"- Вот он, орден Отечественной войны первой степени, который мне предложили купить всего за 100 рублей, - восьмидесятилетний ветеран Нагим Мухибуллин бережно открыл коробочку с наградой. - После этого я целый день не мог прийти в себя, все думал: как же низко мы пали, что бесценными правительственными наградами, добытыми кровью, торгуют сейчас, как ширпотребом на базаре.
Молодой человек приятной наружности подошел к ветерану Мухибуллину на улице Воровского и вежливо поинтересовался: "Скажите, пожалуйста, что это у вас за орден на лацкане?" "Отечественной войны первой степени", - объяснил фронтовик, радуясь, что молодежь проявляет интерес к военной истории. "Вот и у меня такой же, - парень достал из кармана коробочку с орденом и предложил ветерану: - Берите, недорого!"
- Я опешил. До этого мне еще никогда не предлагали купить награды, только продать. Как-то один таксист просил продать ему мой орден за три тысячи, но я его и за миллионы не продам. Уверен, что другие ветераны тоже не торгуют своими наградами.
Бывший полковой разведчик Нагим Мухибуллин не стал пытать интеллигентного юношу, откуда тот взял орден (понятно, что не нашел). Ветеран просто купил у парня награду за 100 рублей и пришел со своей "покупкой" в редакцию.
- Покупать чужую награду мне было стыдно, - признался фронтовик. - Но пусть уж лучше орден побудет у меня, пока не найдется его настоящий хозяин...
- Дорогие участники войны! Внимательно осмотрите свои награды, все ли они целы. Если обнаружите пропажу ордена Отечественной войны I степени, то сообщите в редакцию номер награды, и я верну вашу реликвию, - обещает Нагим Мухибуллин."
Мы попрощались, и он направился к двери, но остановился, повернулся ко мне. Красивое лицо посуровело.
— Товарищ полковник, вот, полюбуйтесь! — с хрипотой в голосе произнес он и, вынув из кармана кителя орден Красного Знамени, протянул мне:
— Купил на вокзале в Москве. [283]
— Какая дикость! — вырвалось у меня.
— Парень продает. Спросил чей, отвечает, что от умершего отца остался. А в ордене, мол, золота и серебра на полторы тысячи. Я ему сунул полторы тысячи, чтобы спасти орден. Надо куда-то сдать его.
Некоторое время мы оба стояли молча. Раньше за ордена платили ежемесячно деньги, награжденным полагались льготы; потом отменили и то и другое. И вот уже начали ими торговать. Не сказав больше ни слова, мы расстались. Проводив Василия Георгиевича, я подумал, что он душевно богатый человек, если ему любви и ненависти не надо занимать.