|
|
От
|
Вулкан
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
20.12.2017 12:35:31
|
|
|
Рубрики
|
11-19 век;
|
|
На почитать
Приветствую!
В тему возможной высадки в Крымскую англичан на Кавказе. После примера Лапинского я еще более утвердился во мнении, что это была бы катастрофа для союзников.
Военные действия начались осенью 1857 г. Для занятия Кубанского края (правого крыла) была сформирована 19-я пехотная дивизия при наличии еще пяти линейных батальонов и казачьего войска. Разделенные на три части войска должны были осуществлять три операции для создания трех прочных оснований, способствующих дальнейшему покорению Закубанья(28). В течение трех лет, следуя тактике непрерывных действий, русское командование должно было создать на Западном Кавказе три стратегических основания: Лабинскую линию на Востоке, Адагумскую на Западе и в центре Майкоп со штаб-квартирой Кубанского пехотного полка(29). Все это время Т.Лапинский продолжал оказывать черкесам большую помощь, в том числе и военную. Польский полковник, насколько это было возможно, наладил у горцев артиллерийское дело. Подобные попытки делались и раньше. По свидетельству Т.Лапинского, в конце 1830 г. в Абазию прибыла артиллерия и транспорт с боевыми припасами. «Он состоял из 15 орудий и приблизительно 300 бочек пороху». Четверо турецких артиллерийских унтер-офицеров были направлены с ними, чтобы научить горские народы обращению с пушками. Однако через несколько недель, лишенные средств, офицеры вернулись в Турцию. «Порох жители разделили между собой, орудия были переданы уважаемым фамилиям. Вскоре у пушек было сорвано железо с лафетов и колес и остались только металлические стволы. Эти 15 пушек не сделали ни одного выстрела по русским»(30). Фактически Т.Лапинскому пришлось создавать все заново, на голом месте, учитывая еще и то, что оружие и боеприпасы, посланные «магометанскими патриотами,» были разворованы по дороге, и, со слов Т.Лапинского, отряд за три года больше не получил «от них ни одной нитки»(31). Ему пришлось использовать брошенные в разрушенных русских крепостях оружейные стволы. Полковник приказал свозить эти орудия в Мезиб в надежде использовать их в случае увеличения отряда. За время пребывания в горах Лапинскому встречалось множество перебежчиков, имена которых он записывал, «предупреждая жителей, у которых они служили рабами, что они не имеют права их продавать и отвечают за них»(32).
В апреле 1857 г. Т.Лапинский организовал совместные с адыгами боевые действия против русских, вблизи острова, лежащего у впадения речки Адагум. Однако в решающий момент сражения адыги отказались перейти в наступление. «Я поскакал в лес»,- вспоминал Т.Лапинский, «гнал их вперед, молил, угрожал. Все напрасно, абазы не желали двигаться»(33). Горцев было трудно, а на начальном этапе фактически невозможно заставить подчиняться единым военным требованиям. «Я могу без преувеличения сказать», - писал Лапинский, «что если бы в обоих сражениях 19-го и 28-го апреля у нас была рота пехоты и пол- эскадрона кавалерии регулярных войск, чтобы управлять массами абазов, то мы могли бы уничтожить и взять в плен столь неосторожно расположившийся русский корпус силой приблизительно 5000 человек, но так мы сумели с почти с 18000 храбрых и решительных, но очень плохо руководимых и непослушных абазских воинов причинить русским только незначительный урон»(34).
Другой проблемой Т.Лапинского оставался недостаток средств для отряда. Зная, что на побережье существовал вид произвольной пошлины, которую установили местные старшины для турецких купцов, полковник вводит пошлину в Геленджике, а затем в Суджуке (Новороссийск). Он полагал, что подати и пошлины распространятся на всю страну и будут достаточными для содержания войска в 1000 человек(35) Деятельность Лапинского сильно обеспокоила русские власти в Черкесии. Получив очередную информацию от лазутчиков в ночь на 20 июня русскому отряду под командованием Г.И. Филипсона удалось ликвидировать батарею Лапинского в Геленджиской бухте, захватить военные трофеи и уйти в Анапу(36). Интересен пример судебного разбирательства, описанный Т.Лапинским. По его требованию народный совет присудил предателей к высшим наказаниям, однако старшины ничем не смогли помочь и передали исполнение приговора в руки полковника. «Я заметил еще раньше», - писал он, «что боязнь кровной мести и своеобразная организация фамилий и племен в Абазии делает очень трудным, если невозможным, всякий законный порядок»(37).
Полковник перестал доверять Сефер-бею, так как князь препятствовал контактам поляков с местными жителями, кроме того, собранные для солдат зерно, лошадей и скот, князь удержал при себе. После двух покушений на Лапинского в декабре 1857 г. последний порвал связи с Сефер-беем и предпринял неудачную попытку арестовать его (38). Следующим шагом Т.Лапинского стало его объединение с Мухаммедом-Амином. Он написал письмо имаму Шамилю, в котором объяснял цели приезда легионеров и просил приказать Мухаммед-Амину объединиться с поляками. Письмо было вручено двум дервишам, возвращавшимся в Дагестан из Мекки, но дервиши оказались русскими агентами, и письмо в Дагестан не попало. Не дождавшись ответа, полковник встретился с Мухаммед-Амином на земле абадзехов в начале февраля 1859 г. Однако наиб признал, что абадзехи вышли из повиновения и желают переговоров с Россией(39).
http://slavakubani.ru/military-service/history-wars-battles/zapiski-t-lapinskogo-kak-istochnik-po-istorii-kavkazskoy-voyny/
Конец действий польского отряда не только поучителен, но и саркастичен: Началось массовое дезертирство, поляки-легионеры бежали с Кавказа «с твердым намерением никогда туда не возвращаться». Еще раз говорю, высадка союзников на Кавказе для нас была бы манной небесной, ибо дети гор, сродни апачам и команчам рассматривали всех без исключения бледнолицых как неприятную помеху между ними и обозом, который можно пограбить. И англо-французам на Кавказе пришлось бы вести ТРИ войны - с русскими, с горцами, и с природой.
Ром, плеть и содомия - вот и все традиции Королевского флота