От Дмитрий Козырев Ответить на сообщение
К Архив Ответить по почте
Дата 16.12.2003 12:12:38 Найти в дереве
Рубрики 1941; Версия для печати

Re: [2Петр Тон.] А был ли мальчик (фельдфебель т.е.)?

>Жуков в "Воспоминаниях" в конце главы 9 пишет, что Директива №1 была инициирована вечерним (21.06.41) сообщением Пуркаева из КОВО - тот рассказал о перебежавшем фельдфебеле. Жуков позвонил Сталину; Сталин пригласил к себе Жукова и Тимошенко; Жуков взял с собой проект Директивы, которая и была в итоге подписана Сталиным и отправлена в войска. Затем, в начале главы 10 Жуков пишет об ещё одном перебежчике (в 24 часа позвонил Кирпонос из КОВО). И Жуков снова идёт к Сталину.
>
>Уважаемый И.Пыхалов https://vif2ne.org/nvk/forum/0/archive/384/384961.htm дал сведения о втором перебежчике (Альфред Лиске), которого допросили около часу ночи.
>
>А был ли на самом деле фельдфебель, т.е. первый перебежчик из двух "жуковских"?

Не знаю - приводилось ли еще одно свидетельство но Федюнинский указывает что фельдфебель пришел 18 июня.
Вечером 18 июня мне позвонил начальник пограничного отряда.

— Товарищ полковник, — взволнованно доложил он, — только что на нашу сторону перешел немецкий солдат. Он сообщает очень важные данные. Не знаю, можно ли ему верить, но то, что он говорит, очень и очень важно...

— Ждите меня, — ответил я и немедленно выехал к пограничникам.

Пройдя в кабинет начальника отряда, я попросил, чтобы привели немца. Тот вошел и, привычно вытянувшись, застыл у двери. \11\

С минуту, я рассматривал его, первого гитлеровского солдата, которого видел так близко и с которым мне предстояло разговаривать. Это был молодой, высокий, довольно нескладный парень в кургузом, мышиного цвета мундирчике с тусклыми оловянными пуговицами. На ногах у него тяжелые запыленные сапоги с широкими голенищами. Из-под пилотки выбивался клок светлых волос. Немец смотрел на меня настороженно, выжидающе. Кисти его больших красных рук чуть заметно дрожали. Я разрешил ему сесть. Он опустился на табурет, поставленный посередине комнаты, и снова выжидательно уставился на меня своими бесцветными глазами.

— Спросите его, почему он перешел к нам, — обратился я к переводчику.

Немец ждал этого вопроса и ответил не задумываясь, с готовностью. В пьяном виде он ударил офицера. Ему грозил расстрел. Вот он и решил перебежать границу. Он всегда сочувствовал русским, а его отец был коммунистам. Это последнее обстоятельство немец особенно подчеркивал.

— Мне будет сохранена жизнь? — спросил он.

— Разумеется. Но почему вы сомневаетесь в этом?

— Скоро начнется война, и немецкая армия будет противником русской.

Фельдфебель повторил мне то, что уже сообщил начальнику погранотряда: в четыре часа утра 22 июня гитлеровские войска перейдут в наступление на всем протяжении советско-германской границы.

— Можете не беспокоиться. Мы не расстреливаем пленных, а тем более добровольно сдавшихся нам, — успокоил я немца.

Сообщение было чрезвычайным, но меня обуревали сомнения. "Можно ли ему верить?" — думал я так же, как час назад думал начальник погранотряда. Очень уж невероятным казалось сообщение гитлеровского солдата, да и личность его не внушала особого доверия. А если он говорит правду? Да и какой смысл ему врать, называя точную дату и даже час начала войны?

Заметив, что я отнесся к его сообщению с недоверием, немец поднялся и убежденно, с некоторой торжественностью заявил:

— Господин полковник, в пять часов утра двадцать \12\ второго июня вы меня можете расстрелять, если окажется, что я обманул вас.

Вернувшись в штаб корпуса, я позвонил командующему 5-й армией генерал-майору танковых войск М. И. Потапову и сообщил о полученных сведениях.

— Не нужно верить провокациям! — загудел в трубке спокойный, уверенный басок генерала. — Мало ли что может наболтать немец со страху за свою шкуру.

Верно, все это походило на провокацию, но на душе было неспокойно. Я доложил генералу Потапову, что, по-моему, следует все же предпринять кое-какие меры. Попросил разрешения по два стрелковых полка 45-й и 62-й дивизий, не занятых на строительстве укреплений, вывести из лагерей в леса поближе к границе, а артиллерийские полки вызвать с полигона. Генерал Потапов ответил сердито:

— Напрасно бьете тревогу.

Федюнинский И.И. Поднятые по тревоге. — М.: Воениздат, 1961

http://militera.lib.ru/memo/russian/fedyuninsky/01.html

Не получается ли что информация о фельдфебеле "дошла по команде" до Жукова из КОВО только к 21.06?