Белое движение, провозгласив лозунг "восстановления русской государственности", стремилось к воссозданию структур правоохранительных органов. Представляется целесообразным кратко изложить основные принципы организации и деятельности белогвардейских разведок и контрразведок, исходя из территориального и хронологического признаков с момента зарождения движения до его окончания.
В Сибири структуры контрразведки сформировались в мае 1918 года. Их основой стали разведотделы подпольных антибольшевистских организаций в Томске ("Белый легион"), Барнауле, Омске, Иркутске, Чите, Владивостоке и других городах, созданные в декабре 1917 - январе 1918 года. Общее руководство подпольем осуществлял подполковник А. Н. Гришин (Алмазов). После падения советской власти в Сибири функции контрразведки стал выполнять созданный в Омске "Отдел военного контроля", который возглавил чешский капитан И. Зайчек. Не имея представления о работе в местных условиях, Зайчек назначил своими заместителями бывших начальников Томского и Омского жандармских управлений. Летом были организованы пункты "Отдела" в Томске, Иркутске, Красноярске, Бийске, Новониколаевске и Семипалатинске /1/. Однако данные органы стали активно вмешиваться в политику, поэтому в декабре 1918 года структура их была упорядочена и статус понижен до уровня рядового отделения при штабе Сибирской армии.
С января 1919 года сформировалась иерархия контрразведывательных органов армии Колчака. В противовес традиции, сложившейся в России, контролировала их работу не генерал-квартирмейстерская часть Ставки, а контрразведывательная часть Осведомительного отдела Главного штаба. Задачам Осведотдела соответствовала его структура с разделением на четыре управления : информационное, разведывательное, военно-цензурное и контрразведывательное. Последнее занималось собственно контрразведкой и его возглавил генерал-майор В. А. Бабушкин. Управление контролировало Центральное отделение военной контрразведки и Центральное регистрационное бюро. Осведотдел контролировал и деятельность контрразведывательного отдела Ставки Верховного Главнокомандующего адмирала А. В. Колчака; отдел Ставки возглавлял бывший жандармский полковник Н. П. Злобин.
В мае 1919 года начались реорганизации. Осведотдел был расформирован и несвойственные контрразведке функции политического контроля были переданы Осведомительному отделу Верховного Правителя России (Осведверх), куда перешли три управления. Управление генерала Бабушкина включалось в контрразведку Ставки, которой по-прежнему руководил полковник Злобин. Благодаря слиянию штаты отдела быстро выросли. В Омске, например, насчитывалось 112 сотрудников контрразведки, из них 43 офицера /2/. Летом в Сибири работали пять армейских контрразведывательных отделений и многочисленные, не поддающиеся учету дивизионные, бригадные, полковые, "отрядные" управления. Но если на уровне армии или корпуса организация контрразведывательного аппарата еще соответствовала утвержденным штатам, то на низовом уровне какая-либо система отсутствовала. Основная причина этого - недостаток должного контроля за появлением новых воинских частей, каждая из которых стремилась к организации при собственном штабе своей контрразведки. В их состав входили уже не профессионалы, а в большинстве строевые офицеры, незнакомые с разведкой. На огромном пространстве Сибири были воссозданы три тыловых военных округа (Омский, Иркутский, Приамурский), каждый из которых имел собственные контрразведывательные структуры. В крупных городах, как правило, работали несколько независимых одно от другого контрразведывательных учреждений, взаимодействие которых проводилось только на уровне личных контактов офицеров. Фронтовые, армейские отделения, равно как и сама контрразведка Ставки, находились в ведении 2-го генерал-квартирмейстера при штабе Верховного Главнокомандующего генерал-майора П. Рябикова, а отделения контрразведки тыловых округов подчинялись 3-му генерал-квартирмейстеру полковнику П. Антоновичу.
В октябре 1919 года сибирская контрразведка пережила свою последнюю реорганизацию. Примечательная черта всех подобных преобразований в том, что они начинались "сверху", тогда как упорядочить нужно было бы, в первую очередь, низовые структуры. На этот раз все дело контрразведки перешло в ведение Главного начальника военно-административных управлений Восточного фронта генерал-майора А. Домонтовича /3/.
Рассматривая контрразведывательные операции, следует отметить их тесное взаимодействие с органами Министерства внутренних дел. Во время восстаний в Енисейской и Иркутской губерниях контрразведка Иркутского военного округа внедряла в ряды повстанцев своих агентов. Под контролем начальника контрразведки ИркВО штабс-капитана Черепанова и начальника контрразведки Иркутска подполковника Булахова составлялись сводки о положении в волостях и уездах, занимаемых восставшими. Создаваемые МВД "отряды особого назначения" координировали свою работу с контрразведкой, получали от нее сообщения о партизанах. Своевременно предоставленная в Ставку информация отдела контрразведки Приамурского военного округа о готовящемся во Владивостоке мятеже чехов и эсеров (мятеж генерала Р. Гайды начался 17 ноября, а доклады контрразведки были датированы 22 октября 1919 года) позволила оперативно подавить путч. Однако в условиях начавшегося отступления и разброда в тылу контрразведка не смогла предотвратить возникновение в Иркутске "Политцентра", хотя и была осведомлена о его намерениях, что привело в итоге к захвату в плен и гибели самого адмирала А. В. Колчака.
Аппарат сибирской разведки и контрразведки отличался достаточно четкой организацией: на службу привлекались профессионалы - бывшие разведчики и жандармские офицеры. Однако здесь проявились характерные для периода гражданской войны особенности, заключавшиеся в появлении многочисленных контрразведок при отдельных воинских частях, военной цензуре, политическом сыске, контроле над деятельностью партий, профсоюзов и т. д. Беспрерывные переформирования контрразведывательных органов, хотя и преследовали цель упорядочения, на деле лишь усложняли, тормозили повседневную работу.
На юге России в апреле 1918 года при штабе Добровольческой армии было сформировано разведывательное отделение, которое возглавил полковник С. Н. Ряснянский. Под его контролем разведотдел составлял весьма подробные оперативные сводки о составе красных войск Северного Кавказа, Донбасса, Крыма. Разведкой занимались и центры Добровольческой армии, созданные в Харькове, Одессе, Екатеринославе, Чернигове, Полтаве, Херсоне. Начальники контрразведки этих центров собирали важные сведения о положении на Украине, в Крыму, Центральной России. Добровольческие центры опирались на обширные связи среди офицерства и чиновничества /4/.
Киевский центр помимо сбора информации участвовал в создании политических организаций. После установления в Киеве советской власти центру удалось внедрить своих сотрудников в руководящие структуры вплоть до штабов советской украинской армии, губернского военного комиссара и др. Под руководством полковника В. П. Барцевича Киевский центр добился заметных успехов в сборе секретной информации. Активно действовал Одесский центр, в июле 1919 года подготовивший восстание в немецких колониях вокруг города. Восстанием в самой Одессе руководили председатель центра полковник А. П. Саблин и поручик А. П. Марков, работавший в одесской милиции. Отряд милиции под командованием ротмистра Асанова захватил здание Одесской ЧК и к моменту высадки белого десанта практически весь город контролировался вышедшими из подполья офицерскими отрядами. Харьковский подпольный центр, возглавляемый полковником А. Двигубским, предоставлял обширную информацию о положении Южного фронта. Сам Двигубский весной 1919 года занимал должность помощника командующего Украинским фронтом В. А. Антонова-Овсеенко. После занятия города белыми Двигубский стал начальником Харьковского центра Разведывательного отделения штаба Вооруженных сил на Юге России /5/.
Но не следует, очевидно, преувеличивать возможности белой разведки, возводя ее на уровень могущественной подпольной организации. Подобные оценки, содержащиеся в некоторых мемуарах, должны быть подвергнуты тщательной проверке. Далеко не такой активной как в Киеве, Одессе и Харькове была работа подпольных антибольшевистских организаций в Москве - "Тактического центра", "Национального центра", "Добровольческой армии Московского района". Их политический вес и влияние были невелики.
Контрразведка на юге в середине 1918 года сложилась как отдельная структура в аппарате генерал-квартирмейстерской части и не выделялась в самостоятельное ведомство. Генерал-майор Ю. Н. Плющик-Плющевский не имел необходимого опыта работы, поскольку с начала своей военной карьеры занимал строевые должности. Еще одной структурой являлась контрразведка Военного управления, возглавляемая статским советником В. Г. Орловым. В ее задачи входил контроль за организацией контрразведывательных органов, их штатной численностью и кадровым составом. Функции политической слежки и наблюдения осуществлялись Военно-политическим отделом Добровольческой армии, возглавляемым полковником Я. М. Лисовым /6/.
Несмотря на наличие контроля со стороны контрразведки Военного управления, с увеличением численности армии летом - осенью 1919 года рост числа контрразведок стал неуправляемым; они создавались чуть ли не на уровне батальона. Здесь не было профессиональных контрразведчиков и нередко работой занимались совершенно случайные люди. Грубые, жестокие методы подобных офицеров были далеки от закона, вызывали недовольство со стороны немногих профессионалов и особенно местного населения, создавая отрицательное впечатление о белой власти в целом.
Как и в Сибири, контрразведкой занимались органы осведомления, подчиненные Отделу пропаганды (Осведомительное агентство, ОСВАГ). Регулярно составлялись сводки о политическом положении и, настроениях населения. Начальник информационной части ОСВАГа полковник В. М. Бек и действительный статский советник Ю. Н. Шумахер составляли особые сообщения о тех или иных политических деятелях, генералах и офицерах белой армии. Подобная "информация наверх" нередко подбиралась так, чтобы отдельные негативные факты особенно выделялись. Так, например, ОСВАГ во многом намеренно выделял в своих донесениях сведения о "разлагающем поведении" командующего Добровольческой армией генерал-лейтенанта В. З. Май-Маевского, выдвигая на этот пост генерал-лейтенанта П. П. Врангеля. Примечательны и факты участия в политике профессионального контрразведчика генерал-майора Н. С. Батюшина. Проживая в 1919 году в Екатеринодаре, он неоднократно пытался с помощью личных контактов и через "Союз русских национальных общин" воздействовать на перемену политического курса деникинского правительства, считая необходимым возврат к "национально-государственным ценностям" и отказ от неоправданного "либерализма" /7/.
Отсутствие эффективного контроля за работой контрразведок, беззакония на уровне низовых структур стали предметом специального доклада председателя Особого совещания генерал-лейтенанта А. С. Лукомского 15 сентября 1919 года. Генерал предложил поставить контрразведку под жесткий контроль Ставки, существенно сократить количество контрразведывателъных отделений, а их функции передать уголовно-розыскным управлениям МВД /8/.
Несмотря на недостатки организации многие операции деникинской контрразведки проводились весьма успешно. Из наиболее крупных следует выделить уничтожение штаба "Повстанческой армии" в Крыму, четырехкратную ликвидацию большевистских подпольных комитетов в Харькове и комитетов в Одессе, Николаеве, Киеве летом-осенью 1919 года. По признанию самих подпольщиков белогвардейская контрразведка работала "профессионально", "не давая... возможности организовать сколько-нибудь надежные связи" /9/. Агенты контрразведки штаба войск Терско-Дагестанского края предоставляли сведения о готовящихся восстаниях на Кавказе, о сотрудничестве горских повстанцев со спецслужбами Турции и Англии. Были выявлены каналы, по которым большевистское подполье получало информацию, деньги и оружие. Ими являлись в первую очередь многочисленные кооперативные организации, южные отделения "Центросоюза", имевшего свое управление в Москве /10/.
Как и в Сибири, на юге контрразведке приходилось заниматься и политической слежкой, и военной цензурой и даже уголовно-розыскными операциями. Но профессионалов здесь, в отличие от Сибири, было меньше. Тот же генерал Н. С. Батюшин, возглавлявший весной 1919 года контрразведывательное управление в штабе Крымско-Азовской добровольческой армии и успешно проведший ряд операций против большевистского подполья, был позднее отстранен от дел и зачислен в резерв чинов Главного командования.
В Крыму контрразведка подверглась серьезному реформированию. После ревизии, проведенной сенатором П. Г. Кальницким, 26 мая 1920 года генерал П. Н. Врангель издал приказ, в соответствии с которым органы контрразведки переименовывались в ''наблюдательные пункты" при штабах корпусов и дивизий, а мелкие структуры упразднялись. Приказом от 8 июля 1920 года вводился "прокурорский надзор за производством дознаний по делам о государственных преступлениях". Руководство разведкой и контрразведкой в Крыму осуществлялось Особым отделом штаба Главкома, который возглавлял генерал-лейтенант Е. К. Климович, бывший директор Департамента полиции МВД. Под его руководством крымская контрразведка провела несколько успешных операций. Практически было ликвидировано подполье в городах и повстанцы отступили в горы, разрабатывалась информация о взаимодействии иностранных контрразведок и эмигрантских политических организаций, о попытках внедрения советских разведчиков через крымские кооперативы, органы местного самоуправления, "Красный крест" /11/.
На Севере, во время пребывания здесь антибольшевистских правительств (с весны 1918 года до весны 1919), аппарат контрразведки возглавлял начальник военно-морского контроля коллежский ассессор М. К. Рындин. Было проведено несколько серьезных операций совместно с контрразведкой английского экспедиционного корпуса, в том числе раскрыты подпольные ячейки в гарнизонах Архангельска и Мурманска/12/.
В Приморье летом - осенью 1922 года аппарат контрразведки объединили с аппаратом министерства внутренних дел. Руководство осуществлял генерал В. А. Бабушкин. По его инициативе стали создаваться местные осведомительные органы, в работе которых активно участвовало население и учреждения местного самоуправления /13/. Подобная "опора на общественность" была новой в практике контрразведки и в гран'ицах небольшой территории вполне оправданной.
Исследование работы разведки и контрразведки белогвардейских правительств дает достаточно интересные примеры организации этих структур в условиях разлаженного государственного аппарата и работы в сложной военной обстановке.
1 Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. 1. Оп. 6. Д. 1. Л. 8, 22.
2 Там же. Л. 5; ГАРФ. Ф. 148. Оп. 6. Д. 23. Л. 1.
3 Там же. Ф. 147. Оп. 9. Д. 35. Л. 9; ГАНО. Ф. 1. Оп. 6. Д. 1. Л. 15.
4 Деятельность Таганрогского центра Добровольческой армии. 1918-1919 гг. //Белый архив. Кн. 2 - 3. Париж, 1928. С. 134 - 136; Вестник первопоходника. 1962. Э 13. С. 1; Э 14. С. 1 - 3; Э 15. С. 1 - 3.
5 ГАРФ. Ф. 439. Оп. 1. Д. 108. Л. 16 - 27; РГВА. Ф. 919/33988. Оп. 3. Д. 27. Л. 493 - 496; Доклад о деятельности Киевского центра Добровольческой армии //Белый архив. Кн. 2 - 3. С. 119 - 132.
6 ГАРФ. Ф. 439. Оп. 1. Д. 103. Л. 49 - 51; Деникин А. И. Очерки русской смуты. Т.3. Берлин, 1923. С. 148 - 149.
7 ГАРФ. Ф. 440. Оп. 1. Д. 34а. Л. 98 - 99; Станичник. Екатеринодар. 1919. 24 августа.
8 ГАРФ. Ф. 439. Оп. 1. Д. 56. Л. 65; Лукомский А. С. Воспоминания. Т. 2. Берлин, 1922. С. 193 - 194.
9 РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 6. Д. 369. Л. 34; Летопись революции. 1925. Э 1(10). С. 10; 1926. Э 2(17). С. 4, 19, 29.
10 ГАРФ. Ф. 446. Оп. 2. Д. 31. Л. З5 - З6; Ф. 879. Оп. 1. Д. 7. Л. 62; Летопись революции. 1926. Э 3 - 4 (18 - 19).
11 Врангель П. Н. Воспоминания //Белое дело. Т. 6. Берлин, 1928. С. 98; Росс Н. Врангель в Крыму. Франкфурт на Майне, 1982. С. 233 - 234.
12 Вестник правительства Северной области. 1919. 3 сентября, 16 октября.
