От Одессит Ответить на сообщение
К Юрий Житорчук Ответить по почте
Дата 13.11.2010 21:16:59 Найти в дереве
Рубрики WWII; 1941; Версия для печати

Re: Вопрос Одесситу...

Добрый день

>«Суть вопроса заключалась в том, что разница в несколько десятков дивизий превращала не слишком сильную оборонительную группировку в ярко выраженную наступательную, а это в корне меняло всю расстановку сил на театре и, без сомнения, являлось вернейшим признаком надвигавшейся войны. Голиков упорно запрещал сообщать эти данные и своей властью убирал из сводок десятки дивизий».

>А почему Вы при этом не говорите, что в натуре в конце мая у наших границ было только 84 немецких дивизий, хотя разведка их насчитывала существенно больше – 122. И как после этого можно относиться к заявлениям Новобранца, утверждавшего, что количество немецких дивизий у наших границ было еще больше?

А почему Вы не читаете книгу внимательно? Я не писал о том, что данная информация была непогрешимой. Процитированный Вами отрывок относится к изложению версии полковника. А потом там сказано:
"Изложенная Новобранцем версия событий хорошо вписывается в аргументацию приверженцев одной из противоборствующих точек зрения на события в разведке накануне начала войны. Проблема заключается в том, что однозначно оценить ее достоверность невозможно"

>Ведь Сталин потому и не ввел планы прикрытия, что у ГШ на середину июня 1941 года не было данных о завершении Германией стратегического развертывания вермахта. Напомню Вам, что Василевский считал, что Германия до начала войны должна была выставить против СССР порядка 180 дивизий, а по данным разведки на конец мая нам противостояло только 120-122 немецких дивизий. Следовательно, из этого сообщения вытекало, что группировка немецких войск на конец мая все еще не выглядела, как готовая к скорому нападению на СССР, поскольку число немецких соединений на западе и востоке ошибочно считалось примерно равным.

>Начиная с 22 мая и по 18 июня Гитлер перебросил на Восток еще 53 дивизии, однако наша разведка с 15 мая по 20 июня смогла зафиксировать переброску всего лишь 14 из них, в том числе с 1 по 20 июня из 33 переброшенных дивизий вермахта были обнаружены всего только 7 дивизий.

>Таким образом, советская разведка прохлопала пик интенсивности переброски армий вермахта, имевшей место в коне мая – начале июня. Однако именно этот пик и должен был бы свидетельствовать о завершении противником стратегического развертывания, что в свою очередь должно было послужить сигналом к началу мобилизации Красной армии. Не говоря уже о том, что до начала военных действий ГШ ожидал переброски на Восток еще около 50-ти немецких дивизий. Отсюда и запланированные сроки окончания предмобилизационных мероприятий.

Прямой обязанностью разведки являлось не только установление непосредственно переброшенных к границе соединений, но и (в идеале) планы развертывания группировки в целом, планы переброски дивизий на ближайшую и отдаленную перспективу и т. д. Однако, как известно, разведка не могла это сделать.

>Необходимо отметить, что окончание всех этих действий планировалось на первую половину июля 1941 года. Так что, судя по всему, в конце мая в Генштабе РККА именно к этому сроку и ожидали начала немецкого стратегического развертывания. Основанием для такого ошибочного вывода послужили данные разведки. Так, например, в записке Василевского от 15 мая указывалось, что Германия на тот момент якобы имела 284 развернутых дивизий, хотя в реальности их было только 206. Из них у наших границ по данным разведки было сосредоточено 112 дивизий. При этом Генштаб РККА исходил из того, что в случае нападения на СССР вермахт выставит до 180 дивизий.

Так я и писал о том, что, как бы ни распинались апологеты всех наших контор в предвоенный период, в этом вопросе (как и в ряде других принципиальных) они потерпели фиаско.


>«20 июня 1941 года начальник 1-го (германского) отделения Разведывательного управления НКГБ СССР П. М. Журавлев и сотрудница этого же отделения З. И. Рыбкина представили начальнику разведки П. М. Фитину объемистый документ под названием "Календарь сообщений Корсиканца и Старшины", в котором обобщались все полученные с октября 1940 по июнь 1941 года предупреждения о предстоящем военном столкновении. Сама Рыбкина позднее оценила его лаконично: "Наша аналитическая записка оказалась довольно объемистой, а резюме - краткое и четкое: мы на пороге войны". Фитин лично представил документ Сталину, но тот раздраженно заявил, что это блеф и паникерство, и доклад был возвращен без последствий».

>Угу, не верил и именно поэтому Сталин на следующий день санкционировал директиву, в которой говорилось: «В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО».

Еще раз приведу собственный анализ этого "Календаря" (цитата из книги):
Источники внешней разведки “Корсиканец” (Арвид Харнак) и “Старшина” (Харро Шульце-Бойзен) действительно предупреждали в июне 1941 года, что “все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного нападения против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время” . Вырванное из общего контекста сообщений, это донесение не допускает двоякого толкования, однако в целом составленный в немецком отделении внешней разведки “Календарь сообщений Корсиканца и Старшины” оставлял простор для немалых сомнений. В сентябре 1940 года “Корсиканец” сообщал, что “в начале будущего года Германия начнет войну против Советского Союза. Предварительным шагом к акции будет военная оккупация Румынии, намеченная на ближайшее время” . В январе 1941 года он же предупреждал: “нарастает мнение, что Германия проиграет войну и в связи с этим нужно договориться с Англией и Америкой с тем, чтобы повернуть оружие на Восток” , в марте сообщал, что “выступление намечено на 1 мая” , и передал информацию “Старшины” о том, что “военное выступление Германии против СССР приурочено на конец апреля или начало мая. Старшина при этом считает, что имеется лишь 50% шансов за то, что это выступление произойдет, все это вообще может оказаться блефом” . В апреле “Старшина” сообщил: “Началу военных действий должен предшествовать ультиматум Советскому Союзу с предложением присоединиться к пакту трех” , а “Корсиканец” информировал, что “антисоветская кампания начнется 15 апре-ля” . Несколько позже со слов “Старшины” он передал: “в настоящее время генштаб авиации почти полностью прекратил разработку русских объектов и интенсивно ведет подготовительную работу для акции, направленной против Турции, Сирии и Ирака… Акция против СССР кажется, что отодвинута на задний план, в генштаб больше не поступают фотоснимки советской территории, сделанные с германских самолетов” . И снова в апреле, почти сразу же: “Вопрос о выступлении Германии против Советского Союза решен окончательно, и начало его следует ожидать со дня на день” . В том же месяце “Корсиканец” утверждал, что “от СССР будет потребовано выступление против Англии на стороне держав оси. В качестве гарантии будет оккупирована Украина, а возможно, и Прибалтика” . Май 1941 года, “Старшина”: “В разговорах офицеров штаба часто называется 20 мая, как дата начала войны. Другие полагают, что выступление намечено на июнь. Вначале Германия предъявит Советскому Союзу ультиматум с требованием более широкого экспорта в Германию и отказа от коммунистической пропаганды. В качестве гарантии этих требований в промышленные и хозяйственные центры и предприятия Украины должны быть посланы немецкие комиссары, а некоторые украинские области должны быть оккупированы немецкой армией. Предъявлению ультиматума будет предшествовать “война нервов” в целях деморализации Советского Союза” . Он же и тогда же: “Планы в отношении Советского Союза откладываются…” . Тогда же: “Затормажи-вание выполнения антисоветских планов Германии в штабе авиации объясняют трудностями и потерями в войне с англичанами на африканском фронте и на море. Круги авторитетного офицерства считают, что одновременные операции против англичан и против СССР вряд ли возможны” . “Старшина” в июне: “На следующей неделе напряжение в русском вопросе достигнет наивысшей точки и вопрос о войне окончательно будет решен. Германия предъявит СССР требование о предоставлении немцам хозяйственного руководства на Украине, об использовании советского военного флота против Англии” . И только после этого “Старшина” сообщает ранее приведенную информацию с указанием точной даты предстоящей агрессии, а от “Корсиканца” поступают важные сведения о военно-административных приготовлениях, которые могли служить несомненными доказа-тельствами надвигавшейся войны. Однако, как мы только что увидели, “Календарь” изобилует не подтвердившимися аналогичными предупреждениями, и 17 июня 1941 года еще никто не мог знать, не станет ли 22 июня очередным ложным сроком".

Вот на месте Сталина я бы не поверил такому нагромождению противоречивых фактов, из которых 99% оказались не подтвердившимися. И Сталин тоже не поверил.
Но у него были не только Фитин с компанией, так что, на мой взгляд, в принципе он совершенно не сомневался в неизбежности нападения. Именно потому он и подписал эту директиву, согласитесь, во многом половинчатую. Ибо не был совершенно уверен, что нападение произойдет, и к тому же, что оно произойдет именно так, как случилось в реальности.

>Мне кажется, что разного рода «воспоминания» о том, что Сталин якобы не верил в возможность немецкого нападения в 1941 году, связаны не с реальными событиями, а установками КПСС по борьбе с культом личности. Конечно, во времена Брежнева Сталин частично был оправдан, но официальная точка зрения на его вину за 22 июня осталась неизменной.

Сталин, я думаю, ожидал начала войны в 1941 году, хотя 22 июня, наверное, все же прогремело дя него неожиданно. В том смысле, что неизбежность нападения в этот день стала ясна и ему, и всему остальному руководству буквально за несколько часов.
Воспоминания типа: "А я говорил, я ведь предупреждал, а вот они..." не только основываются на установках по борьбке с культом личности. В конце концов, многие из их авторов ничего против ИВС не имели. Во многом тут я усматриваю желание выпятить сябя, любимого, и остаться таким образом в истории белым и пушистым.
А в целом, полагаю, что накануне войны наша разведка во всех ветвях и звеньях не смогла:
1. Установить и аргументировать руководству точную дату нападения.
2. Вскрыть характер предстоящей войны (что особенно позорно). Имею в виду переход вермахта в наступление сразу всеми силами без раскачки, установку на глубокие прорывы, рассечение фронта и не ввязывание 1-го эшелона в уничтожение окруженных войск и т. д.
3. Установить основные стратегические направления удара немцев, ближайшие и последующие цели, рубежи и пр.
Есть еще кое-что, но этого, как мне кажется, вполне достаточно. И вина руководства государством не в том, что оно не поверило предупреждениям разведки, которые были противоречивыми, неточными и т. д., а скорее в том, что оно позволило существовать такой системе разведки.

С уважением www.lander.odessa.ua