...Фильм "Мичурин" (другое название - "Земля в цвету") Довженко начал в 1944 году, на подъеме оголтелой "лысенковской" кампании, которая свела на нет советскую генетику, отбросила некоторые области советской науки на много десятилетий назад. Среднему и молодому поколению имя Лысенко знакомо разве что понаслышке, а у людей моего возраста вся молодость прошла под его зловещей тенью. Генетика под маркой "вейсманизма-морганизма-менделизма" (по имени ее создателей), была осуждена как буржуазная псевдонаука и предана анафеме. Доморощенный украинский агроном, самозванец, чьим главным "научным" методом было "чутьё", а принципом - демагогия, Лысенко был объявлен единственным носителем марксизма-ленинизма в естествознании. Ему была отведена роль "спасителя отечества".
Стране угрожал голод - прямое следствие коллективизации и индустриализации, в результате которой крестьяне были оторваны от земли и брошены на подъем индустрии. Голод не заставил себя ждать. Страшный, искусственный голодомор 1933 года поразил Украину и выкосил целые области. С помощью "марксистской биологии" Лысенко обещал накормить народ быстро и досыта. Он назвал теорию хромосом "реакционной и идеалистической". Ученые, которые придерживались этой теории, объявлялись идеалистами и "врагами народа" Что это означало в те годы - объяснений не требует. В соответствии с официальной советской иконографией Лысенко был возведен в ранг главного биолога страны. Вокруг него был создан настоящий культ. Вся мощь советской пропагандистской машины была поставлена ему на службу. О нем сочинялись стихи и песни, оды и оратории. Хотя Мичурин нигде официально не объявлял себя сторонником Лысенко, Лысенко любил повторять, что он "идет дорогой Мичурина". Этого было достаточно, чтобы сделать из Мичурина марионетку в грандиозной мистерии, именуемой "лысенковщина". Решено было снять фильм о Мичурине. Исполнять эту ответственную задачу назначили Довженко.
...
Мое поколение росло под лозунгом Мичурина: "Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее - вот наша задача". Этот лозунг дожил до наших дней в несколько измененном виде: "Мы не можем ждать милостей от природы после того, что мы с ней сделали". Потомки мичуринцев всех мастей изнасиловали Волгу и Днепр, Каспий и Аральское море. Затоплены миллионы гектаров плодороднейших земель. Скрылись под водой богатые села. Гибнет рыба. Уходит зверь. Искусственные моря превратились в рассадники комаров. Из многих сотен гибридов Мичурина к 1931 году выжил только один. Природа в полной мерой отомстила за надругательство над ней.
Смотреть этот фильм было тяжело и - стыдно перед американцами. И жалко режиссера, чей талант был выхолощен и растоптан бесчеловечной властью себе на потребу.
Впечатление от фильма "Прощай, Америка!" усугубило это чувство стыда и жалости. Название привлекло на просмотр многих журналистов, которым интересно было узнать, что же думал классик советского кино об их стране. Увы, ничего хорошего.
"Прощай, Америка!" - последний и незаконченный фильм Довженко (1949-51), пролежал в архиве 46 лет. В 1995 году Мосфильм и Госфильмофонд извлекли его из небытия. Отснятые эпизоды снабдили достаточно объективным комментарием ученого и привезли на американский фестиваль. Почтенный профессор (к сожалению, не запомнила его фамилию) недоумевает, зачем Довженко, режиссер-романтик, певец земли, взялся за этот чисто пропагандистский фильм. Видимо, снимать было нечего, а работать хотелось. Это был политический заказ, исходивший от Сталина.
Холодная война была в разгаре. Надо было бить американцев их же оружием. Кстати подвернулась американская журналистка Анабелл Бакард, которая эмигрировала в Россию, стала советской гражданкой и написала книгу "Правда об американских дипломатах" - о работе американского посольства в Москве. Эта книга вышла на английском и русском языках в 1949 году. Довженко было предложено написать по ней сценарий. Реальная Анабелл Бакард по сценарию стала идеалисткой Анной Бедфорд. Командированная в американское посольство в Москве, она с ужасом обнаружила, что оно кишит шпионами. Вернувшись в Америку на похороны матери, Анна увидела, что Америка поражена антикоммунистической истерией. Она решила вернуться в Советский Союз и написала свою книгу, которую советская власть тут же взяла на вооружение.
Анну Бедфорд играла моя любимая актриса Лилия Гриценко. Ее единомышленника Хоуарда, начальника отдела информации посольства - ее брат Николай Гриценко. Это единственный порядочный человек в посольстве, которого убивают по возвращении в Америку за сочувствие коммунистам. В фильме были заняты прекрасные актеры. В фатоватом цинике с усиками я узнала молодого Юрия Любимова. (К сожалению, этот фильм не был снабжен печатной информацией, и имена других исполнителей остались для меня загадкой). Довженко столько раз переделывал сценарий, что конечный вариант имел уже мало общего с первоначальным и с книгой Анабелл Бакард. Он мог считаться оригинальным. И это особенно печально, потому что Довженко создал карикатуру на Америку, в которой отсутствует даже тень правдоподобия. Работники посольства, начиная от посла и первого секретаря и кончая доктором, предстают полными идиотами, циниками, пьяницами и ничтожествами. Это не сатира, это - пасквиль на американское общество.
То ли "наверху" поняли, что режиссер хватил лишку, выполняя социальный заказ, то ли по какой-то другой причине, но Довженко неожиданно получил из Кремля приказ немедленно остановить съемки. Это была последняя капля, переполнившая чашу. С тех пор до своей смерти от инфаркта в 1956 году Довженко не снял ни одного фильма, целиком отдавшись преподаванию. "Прощай, Америка!" сопровождалась показом документальной хроники публичного выступления Довженко после закрытия фильма. На лице его усталость и скорбь. Он не мог дать внятного объяснения тому, что произошло, но в его словах не было ни обиды, ни вполне объяснимой злости на творца этого произвола. Он устал бороться. Он устал прислуживать. Он принимал происшедшее, как данность. Как режиссер он был уже мертв, хотя до его физической смерти оставалось шесть лет.
Именно в период работы над «Щорсом» сценарий Довженко из краткого монтажного плана превращается в самостоятельное литературное произведение, существующее параллельно с фильмом. Литературе отныне более всего доверяет Довженко самые сокровенные мысли и чувства, особенно после того, как жестокому разгрому Сталина подвергся сценарий «Украина в огне» (1943). Страх перед угрозой гибели целого народа, вновь обострившийся в те дни у Довженко, вызвал к жизни сценарий-плач о трагедии народа, брошенного в первые недели войны на произвол судьбы равнодушным государством. Дальнейшие кинематографические замыслы Довженко либо пресекались, либо безжалостно искажались, как это произошло с замечательно поэтичной «Жизнью в цвету» (1946-47), превращенной в канонический историко-биографический опус «Мичурин» (1949). Основное внимание в эти годы Довженко уделяет работе над эпохальным замыслом национального романа «Золотые ворота». Но этот замысел не был завершен, и место подобного произведения в украинской литературе не занято до сих пор. Однако эта работа дала толчок к созданию сценария о строительстве Каховского водохранилища «Поэма о море» (1936), где внутренняя борьба Довженко с самим собой достигает предельной и неразрешимой остроты: идеал и реальность взаимно отторгают друг друга. И накануне первого съемочного дня Довженко умер в Москве, так и не получив разрешения вернуться на воспетую и оплаканную им Украину.
