>ВОЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО
>В.Л.ГЕРАСИМОВ — Создание системы подготовки авиационных кадров флота в годы Первой мировой войны
>Одна из немногих любопытных статей, вот только объем мал
А если она не очень большая - нельзя её отсканить и познакомить с ней сообщество?
Создание системы подготовки авиационных кадров флота в годы Первой мировой войны
Проблема подготовки летного и инженерно-технического состава для авиации российского флота обозначилась уже с первых практических шагов ее существования (1910—1914 гг.).
В самом начале специалисты готовились в авиационных школах за границей. Так, в марте 1910 года ( Здесь и далее даты приведены по новому стилю.)
во Францию были командированы 6 офицеров — будущих пилотов, двое из которых, лейтенант Г.В. Пиотровский и поручик М.С. Комаров, представляли морское ведомство, и 6 нижних чинов — мотористов. В июле того же года первым дипломированным военным летчиком России стал лейтенант Черноморского флота С.Ф. Дорожинский, обучавшийся во французской авиашколе, получивший диплом за № 125 и освоивший аэроплан «Антуанетт».
Но удовлетворить потребности флота в авиационных кадрах, в первую очередь в летных, только таким путем не представлялось возможным, поэтому в мае 1910 года в Гатчине под Санкт-Петербургом был открыт авиационный отдел Офицерской воздухоплавательной школы отдела воздушного флота (ОВФ). Однако из-за невозможности проводить здесь занятия круглый год (в особенности зимой) пришлось искать иное место — на юге России. Выбор пал на Севастополь. Оставалась учебная база и в Гатчине для летнего обучения в полном объеме программы, а затем лишь для выполнения практических полетов командированными из Севастополя пилотами.
24 ноября 1910 года в Севастопольской авиационной школе ОВФ, которую временно возглавил начальник службы связи флота Черного моря и председатель Севастопольского аэроклуба капитан 2 ранга В.Н. Кедрин, началась подготовка летных кадров как для армии, так и для флота. Среди 14 офицеров ее первого набора было 5 представителей российского императорского флота — капитан-лейтенант И.Н. Дмитриев и старший лейтенант Н.Л. Подгурский (обучались на «Фармане»), лейтенанты В.В. Дыбовский и барон Г.О. Бугсгевден'" (на «Блерио»), а также сам капитан 2 ранга В.Н. Кедрин (на «Соммере»). В качестве инструкторов в школе проходили службу морские офицеры Г.В. Пиотровский и М.С. Комаров".
До начала Первой мировой войны процесс обучения кадровых морских офицеров осуществлялся в строгой последовательности: теоретические курсы в Петербургском политехническом институте имени Петра Великого; практические полеты на базе Севастопольской школы авиации ОВФ;
сдача соответствующего экзамена на авиастанциях в Гребном порту Санкт-Петербурга или в Либаве с последующим присвоением звания «Морской летчик». Поскольку весь этот процесс как в предвоенный период, так и в ходе кампании 1914 и первой половине кампании 1915 года был ориентирован на подготовку летного состава для сухопутной авиации, то выпускникам авиашкол — представителям морского ведомства приходилось доучиваться по месту службы. Получение специфических знаний и навыков осуществлялось на гидроавиационных станциях 1-го и 2-го разрядов, где новички дополнительно осваивали взлет и посадку на воду вначале при спокойной, а затем и при свежей погоде (при волнении), и только после выполнения специального полета им присваивалось звание «Морской летчик», В случае если пилот не имел соответствующего специального военно-морского образования, то к нему предъявлялись более высокие требования при получении квалификации морского летчика.
Механиков по обслуживанию летательных аппаратов готовили непосредственно на гидроавиационных станциях службы связи флотов. В общем, до лета 1915 года ни летчиков, ни инженерно-технических специалистов непосредственно для морской авиации учебные заведения Морского министерства не готовили.
ПЕРВЫЙ ЖЕ боевой опыт, приобретенный на Черном море и на Балтике, выявил большие изъяны в системе подготовки авиаторов для флота и со всей остротой был поставлен вопрос об избавлении от «сухопутного уклона», о создании специализированных морских авиационных учебных заведений. «Концепция Генерального штаба России в отношении подготовки авиационных, прежде всего летных кадров, — можно прочитать в одном из научных исследований, — перед Первой мировой войной строилась на убеждении, что война будет кратковременной и поэтому авиашколы переводить на особый режим работы в военное время нет необходимости. Считалось, что подготовленных военных и аэроклубовских летчиков будет достаточно для укомплектования авиаотрядов».
Вместе с тем в Морском министерстве к 1 августа 1914 года насчитывалось всего лишь около 3 десятков самолетов, 2 десятка дипломированных летчиков и около 10 офицеров проходило летную подготовку непосредственно на флотах, и процесс подготовки летных
кадров, казалось, не вызывал особого беспокойства. Более того, большую роль сыграл первый официальный документ отечественной морской авиации «Положение о службе авиации в службе связи», в котором в числе прочих были отражены вопросы подготовки кадров для авиации флота". В нем указывалось, что «звание морского летчика офицеры получают по успешном окончании теоретического курса авиации в одной из офицерских школ (курсов) по выбору Морского министерства, прохождения практического обучения и экзамена». Конкретизировались требования к офицерскому составу при отборе для направления в авиационные учебные заведения: только по добровольному согласию, пребывание кандидата не менее двух лет в офицерских должностях, наличие у него чина не выше старшего лейтенанта или штабс-капитана, хорошее состояние здоровья, возраст не старше сорока лет, отсутствие других препятствий, могущих помешать службе на летательных аппаратах'". Документ также определял, что подготовка нижних чинов к службе в качестве авиационных специалистов осуществляется на флотах при одной из станций 1 -го разряда в каждом воздушном районе". «Период обучения нижних чинов не должен превышать одного года, после чего выдержавшие экзамен по особой программе в комиссии, назначаемой приказом командующего морскими силами, производятся в авиационные унтер-офицеры на открывающиеся вакансии:
имеющие уже при обучении звание унтер-офицера переименовываются в авиационные унтер-офицеры», — гласил один из пунктов указанного положения.
С самого начала ведения боевых действий на Балтийском и Черноморском флотах, в которых участвовали и флотские авиаторы (например, первая воздушная бомбардировка вражеских кораблей в декабре 1914г.), стало ясно, что в войне на море появляется новое боевое средство — летательные аппараты тяжелее воздуха, необходимость увеличения числа которых, как и самих летчиков, стала очевидной.
С НАЧАЛОМ войны подготовка морских летчиков в авиационных школах отдела воздушного флота никаких серьезных изменений не претерпела. «Обучались летать на монопланах «Блерио» и бипланах «Фарман-4»... — отмечает исследователь. — Обучение на «фарманах» моряков, которые, как правило, были в этой группе, отличалось от обучения на «Блерио». Первоначально ученик знакомился с управлением, сидя сзади инструктора, затем инструктор и ученик менялись местами и, только убедившись, что ученик вполне освоился с управлением самолета в воздухе, инструктор выпускал его одного, положив груз на второе место. Полетам на гидроаэропланах ученики в школе не обучались — эти машины они осваивали, только прибыв в часть. Там вначале осваивался сам гидросамолет, потом взлет и посадка на воду, вначале на спокойной воде, потом при волнении на море. И только изучив особенности полета над морем и выполнив специальный полет с тактическим заданием по морской разведке, офицер получал звание «Морского летчика». И на освоение морского самолета уходило порой немало времени». С учетом того, что морское ведомство платило военному ведомству за каждого обучающего еще по 1500 рублей, затраты, учитывая и последующее доучи-вание на флоте, были, конечно же, очень и очень большими.
Пытаясь как можно скорее осуществлять доподготовку морских авиаторов на авиационных станциях службы связи морской министр адмирал И.К. Григорович" в ноябре 1914 года утвердил «Программу испытаний на звание морского летчика».
Необходимо отметить, что изначальный выбор кандидатов в пилоты кадрового командного состава полностью себя оправдал вопреки некоторым мнениям об отдании превосходства то корабельным инженерам, то офицерам-кораблестроителям. «Однако в конечном счете спор был решен в пользу строевого состава флота. Морское командование решило, что морским летчиком должен быть прежде всего офицер, знающий тактику флота...». В последующем, в ходе войны, для летной работы в море в 1915 году, как отмечал видный теоретик комбриг С.Э. Столярский, «были привлечены в морскую авиацию летчики — армейские офицеры по причине несвоевременно и недостаточно развернутой подготовки летчиков из морских офицеров». По результатам полетов на разведку было установлено, что «донесения армейских летчиков содержали столь большие погрешности как в точности места обнаруженных кораблей в море, так и в типах и классах их, что командование принуждено было часто посылать повторно в тот же район для разведки снова морских летчиков, имевших достаточную морскую подготовку и навыки по наблюдению в море».
КАМПАНИЯ 1915 года для морской авиации России Охарактеризовалась и увеличением числа боевых летательных аппаратов, и количественным ростом подготовленного летного состава, и более интенсивной по сравнению с предыдущей кампанией практической деятельностью авиации в интересах флота. При этом с учетом изменений, происшедших в составе и структуре морской авиации Балтийского и Черноморского флотов, существующая подготовка летчиков для флота в военном ведомстве к лету себя полностью изжила. Реальная обстановка по причине возросшей боевой нагрузки на личный состав морской авиации, усложнения общей обстановки на МТВД, ограниченных возможностей авиационных структур службы связи флотов складывалась таким образом, что все труднее и труднее становилось осуществлять до-подготовку и подготовку летных кадров непосредственно на авиационных станциях.
10 августа 1915 года на Гутуевском острове Петрограда было открыто первое в стране учебное заведение морской авиации — Офицерская школа морской авиации отдела воздушного флота. Вместе с тем еще некоторое время продолжалась параллельная подготовка летного состава по прежней системе. Так, в октябре 1915 года, как следует из доклада начальника воздухоплавательного отделения Морского Генерального штаба старшего лейтенанта А.А. Тучкова, в составе авиации флота Черного моря насчитывалось 20 летчиков и 8 офицеров, кондукторов и охотников флота, проходивших подготовку непосредственно на флоте. Аналогичные примеры имелись на Балтике, Только в 1917 году после создания целостной системы централизованный метод полностью заменил собой «местный».
С первого дня обучения в Петроградской школе морской авиации обучение личного состава проводилось на лучших гидросамолетах отечественного производства того времени конструкции Д.П. Григоровича (М-5). Их здесь к концу 1915 года насчитывалось 7 единиц, кроме того, 2 летающие лодки французского производства ФБА. Большую помощь руководству учебного заведения в создании учебной базы, разработке необходимых руководящих документов, поставке методической литературы и технической документации оказывало воздухоплавательное отделение Морского Генерального штаба, а начальник этого отделения старший лейтенант А.А. Тучков был назначен по совместительству (август 1915 г.) и первым начальником авиашколы.
То, что Морское министерство в первую очередь было обеспокоено подготовкой летного состава, являлось вполне закономерным, хотя при этом, особенно в начале войны, зачастую упускался из виду уровень образования и квалификации механиков. Такое случалось, как правило, из-за недооценки роли младших авиационных специалистов, что служило предпосылкой к поломкам аэропланов и авариям. Еще труднее обстояло дело с замещением инженерных должностей. «Вообще, надо отметить, что долгое время военных инженеров-авиаторов ни одно учебное заведение не готовило, — указано в исследовательских материалах. — Поэтому на должности авиационных инженеров-механиков (и иных специалистов) назначали лиц, окончивших политехнические, кораблестроительные и другие вузы, а зачастую на инженерные должности назначались опытные техники».
ХОД ВОЙНЫ изменил отношение флотского командования к качественной стороне подготовки авиационных специалистов, занимающихся ремонтом и обслуживанием самолетов, и в начале 1917 года в Гапсале (ныне Хаапсалу) было создано соответствующее специализированное учебное заведение — Школа авиационных унтер-офицеров (наземных младших авиаспециалистов). В дальнейшем (кампания 1917 г.) в связи с увеличением потребности флотов в летном составе и перспективным (плановым) развитием отечественной морской авиации эта школа наряду с подготовкой наземного технического персонала начала осуществлять обучение матросов, унтер-офицеров и охотников флота летным специальностям.
При осуществлении подготовки летных кадров в Петрограде возникли трудности, сходные с теми, с которыми столкнулось военное ведомство при создании Гатчинской школы военных летчиков в 1910 году. «Неблагоприятные климатические условия района и связанная с этим сезонность в использовании гидросамолетов привели к решению открыть отделение школы в Баку...»38. Поздней осенью 1915 года туда перебазировали часть постоянного состава и материального имущества Петроградской школы".
В конце апреля 1916-го Бакинское отделение Офицерской школы морской авиации ОВФ было закрыто", возобновив свою работу лишь осенью. В дальнейшем южный филиал получил самостоятельный статус и стал именоваться Бакинской Офицерской школой морской авиации.
В следующем году для обучения летного состава в обеих школах использовались самые лучшие летательные аппараты отечественной морской авиации периода Первой мировой войны (по два гидроаэроплана М-9). Несколько раньше, в декабре 1916-го, увидело свет «Положение о службе морской авиации и воздухоплавания императорского российского флота», которое придало морской авиации статус рода сил флота. В этом основополагающем документе с учетом полуторагодичного опыта подготовки авиационных кадров в морском ведомстве достаточно большое внимание было уделено подготовке летных и технических кадров.
К началу лета 1917 года Морской Генеральный штаб стал настойчиво обращать внимание Управления Военного Воздушного Флота на снабжение морской авиации истребителями, поскольку развитие событий в войне на море, в первую очередь на Балтийском МТВД, потребовало наличия в составе морской авиации флотов летательных аппаратов, предназначенных непосредственно для ведения маневренного воздушного боя.
«Для защиты от неприятельских налетов наших портов, крепостей и воздушных станций на морском театре военных действий и для предотвращения широкого развития воздушной разведки неприятеля представляется необходимым сформирование особых отрядов аэропланов «истребителей». Вышедоложенное было уже предусмотрено при создании воздушной бригады особого назначения, 1-й дивизион которой и предназначался для подготовки кадров морских летчиков - специалистов в новейших методах управления «истребителями», а также для увеличения общего числа летчиков и более основательной их подготовки в авиационном деле», — докладывал в мае 1917 года морскому министру один из его помощников капитан 1 ранга граф А. П. Капнист. Вскоре в Красном Селе была создана Школа воздушного боя (иначе — высшего пилотажа), которая приступила к подготовке летчиков-истребителей для морской авиации. Школа была создана по образцу и подобию британских учебных заведений такого же разряда и нуждалась в переходном типе самолета.
В феврале 1917 года В.А.Лебедев предложил морскому ведомству 50 аппаратов «Лебедь-12», предназначенных для учебных целей. По состоянию на сентябрь месяц в Школе воздушного боя, где морских летчиков обучали навыкам пилотирования сухопутных машин и соответствующим приемам воздушного боя, имелось 10 таких аппаратов, а к концу года их насчитывалось уже 57.
ОСОБЕННОСТЬЮ процесса обучения в авиационных школах морской авиации являлось то, что они в какой-то мере выполняли и исследовательские функции по испытанию и освоению новой авиационной техники с привлечением как обучающего постоянного, так и обучаемого переменного состава. Так, инструктор Петроградской школы лейтенант ГА. Фриде разработал проект гидроаэроплана, названного его именем, и в декабре 1915 года заключил договор о постройке аппарата с фирмой В.А. Лебедева. К апрелю 1916-го самолет был готов и доставлен в Офицерскую школу морских летчиков на Гутуевском острове, где летом того же года его испытывали сам конструктор и штабс-капитан А.Е. Грузинов". Однако дальнейшие работы по его освоению из-за отсутствия финансирования были прекращены, и серийно данный аэроплан не выпускался. В августе 1917 года в Ораниенбауме и Петрограде испытывался гидроаэроплан «Энгельс-!!!» конструкции Е.Р. Энгельса, которому не удалось пройти весь цикл испытаний в связи с наступившими дальнейшими событиями. В Бакинской школе морской авиации инструкторский состав успешно испытал летающую лодку М-10, однако так и не поставленную на серийное производство. Там же, в Баку, осенью 1917 года была предпринята попытка использовать для подготовки летного состава транспорт «Самолет», что являлось прямым следствием удачного использования гидроавиатранс-портов (особенно на Черноморском МТВД) и созданием на флотах подразделений корабельной авиации.
Таким образом, в ходе Первой мировой войны в морском ведомстве была создана своя система подготовки авиационных кадров", которая к лету 1917 года включала Петроградскую (с 1917 г. — Ораниенбаумскую) и Бакинскую Офицерские школы морской авиации, Школу воздушного боя (по подготовке летчиков-истребителей) в Красном Селе и Школу авиационных унтер-офицеров (младших авиационных специалистов) в Гапсале". Вся система в целом и ее учебно-материальная база вполне отвечали требованиям того времени и позволяли осуществлять качественную подготовку личного состава морской авиации для практической боевой деятельности. События октября 1917 года и последующих лет Гражданской войны сломали ее, но в последующем опыт по созданию авиашкол в морском ведомстве оказался востребованным, система была восстановлена и в 1938— 1959 гг. успешно функционировала в составе Военно-Морского Флота СССР, что лишний раз подтвердило правильность пути, выбранного нашими предшественниками — морскими авиаторами Первой мировой войны.