Особенностью "польских" захоронений в Козьих Горах является аномально высокий процент опознананных трупов и прямо бросающееся в глаза наличие на трупах документов, которых у них ни при каких обстоятельствах быть не могло.
Поясняю.
Неважно, кто и когда расстреливал в Козьих Горах офицеров из Козельского лагеря - немецкие айнзатцкоманды в 1941 или сотрудники НКВД в 1940 г. - в любом случае, офицерских книжек или иных удостоверений личности на трупах не должно было быть.
Причина элементарная - подобные документы считались в советских лагерях запрещенными для хранения предметами, отбирались у поляков сразу же по поступлении в лагерь военнопленных и хранились в их учетных делах. В лагерях периодически устраивались внезапные обыски для обнаружения запрещенных к хранению предметов. Очень тщательный обыск был непосредственно перед отправкой военнопленных из лагерей весной 1940 г.
Личные дела заключенных из трех "лагерей особого назначения" западнее Смоленска были вывезены еще в конце июня 1941 г., вскоре после появления в районе Смоленска первых немецких парашютных десантов.
Скорее всего, майор В.М.Ветошников про "учетные дела" сказал комиссии Бурденко "чистую правду", и эти личные дела заключенных поляков действительно были их старыми учетными делами военнопленных, в которые просто подшили приговоры ОСО об осуждении к принудработам.
Все эти дела в количестве 21.365 штук были в целости и сохранности 30 августа 1943 г. и хранились в гор.Свердловске.
Судя по "записке Шелепина", были целы эти дела и в Москве в начале марта 1959 г., только их количество увеличилось до 21.857 штук.
Между прочим, такое увеличение количества "польских дел" на 492 штуки весьма симптоматично и наводит на интересные размышления.
Очень похоже на то, что данные 492 дела - это дела тех польских военнопленных, против которых в обычном порядке возбуждалось уголовное преследование, и которые действительно были осуждены в СССР военными трибуналами в 1940-41 г.г.
Одним из этих 492 дел, кстати, должно являться дело С.Свяневича, осужденного на 10 лет за шпионаж.
Другими словами, число "492" - это максимальная оценка расстрелянных в СССР в 1940-41 г.г. польских военнопленных (реальное число расстрелянных должно быть существенно, раза в два-три меньше, поскольку значительное число приговоров было не к ВМН, а к лишению свободы).
Немцы в 1943 году очень внимательно контролировали составление эксгумационных списков и подвергали тщательной цензуре каждую включаемую в список фамилию.
Однако объем работ в Козьих Горах был очень большим и кое-какие "проколы" даже у педантичных немцев там случались.
Сами поляки еще во время войны выдвинули версию, что документы в катынских могилах поддельные и подброшены немцами. Об этом было много свидетельств очевидцев и на это указывали явные противоречия в извлеченных из могил документах.
Эту версию вскоре отбросили, поскольку в катынских могилах были обнаружены также и подлинные документы людей из Козельска. Кроме того, некоторых офицеров из Козельска в катынских могилах опознали не только по документам, но и по другим признакам.
Однако целиком отбросили данную версию зря.
Судя по всему, фальсификация "польских" могил в Козьих Горах немцами в 1943 г. была проведена с размахом, разнообразно и с выдумкой.
В некоторые могилы свезли трупы поляков из других мест.
Но не во все. Часть могил в Козьих Горах оставили в первоначальном состоянии и демонстрировали их экскурсантам в качестве наглядного доказательства якобы имеющейся нетронутости всех "захоронений".
С трупов из предварительно вскрытых могил изъяли документы с датами позднее апреля 1940 г. и документы о личности, если те были не из Козельского лагеря.
Взамен подбросили советские газеты весны 1940 г., пачки польских злотых довоенного образца (все равно довоенные злотые в 1943 г. уже никакой ценности не представляли) и подлинные документы офицеров из Козельского лагеря, которые немцам удалось найти.
Однако, подлинных документов из Козельска у немцев было мало, поэтому на трупы подбросили также и поддельные документы. Причем, судя по всему, часть подброшенных таким образом документов составляли подлинные документы однофамильцев людей из Козельского лагеря.
Но, повторю еще раз, масштаб работ в Козьих Горах был большой, времени на подготовку катастрофически не хватало, и немцы допустили при фальсификации захоронений много просчетов.
Часть этих просчетов можно выявить в ходе анализа немецкого эксгумационного списка.
В первую очередь, нужен список "посторонних".
