ВИФ2 NE

	От	А.Никольский
	К	All
	Дата	02.08.2000 11:41:18
	Рубрики	WWII; Спецслужбы;

Интервью Ильи Григорьевича Старинова нашей газете

Дедушка спецназа
Сегодня в России целый ряд ведомств имеет подразделения специального назначения. В ФСБ есть департамент по борьбе с терроризмом, которому подчинены знаменитые «Альфа», «Вымпел» и другие спецподразделения. Минобороны располагает бригадами ГРУ Генштаба, дислоцирующимися в каждом округе, и 45-м полком спецназа ВДВ, расположенным в Москве. Несколько частей спецназа имеется у МВД. Наиболее известны Софринская бригада, полк, сформированный на базе отличившегося в 1993 году «Витязя», и отряды, входящие в состав бывшей дивизии имени Дзержинского. В каждом округе внутренних войск и даже в некоторых дивизиях есть свой спецназ. К спецназу вполне можно причислить и многочисленные милицейские отряды быстрого реагирования и особого назначения. В последние годы завели собственный спецназ и другие ведомства. У пограничников есть отряд «Сигма» и специальные группы в округах, Минюст имеет подразделения, предназначенные для подавления беспорядков в тюрьмах и колониях. А МЧС -- спецназ, призванный защищать сотрудников министерства при выполнении ими заданий в горячих точках.

Илье Григорьевичу СТАРИНОВУ, одному из организаторов войск специального назначения, на счету которого десятки удачных операций, вошедших в учебные пособия по подготовке разведчиков и диверсантов, сегодня, 2 августа, исполняется сто лет. Ветеран четырех войн рассказал корреспонденту «Время новостей» Павлу АПТЕКАРЮ о становлении отечественного спецназа и его операциях в годы Великой Отечественной войны.

-- С чего начинался отечественный спецназ?

-- В конце 1929 года, когда военная доктрина еще предусматривала возможность временного оставления части нашей территории, в Украинском и Белорусском военных округах началась подготовка специальных диверсионных и разведывательных подразделений, предназначенных для действий в неприятельском тылу. Центры их подготовки назывались «школами железнодорожников», «водников» и «лесников». Тогда еще не было соперничества между Разведывательным управлением Красной Армии и ОГПУ. Уже к 1932 году в приграничных округах были созданы по пять-шесть отрядов численностью по 500--600 человек каждый. К сожалению, они не сохранились до начала Великой Отечественной: большинство их участников были репрессированы в 1937-1938 годах, а заранее заложенные базы для них ликвидированы. Поэтому 22 июня 1941 года мы фактически встретили без спецназа.

-- Когда вы получили боевое крещение как командир формирования специального назначения?

-- Это произошло в Испании, куда я отправился добровольцем в ноябре 1936 года. Сначала был создан отряд для разведки и диверсий в глубоком тылу противника, впоследствии он стал батальоном, а затем бригадой и даже 14-м специальным корпусом. Бойцы и командиры корпуса совершили сотни выходов в тыл противника, уничтожили тысячи солдат и офицеров противника, а сами потеряли убитыми всего 15 человек. Самой известной операцией был взрыв в июле 1937 года поезда со штабом итальянской авиадивизии, в результате чего деятельность итальянских летчиков была парализована на несколько дней.

-- А советский спецназ в годы Великой Отечественной фактически создавался заново?

-- Да, в июле 1941 года в составе НКВД была создана отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН). Тогда же была организована школа особого назначения при штабе Западного фронта.

В ноябре 1941 года меня откомандировали на Южный фронт, где с помощью приехавших из Испании бойцов 14-го корпуса я организовал специальный батальон. Мы неоднократно устраивали диверсии в тылу врага в районе Таганрога и в других местах на побережье Азовского моря, которое переходили по льду. На Калининском фронте в июне 1942 года по моей инициативе была создана 5-я отдельная инженерная бригада, которой я командовал в течение двух месяцев. За это время группам бригады удалось пустить под откос несколько десятков поездов противника, причем не только подрывом, но и огнем из противотанковых ружей. Благодаря хорошей физической подготовке бойцы и командиры уходили от преследования и лишь трижды вынуждены были принимать бой, однако и в этих случаях потери наших минеров были минимальными. К сожалению, меня отозвали в распоряжение Центрального штаба партизанского движения, где я занимал должность заместителя Главкома по диверсиям.

Немного позже, в августе 1942 года на каждом фронте появился отдельный гвардейский батальон минеров. Более успешным действиям войск специального назначения в годы Великой Отечественной препятствовала их разобщенность: свои спецназы были у Наркомата Внутренних Дел, Главного разведывательного управления, отдельных фронтов и флотов.

-- Не обидно ли вам, что вы так и остались полковником и не получили звания Героя Советского Союза?

-- Я рад, что остался жив, хотя не раз мог погибнуть и от пуль противника, и от рук своих. По возвращении в Москву в ноябре 1937 года меня принял начальник Разведуправления Красной армии Сергей Гендин. Он поздравил меня с возвращением и получением орденов Ленина и Красного Знамени, но был вскоре арестован. Меня от ареста спасло только личное вмешательство Ворошилова.

В июле 41-го возле моста через Днепр я предъявил свой мандат за подписью Наркома Обороны начальнику охраны и объявил, что мост следует подготовить к разрушению. Не успел я договорить, как мы были окружены и обезоружены. Начальник охраны презрительно бросил: «Плохо ваши хозяева работают! Не знают даже, кому охрана мостов подчинена. Теперь тебе крышка, гад фашистский». Нас спасло то, что начальник охраны хотел, наверное, получить награду за задержание шпионов и отвез нас в райотдел НКВД, а там все выяснилось.

Немного позже, в ноябре, меня обещал расстрелять начальник Политуправления Мехлис за то, что попытался возразить ему, когда он приказал поджигать леса вокруг Москвы.

-- Как, по вашему мнению, действует спецназ в последней чеченской войне?

-- Мне кажется, его можно было использовать более эффективно.

--------------------------------------------------------------------------------

© "Время" 2 августа 2000г.