|
|
От
|
badger
|
|
|
К
|
Андю
|
|
|
Дата
|
23.08.2017 06:41:04
|
|
|
Рубрики
|
WWII; Память;
|
|
Re: Вы так...
>Дык, ИВС всему населению Союза с экрана телика так красноречиво подмигнул на подписании "пакта", что все всё сразу поняли. С отечественной смекалкой то.
Вот из того же источника:
В тот же день войну Германии объявила и Франция. Хотя союзники Польши напрасно потеряли почти три дня, не предпринимая практически ничего для помощи польской армии, все, кому не хотелось победы Гитлера, вздохнули с облегчением и надеждой: наконец Англия и Франция двинут свои вооруженные силы на Германию с запада, отвлекут какую-то часть германской авиации и тем самым окажут помощь отчаянно сражавшимся польским соединениям, страдающим больше всего от гитлеровских бомбардировщиков и штурмовиков. Несмотря на только что подписанный пакт о взаимном ненападении, москвичи так же страстно, как и раньше, желали поражения фашистской военной машины: враждебность к нацизму была по-прежнему сильной и непримиримой.
Краминов Даниил Федорович
В орбите войны: Записки советского корреспондента за рубежом. 1939–1945 годы
http://militera.lib.ru/memo/russian/kraminov_df/03.html
Во второй половине сентября Щербаков снова вызвал меня.
— Ну как, надумал? — спросил он, едва я переступил порог его длинной и узкой комнаты.
— Пока не надумал, — ответил я, приблизившись к столу.
— Ну и тугодум же ты, — сказал Щербаков, хотя и без осуждения. — А может, в армию рвешься?
Трое моих редакционных друзей уже были призваны в армию: один строевым командиром — он был, как и я, в запасе, другой — политработником, третий — в военную газету. В течение примерно десяти последних дней мы устроили трое проводов. Один за одним мои друзья утром уходили в штатском, а днем возвращались уже в военной форме, перепоясанные широкими ремнями с портупеями, новенькими кобурами с пистолетами и командирскими сумочками через плечо. Они лихо козыряли удивленно смотревшим на них сотрудникам редакции, хотя мы и понимали, что скрывается за этим быстрым перевоплощением. Нам было хорошо известно, что в армию призывались не только рядовые, прошедшие недавно службу в рядах Красной Армии и демобилизованные в последние несколько лет, но и командиры запаса, а также политработники. А теперь уже все знали, что соединения Красной Армии вступили на территорию переставшей существовать панской Польши, чтобы взять под защиту советского оружия братское население Западной Белоруссии и Западной Украины, которым угрожало фашистское порабощение.
— Я не хуже и не лучше других, — ответил я Щербакову уклончиво. — Все-таки полгода командовал взводом.
— Наверно, не хуже и не лучше других, — согласился он, оглядев меня благожелательным взглядом. Немного помолчал, потом снова спросил: — А все же почему ты не хочешь поехать в Германию?
— Я уже говорил, почему. Если забыли, могу повторить. [73]
— Не надо повторять, — сказал Щербаков. — Но ведь обстановка для наших работников в Берлине изменилась.
— Я слышал об этом, — признался я. — Но мое отношение к режиму не изменилось.
— Ух ты, какой ортодокс нашелся! — насмешливо произнес Щербаков. — Правительство согласилось изменить свое отношение к Германии, а он, видите ли, не хочет менять своего отношения. Может быть, ты, — Щербаков вдруг сменил насмешливый тон на сердитый, — считаешь, что правительство сделало ошибку?
— Нет, правительство поступило совершенно правильно, — сказал я с подлинной убежденностью. Все, что было записано мною за прошедшие месяцы — а печать отражала политическую и дипломатическую обстановку в Европе, может быть, не всегда точно, но в общем правильно, — неопровержимо доказывало, что правящие капиталистические верхушки Англии и Франции, за спиной которых стояли реакционные монополистические круги США, надеялись и рассчитывали использовать животную ненависть нацистов и их главаря к Советскому Союзу. Зная его захватнические планы в отношении Украины, они не только науськивали Гитлера на первую социалистическую страну, но и помогали ему создать мощную военную машину и, расчищая путь на восток, пожертвовали сначала Австрией, потом Чехословакией и, наконец, Польшей.
— Ну вот, правительство поступило правильно, а выводов для себя сделать не хочешь, — определил Щербаков без укора или осуждения. — ТАСС хочет усилить свое отделение в Берлине, и Монин говорит, что ты, наверно, годишься для работы там.
Краминов Даниил Федорович
В орбите войны: Записки советского корреспондента за рубежом. 1939–1945 годы
http://militera.lib.ru/memo/russian/kraminov_df/04.html
Давайте, напишите, что Краминов "вещает, как будто жил тогда"...