Хватит-хватит....
Леонид Леонов: "Правда" пишет о ста тысячах. Хорошо, но тогда я вправн требовать, чтобы мне эти сто тысяч дали чистоганом. А где они? Разве Лежневу не известно, что фининспектор забирает из них сорок.
Выступать против этого, жаловаться? Это недостаточно. Выйдет так, что мы не писатели, а лакеи и выпрашиваем побольше чаевых".
И.Сельвинский: "Зачем нужно ссорить читателя с писателем? Рабочий, получающий четыреста рублей, прочтет о стотысячных гонорарах. Он не знает, что половина почти уходит фининспектору, что получению гонорара предшествовали годы работы; часто для того, чтобы написать новую вещь мы должны сидеть и работать, и что карликовые тиражи поэтов - по 3-тысяч не могут удовлетворить даже библиотеки; таким образом переиздания поэтов являются по существу доизданиями, приведением тиража норме, соответствующей читательскому спросу.
В отношении ряда писателей нужно принять меры. Но возмущает грубая передержка Лежнева, который называет однотомник избранных стихов переизданием и который в доказательство плохой продукции сборника - приводит пародии, написанные мною от лица мелких эпигонов футуризма, и Блока - как образец моего творчества. Ему не может быть неизвестно, что это моя издевка над ними. Ведь это стихи вкладного листа Записок поэта" и написаны они, по поэме, на дверях уборной литературного кафе, а он заставляет думать, что это мое "серьезное" произведение.
Он причисляет меня к тунеядцам, живущим на ренту и потому не пишущим, - прекрасно зная, что я три года работал и закончил трехтомную поэму в девять тысяч строк".
А.Афиногенов:" Долго это не продолжится. Как в свое время было 23 апреля [1932 г.], так, я думаю, скоро появится новое постановление, что, мол, писатели - ценные труженики и что не надо их излишне нервировать и обижать. Ведь вот бывает так, что вождь переломит спичку, а где-то в районе понимают этот жест, что надо вырубать лесные массивы. Ведь и со мной тоже: кто-то из высоких людей смотрел "Далекое" и ему не понравилось37. Ну вот и пошла писать губерния".
П.Антокольский (поэт): "Статья Лежнева играет на руку врагам. Итак, все недовольны нашей литературой, а тут явная дискредитация. Лучшие советские писатели выставляются, как жулики и растратчики. До чего дошла наша литература, если в "Правде" пишут не об идеях и творческих процессах, а об издевательских договорах и считают копейки. Никто нас не уважает, народ теряет последнее доверие к нам".
В своей критике поведения Пастернака Ставский указал на то, что в кулуарных разговорах Пастернак оправдывал А.Жида.
Е.Пастернак (рассказывая об этом кулуарном разговоре с КРИТИКОМ Тарасенковым): "...Это просто смешно. Подходит ко мне Тарасенков и спрашивает: "Не правда ли, мол, какой Жид негодяй".
А я говорю: "Что мы с вами будем говорить о Жиде. О нем есть официальное мнение "Правды". И потом, что это все прицепились к нему - он писал, что думал, и имел на это полное право, мы его не купили".
А Тарасенков набросился: "Ах так, а нас, значит, купили. Мы с вами купленные".
Я говорю: "Мы - другое дело, мы живем в стране, имеем перед ней обязательства".
Всеволод Иванов: "Ставский, докладывая о съезде, в общем сделал такой гнетущий доклад, что все ушли с тяжелым чувством. Его доклад политически неправилен. Он ругал всех москвичей, а москвичи - это и есть советская литература. И хвалил каких-то неведомых провинциалов. Ставский остался один. Писатели от него отворачиваются. То, что на собрании демонстративно отсутствовали все крупные писатели, доказывает, как они относятся к Ставскому и к союзу. Это было также и ответом "Правде". Выходка Пастернака не случайна. Она является выражением настроений большинства крупных писателей".
"Спецсправка сектретно-политического отдела ГУГБ НКВД о настроениях среди писателей. 9 января 1937"
