина кораблей были разоружены и несли меньше пушек, чем по штату - поскольку плавали в Америку и обратно, сопровождали испанцев с серебром). Кэтлогон в 1703 году атаковал голландский конвой и эскорт, уничтожил все корабли эскорта, которые пожертвовали собой, чтобы торговые могли спастись.
В 1704 году Рук захватил Гибралтар и произошло определяющее сражение - при Малаге, первое генеральное сражение с 1692 года. Для англичан оно сложилось очень непросто, к следующему утру у них не осталось ни ядер, ни (почти) пороха на 15 кораблях. Рук дал капитанам этих кораблей приказ - если сражения возобновиться, дать два три выстрела холостыми и по типу самураев, провинившихся перед дайме, идти на абордаж! К счастью для англичан французы решили сражение не возобновлять, так как тоже сильно пострадали в бою.
Собственно именно Малага стала поворотным моментом. Дело в том, что главнокомандующим французским флотом на тот момент был малолетний граф Тулузский, фактически же командовали Виктор д'Эстрэ и граф д'О, последний - наставник молодого графа. Д'О человек пустой и высокомерный, в морском бою участвовал в первый раз в жизни, и не горел желанием продолжать знакомство с морскими боями. По его наущению на военном совете в лучших традициях демократического Мордора устроили ГОЛОСОВАНИЕ, будем ли продолжать сражение, или нет. Большинство капитанов высказалось против (сразу вспомним знаменитое голосование в сентябре 1854 года в Севастополе).

2.

После Малаги от общефлотских операций было решено отказаться. На флоте, страдающем от хронического недофинансирования (еще бы, ведь Франция вела войну вообще на всех своих границах - от Бельгии до Италии и на Пиренеях), оставили всего две задачи - крейсерскую войну и сопровождение испанских конвоев с серебром из Америки.
Надо сказать, что французский флот первую задачу довольно уоспешно выполнял примерно до 1709 года, а со второй справлялся вообще всю войну.
Перелом произошел в 1707-м, после осады Тулона, где французы были вынуждены временно затопить (с целью потом поднять) 44 своих корабля, из которых были подняты потом лишь 13, на остальные банально не хватило средств, либо они загнили во время затопления.
Что касается крейсерской войны - англичане после 1707 года перестали держать свои эскадры соединенными, и ввели систему конвоев с сильным эскортом. Теперь каперы, чтобы атаковать противника, были вынуждены прорываться через охранение, что резко снизило результативность захватов.
Тем не менее, количество корсаров росло, и число захватов все же увеличивалось, правда в основном за счет мелких неохраняемых кораблей, или торговцев в дальних водах.
Год Кол-во захваченных/потопленных судов
1702 (май – декабрь) 162
1703 454
1704 571
1705 587
1706 537
1707 738
1708 607
1709 755
1710 623
1711 831
1712 575
1713 (январь - апрель) 223
ИТОГО 6663
Как видим, захваты росли до 1711 года. Но если в 1704 году среднее захваченное судно имело тоннаж 370 тонн, а в 1711 году – 120 тонн. То есть большее количество захватов в последние годы крейсерской войны происходило за счет мелких судов, либо за счет работы корсаров в районах, где конвойные системы не действовали.
Тем не менее, стратегически обстановка на море для Франции ухудшалась. Ухудшалась именно потому, что ее довольно серьезные силы были разбросаны по морям, тогда как англичане могли использовать свои эскадры соединенно и имели право первого хода - то есть обладали стратегической инициативой.
Обе страны - и Англия, и Франция - вышли из войны за Испанское наследство полными банкротами. Англия с помощью аферы Компании Южных морей, а Франция с помощью аферы Миссисипской компании свои долги списали, но далее начала играть роль разница в организации экономик.
Если Англия пользовалась обширным внутренним кредитом (Банк Англии кредитовал правительство ценными бумагами под сбор налогов), то Франция, по типу семейной фирмы развивалась либо на свои, либо брала в долг у иностранных инвесторов, которые брали с нее нехилые проценты.
Как результат - если англичане смогли поддерживать численность флота на уровне плюс-минус 100 кораблей, то флот Франции сразу после войны за Испанское наследство составлял лишь 32 корабля, причем полностью боеготовыми по спискам от 11 марта 1713 года числились лишь 2 линкора II ранга, 5 линкоров III ранга, один 40-пушечный фрегат, один кайк и два барка. На 1741 год у Франции был 51 ЛК и 23 ФР, правда, проигрывая в количестве, французы, ограниченные маленьким бюджетом, смогли отыграться в качестве. Их ЛК были отлично вооружены (74-пушечники - на уровне турвилевских 100-пушечников по весу залпа), более мореходны и более скоростные. Поэтому война с Англией шла абсолютно на равных. Кроме того, не следует забывать, что к флоту Франции надо плюсовать и флот Испании, а это еще порядка 30 ЛК и 30 ФР, то есть силы были почти равные.
Проблема скорее всего была в организации. И в головах.
В 1744-м году попробовали реализовать высадку в Англию (этой херней французы будут страдать до Наполеона, во время Наполеона, и строить планы и после Наполеона), однако она не задалась именно организационно. В результате флот упустил стратегическую инициативу. Крейсерская война на этот раз не пошла - надо понять, что у французов наконец-то появилось, что защищать - это Канада, сахарные острова в Карибском море и индийские фактории. Англичане это очень хорошо почуяли, и в 1747-м году нанесли удар по самому главному месту - по коммуникациям. В двух сражениях при Финистерре все развивалось примерно по одному сценарию - англичане атакуют эскорт, который жертвует собой, чтобы спасти конвой, конвой уходит, но чаще всего не к месту назначения, а обратно. Таким образом, эскорт уничтожен, а товары или деньги во Францию не доставлены.
И в 1748-м году Франция - на пороге финансового кризиса. Естественно пошли на мир, ибо банкротами быть очень не хотели.
Еще раз резюмирую, в войну за Австрийское наследство, несмотря на перевес англичан в силах, война шла практически на равных. Британцы переиграли французов именно в стратегии действий на море, и только под конец войны.
Далее - Семилетка.
Надо сказать, что англичане, наученные горьким опытом, сами выбирали место, время и силы для вступления в войну. Война на море началась без объявления войны, при этом французское правительство до поры до времени захваты французских военных и торговых кораблей просто... терпело. Ограничиваясь дипломатическими нотами относительно "уважаемых западных партнеров". Как результат - с сентября по октябрь 1755 года было захвачено 300 (прописью - ТРИСТА!!!) французских кораблей и 6000 французских моряков. Которые частью пошли в тюряги, а частью - были завербованы в Роял Неви.
На начало 1756 года французы обладали примерно теми же боеготовыми силами - 51 ЛК и 23 ФР, не считая сил французской ОИК. В 1757 году французам удалось достичь цифры в 100 ЛК и ФР, однако они эти силы бездумно раздергали по разным ТВД. Как результат - англичане реально могли вторить на море все, что хотели.
Традиционная игра в высадку в Англии в 1759-м закончилась двумя ужаснейшими разгромами - у Лагуша и Киберона. Собственно это был дичайший нокаут, и вот про Семилетку можно реально говорить - Роял Неви стал гегемоном. Однако хватило этой гегемонии совершенно ненадолго.

3.

Поражение в Семилетней войне стало для французов шоком.
Собственно далее почти 10 лет Франция делала "разбор полетов" и жила мечтами о реванше.
Французы провели работу достаточно эффективно, специально для поисков и отработки новой тактики против англичан была создана Эволюционная эскадра (escadre d'évolution), и в принципе к новой войне французы обладали как неплохим флотом, так и отработанной тактикой. Кроме того, они еще сильно подтянули и стратегию использования.
Ну обо всем по порядку.
Стратегия.
На 1780 год Английский флот имел в составе 131 ЛК. Французский - 70 ЛК. И Французы, чтобы не попасть в ту же ситуацию, что и в Семилетке, заранее решили договориться с Испанией. Испанский флот на 1780 год - 54 ЛК. То есть получается - полный паритет на море! И это - не потратив ни ливра, не отняв денег у армии!
При этом теперь ситуация Семилетки зеркально поменялась - теперь Франция выбирала, где, как и когда она будет нападать, и франко-испанцы банально растащили английский флот по разным ТВД. В результате англичане не имели преимущества ни в Канале, ни в Америке, ни в Индии. А когда в войну вступила Голландия со своими 13 ЛК, но эти ЛК были всего в 15 км от Англии, стратегическая инициатива была полностью утеряна англичанами.
Тактика.
Англичане примерно с 1720-х стали действовать по шаблону - сближение, переход в ближний бой, победа. Для этого они полностью натаскали свои команды в пушечном бою. У французов было два варианта - либо натаскать свои команды лучше англичан, либо... решить проблему каким-то иным образом. Первый вариант мешал решить как меньший бюджет флота, так и то, что по мнению французов можно натаскать отдельную команду, но сделать команды достаточно ровными в компоненте морской стрельбы довольно сложно. Поэтому была творчески переработана идея Павла Госта о бое в подветренном положении на средней и дальней дистанции. Этому нимало способствовала концепция развития французского флота с 1715 года, в которой практически отказались от судов в 90 и 100 пушек, сделав становым хребтом флота 74- и 80-пушечники. Дело в том, что на дальней и средней дистанции третий дек не играет особой роли – пушки, расположенные на квартердеке и форкастле - малых калибров, либо обрезанные гаубицы (позже карронады), предназначенные для ближнего боя. В бою на средней и дальней дистанциях 74-пушечник и 100-пушечник вооружены примерно одинаково.
Идея была проста – отдать англичанам инициативу при сближении, и начинать обстрел в дальней дистанции, держа сомкнутую линию (часто бушприт одного корабля практически лежал на корме другого). Поскольку враг сближался под углом – он не мог использовать всю свою артиллерию, что еще более благоприятствовало французам. Как только англичане сближались на дистанцию ближе средней – следовал сигнал «Поворот оверштаг» и или «Поворот фордевинд» (самое главное – ОТ противника) и корабли французов разворачивались к противнику назадействованным в бою бортом, а так же опять отходили во время поворота на дальнюю дистанцию и снова начинали обстрел сближающихся с ними английских кораблей. В результате англичане никак не могли приблизиться на свою излюбленную дистанцию пистолетного выстрела, где благодаря подготовке комендоров и довольно многочисленным трехдечникам не имели себе равных, получали повреждения, которые постепенно перерастали в критическую массу, и сворачивали бой.
Кроме того - французы решили использовать английские недостатки. Дело в том, что матросы у англичан были вышколены идеально, высшее руководство тоже очень неплохо, а вот на уровне кэптенов был провал.
Дело в том, что для кэптенов и мастеров война по сути была бизнесом, и призовые деньги были существенной добавкой к жалованию. Отсюда - кэптены, командоры и мастеры вполне могли забивать на выполнение статегических или тактических задач, стремясь во чтобы то ни стало захватить призы и получить призовые. Вот этой партизанщине и отсутствию дисциплины французы противопоставили железную дисциплину и четкое следование конечной цели похода или экспедиции.
Сравнить это можно с футболом, где команда ярких звезд-индивидуалистов проигрывает крепкому середняку с отлаженной организацией, где порядок бьет класс.

Кораблестроительная гонка вооружений.
Чтобы тратить денег на флот поменьше - французы решили сыграть на патриотизме. 13 ЛК и до 20 ФР - это подарки городов и купеческих коммун государству, соответственно короне они не стоили ни гроша.

Как результат - французы по сумме баталий наголову переигрывают англичан на море, хотя конечно эффектных побед у них не было, однако и у англичан никаких побед, по факту стычек чаще всего ничья, причем в пользу французов, и англичане лишь в конце войны забивают "гол престижа", разгромив де Грасса в сражении у островов Святых. И то - французам помещала погода - часть кораблей были в полосе бриза, а часть - попали в штилевую полосу, это позволило Роднею отрезать часть французского флота и захватить. Как я уже говорил - в ближнем бою французы не могли поспорить с англичанами.

Делая промежуточный вывод по трем частям - ну не было безусловной гегемонии у английского флота в период с 1660-1783 годов. Были периоды взлетов, были периоды падений, безусловными гегемонами стали они только один раз - в 1759 году, и продержались 20 лет. А потом также легко слетели с пьедестала, как туда залезли.
То есть "ничто не предвещало беды", но....

4.

События Французской революции хорошо известны - ну там Зал для Игры в Мяч, Национальное собрание, Конвент, и т.д.
Что получилось на флоте?
Да то же, что бывает на любом флоте во время любой революции - он раскололся надвое. Все в точном соответствии с тем, что произошло в 1917-м - беспорядки, созданием матросских и унтер-офицерских комитетов, резня офицеров, часть офицеров попали в тюрьму (что спасло их от суда Линча, ведь толпа их хотела растерзать как "аристократов"), и т.д.
Но это цветочки, ведь самые ягодки - это пришедшие к власти поппулисты типа Дантона, Сент-Андре, Шабо, в какой-то части - Робеспьера. В 1794 году закрыт Корпус Морской Артиллерии (как рассадник роялизма). Вместо грамотных командиров, учеников Сюффрена и де Грасса, к власти пришли либо люди далекие от моря, либо бывшие капитаны торговых кораблей. Комиссары, назначенные на флот для надзора за капитанами, отринули "монархические наработки" (особенно в этом отличился Жан Бон Сент-Андре), и выдали на гора новую доктрину.
1. Маневры не нужны. Увидел противника - вперед на него, безо всяких маневров!
2. Артиллеристы - трусы и лодыри. Артиллерия ничего не решает. Надо брать пример с великого Рима, и япошить англичан морской пехотой. Даже "вОроны" можно поставить, ибо абордаж - наше все!
3. Дисциплина - зло! Демократия - няшка! Каждый приказ капитана должен обсуждаться судовым комитетом и утверждаться комиссаром. Каждый приказ эскадры должен обсуждаться советом эскадры и утверждаться комиссарами каждого корабля (причем они имели право вето).
4. Логистика - для лохов! Вообще портовые запасы вполне можно пристроить в добрые руки. А когда надо будет - горожане и французы-патриоты скинутся, как говорится - с миру по нитке - нищему рубаха.
И вот это господин Соколов БЫЛ ОБЯЗАН сказать. Именно ОБЯЗАН.
Он же вам, уважаемые слушатели, просто объяснил, что ну да, революция плохо отразилась на флоте, но просто капитаны все были белой сволочью, не говоря об адмиралах. А это уровень детского сада, извините.
Идем дальше.
Опять-таки, господин Соколов не говорит, что почти все капитаны и флагманы флота, с ним отплывшего - бывшие репрессированные.
Брюэс - в 1793 году исключен со службы, как бывший дворянин. Восстановлен в звании в 1796-м.
Вильнев - исключен со службы как дворянин в 1793-м. Восстановлен на службе в 1795-м.
Арман Бланке дю Шейла - тоже убран из флота в 1793-м, восстановлен в 1796-м.
Аристид Обе Дюпти-Тюар, героически погибший при Абукире - то же самое.
Исключения - это либо моряки торгового флота (например Гантом, настоящее проклятие позднего наполеоновского флота), либо комиссары (например Касабланка, корсиканец, член Совета Пятисот, как он стал капитаном - для меня вообще непонятно).
То есть состав флота, который эскортировал войска Напа - натурально лагерный. Бывшие зеки напополам с вертухаями. При этом дисциплины и подготовки времен войны за Независимость нет, уважения к офицерам никакого (наоборот, им не доверяют), понятий о тактике нет в том плане, что "каждый солдат не знает свой маневр, а приказы может и обсудить".
Многие скажут, мол, дорогой друг, так ты картину взял 1793 года, а щас вроде как 1798-й. Наверное ситуация за 5 лет изменилась?
Нет. Изменилась ситуация лишь год назад, в 1797 году. И для этого понадобилась не только серия поражений французского флота, но и провал высадки Гоша в Ирландии в 1796-м. Собственно, командующие флотами и офицеры на свой страх и риск начали просто требовать от Конвента и комиссаров перестать лезть в дела флота. Ибо еще чуть-чуть - и от флота вообще ничего не останется.
Здравый смысл возобладал, и в 1796-1797 годах адмирал Трюго вернул многих капитанов-дворян на службу, восстановив их в званиях, начал карать за нарушение дисциплины, и т.д., но шло это дело медленно, со скрипом, и меры к 1798-му были еще совершенно недостаточны.

5.

Еще одна вещь, о которой нельзя не сказать, и надо было хоть кратко, но упомянуть в рассказе о Египетском походе, вернее - о его морской составляющей. Вернее их даже две.
1. Это изменившаяся тактика Роял Неви.
В полном соответствии с французами после Семилетки англичане сделали свои выводы из войны за Независимость. В принципе, они начались еще во время войны. Во-первых, почти все корабли флота были обшиты медью, из-за чего возросла скорость кораблей, и замедлилось их обрастание, а кроме того - время нахождения в море.
Далее, эксперимента ради, они перевооружили старый 44-пушечник «Rainbow» только на карронады: 68-футовые на нижнем деке, 42-фунтовые на верхнем и шесть 32-фунтовых на надстройках. По весу залпа он стал самым мощным кораблем флота, больше 100-пушечного «Victory». В первом же походе ему встретился крупный 40-пушечный французский фрегат «Hébé». Одного залпа хватило, чтобы французы, оценив высоту всплесков от чудовищных ядер, сразу сдались.
Кстати, не так давно Лавери в книге "Nelson's Navy" задекларировал, что карронада, мол, несмотря на свою тонкостенность и короткий ствол, мало чем отличалась от пушки, опираясь на эксперименты Адмиралтейства 1813 года. Тогда было установлено, что 24-фунтовая пушка на максимальном возвышении в 9 градусов дает дальность стрельбы в 2213 ярдов, тогда как 32-фунтовая карронада на угле возвышения в 11 градусов - дальность в 1930 ярдов. При этом самим Адмиралтейством было определено, что эффективный огонь длинной 24-фунтовки - 200 ярдов, тогда как 32-фунтовой карронады - аж 340 ярдов.
По поводу второго я ничего не скажу, но на мой взгляд Лавери путает эффективную и предельную дальность. Для 24-фунтовки 200 ярдов - рабочая дистанция, для карронады 340 ярдов - это максимальная дистанция, на которой она еще может попасть во что-то.
Однако весь мираж рассеется если ввести такой параметр как "бронепробиваемость" (penetration) и его зависимость от дальности. Сначала стандартные толщины британских кораблей. Здесь следует понять, что хорошее "бронирование" деревянного корабля идет только до высоты шпангоутов. Все надстройки имеют гораздо меньшую толщину, и соответственно пробиваются довольно легко.
Итак, согласно Бешану (Beauchant, 1828)
корабль IV ранга - толщина борта в районе шпангоутов 23 дюйма (58.4 см)
III ранг - 24 дюйма (61 см)
II ранг - 26 дюймов (66 см)
I ранг - 28 дюймов (71 см)
Так вот, в 1810 году кэптен Фрейзер проводил показательные стрельбища из 24-фунтовой пушки, заряженной всего 4 фунтами пороха (это 1/6 обычного заряда, то есть аналог заряжаемости карронады, с учетом того, что у 24-фунтовки все-таки более длинный ствол). Стрельба производилась по 5.2-дюймовым (13.2 см) планкам пихты с расстояния в 100 ярдов. Всего был произведен 21 выстрел. Результаты - 10 ядер проломили планку, и летели дальше еще на расстояние в 50 ярдов. 10 пробить не смогли, сделав выбоины и разломы со щепой во внутренней стороне. Одно ядро пролетело мимо.
В 1838 году были проведены стрельбища на HMS Exellent. Стреляли с дистанции в 1200 метров в списанный корабль Prince George. Нас не интересует вопрос точности, который поднимался при этих экспериментах, а вопрос сравнения. Так вот, на этом расстоянии 18-фунтовки пробивали 25.5 дюйма обшивки. 24-фунтовки - 30 дюймов обшивки. Короткие 32-фунтовки - 35 дюймов. А вот 32-фунтовые карронады.... 12 дюймов. Только когда взяли 68-фунтовую карронаду и поставили на нее усиленный заряд пороха (дополнительно 5.5 фунта) - смогли пробить 30 дюймов.
Как вывод - карронады на дальних дистанциях проигрывают по бронепробиваемости длинным и коротким пушкам.
А вот что получается, когда карронада попадает в борт с тройной обшивкой на дистанции 50-100 ярдов - "ядро пробило два слоя обшивки, застряло в третьем, и разметало во внутренней стороне множество щепы". Или "ядро пробило три слоя, при этом выломало часть борта со множеством щепы".
Если же добавить, что карронады размещались на верхней палубе и были в основном по надстройкам, у которых "толщина брони" сильно меньше - 6-12 дюймов против 23-28 дюймов основного корпуса - понятно, что на близкой дистанции она была страшным орудием. Нет, на дальней дистанции из карронады наверное можно было повредить парус, или нечаянно сбить какой-то рей, но все-таки ее предназначение - это огонь по верхней палубе на пистолетной дистанции.
Кроме того, довольно часто вместо ядер карронады снабжали картечными снарядами и это было страшное оружие. К кучи щепы добавлялись картечные пули. Так, например, картечная граната весом 6,67 кг, содержала 36 пуль диаметром 15,9 мм, нехилый такой подарок матросам неприятеля. По сути карронады в ближнем бою заменили собой пулемет.
2. Так вот эти изменения ПРОШЛИ МИМО французского флота.
Прошли по двум причинам.
Причина первая - см. прошлую часть про революционный раздрай и новомодные морские теории.
Причина вторая - как мы с вами помним, в войну за Независимость французы в ближний бой в принципе вступать и не собирались. Поэтому что там придумают англичане для ближнего боя - их не особо и интересовало, ради бога, чем бы дитя не тешилось - лишь бы не вешалось.
А теперь наложите одно на другое - то есть тактику революционного флота с требованием абордажа и отказа от маневра, и английскую тактику карронад.
А теперь ответьте Сиру - если бы Брюэс встретил Нельсона в море - результат точно был бы отличным от Абукира? И французам правда бы помогли солдаты, которые присутствовали на кораблях?
Идиот Нап их не по вантам должен был лазать учить, а на пушках день и ночь натаскивать. Пусть матросы по вантам лазят, они там лучше справятся. А у французов же был только один вариант - не допустить ближнего боя. Хотя при том раздрае, который был, я сильно сомневаюсь, что они бы это смогли.

6.

Итак, счастливо пройдя Средиземное море (Нельсон показал себя в плане блокады далеко не Хоком или Пэллью, он до Трафальгара постоянно упускал французов, не умея организовать плотное наблюдение) 29 июня Бонапарт высадил войска в Египте. Высадку, подстегнутую страхом близости Нельсона, производили второпях, примерно 20 человек просто утонуло при десантировании.
И вот далее начинаются танцы с бубном.
Итак, Нап говорит, что после осмотра гавани Александрии Брюэс сообщил ему, что она слишком мелководна для крупных кораблей. Бонапарт предложил Брюэсу отойти на Корфу, но тот предпочел бухту Абукир в 32 км от Александрии. Проблема в том, что отход на Корфу по ходу выдуман Бонапартом постфактум. В Корреспонденс Наполеона нету никаких предложений Брюэсу перейти на Корфу, они появляются лишь спустя полгода, в объяснении Бонапарта, что же случилось с флотом. Ну а потом повторяются в его мемуарах.
Это вопрос номер один.
Но есть и вопрос номер два. Гавань Александрии по факту делится на две гавани - Большую Бухту и Восточную (? Eunostos) Бухту. Большая действительно слишком мала для флота, и с заиленым извилистым фарватером. А вот Восточная - между островом Фарос и городом - по глубинам вполне подходит для базирования. При этом ее гораздо проще защищать - на тот же Фарос по дамбе можно перебросить тяжелые пушки, точно так же как и на мол у базилики Св. Петра.
Почему не был выбран этот вариант - непонятно.
В конце-концов никто не мешал прижать флот к берегу за Большой Бухтой, у амфитеатра Цезаря, но и это не было сделано.
Ну да ладно. Итак, флот перешел в бухту Абукир. Пришел он туда.... внимание! - почти через месяц! - 27 июля.
Неправда ли, слишком уж неторопливо? 29 июня высадились, причем грезили, что Нельсон уже на ноги наступает, а в Абукир перешли... 27 июля, то есть через 28 дней. Хорошо, Бонапарт захватил Александрию 2 июля, но блин... Все равно 25 дней получается! Больше трех недель!
Еще раз - Наполеон - это трансформатор, верить его объяснениям, не проверяя их - это себя не уважать.
Далее Брюэс собирает офицеров, и на военном Совете пытаются решить, как поставить флот, чтобы наиболее хорошо защитить корабли и бухту. Здесь, наверное, самым разумным было предложение Вильнева. Он предложил 80-пушечники Франклин и Тоннат поставить между островом и замком Абукир, то есть к северу от флота (на карте это место видно очень хорошо). В этом случае эти мощные корабли не давали бы обойти французскую линию по мелководью, а кроме того - могли бы прийти на помощь своим товарищам и ударить англичанам во фланг в случае фронтальной атаки Нельсона.
Однако в худших традициях французского революционного флота предложение было поставлено на голосование, и его провалили в угоду плану Брюэса - просто выстроить корабли в линию.
Ну а далее стандартная ошибка, которую я мог бы понять, наверное, только у испанских галерных адмиралов, которые привыкли внимания на ветер не обращать.
Вот на этой картинке указано направление ветра:
https://imgprx.livejournal.net/fa1a57a4ec5a27eec66ec43c60c716f0c49b4923/gugZBpOrOTDPa80oxmq8djki-p05DPPU350tXxByqP8S79CHzxBrrzfnq_bX4a82Cvs0RbKde8AMs-Mt7rpphUXE43lPqlb63XZztT59rhsLLVlb68h_odkzyUlJdlFU
Как мы видим - Нельсон идет на ветре, причем либо в фордевинд, либо в бакштаг. А линия Брюэса стоит под ветром, причем получается, что задние корабли (как раз арьергард Вильнева) прийти на помощь авангарду не может! Вильнев и сам писал: "Не могу скрыть того удивления, с которым я узнал, что некоторые уверяли, будто в бедственную ночь Абукирского сражения я мог бы сняться с арьергардом и подойти на помощь к авангарду. В письме, которое я пишу морскому министру, письме (ничем не вызванном от меня со стороны правительства, и отсылку которого я еще откладываю), в этом письме я говорю, что только недоброжелательство, подозрительность или самое отъявленное невежество могут поддерживать подобную глупость.
В самом деле: каким образом корабли, стоящие под ветром линии на двух становых якорях, с завезенным верпом, с четырьмя шпрингами, могли бы сняться и вылавировать к месту сражения прежде, чем атакованные корабли могли бы быть разбиты десять раз? Я говорю, что целой ночи на это бы не достало. Я не мог этого сделать, выпустив все мои канаты и кабельтовы. Пусть вспомнят, сколько времени мы употребили на то, чтобы выйти кабельтова на два или на три на ветер, когда мы устраивали нашу линию. Пусть вспомнят, как за несколько дней пред тем фрегаты «Жюстис» и «Юнона», снявшись с якоря, чтобы идти в Александрию, на другой день очутились под ветром у мыса Розетты. Я не мог и не должен был сниматься; это до такой степени было признано всеми, что сам адмирал, в данной нам инструкции и в дополнении к сигналам, предвидел случай, когда бы ему пришлось двинуть авангард на помощь атакованным центру и арьергарду, но нигде не упомянул о том, чтобы арьергарду перейти на помощь авангарду, потому что это было невозможно, и он этим разделил бы свою эскадру, не имея от этого никакой выгоды."
В результате произошло классическое разбиение противника по частям. Вильнев хорош лишь тем, что не стал дожидаться своей очереди, атаковал два британских корабля с "Вильгельмом Телем", "Женерье", "Тоннатом" и "Тиммелионом", а когда англичане, атакованные превосходящими силами, отошли, просто проскользнул на восток и ушел с "Вильгельмом Телем" и "Женерье", захватив с собой фрегаты "Жюстис" и "Диану". "Тоннант" выдержал тяжелый бой, потерял часть мачт, и не сумел выйти, а "Тиммелион" благополучно сел на мель, с которой не смог сняться.
Как обычно, в конце есть смысл ответить на два извечных русских вопроса: "Кто виноват?" и "Что делать?".
Давайте по порядку.
"Кто виноват?"
Извините, но я всегда считал и считаю, что во первых строках письма всегда виноват руководитель походы, коим был Наполеон Бонапарт. С его артиллерийским образованием, с его опытом Тулона, безусловно надо было оставлять флот в Александрии. Может быть даже разделив пополам (часть в Большой Бухте, часть в Восточной), и обильно прикрыв батареями. Флот - это ниточка, связывавшая экспедиционный корпус с Большой Землей. Порви эту ниточку - и экспедиция в Египет по-любому была бы обречена (что и случилось в реале).
Второй виноватый - конечно же адмирал Брюэс. Он обязан был использовать преимущества местности, промерить глубины, не мериться пиписьками с младшими флагманами, а тщательно взвесить и выбрать самый оптимальный план обороны, и последовательно и энергично его реализовывать. Вполне можно было снять часть артиллерии с фрегатов (которые все равно в возможном бою стояли за линией и были просто статистами) и усилить батареи. Может быть поставить печи для каления ядер, и т.д. В общем надо было сделать свою работу, а не разводить демократию на отдельно взятой эскадре.
Как я вчера цитировал другого революционного адмирала, Джона Пола Джонса: "A navy is essentially and necessarily aristocratic. True as may be the political principles for which we are now contending they can never be practically applied or even admitted on board ship, out of port, or off soundings. This may seem a hardship, but it is nevertheless the simplest of truths. Whilst the ships sent forth by the Congress may and must fight for the principles of human rights and republican freedom, the ships themselves must be ruled and commanded at sea under a system of absolute despotism." Можно отметить, что адмирал из другой революции, почти пират, гораздо правильнее понимал флот и его вертикаль власти, чем перековавшийся и отсидевший дворянин Брюэс.
"Что делать?"
В принципе, на него уже ответил в теле самого поста, но тем не менее повторю. Либо не стоило выходить из Александрии, либо в бухте Абукир спешно и без перерывов крепить оборону надлежащим образом, не разводить экзит-полы, и четко играть от обороны, не подставившись быть битым по частям.

7.

А теперь об англичанах.
Помню, в далеких 1980-лохматых годах у моего брата, тогда курсанта ВВМУ им Фрунзе, весь диван (на полках книжки уже не умещались) был забит профильной военно-морской литературой, типа сборников иностранных флотов, или журналов "Откуда исходит угроза миру". Среди всего прочего там была книжица по флотам стран НАТО, где описывались не только их состав, но и плюсы-минусы (на взгляд руководства Советского ВМФ конечно). По поводу англосаксонских стран там было заявлено четко: "крайний индивидуализм капитанов, продажность и склонность к стяжательству".
Ну да это присказка, которая тоже ложь, но в ней намек.
Итак, как мы с вами помним, флот Бонапарта отплыл из Тулона 19 мая 1798 года.
Собственно англичане знали, что Тулоне собирается и готовится к выходу Флот Леванта, но понять, куда он навострил лыжи никак не могли. Основные их силы были сосредоточены у берегов Испании, у Кадиса и в Португалии, где англичане воевали с испанцами, ну и старались поймать "серебрянные конвои" (впрочем, о сражении при Санта-Круз-де-Тенерифе я уже писал). Г-н Соколов говорит, что англичане однозначно предполагали, что Бонапарт пойдет либо в Брест, либо в Ирландию, и в принципе наверное это так. Но вот вторая часть фразы не верна - не был английский флот сосредоточен в Западном Средиземноморье. Он был у берегов Португалии, и граф Сент-Винсент, он же Джон Джервис, не считал нужным его куда-то передвигать. Ибо, если французы пойдут в Ирландию или Брест - как вы понимаете - мимо берегов Португалии им не пройти.
Тем не менее, в Адмиралтействе настаивали на близкой блокаде Тулона, и Сент-Винсент, скрепя сердце, послал с чисто обсервационными задачами только что сильно побитого испанцами адмирала Нельсона с отрядом в составе 3 ЛК и 3 ФР: это три 74-пуш. Vanguard (флагман), Alexander и Orion, а так же 3 ФР, которые на самом деле все-таки являлись 2 ФР и 1 ШЛ - 36-пуш. Emerald, 32-пушечный Terpsichore и 22-пуш. Bonne Citoyenne.
Оставил отряд устье Тежу (Тахо) 9 мая, но... (вспоминаем максиму "крайний индивидуализм капитанов, продажность и склонность к стяжательству") по пути решили немного половить испанские призы, поэтому прибыли к Йерским островам 21 мая (то есть через 2 дня после того, как Бонапарт покинул Тулон). И сразу же попали в сильнейший шторм. "Вэнгард" потерял фок-мачту, его отнесло аж к Корсике, "Александр" оказался у Сардинии, "Орайон" - там же, но с другой стороны острова, но самое веселое произошло с фрегатами. Этих унесло аж к берегам Испании.
И чем же они занялись? Да в точном соответствии с максимой "крайний индивидуализм капитанов, продажность и склонность к стяжательству" они начали ловить призы у побережья Испании! 29 мая "Эмеральд" встретил 32-пушечный "Алкмена", шедший к Нельсону на подмогу, передал, что "ой, случилось несчастье, "Вэнгард" сильно разрушен, наверное погиб", и кэптен "Алкмены" с чистой совестью тоже присоединился к захватам призов.
Вот это наша историография, а за ней и господин Соколов, называют: "англичане думали, что французы поплывут в Ирландию или в Брест, поэтому сосредоточили силы в Западном Средиземноморье".
На самом деле капитаны-распиздяи после шторма полностью забили на свои обязанности разведки и сопровождения, и начали набивать свои карманы. Ибо, как мы помним, им мешал "крайний индивидуализм капитанов, продажность и склонность к стяжательству".
Лишь 13 июня, когда присланный Сент-Винсентом бриг "Мютин" сообщил кэптенам фрегатов, что вообще-то Бонни уже Мальту захватил, было принято срочное решение - искать Нельсона. Но особо не торопились - ведь свои карманы гораздо интереснее, чем какой-то Бонапарт. Поэтому присоединился к Нельсону только "Мютин", остальные поторапливаться не стали.
А что же сам сэр Горацио?
К 27 мая он отремонтировался, и соединился со своими ЛК у Тулона. Еще ранее, 24 мая, понимая, что творится что-то не то, Сент-Винсент послал Нельсону подмогу - 10 линейных кораблей и 1 корабль IV ранга (Линдер) под командованием Трубриджа. Тот тоже особо не спешил, распотрошил 6 июня какой-то испанский конвой, и соединился с Нельсоном лишь 7 июня в 12.00.
Но эскадра Нельсона слепа - ибо ее фрегаты ловят призы у берегов Каталонии и Испании. А вот французы нет - у них фрегатский дозор идет в 8-10 милях перед конвоем, и тщательно мониторит все море. Поняв, что Бонни в Тулоне нет, Нельсон начинает искать. Сначала спускается к Корсике, потом к Эльбе, далее следует к Сицилии, но как вы понимаете - у французов очень большая фора (19 мая-7 июня) - 19 дней, поэтому они успевают банально быстрее. 20 июня Нельсон в Мессинском проливе, узнает, что французы высадились на Мальте, Нельсон спешно идет туда, однако (не забываем про фору) Бонни покинул Мальту 13 дней назад, 7 июня. 22 июня Нельсон у Пассаро, в то время как Брюэс всего в 60 милях южнее, но оба флота счастливо разминаются, и как результат - 28 июня в Александрию прибывает бриг "Мютин", который работал при флоте Нельсона за все забившие на свои должностные обязанности огромный болт фрегаты, видит ее пустой, уходит к Нельсону, а 29 июня в Александрию заходит флот Брюэса.
ЗЫ: Ну и чтоб два раза не ходить.
Все-таки дьявол как всегда в деталях.
Французы имели 13 ЛК и 4 ФР.
Из 13 французских ЛК три - "Герьер", "Суверен" и "Конкеран" - корабли еще флота Людовика XV, соответственно 1753, 1756 и 1747 годов постройки, служившие БЕЗ ПОЛНЫХ ТИМБЕРОВОК. Два из них к 1780-м были переведены в блокшивы, а "Конкеран" использовался в качестве склада для бочек пороха в Тулоне. Более того, все три корабля были так плохи, что на них в 1798-м поставили фрегатское вооружение (18- и 12-фунтовки), поскольку боялись, что залпы линкорного калибра просто развалят корабли. И тем не менее уже в начале боя залпы даже этих пушек ломали гнилые доски, и восемь пушек соскочило с посадочных мест и каталось по палубе, круша и убивая все вокруг (см. статью Микеле Батести "Абукир. Стратегические последствия", журнал "Revue du Souvenir Napoléonien", 1998-1999 год, номер 421).
Если вы помните, "Герьер" и "Конкеран" как раз стояли впереди французской колонны, и на них упал первый удар англичан. То есть мы имеем дело с чистой системной ошибкой Брюэса - однозначно в авангард, ожидая атаки, нужно было ставить самые мощные и устойчивые к огню корабли, то есть если не флагман - 120-пушечный "Орьян", то хотя бы 80-пушечники "Франклин", "Жилльом Тель" и "Тоннан".

8.

И так, Нельсон, оставшийся с одним-единственным разведчиком (бригом "Мютин"), должен был найти, где же находится флот Наполеона.
Но сначала мы вернемся к английским фрегатам. Началось наверное все с 38-пушечного (14х32-фунт. карронад, то есть очень сильно вооружен для ближнего боя) фрегата "Сихорс", который был отправлен Сент-Винсентом на помощь Нельсону 7 июня 1798 года.
Ища французов у берегов Сицилии "Сихорс" просто наткнулся на перегруженный раненными и сокровищами с Мальты французский 36-пушечный фрегат "Сенсибль". Француза обнаружили 26 июня в 16 вечера, и ринулись за ним в погоню. Погоня длилась 12 часов, и в 4 утра 27 июня начался бой. "Сихорсу" удалось сблизиться на 50-70 ярдов, и англичанин просто начал садить во француза изо всех орудий. Только выдержав всего несколько залпов француз потерял убитыми и раненными до 70-80 человек, и сразу же сдался. После боя англичане насчитали 36 прямых попаданий только в корпус. Но самое главное, что оказалось на "Сенсибле" - это военно-морские коды французского флота и предписания Бонапарта, куда и зачем собственно флот следует.
Кэптен Фут (который нашим любителям морской истории известен по фильму "Ушаков", ибо в Неаполе посрался с Нельсоном) сообщил об этом Сент-Винсенту, и получил приказ срочно догнать Горацио и присоединиться к нему. По пути Фут встретил "Терпсихор", и они вместе поплыли прямиком в Александрию, которой достигли 21 июля (спасибо Футу, который не стал действовать на свой страх и риск, а дождался приказа от Сент-Винсента), увидели там французский флот, и никаких признаков Нельсона. Замаскировав свои корабли под французов, они видели, как французский флот отплыл к стоянке в Абукире, а дальше.... дальше отошли к Сицилии искать Нельсона (ага, в это прям верится! Да опять призы ловить! Логичнее было бы отойти к Криту, узнать у местных турок, что тут происходит. Крит в том районе - это центральная позиция.) Встретились они с Нельсоном только 17 августа, у Александрии, через две недели после Абукира.
Получилась анекдотическая ситуация - о миссии Бонапарта знал на начало июля Сент-Винсент, знали капитаны фрегатов, знал наверное к концу июля уже и Лондон, но не знал Нельсон. Понимая, что надо что-то делать, кэптен 51-пушечного "Линдера" Томас Томпсон попросил его отправить в разведку по побережью Египта, чтобы понять вообще, что происходит. Нельсон попытался связаться с британским консулом в Александрии (но его там не оказалось, ибо он не так давно город покинул), пообщался с местным правителем, который сообщил, что Османская империя поддерживает нейтралитет и воспрещает вход на рейд как англичанам, так и французам, и утром 29 июня взял курс на Корфу, но по дуге - 5 июля он был у берегов Анталии, потом повернул на запад. 29-го утром Нельсон ушел, а в ночь с 29 на 30-е к Александрии подошли французы, которые два дня высаживали войска, и 2 июля захватили город.
Собственно при отсутствии "глаз" далее Нельсон строил только гипотетические догадки. 18 июля он опять был у Сицилии, 25 июля у побережья Мореи (Греция), 28 августа для связи с турками встал в Корони (Пелопоннес). Собственно там он получил сведения, что французов видели южнее Крита, и решил еще раз заглянуть в Александрию.
Часто говорят, что Нельсон испугался, что типа Нап рванет в Ирландию или осадит Гибралтар. При этом забывают, что Гибралтар и Ирландия были зоной ответственности Сент-Винсента, поэтому беспокоиться о районах западнее Сардинии Нельсону вообще было не нужно. Про взятие же Гибралтара - я просто оставлю это на совести популярных сочинителей, некоторые из которых (и здесь я имею ввиду далеко не Соколова, у которого много реальных заслуг) по недоразумению еще являются и носителями научных степеней.
Собственно, движения Нельсона мне более всего напоминают движения ван Дамма в фильме "Кровавый спорт", когда Пол Янг ему чем-то засыпал глаза. Очень сложно без разведки и без знания обстановки понять ситуацию на море.
1 августа Нельсон достиг Александрии, увидел французские войска и французский флаг, но... французских кораблей там не было. В отчаяньи он решил использовать свои ЛК в качестве разведчиков, и просто разослал их вдоль побережья. И эта мера сработала - в 14.00 74-пушечный "Зилус" обнаружил французский флот, стоящим на рейде Абукира.
Далее вы уже все знаете.

Ром, плеть и содомия - вот и все традиции Королевского флота