|
|
От
|
Геннадий
|
|
|
К
|
Валера
|
|
|
Дата
|
08.03.2006 02:12:47
|
|
|
Рубрики
|
11-19 век;
|
|
Re: Статья А....
В статье, имхо, очень верно подмечена, но не раскрыта и даже не развита, имевшая место тенденция:
действительно, крепостное право на Руси утвердилось именно тогда, когда исчезли и моральные, и экономические основания для его существования.
>Поздравим друг друга, господа: в середине XVII века большинство населения огромной страны на востоке Европы стало (не было, а стало!) рабами. Это беспрецедентно! Не негры, завезенные из Африки для работы на плантациях, а свои собственные соотечественники, люди той же веры и языка, вместе, плечом к плечу веками создававшие это государство, стали рабами, рабочим скотом. Т.е. настолько отверженными париями, что через столетие их хозяева из брезгливости, чувствуя себя людьми совершенно другой породы, начали переходить на французский.
Тут Кох не прав только насчет причин перехода на французский – и без него барина с мужиком даже слепой не мог перепутать, а на французский переходили по той же причине, что и например пруссаки с носатым Фрицем во главе («при его дворе немецкий сохранен только для солдат и лошадей»).
Моральное основание для существования крепостного права – крестьянин был обязан воину повинностями за то, что тот защищал его, крестьянина, и землю. С введением рекрутской повинности это основание отпало. А с отменой обязательной дворянской службы дворянство в массе своей превратилось в паразитический нарост на обществе. Который – это так, между прочим – выкачал из России огромные пореформенные деньжищи, а потом они через десятилетия вернулись в Россию в виде займов.
Экономические основания. Перед русским обществом стояли в числе прочих две задачи (одна из них смутно отмечена Кохом) – 1) удержать на «старых» землях крестьян в числе, достаточном для стабильного воспроизводства и соответственно налогообложения 2) заселить практически пустующие богатые южные степные и поволжские земли. Для решения первой задачи вовсе не нужна была такая сложная и неэффективная система прикрепления рабочих рук к земле, принадлежащей нерабочим рукам – достаточно было предоставить крестьянам право владеть землей. Крестьяне не бегали бы от своей земли, как не бегали, бросая свою землю, помещики.
>Грустно констатировать, но соха сохранилась вплоть до второй половины XIX века. В этом отношении никакого прогресса за тысячу лет в России не было. Повсеместно железный плуг начал использоваться в России только уже в XX веке. Примерно на двести лет позже всей Европы.
Так и подумать бы - отчего сохранилась? Соха однозначно отсталая. Тогда возникает вопрос: если это ясно даже дилетанту в вопросе Коху, отчего этого не понимали миллионы пахарей – специалистов своего дела? С моей тоже дилетантской точки зрения, тому есть два объяснения. 1. Соха обеспечивала очень неглубокую вспашку. При этом нельзя было рассчитывать на высокие, как при глубокой вспашке, урожаи. Но с другой стороны, такая вспашка была достаточной чтобы гарантировать прорастание семян за короткий период между весенними и осенними заморозками. Небольшой урожай – зато взойдет, не вымерзнет. Это объяснение достаточности. 2. Объяснение необходимости. Плуг тяжел. «Тяжелым малороссийским плугом» пахали в Черноземье, за Тулой и Рязанью, на Дону, в той же Мало- и Новороссии. В него запрягали минимум пару, а чаще две или три пары волов. Лошадь, есть такое мнение, в работе заменяла двух волов (увы, и в стоимости содержания также). По-видимому, «соха+крестьянская лошадь» были оптимальной хозяйственной комбинацией для Нечерноземья (где, к слову, для получения сопоставимых с более южными черноземами урожаев приходилось запахивать больше земли). И потому не удивительно, что окнчательное вытеснение сохи плугом произошло одноременно с приходом в русское село трактора.
>Вот только то, что приходит на память. Крестьянская война в Смутное время (т.н. восстание Болотникова). Крестьянская и казацкая война во времена Алексея Михайловича (т.н. восстание Степана Разина). Переход запорожских казаков на сторону султана и шведов во времена Петра I (т.н. предательство гетмана Мазепы). Еще одна крестьянская война во времена Петра I (т.н. восстание Кондратия Булавина). Крестьянская и казацкая война во времена Екатерины II (т.н. восстание Емельяна Пугачева). Крестьянские бунты в течение всего XIX и в начале XX веков (как до реформы, так и после). И, наконец, финал - махновщина и антоновщина.
Опять подумать бы: почему столь непокорные, столь легко возбудимые к бунту крестьяне не восстали против колхозной системы? Лидеров не было? Полно. Гражданская война только несколько лет как закончилась. Оружия? То же самое. Террор и запуганность? Это, если и было, то потом. А почему люди, которые в двадцатые бились и с белыми и красными, и с продотрядами и бандами, в конце двадцатых не стали биться с комбедами? Ответ очевиден, только он Коха вряд ли устроит: потому что большинство народа было с этими комбедами. «Ввести» колхозы в конце двадцатых без поддержки большинства крестьянства было невозможно, точно так, как невозможно было победить без такой поддержки в гражданской войне. Так, увы, получается.
Такое впечатление, что все люди на Руси – дворники, таксисты, рабочие, журналисты, олигархи – это одно, а где-то помимо существует какой-то «народ», который – не они все, совсем не такой как каждый из них, какая-то иная сущность. Сферический конь в вакууме – вот для Коха русский народ. Да и для многих, от Лескова, увы, тоже.
Dixi http://x-43.ho.com.ua/