«Я БЫЛ ВЕТРОМ БОГОВ» Полтора часа с бывшим императорским «камикадзе»
«Я БЫЛ ВЕТРОМ БОГОВ» Полтора часа с бывшим императорским «камикадзе», «дедушкой» корейской авиации, побратимом Ивана Кожедуба генерал-лейтенантом Ли Хваром.
Осенью прошлого года пхеньянское телевидение показало фильм «Красные крылья». Судьба корейского пилота, оказавшегося в Японии накануне второй мировой войны, ставшего там летчиком-испытателем, а потом и смертником, вызвала горячие споры: одни утверждали, что фильм - плод фантазии, другие, что образ героя списан якобы с реального человека. Кто-то даже доказывал, что он потом стал генералом, но уже в КНДР. Я поинтересовался у заместителя министра народных вооруженных сил КНДР генерала армии Чон Мун Суба. что известно ему об той истории.
Фильм художественный. - усмехнулся генерал, - но человека с похожей судьбой знаю. Это Ли Хвар. Он генерал-лейтенант авиации. Наш первый летчик. Дружил, кстати, с Кожедубом. Вместе они били американских асов в корейском небе...
И я вспомнил. Много лет назад, в ту пору, когда трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб, командовал ВВС Московского военного округа, он рассказывал мне о друзьях, с которыми служил в Корее. О том, как наши авиаторы помогали корейским летчикам во время освободительной войны (1950-1953 гг.). Называл и их имена. Был ли среди них генерал Ли Хвар. сейчас уже не помню. Но сохранился в памяти рассказ Кожедуба о необычной судьбе одного из его друзей, похожей на судьбу героя «Красных крыльев»... Может быть, это и был Ли Хвар? После фильма мне долго не удавалось узнать, где живет генерал. И лишь недавно сообщили - Ли Хвар работает в музее Победы. Там-то и состоялась моя первая встреча с «дедушкой» корейской авиации.
...Смуглое лицо, глубокие глаза и ни одного седого волоска. Генералу за семьдесят, но еще крепок и бодр. На мундире - широкая орденская колодка. Мой собеседник - первый кореец, поднявший в небо боевую машину, один из создателей национальной авиации.
Началось все с того. что парнишка из провинциального городка надумал стать пилотом. Мечта была почти нереальной: в стране хозяйничали японцы. Все корейские школы были закрыты. Да и летных училищ не было в Корее. Вряд ли бы стал Ли Хвар когда-нибудь испытателем, если бы не отец. Был он человеком не бедным, уважаемым. Когда после окончания гимназии Ли рассказал родителям о своей мечте, они купили сыну билет на - пароход, и летом 1936 года отбыл он в Токио.
- Столица империи поразила меня размером и суетой, - рассказывает собеседник, - Училище находилось рядом с аэродромом. Меня выслушали, но не приняли - мне всего 16 исполнилось. Посоветовали прийти через год. Чтобы не терять времени, поступил в техникум. Днем учился, а вечером помогал обслуживать самолеты. А через год все-таки приняли. Впервые взлетел на французском самолете...
Он получил два диплома - летчика и планериста, и оба с отличием, а вот работы найти не мог. Заветным желанием было вернуться в Корею и создать клуб планеристов. Однако ни планера, ни денег на обратный билет у него не было. Но тут как-то в самом центре Токио на здании редакции газеты «Иомиури» увидел объявление: «Срочно требуется пилот»... Был у редакции свой самолет, старенький «Мессершмитт». Редактор встретил пилота сам: «От вас требуется одно: поставлять нам необычные снимки. Меня интересуют криминальная хроника, крушения поездов, катастрофы...»
Как-то его пригласили в префектуру. Япония тогда готовилась к войне. В сентябре 1940 года в Берлине был подписан «Тройственный пакт», в июне 1941-го Германия напала на Советский Союз, а в декабре японцы нанесли удар по базе США Перл-Харбор. В префектуре Ли Хвару заявили, что и он обязан выполнить воинский долг. Вдруг кто-то вспомнил, что концерн «Мицубиси» набирает летчиков. испытателей. А они пользовались отсрочкой от призыва. На авиационном заводе, изучив все его аттестации, посмотрев, как он работает в небе, решили, что Ли им подойдет.
- Итак,-продолжает генерал,- меня взяли и сразу поручили облет нового истребителя. После боев на Халхин-Голе японцы тщательно изучали советские самолеты. Особый интерес был у них к истребителю И-16. мы знали, что летчик Грицевец сбил на этой машине более сорока японских самолетов. Вот теперь они и старались создать свою, более маневренную машину...
- А как же доверяли вам, корейцу, испытывать секретный самолет? - удивился я.
Ли Хвар усмехнулся:
- Во-первых, в ту пору политикой я не интересовался. Во-вторых, всем нам вдалбливали в головы, что японцы и корейцы братья. В-третьих, корейские пилоты обходились концерну дешевле, а в случае катастрофы все валили, конечно, на нас, на испытателей.
Ли Хвар летал на всех боевых машинах японского и германского производства. Он дал путевку в небо истребителю «Куосик-95», разведывательному самолету «Кукусик-99». Но ход войны на Тихом океане складывался уже не в пользу Японии. И тогда родилась легенда об оружии возмездия...
В конце 1943 года, - вспоминает Ли Хвар, - начали создавать подразделения «камикадзе». Слово это переводят по-разному, кто «ветер богов», кто «божественный ветер». Летчикам говорили: если смерть одного «камикадзе» унесет хотя бы десяток жизней американцев, то Вашингтон сразу же пойдет на переговоры. Смертники жили в комфортабельных общежитиях, получали улучшенный паек. Перед последним вылетом на голову каждому повязывали белую ленточку с алым кругом и надписью: «За императора!»...
Как-то на наш аэродром прибыли два начальника,- продолжал Ли Хвар.- Нас построили. Спросили: «Готовы ли вы отдать жизнь за Японию? Кто готов - шаг вперед!». Мы все шагнули, так как выбора не было: все равно всех бы отправили на передовую. А уцелели тогда немногие, одни погибли на Филиппинах, другие-на Окинаве, третьи
-в океане... Летали мы на самолетах, имевших ограниченный радиус действия. В низовой его части крепился заряд. Все было предельно просто. Называли цель: авианосец, крейсер или линкор. Летчики должны были найти его в океане и войти в глубокое пике. Только с 1944 по 1945 год погибли свыше 2.500 «камикадзе»...
Служил генерал и в подразделении планеров. Было и такое. Планеры подвешивались под крыльями бомбардировщиков и поднималась в воздух. Над целью они отцеплялись, а «камикадзе» направляли планер на вражеский объект. Были и планеры, способные взять на борт до ста человек диверсантов. Бомбардировщики доставляли их в заданный квадрат, а потом уходили. Планеры бесшумно садились на вражескую территорию. Диверсанты уничтожали технику, уничтожали личный состав. Возвращение после таких рейдов не предусматривалось...
- Так как же все-таки вам удалось уцелеть? - спросил я Ли Хвара.
- А вы полагаете, что я собирался умереть за императора?
- вопросом ответил собеседник.
- Впрочем, шансов остаться в живых действительно по сути не было... Приказали однажды мне доставить диверсионную группу на один из островов, где размещалась база США. Мы должны были уничтожить самолеты и весь личный состав. Нас предупредили: не вернетесь. Я задумался, шел июль 1945-го. Германия уже капитулировала, шла к позорному концу и Япония, решил попробовать пробиться в Корею. У нас были туда пропуска, дающие право на беспрепятственное передвижение по всей стране. Я оставил нехитрый свой скарб а общежитии, сел на поезд, идущий к океану. В порту выбрал в расписании пароход на Корею. Купил билет. Плыли мы долго. Когда вступили на родную землю, узнали, что Красная Армия уже освободила страну.
В родном городе его встретили неприветливо. Все знали: Ли Хвар служил в японской авиации. Оправдываться было бессмысленно. Правда, не он один был с такой вот изломанной судьбой. Бывшие императорские пилоты встречались на аэродроме. где отступавшие японцы бросили свою технику. Корейских летчиков тянуло в небо. Они привели в порядок машины и понемногу начали летать. Тянулась к ним и молодежь. По указанию Ким Ир Сена вскоре было создано авиационное общество Кореи. Председателем его избрали Ким Ир Сена, а заместителем - Ли Хвара.
- Это было рождение нашей авиации, - улыбнулся генерал.
- Потом был создан авиационный факультет при командном училище - я стал его начальником. Горжусь, что мои питомцы с честью защищали родину. Серьезным испытанием стала для нас освободительная война...
В Сеуле давно готовились к походу на Север. В мае 1949 года президент Ли Сын Май заявил: «Мирным путем осуществить объединение Кореи нельзя!» А через год, 25 июня 1950 года, южнокорейские войска начали наступление. В первые же дни войны полковник Ли Хвар со своими питомцами вступил в бой с самолетами южан. На третий день боевых действий армия КНДР взяла Сеул...
- Темпы наступления напугали американцев, - заметил Ли Хвар. - Чтобы спасти сеульский режим, президент США Трумэн на заседании Генеральной Ассамблеи ООН сумел протащить резолюцию, клеветнически обвинявшую в агрессии КНДР. На полуостров были брошены «вооруженные силы ООН» под командованием генерала Макартура. Американские «летающие крепости» начали бомбардировку всей территории. Когда стало ясно. что нас не сломить, командующий бомбардировочной авиацией США генерал О'Деннал собрался уже бросить на КНДР атомную бомбу. Но кто-то все-таки сумел удержать этого безумца. На защиту отечества встала вся страна. Пришли на помощь нам китайские народные добровольцы и советские друзья...
В те дни над Кореей разгорелись жаркие воздушные поединки. У американцев были сверхсовременные самолеты, летчики с большим боевым опытом. В апреле 1951 года они бросили «летающие крепости» к мосту через реку Амноккан. По нему шли в КНДР китайские добровольцы, поступала боевая техника. Сопровождали эту ударную группу отряды истребителей. Вдруг из-за облаков вынырнули советские МиГ-15. Они разогнали американские истребители, поддали жару и «летающим крепостям». Говорят, американские генералы тогда недоумевали: как быстро освоили корейцы советские самолеты, - хитро прищурив глаза, улыбается Ли Хвар, - Не знали они еще про ваших ребят.
- Выходит, наши летчики помогли?
- Да еще как! Советские истребители базировались в Китае, а в небе корейском мы работали вместе. В ту пору и подружился я с Кожедубом. Добрые отношения сложились с генералом Лобовым. Воевали ваши летчики грамотно и дерзко. Американцы боялись их. Ну а для нас это была академия. Помню Героев Советского Союза Крамаренко, Пепеляева, Стельмаха... К сожалению, некоторые из ваших пилотов пали смертью храбрых. Их хоронили тогда в Порт-Артуре...
Мне. к сожалению, добавить к этому рассказу генерала о наших летчиках просто нечего. Известно о них немногое. Долгие годы эта тема была закрытой. Что же касается судьбы Ли Хвара. то в ней не всегда, конечно, были радости. Нашлись где-то завистники, его вскоре демобилизовали и отстранили от дел. Но правда восторжествовала. «Дедушку» корейской авиации вернули в армию.
- Я всем доволен, - говорит мне генерал. - Только вот врачи замучили. Пошутил как-то:
хочу, мол, полетать. Скандал устроили. Говорят: скорости! перегрузки! Все это, конечно, верно... Наши летчики работают теперь у порога космоса. Два сына у меня есть, служат в ВВС. Когда они уходят на работу в стратосферу, мысленно я всегда с ними...
Смотрю на собеседника и думаю: нет, не согнуть такого старика. Не зря называли его «ветром богов». Что же касается фильма, показанного по телевидению, теперь знаю: в жизни почти все так и было.
В. ЛУКАШИН,
соб. корр. «Известий».
ПХЕНЬЯН.
«ИЗВЕСТИЯ» 3 марта 1990 года
