Вступление
Одной из целого ряда показательных неправд, исходящих от современных антинациональных сил в нашем Отечестве и подаваемых с наигранной грустной аффектацией, является изложение работы российских информационных агентств в начальный период вооружённого конфликта на юго-востоке бывшей Украины. Средствам массовой информации предъявляются упрёки в ангажированности и подогревании эмоций русских в России, взволнованных и возмущённых происходившими событиями. Отдельным, знаковым для определённых кругов «мемом» стала история с распятием карателями маленького мальчика в захваченном городе Славянске. Единственный недостоверный рассказ взвинченной женщины на телевизионном Первом канале в субботних вечерних «Новостях» преподносится как высшая точка усилий журналистов в подготовке аудитории к должному восприятию конфликта и клевета на противоположную сторону.
Пресловутый распятый мальчик стал расхожим местом в словоблудии местных недоброжелателей, не говоря даже про затасканность этого штампа в стане «жёлто-голубых». Но тезис об ангажированности российских телевизионных информаторов и попытки преподнесения их работы как пропаганды превосходно опровергаются освещением ими ужасной трагедии, произошедшей 2 мая 2014 г. в приморской Одессе и подробно задокументированной видеосъёмкой на разных этапах. Если бы российским властям действительно понадобилось вызвать в народе должное отношение к украинской стороне, то не следовало ограничиваться рассказом о символичном убийстве ребёнка. К тому времени уже два полных месяца имелись гораздо более весомые, совершенно неотразимые и эмоционально сильные – именно в силу бесспорной очевидности и наглядности уловленного в кадр убийцами – видеозаписи. Отношение к «братскому народу» следовало менять не проходным рассказом, в силу своей единичной недостоверности радостно растиражированного неприятелями России, а простым, молчаливым (или минимально комментированным) показом панорамы объятого пламенем одесского Дома профсоюзов и сцен в его помещениях после пожара. Предупредив об удалении детей от телевизоров, стоило показывать в новостных и обзорных телепрограммах выбрасывающихся из окна людей, избиваемых толпой после падения, обезображенные обугленные тела (без стыдливого замазывания в кадре!), задушенную телефонным шнуром женщину… Но знания об одесской трагедии хватило и без подробного телевизионного. Запечатлённое человекоубийство вызвало волну гнева и ненависти, подняло из своих квартир в России и направило на войну в Новороссию немало добровольцев, уверенно знавших, кому им придётся противостоять при защите населения восставших республик.
Видимо, все гражданские войны новейшего времени похожи одна на другую. Схожи по смыслу их этапы, схожи и возникающие в момент кровопролития картины, вызывающие близкие эмоции. За 22 года до избиения одесситов подобное публичное массовое убийство произошло на востоке Боснии и Герцеговине, в крупном городе Тузла. В тот день навсегда покидавшая Боснию колонна 92-й бригады ЮНА, расквартированной вблизи города, была расстреляна в центре города мусульманскими и хорватскими боевиками, милиционерами и отрядами ТО. В непредвиденной засаде моментально было убито около сотни человек – в основном молодых призывников сербского происхождения.
Трагедии поразительно схожи тремя моментами: 1) обе произошли в самом начале конфликтов, в местности, ещё не затронутой противостоянием; 2) было совершенно избиение одной стороны с почти совпавшим количеством жертв в людях (в Тузле погибло также значительное количество техники); 3) обе бойни записывались на плёнку атаковавшей стороной с самоощущением победителей и соответствующим комментированием происходивших событий. Нельзя не отметить, что временем массового перехода не подозревавших о намеченной им участи людей в лучший мир был последний месяц весны…
В России о бойне в Тузле писали в двух обзорных работах (О. Валецкого и А. Ионова). На сербском языке ей посвящены документальный фильм и книги Радована Кецоевича «И кровь горела. Тузланская колонна, 1992» и Драгана Мркаича «Тузланская колонна (15 мая 1992-го)». Последняя из них была презентована широкой общественности в культурном центре города Биелина (РС) 14 мая 2017 г. Автор настоящего очерка к тому времени уже отсутствовал в стране и не имеет на руках этого исключительно ценного издания (в нём собраны свидетельства 35 очевидцев события). Поэтому в своей работе он широко использует личные воспоминания Р. Кецоевича (после приобретения работы Д. Мркаича содержащиеся в ней сведения обязательно будут проработаны и добавлены в настоящую рукопись; сжатый результат помещу на наш форум отдельно).
Характеризуя последние, отметим, что они являются личными воспоминаниями в самом непосредственном смысле: автор предоставляет читателю общую хронику событий и основное внимание уделяет своему восприятию виденного в те дни, изложению впечатлений, нередко записанных в стихотворной форме. Учитывая известные правила работы с нарративными произведениями, книга значительно способствует восстановлению обстановки в Тузле до и после расстрела и содержит важные наблюдения над психологией жителей города. Кроме того, автор присутствовал на месте в качестве эксперта непосредственно после побоища и засвидетельствовал сцены произошедшего. Уже утром следующего дня следы вечернего расстрела были убраны, детальные фотографии сгоревших машин и убитых людей отсутствуют, поэтому описание Кецоевичем увиденного на Брчанской малте чрезвычайно ценно.
Таким образом, важным источником при написании явилась книга Радована Кецоевича «И кровь горела. Тузланская колонна 1992 г.» В свете этого необходимо сказать немного слов об авторе.
Радован Кецоевич родился 13 июля 1936 г. в Боричье под Дурмитором, општина Плужине (Черногория), мать – София. Служил офицером в ВВС и ПВО, является специалистом по баллистике. Постоянно проживал с семьёй в Тузле с 16 декабря 1959 г. Автор трёх книг, первые две по хронологии издания – «Оскорблённая улица и мечта о любви» (Белград, 2005 г.) и «Шёпоты души» (Белград, 2012 г.) – поэтические сборники, посвящённые той трагедии в Тузле, о которой пойдёт речь в нашем рассказе.
Полагаю, что подробный рассказ о разгроме армейской колонны в мирном городе представляет не только исторический интерес. Помимо познавательного рассказа о событиях на самой близкой нам земле, он содержит немало материала, позволяющего сделать определённые выводы из произошедших событий. Важно отметить неверное ориентирование в ситуации и просчёты командования на разных уровнях, выяснить специфику эвакуации гарнизона и организации засады. Недавность описываемых событий сохраняет прямую актуальность знания о них для правильного ориентирования в схожих условий и избежания имевшего место результата.
1. Место действия
Тузла находится на северо-востоке Боснии и Герцеговины и является вторым по площади и количеству населения городом республики. Это второй город БиГ, в котором расположен международный аэропорт. К началу войны в нём жили примерно 85 тысяч человек – мусульман, сербов и хорватов, со значительным преобладанием мусульманского населения.
Город стоит у подножья маевицких гор, на берегах рек Ялы и Солины. Последняя делит Тузлу пополам, на старую и новую части. Город опоясывает ожерелье высоких лесистых холмов – Койшино брдо, Градина и Трновац на севере, Бечаревац и Грабовац – на востоке, соединённые живописными перевалами. Самыми важными районами являются Слатина, Ступине, Брчанска малта, Сеняк и Славиновичи.
Тузла стремительно развивалась после окончания Второй мировой, опираясь в основном на разработку своих природных богатств, в том числе огромных залежей соли («тузла» по-турецки и обозначает «соль», того же происхождения и название известной косы в Азовском море). К 90-м гг. ХХ столетия город превратился в промышленный колосс в масштабах всей Югославии. В нём действовали предприятия «Термоэлектрана», «Сипорекс», предприятия химической, машиностроительной и дрожжевой промышленности. На Тузлу были «завязаны» семь општин региона – Бановичи, Живинице, Лопаре, Зворник, Шековиче, Лукавац. В Бановичах добывались каменный и древесный уголь, в Креке и Мраморе – соль. В Лукаваце работали предприятия «Коксаре» и «Цементаре». В Любачах находилось средоточие зернообрабатывающей промышленности.
В современном и динамичном городе Тузла имелся университет, готовивший высококлассных специалистов (среди прочих в нём учился знаменитый Роки Вулович). В свете того, что рост и расцвет Тузлы пришёлся в основном на период социалистической Югославии, состав населения подбирался естественным образом, и в городе царила атмосфера межнациональной дружбы, товарищества и прочного мира.
В годы Второй мировой войны преимущественно мусульманская Тузла потеряла 1602 жителя, из них 541 серба (34%).
2. Предпосылки трагедии
Изменениям в общественной психологии мусульман Тузлы с начала 1992 г. способствовал завоз в город яростных пропагандистов СДА родом из Сербии – санджаклий, прежде всего Энвера Халиловича. В месяцы, последовавшие после проведения референдума о независимости БиГ, в котором участвовали только мусульмане и хорваты, а сербы, стремившиеся остаться в Югославии, его игнорировали, между общинами стал ощущаться холодок. Р. Кецоевич, находившийся тогда в Тузле, свидетельствует, что внешне обстановка была не просто спокойной, а местами и радостной, из переполненных кафе разносилась национальная музыка, но сербы уже могли чувствовать себя там лишними. Первые из них добровольно оставили город в десятых числах апреля, а потом, в большем количестве – в тот же период мая, «вписавшись» в промежутки длинной колонны армейских автомашин и беженцев, которая двигалась на восток, в Сербию по южному шоссе со стороны Босанского Брода и Дервенты.
В середине апреля в столице югославской республики Македония Скопле состоялась встреча президента отделявшейся от Югославии БиГ Алии Изетбеговича и заместителя министра обороны Югославии Благое Аджича. На ней была достигнута договорённость о беспрепятственном выводе армии на территорию «малой» Югославии из республики в срок до 19 мая 1992 г. Напротив, начальник штаба ТО БиГ полковник Хасан Эфендич 14 апреля издал приказ № 02/145-1 о блокировании армейских объектов и подъездных путей к ним для захвата военного имущества и техники. Аналогичный приказ в тот же день издал министр внутренних дел Алия Делимустафич (№ 10-70). Таким образом компромисс, достигнутый с президентом мусульман Боснии, ликвидировался прямыми приказами подчинённых ему руководителей силовых ведомств.
С февраля 1992 г. (за месяц до референдума о независимости БиГ) шеф тузланского отделения «Патриотической лиги» (впоследствии - член Кризисного штаба Центра общественной безопасности Тузлы) Мухамед Бркич, член организации, директор городского телевидения ФС-3 Ибрагим Козлич, начальник тузланского отделения Государственной безопасности Зухдия Омерэфендич, лидер отделения партии «За реформы» и председатель Совета општины Тузла Селим Бешлагич сформировали оперативный штаб, имевший целью захват гарнизона «Хусинска буна» на холме Градина, на севере города. Второй мишенью для захвата у оперативного штаба сепаратистов из Тузлы был аэродром Дубраве в општине Живинице.
Ситуация вокруг аэродрома развивалась так. Примерно к 15 апреля из гарнизона дезертировало большинство военнослужащих мусульманской и хорватской национальностей (гражданские лица, занятые на обслуживании, проявили свою нелояльность ещё раньше). После этого было принято решение вывозить со складов в Любачах вооружение, боеприпасы, ремонтные комплекты для автомашин и запасы еды. При следовании одной из колонн с боеприпасами по дороге по шоссе Тузла – Сараево её обстреляла Территориальная оборона (ТО) Живиниц (на городской автобусной станции). Был убит капитан Мифтари, несколько солдат получили ранения. Однако в целом указанную номенклатуру удалось эвакуировать практически полностью.
По-другому сложилась судьба складов с сотнями тысяч тонн топлива (во всяком случае, такое значение приводит Кецоевич) и ГСМ на самом аэродроме Дубраве и в селе Пасцы (5 км от аэродрома; хранилище было современным и в отличном состоянии): они достались боевикам сепаратистов без единого выстрела.
Относительную успешность эвакуации запасов и имущества с Дубрав обеспечило верное ориентирование в ситуации коменданта аэродрома подполковника Богдана Чичи.
К несчастью, командование гарнизона «Хусинска буна», в котором стояла 92-я бригада ЮНА, оказалось гораздо менее подготовленным к ориентированию в неожиданных и критических обстоятельствах. Его состояние Р. Кецоевич характеризует такими словами: «А именно, они (командиры гарнизона – А.П.) показали все элементы изначальной слабости и неуверенности в руководстве и командовании в деликатных ситуациях, когда требовалось принимать решения с быстротой компьютера, а не вести себя нерешительно и откладывать на завтра то, что надо сделать сегодня; а завтра было уже поздно, и невосполнимое время для любого успешного действия было упущено».