|
|
От
|
ПН
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
24.12.2007 01:41:10
|
|
|
Рубрики
|
Спецслужбы; Память;
|
|
КОМАНДА «К»
Описан случай вредительства на строительстве объекта в Свердловске - 45 (ныне - Лесной).
"РОДИНА" 12-2007, 114 - 117
ТАЙНОЕ И ЯВНОЕ
Владимир КАПЛЮКОВ,
кандидат исторических наук
КОМАНДА «К»
Одной из важнейших задач совет-
ских органов безопасности в пер-
вые послевоенные десятилетия стало
оперативное сопровождение крупней-
ших общегосударственных мероприя-
тий, связанных с преодолением монопо-
лии США на обладание ядерным оружи-
ем. Значительный вклад в решение этой
задачи внесли органы безопасности
Урала — крупнейшего центра создания
отечественного ядерного оружия1.
21 ноября 1945 года начальник Управ-
ления НКГБ по Свердловской области ге-
нерал-лейтенант Т. М. Борщёв получил ди-
рективу заместителя наркома госбезопас-
ности СССР генерал-полковника Б. 3. Ко-
булова, которой предписывалось для ор-
ганизации оперативного обслуживания
объектов, связанных с разрешением «ура-
новой проблемы», подобрать старшего
оперуполномоченного — особо надёжно-
го, проверенного и опытного работника с
физико-химическим образованием. Ему
предстояло решать задачи контрразведы-
вательного ограждения лиц, занимавших-
ся «Проблемой № 1» в Уральском индуст-
риальном институте (ныне УГТУ УПИ) и
Уральском филиале Академии наук СССР
(УФАН СССР); обеспечивать режим секрет-
ности при проведении исследований; оце-
нивать качество работы специалистов,
привлечённых к решению «Проблемы»,
предупреждать возможный саботаж»2.
В докладной записке от 25 января
1946 года отдел «К» НКГБ3 был подробно
проинформирован о том, что в 1946 году
УФАН планировал исследование геофи-
зических методов разведки радиоактив-
ных элементов и разработку комплексно-
го метода извлечения урана из сырья од-
ного из месторождений в Челябинской
области. Сообщалось также, что вне пла-
на по заданию члена-корреспондента АН
СССР И. К. Кикоина4 сотрудники филиала
начали работы по изготовлению специ-
альных металлических фильтров для Ла-
боратории № 2 АН СССР (с 1955 года —
Институт атомной энергии имени,
И. В. Курчатова. — В. К.)5 и строительст-
ву аппарата «бетатрон», который предпо-
лагалось использовать для получения ис-
кусственных радиоактивных элементов.
Сотрудникам управления удалось оп-
ределить круг учёных-свердловчан, свя-
занных с работами по «Проблеме № 1», и
принять меры к обеспечению секретно-
сти проводимых ими исследований. Кан-
дидатуры некоторых специалистов, в от-
ношении которых были получены ком-
прометирующие материалы, пришлось от
дальнейших исследований отвести. По
факту публикации в газете «Уральский
рабочий» статьи, в которой приводились
данные по «Проблеме № 1», Управление
МГБ подготовило справку «О фактах раз-
оглашения государственной тайны
УФАНом, свердловским обллитом и ре-
дакцией газеты «Уральский рабочий».
Виновные в разглашении гостайны были
предупреждены о возможности привле-
чения к партийной и судебной ответст-
венности6; приказом президента Акаде-
мии наук СССР С.И. Вавилова одному из
«провинившихся» учёных объявили вы-
говор, другого строго предупредили о не-
допустимости рассекречивания работ7.
В октябре 1946 года в адрес Управле-
ния МГБ по Свердловской области по-
ступила новая директива за подписью
заместителя министра госбезопасности
СССР генерал-лейтенанта А. С. Блинова8,
в которой сообщалось о стремлении
иностранных разведок получить сведе-
ния о проводимых в СССР работах по
«Проблеме № 1». Для ограждения веду-
щих учёных и производственников, за-
нятых в работах по «Проблеме», от воз-
можного интереса к ним со стороны
иностранных разведок к началу февра-
ля 1947 года велось 35 специальных на-
блюдательных дел9. К началу апреля
1947 года в составе отделения «К» были
созданы группы по ведению контрраз-
ведывательной работы на объектах, за-
нятых в решении «Проблемы № 1»; по
охране гостайны, отдельная Верх-Ней-
винская группа для осуществления
контрразведывательной работы по объ-
екту № 813 и его окружению10.
В октябре 1947 года УМГБ по Сверд-
ловской области информировало отдел
«К» центра о затягивании ряда работ по
«Проблеме № 1» и выразило озабочен-
ность тем, что ни одна из них в УФАН СССР
до конца не доведена. По оценке управ-
ления, курировавший работы замести-
тель Председателя Президиума УФАН уст-
ранился от конкретного руководства ими,
а Председатель Президиума академик
И. П. Бардин, занятый основной работой
в Москве, должного внимания филиалу
не уделял. В записке ставился вопрос о
целесообразности проверки деятельно-
сти УФАН СССР по «Проблеме» президиу-
мом Академии наук11.
Не менее интересен опыт контрразве-
дывательного обеспечения в 1950-е годы
атомных объектов Челябинской облас-
ти12. К примеру, в 1952 году по линии от-
дела «К» было арестовано и осуждено
12 человек. Так, к 25 годам исправитель-
но-трудовых лагерей приговорили воен-
нослужащего одной из войсковых частей
на строительстве № 247 МВД СССР в Челя-
бинске-40. Как установило следствие, в
мае 1945 года, находясь в плену в г. Ман-
туе (Италия), он был завербован офице-
ром американской разведки, получил за-
дание на проведение шпионской дея-
тельности в СССР; позже был переведён в
сборный лагерь в г. Модене (Италия), где
проводил агитацию за невозвращение на
родину. Он также выявил и сообщил аме-
риканцам ряд лиц, известных ему по сов-
местной службе в 142-м немецком кара-
тельном батальоне. Тот факт, что следст-
вию не удалось уличить предателя в «на-
личии связей с американской разведкой
на территории СССР» и «проведении пра-
ктической шпионской деятельности»13, не
ставит под сомнение справедливость по-
стигшего его возмездия.
К чести южноуральских чекистов, в
условиях господства валовых показа-
телей и настойчивых требований цент-
ра об усилении борьбы с агентурой
иностранных разведок, диверсиями и
вредительством Управление МГБ СССР
по Челябинской области проявляло
трезвость в оценках имевших место на-
рушений и недостатков, сдержанность
в избрании мер их преодоления.
Так, в августе 1952 года по факту ут-
раты секретного чертежа был аресто-
ван прибывший в командировку на
комбинат № 817 специалист одного из
проектных институтов. Несмотря на ме-
ры по розыску, предпринятые руковод-
ством комбината во главе с Б. Г. Музру-
ковым, документ так и не был обнару-
жен. На записку А. П. Завенягина14 от
19 августа 1952 года на имя министра
внутренних дел СССР об утрате доку-
мента была наложена резолюция:
«1.Тов.Завенягину А. П.
Тов. Мешику необходимо выехать на
место и самому произвести тщательное
расследование.
Чертёж надо найти.
О результатах доложите.
Тов. Игнатьеву С. Д.15.
Прошу заинтересоваться.
20 августа 1952 г. Л. Берия»16.
В ходе разбирательства по факту ут-
раты чертежа у специалиста были изъ-
яты рапорт на имя главного инженера
его проектного института о нежелатель-
ности выезда в командировку в связи с
наличием медицинских противопоказа-
ний и справка московской медсанча-
сти № 12, в которой указывалось, что до
окончания курса лечения ему предпи-
сывалось воздерживаться от выездов.
Судебно-психиатрическая эксперти-
за установила, что у специалиста име-
лось психофизиологическое расстрой-
ство с кратковременными изменениями
сознания, при которых он не отдавал
отчёта в своих действиях, а потому не
мог отвечать за совершённое преступ-
ление. На основании этих данных
12 сентября 1952 года следственное
дело было прекращено и сдано в архив,
а подследственный освобождён из-под
стражи и направлен к месту жительства
с рекомендацией об отведении его от
работы со сведениями, составлявшими
государственную тайну17.
23-24 января 1953 года произошла
авария на выпускных сооружениях
сбросных водоводов одного из объек-
тов госхимзавода в Челябинске-40. Эти
сооружения были сданы госхимзаводу
для эксплуатации буквально перед но-
вым годом, однако после начала сброса
воды обнаружилось разрушение быст-
ротока и примыкавшего к нему канала
на протяжении 25 погонных метров.
Для расследования причин аварии
была создана комиссия из представи-
телей завода, строителей и проектиров-
щиков из «Ленгипростроя». В акте по
результатам работы комиссии, утвер-
ждённом в марте начальниками госхим-
завода и строительства Б. Г. Музруко-
вым и Честных (инициалы не установ-
лены. — В. К.), отмечались существен-
ные недочёты в проектной документа-
ции и качестве строительных работ, на-
рушения правил эксплуатации соору-
жений. Ущерб от аварии составил око-
ло 400 тысяч рублей.
Поскольку данных, свидетельство-
вавших об умышленном вредительстве,
получено не было, руководство област-
ного управления выступило с ходатай-
ством о привлечении к административ-
ной ответственности конкретных ви-
новников аварии — проектировщиков,
руководителей строительства, эксплуа-
тационников18.
18 мая 1953 года в технологическом
канале аппарата одного из объектов
госхимзавода был обнаружен гвоздь.
По этому факту отдел «К» провёл рас-
следование, в ходе которого выясни-
лось, что гвоздь попал в канал по вине
рабочего, который был привлечён к от-
ветственности за халатность в админи-
стративном порядке. Информируя о
происшествии союзный отдел «К», ру-
ководство областного управления об-
ратило внимание центра на «неправиль-
ные действия» директора завода Музру-
кова, который пытался замолчать подо-
зрительный на вредительство случай19.
О пристальном внимании управления
к вопросам обеспечения должного функ-
ционирования предприятий атомно-про-
мышленного комплекса свидетельствует
также содержание докладной записки
заместителя начальника УМВД по Челя-
бинской области полковника Соловьёва
начальнику 5-го Управления МВД гене-
рал-лейтенанту Н. Д. Горлинскому от
31 июля 1953 года, в которой указыва-
лось на затягивание сроков начатого в
1952 году строительства спецобъектов в
Златоусте-20. Приведённые статистиче-
ские данные по одному из объектов за
январь-май 1953 года свидетельствова-
ли, что план строительства выполнялся
лишь наполовину. По мнению руковод-
ства челябинского управления, основ-
ная причина невыполнения планов за-
ключалась в том, что руководство строи-
тельства отдавало приоритет выполне-
нию дорогостоящих работ, при этом не
уделялось должного внимания развитию
инфраструктуры объекта, что приводило
к перебоям в его снабжении материала-
ми и оборудованием, вынужденным про-
стоям, снижению качества и удорожа-
нию строительства. В апреле 1953 года
не выполнили норм выработки 60, а в
мае — 69 процентов занятых на строи-
тельстве рабочих. За пять месяцев
1953 года заказчиком было забраковано
260 кубометров кирпичной кладки и
250 погонных метров бетонной дороги.
При этом только за год перерасходовано
свыше 4 миллионов рублей20.
Важнейшим направлением деятель-
ности оперативного состава 1-го спец-
отдела Управления КГБ при Совете Ми-
нистров СССР по Свердловской области,
в котором в начале 1957 года работал
81 человек21, являлось обеспечение
безопасности стратегических объектов
и сохранности государственной тайны.
Так, только аппарат отдела, обслужи-
вавший Свердловск-44, во втором полу-
годии 1956 года проверил 42 сигнала о
появлении в его окружении лиц, имев-
ших сходство с разыскиваемыми аген-
тами иностранных разведывательных
органов, и 53 сигнала о подозритель-
ном поведении лиц, проживавших на
объекте22. По результатам проверки ох-
раны Свердловска-45, проведённой в
июле 1956 года. Министерство средне-
го машиностроения СССР решило увели-
чить штат охраны объекта на 80 единиц
и построить промышленные зоны вок-
руг промышленных площадок23; анало-
гичная проверка была проведена в сен-
тябре — октябре 1956 года в Сверд-
ловске-44 24.
А вот ещё один важный эпизод ра-
боты уральских чекистов в пятидеся-
тые годы — раскрытие и пресечение
вредительской деятельности на строи-
тельстве одного из крупнейших пред-
приятии атомного комплекса страны в
Свердловске-45.
17 января 1957 года 1-й спецотдел
управления получил данные, что на
строительстве особо ответственных со-
оружений объекта некоторые вольно-
наёмные специалисты вместе с заняты-
ми на этих работах заключёнными Крас-
ногорского исправительно-трудового
лагеря допускали грубые отступления
от проектов и технических условий.
Объект, общая стоимость строитель-
ства которого составляла около
100 миллионов рублей, предназначался
для сборки и хранения новейших видов
оружия. Поэтому управление немед-
ленно провело проверку, в ходе кото-
рой полностью подтвердились полу-
ченные сведения. На основании этих
данных в феврале-марте 1957 года бы-
ли арестованы и привлечены к уголов-
ной ответственности начальник строи-
тельства сооружения, начальник сме-
ны и один из заключённых.
Следствие установило, что все трое,
будучи осведомлёнными о назначении
строившихся сооружений и об особых
требованиях к качеству строительных
работ (выделено нами. — В. К.), пред-
намеренно оставляли в штольнях и тех-
нологических камерах объекта пустоты
между основной породой и бетонной
обделкой25, выявленная ёмкость кото-
рых к моменту ареста преступников со-
ставляла около тысячи кубометров. По
предварительным данным, проведение
работ, связанных с ликвидацией пустот,
требовало затрат, превышавших 300 000
рублей.
Чтобы создать видимость высокого
качества работ, фигуранты применили
следующий способ сдачи помещений
объекта: в шланг контрольно-нагнета-
тельного насоса, подававшего цемент-
ный раствор за бетонную обделку со-
оружений, вставлялся специально по-
добранный металлический шарик, кото-
рый при прохождении раствора по
шлангу увлекался к выходному отвер-
стию инъектора и плотно закрывал его.
При этом полностью прекращалась по-
дача раствора, создавались требуемое
контрольное давление на манометре и
ложное представление у комиссии,
принимавшей работу, об отсутствии пу-
стот за бетонной обделкой. Не исполь-
зованные по назначению бетон и це-
ментный раствор сбрасывались в отва-
лы26. Такой метод применяли и некото-
рые другие заключённые, работавшие
на строительстве.
Созданная следствием экспертная
комиссия сделала вывод о том, что
«...при наличии пустот значительных
размеров могут быть обрушения выше-
лежащих пород с созданием динамиче-
ской нагрузки на обделку и её дефор-
мацией. При дополнительном значи-
тельном динамическом ударе с поверх-
ности земли более вероятны обруше-
ние свода помещения... вывод из строя
дорогостоящих изделий, находящихся
в помещении, и человеческие жертвы.
Проникновение в помещение значи-
тельного количества воды вызовет на-
рушение параметров воздуха в нем и
выведет из строя имеющиеся там доро-
гостоящие изделия...»27.
В ходе следствия было установлено,
что преступная деятельность аресто-
ванных не ограничивалась лишь остав-
лением пустот. В строившемся объекте
допускались отступления от проектной
толщины бетонной обделки свода в
сторону значительного её уменьшения,
что также могло повлечь за собой раз-
рушение сооружения28.
Обвиняемые умышленно приписыва-
ли заключённым фактически не выпол-
ненные ими объёмы работ, к большой
группе заключённых применялись за-
чёты «один к трём» с преждевремен-
ным освобождением. За период с янва-
ря 1956 по февраль 1957 года четырём
бригадам заключённых, работавшим на
строительстве сооружений объекта, бы-
ло начислено около 100 тысяч только
зачётных дней29.
Преступную деятельность аресто-
ванных подтвердили заключения пяти
экспертных комиссий, показания мно-
гочисленных свидетелей, веществен-
ные доказательства и материалы след-
ственных экспериментов. Обвиняемые
полностью сознались в совершённых
преступлениях, 18-20 апреля 1957 года
специальный суд осудил их к длитель-
ным срокам лишения свободы30.
Таким образом, анализ деятельности
подразделений «К» органов НКГБ-МГБ-
КГБ СССР на Урале свидетельствует о
создании ими в целом благоприятных
условий для строительства и функцио-
нирования объектов атомной промыш-
ленности, позволивших обеспечить ре-
шение возложенных на регион задач
по развитию и укреплению оборонного
потенциала Советского государства.
<...>
Примечания
1. Подр. об этом см.: Новосёлов В. Н.
Создание атомной промышленности на
Урале. Челябинск.1999; Кузнецов В. И.
Общественно-политическая жизнь
закрытых городах Урала. Первое
десятилетие. Екатеринбург. 2003; и др.
2. Архив УФСБ России по Свердловской
области (Архив УФСБ СО). Ф. 1-П. Оп. 1.
Д. 280. Л. 1.
3. Созданный 15 ноября 1945 г. отдел "К"
НКГБ СССР (оперативное обслуживание
объектов атомной промышленности) с
1 января 1946 г. (по крайней мере) до
2 января 1952 г. возглавлял полковник
госбезопасности И. С. Писарев; со 2 января
1952 по 15 марта 1953 г. — полковник
госбезопасности А. М. Иванов. С 15 марта
1953 г. функции бывшего отдела "К" были
переданы в 1-й отдел 5-го Управления МВД
СССР, с 17 сентября 1953 г. — в 10-й
спецотдел МВД СССР, с 18 марта 1954 г. — в
1-й спецотдел КГБ при Совете Министров
СССР, с 17 июня 1959 г. — в 5-е Управление
КГБ при Совете Министров СССР. По
крайней мере, до 1 января 1959 г. 1-й
спецотдел КГБ при Совете Министров СССР
возглавлял полковник А. М. Иванов. См.:
Лубянка: Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-
МГБ-МВД-КГБ. 1917-1991: Справочник //
Сост. А. И. Кокурин, Н. В. Петров.
М. 2003. С. 208-214,231.
4. Кикоин Исаак Константинович
(1908 -1984), физик, акад. АН СССР
(1953). дважды Герой Соц. Труда (1951,
1978). Осн. труды по атомной физике и
технике и по физике тв. тела. Лен. пр.
(1959). Гос. пр. СССР (1942,1951,1953,
1959,1967,1980).//Большой
энциклопедический словарь.
М.:, СПб. 2000. С. 524.
5. В конце ноября 1945 г. по поручению
Л. Берии директор Уральского
индустриального института А. С. Качко и
профессор этого же вуза А. И. Левин
были вызваны в Первое Главное
управление Совнаркома СССР; по итогам
состоявшегося обсуждения возможностей
института было принято решение о
задействовании его потенциала для
изготовления металлических фильтров в
продолжение работ, которые уже
проводились профессором А. И. Левиным
по заданию Лаборатории № 2 Академии
наук СССР.
6. Архив УФСБ СО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 280.
Л.14-24.
7. Там же. Д. 316. Л. 82.
8. Там же. Д. 280. Л. 11-13.
9. Там же. Ф. 1-П. Оп. 1. Д. 289. Л. 52.
10. Там же, Ф. 1. Оп. 1. Д. 316. Л. 172.
11. Там же. Л. 334.
12. Подробные перечни научной и
научно-публицистической литературы,
посвящённой в том числе значительному
вкладу Южного Урала в решение
«Проблемы № 1», см. в кн.:
Кузнецов В. Н. Общественно-
политическая жизнь в закрытых городах
Урала. Первое десятилетие. С. 150-153;
Часовые порядка. Служба безопасности
Уральского электрохимического
комбината. Исторические очерки
(1946-2006). Новоуральск. 2006.
С.192-194; и др.
13. Там же. Л. 141.
14.Завенягин Авраамий Павлович
(1901-1956), сов. гос., парт. деятель,
дважды Герой Соц. Труда (1949,1954).
С 1933 дир. Магнитогорского металлургич.
комб-та, зам. наркомтяжпрома. С 1938
нач. стр-ва и дир. Норильского горно-
металлургич. комб-та. В 1941-1950 зам.
наркома, зам. мин. внутр. дел СССР. С 1953
зам. мин., с 1955 мин. ср. маш-ния и зам.
пред. СМ СССР. В 1945-53 зам. нач. 1 Гл.
упр-я при СНК — СМ СССР. Гос. пр. СССР.
См: Советский энциклопедический
словарь. М.1987.С.443; Лубянка:
Справочник. С. 264.
15. Игнатьев Семён Денисович (1904-1983),
с 09.08.1951 по 05.03.1953 — министр
государственной безопасности СССР.
См: Лубянка: Справочник. С. 266.
16. ЦОА ФСБ России. Ф. 4. Оп. 11а.
Д. 1416. Л. 96. Берия Л. П. (1899-1953),
с 03.02.1941 по 05.03.1953 — министр
внутренних дел СССР. См: Лубянка:
Справочник. С. 255.
17. Там же. Л. 100.
18. Там же. Л. 155.
19. Там же. Л. 280-282.
20. Там же. Д. 1422. Л. 47-50.
21. Там же. Л. 71.
22. Там же. Л. 65.
23. Там же. Ф. 5. Оп. 4. Д. 727. Л. 66.
24. Там же.
25. Как можно предположить,
строительство сооружения
осуществлялось посредством выемки
грунта из природного скального массива,
о чём косвенно свидетельствует
пояснение «гора» к наименованию этого
сооружения. См.: ЦОА ФСБ России. Ф. 5.
Оп. 4. Д. 727. Л 125.
26. Там же. Л. 122.
27. Там же. Л 139.
28. Там же.
29. Там же. Л. 140.
30. Там же. Л. 282-289.