"Ледоколы" отечественной истории.
1
"Ломать - не строить" - вот главный лозунг нынешних ревизионистов от истории. Кто эти люди? На первом месте в "славной когорте", несомненно, стоит Виктор Богданович Резун - так сказать, "зачинатель и вдохновитель" пересмотра истории Великой Отечественной войны. А еще кумир для страстных поклонников, очарованных его нестандартным подходом к толкованию событий 30-х и 40-х годов. И псевдоним у него соответствующий - "Суворов" (то есть непобедимый?!). Такое ощущение, что этот господин считает себя истиной в последней инстанции - для него не существует авторитетов. Он сам авторитет - примерно в таком ключе звучали восторженные рецензии на его книжку "Ледокол". А еще сей "авторитет" - бывший советский разведчик, сбежавший на Запад. То есть предатель. Как ни крути.
Следом появляется двухтомник господина Бунича "Операция "Гроза" или ошибка в третьем знаке" - эпохальное "творение" с массой вранья (скажем прямо, что тут он "переплюнул" даже Резуна). А дальше - пошло, поехало... Мельтюхов "Упущенный шанс Сталина", Бешанов "Танковый погром 1941 года" и т.д. и т.п.
Причем, новоявленные писатели, видя очевидные минусы "Ледокола" (и последующих книг Резуна), в своих работах стремятся придать ГИПОТЕЗЕ Резуна вид стройной научной теории, на которую работы их "идола" не тянут. И стремление это столь велико, что эти "демократы" скатываются до методологии тех, кого они яростно обвиняют в искажении истории - историков-коммунистов.
Особо хочется остановиться на работах двух последних авторов - Мельтюхова и Бешанова. И вот почему - если работа первого достаточно серьезна обилием архивных и других материалов, но с совершенно "высосанными из пальца" выводами, то второй пытается придать этим выводам "солидность", несмотря на явные погрешности и ошибки предшественника.
Особенно "весело" смотряться попытки этих авторов создать впечатление "неказистого" вермахта на фоне "грозной" и "могучей" Красной Армии. Причем в качестве основного источника по германской армии оба пользуют один и тот-же источник - трехтомник Б. Мюллера-Гиллебранда "Сухопутная армия Германии 1933 - 1945 гг", страдающий несколькими существенными пороками.
Во-первых, это неполные статистические данные по количеству вооружения и боевой техники вермахта накануне вторжения в СССР, что правильно подметил рецензент П. Деревянко. Во-вторых, автор многое умышленно опускает (или, снова виноваты коммунисты - в издании на русском языке взяли и выкинули самое ценное?!). В-третьих, Мюллер-Гиллебранд имел возможность работать далеко не со всеми документами, а учитывая, что большую часть описываемых событий автор "ошивался" в штабах немудрено, что о некоторых родах войск он имел самое туманное представление (в частности - о танковых). Причем видно это "невооруженным" глазом! Да и за примерами далеко ходить не надо.
Откроем второй том книги на стр. 144 и вниматльно рассмотрим таблицу №24, озаглавленную: "Изменение количества танков и самоходно-артиллерийских установок" с пояснениями. Особый интерес здесь представляет пояснение №3, где говориться, что "...в 1941 г. в Африке - 2 танковые дивизии, насчитывающие в общей сложности примерно 350 танков; в Норвегии, Франции и на Балканах танковые части имели на вооружении трофейные танки устаревших образцов и незначитльное количество танков типа Т-1 и Т-11."
Все это один в один "сдувают" наши уважаемые авторы и, как и следовало ожидать, "садятся в лужу" - не было к 22 июня 1941 года у немцев в Африке двух танковых дивизий, о чем можно легко узнать ... у самого Мюллера-Гиллебранда. В этом-же томе на стр. 252 он сообщает, что "... 21-я танковая дивизия, действовавшая в Африке, была создана 1 августа 1941 года на базе 5-й легкой Африканской дивизии...". Но и это еще не все - в третьем томе на стр. 397 (дополнение Г) немецкий генерал называет несколько иной срок: "... 21-я танковая дивизия была сформирована в июле 1941 года в Северной Африке в результате переформирования и переименования 5-й легкой Африканской дивизии."
Таким образом, можно смело утверждать, что в июне 1941 года в Северной Африке находилась только одна (15-я) танковая дивизия. Формирование 21-й танковой дивизии на базе 5-й легкой Африканской велось в течение июля месяца и было завершено к 1 августа 1941 года.
Кроме того, по данным англичан, которые в июне 1941 года проводили в Северной Африке операцию "Бэттлэкс", в боях против них принимали участие всего около 170 немецких и итальянских танков, причем количество германских боевых машин не превышало 120 единиц. А вот что пишет непосредственный участник боев с англичанами Ф. Меллентин в своей книге "Танковые сражения 1939 - 1945 гг" : "...В конце мая \1941г\ войска Уэйвелла атаковали наши позиции в районе Капуццо и Хальфайи, но были отбиты; в середине июня они предприняли более широкую операцию под кодовым названием "Бэттлэкс", которая привела к тяжелым танковым боям в районе Капуццо и Сиди-Омара. Африканский корпус понес серьезные потери в танках, но благодаря решительным действиям Роммеля поменялся на этот раз ролями с 7-й английской бронетанковой дивизией и одержал замечательную победу. За этим последовало длительное затишье, и с июня по ноябрь в Западной пустыне серьезных сражений не было".
Таким образом, 21-я танковая дивизия формировалась в период затишья на Северо-Африканском театре военных действий. Только в ноябре 1941 года англичане начали очередную наступательную операцию под кодовым названием "Крусейдер". По свидетельству Меллентина, к этому времени у немцев в Африке имелось 249 танков (не считая итальянских), из которых 70 Т-11, 139 Т-111, 35 Т-1V и 5 английских трофейных "Матильд". Согласитесь, что за период затишья потерять 100 танков немцы никак не могли.
Из всего указанного следует, что в Африке после майских и июньских боев 1941 года не было у Роммеля 350-ти танков. Следовательно, "излишек" находился где-то в другом месте, причем в Европе.
2
Господин Бешанов не знает элементарных (для историка) вещей. К примеру, на стр.62 он выдает следующее: "В кампании на Западе ядро каждой танковой дивизии составляла танковая бригада из двух полков по 160 танков каждый". Вы точно уверены? А вот все тот-же Мюллер-Гиллебранд с вами не согласен - по его данным, указанный вами состав имели только шесть (1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я и 10-я) танковых дивизий, в то время как остальные четыре (6-я, 7-я, 8-я и 9-я) в своем составе имели только по одному танковому полку и совсем не имели штаба танковой бригады. Вот так вот.
Идем дальше: "Перед нападением на СССР фюрер приказал из каждой танковой дивизии изъять по одному танковому полку и на базе каждого такого полка сформировать новую дивизию. Теперь основу дивизии составлял один танковый полк двух- или трехбатальонного состава". Это, конечно, было бы справедливо для "бешановского" варианта, но и он "кривоват" - это как-же из 20-ти танковых полков двухбатальонного состава получилось 20 полков двух- или трехбатальонного состава? Они что, почкованием "размножались"?
Специально для "когорты резунистов" приведу пример: в конце июля 1940 года немцы сформировали четыре танковых батальона ("А", "В", "С" и "D"), которые были укомплктованы танками подводного хода (Tauchpanzer) и предназначались для проведения операции "Морской лев". Так, танковый батальон (Pz.Abt."А") из подразделений 1-го и 2-го танковых полков, танковый батальон "В" - из подразделений 3-го и 4-го танковых полков и т.д. Однако, "Морской лев" не был реализован и в начале декабря 1940 года на базе этих батальонов были сформированы два танковых полка: 18-й (с танковыми батальонами "А" и "В") и 28-й (с танковыми батальонами "С" и "D"). Первоначально оба полка вошли в состав сформированной в октябре 1940 года 18-й танковой бригады, а вместе с ней - в 18-ю танковую дивизию. Хочу обратить особое внимание на дальнейшую судьбу батальонов 28-го танкового полка - в начале 1941 года 28-й полк был выведен из состава 18-й танковой дивизии, при этом 2-й танковый батальон 28-го танкового полка (бывший танковый батальон "С") вошел третьим батальоном в 18-й танковый полк, а 1-й танковый батальон 28-го полка (бывший танковый батальон "D") был передан в 6-й танковый полк 3-й танковой дивизии, где стал третьим батальоном.
Готовясь к нападению на СССР немцы также формировали и новые танковые полки для создающихся танковых дивизий. К примеру, 39-й танковый полк 17-й танковой дивизии был сформирован на базе 4-го резервного танкового батальона, а 40-й и 63-й мотострелковые полки (17-я мотострелковая бригада) ранее являлись пехотными и входили в состав 27-й пехотной дивизии. Кроме 18-го и 39-го танковых полков немцами были сформированы 21-й (20-я танковая дивизии), 27-й (19-я танковая дивизия) и 29-й (12-я танковая дивизия) полки. Причем дата их создания относится к октябрю-ноябрю 1940 года.
Но вернемся к "Танковому погрому". На стр. 63 автор делает "смелое открытие": " Для участия в Восточной кампании были выделены 19 танковых дивизий, одиннадцать из них были трехбатальонными (3, 5, 6, 7, 8, 9, 12, 16, 18, 19 и 20-я) и имели по 209 танков, а восемь - двухбатальонными, примерно 135-150 танков. Самое большое количество боевых машин было в 7-й дивизии (299), ....".
Странно, казалось бы у приснопамятного Мюллера-Гиллебранда все по этой теме расписано так, что и не придерешься. Однако, лавры "первооткрывателя", повидимому не дают господину Бешанову покоя, и он, попросту говоря, "лепит горбатого". Уважаемый! Просто откройте том 2 на стр. 250 и посмотрите на четвертую колонку цифр (считая справа налево). Позади некоторых цифр (а в колонке их двадцать одна - по числу танковых дивизий немцев) стоят звездочки. Ниже дается пояснение: "Звездочка после номера танкового полка означает, что данный полк состоял из трех батальонов". Если же и эта "подсказка" вам не поможет, то я "пас".
На всякий случай извещу вас, что из 19-ти танковых дивизий вермахта (включая и две дивизии РГК) только девять (3, 6, 7, 8, 12, 17, 18, 19 и 20-я) имели в танковом полку по три танковых батальона. И проверить это довольно легко: насчет 3-й и 18-й дивизий уже говорилось выше, в состав 6-й, 7-й и 8-й танковых дивизий в дополнение к двум уже имевшимся танковым батальонам вошли соотвтственно: в 6-ю - 65-й; в 7-ю - 66-й и в 8-ю - 67-й танковые батальоны. И, наконец, 12-я, 17-я, 19-я и 20-я танковые дивизии. Что их "роднит"? Да то, что их танковые полки, формировавшиеся в конце 1940 года, изначально создавались, как трехбатальонные.
Не совсем понятен и пассаж с 7-й танковой дивизией - то вы говорите, что в ней 209 танков, а двумя строчками ниже утверждаете, что в ней - 299 боевых машин. И чему прикажете верить? Ощущение некомпетентности господина Бешанова по мере "углубления" в его книгу лично у меня постепенно перерастает в уверенность - не за свое дело взялся. А ведь все очень просто - автор, не имея под рукой какой-либо серьезной литературы, просто приводит данные из различных источников. Причем, второе число им скорее всего "позаимствовано" из произведения Резуна. Очевидно, господину Бешанову и невдомек, что "неупоминаемый" выловил сие число из третьего тома Мюллера-Гиллебранда (опять этот немец), причем относится оно к 4-му сентября 1941 года (Приложение №25). Стоит отметить, что ничего в этой таблице не говорит о том, что приведенные числа можно как-то увязать с 22 июня 1941 года. Но Резун ведь смог! А почему Бешанову нельзя? Вот и "гуляет" эта цифирь из одного "творения" в другое, и некому сказать, что "король то голый!".
Между тем, настоящая цифра количства боевых машин в 7-й танковой дивизии все ж имеется. Просто нужно следить за соответствующей литературой как у нас в стране, так и за рубежом. Короче, в 7-й танковой дивизии по состоянию на 22 июня 1941 года числилось 265 танков, в том числе: 53 Т-11, 174 Т-38(t) (в том числе 7 командирских машин), 30 Т-1V и 8 командирских Т-111. Так что у вас, господин Бешанов, ни одно число не совпало с фактическим.
Если следовать по тексту "Танкового погрома" далее, то скоро выявляется очередной "ляпсус" автора - по его мнению, к 22 июня 1941 года две резервные танковые дивизии находились в Германии и Франции. То есть, одна - в Германии, а другая - во Франции. Правда, писатель скромно умалчивает, какая же именно (2-я или 5-я) из дивизий дружно убыла в "служебную командировку" на побережье Атлантики. А может на Средиземноморье? Наверное, ее личный состав чрезмерно устал в ходе кампании на Балканах. Но, прочь иронию - действительно, обе (2-я и 5-я) танковые дивизии воевали на Балканах. После успешного завершения кампании они, передав материальную часть (то есть уцелевшие танки) другим танковым дивизиям сами убыли в .... Германию с целью получения новой техники. К слову, именно танковые полки этих дивизий были целиком укомплектованы новейшими Т-11F, Т-111J и Т-1VF1.
Отметим, что танковые полки этих дивизий (3-й во 2-й танковой дивизии и 31-й в 5-й танковой дивизии) в своем составе имели по два танковых батальона, в связи с чем в очередной раз возникает вопрос - откуда в этих дивизиях "... около 350 танков"? Даже если взять 100% укомплектованность обеих дивизий (то есть по 148 танков в каждой), то и тогда у нас никак не получается 350 танков - сложив 148 и 148 получим ..... ммм, да, 296 танков. Но вот вопрос - если обе дивизиии полностью укомплектованы, то какого .... они делают в резерве, если на Востоке на огромные силы русских собираются нападать неукомплектованные танковые соединения? Это просто какой-то абсурд! Так что, пока преждевременно говорить о 350 танках во 2-й и 5-й танковых дивизиях вермахта, впрочем, как и о 350 танках в Африке.
3
Особое место в "Танковом погроме" занимает глава "Танки Германии и СССР". Ее начало целиком посвящено немецким боевым машинам. Естественно, что вначале автор "заговорил" о легком танке Т-1 и даже правильно указал его обозначение в вермахте. Однако, и здесь у господина Бешанова не все гладко - по его, сугубо личному мнению, танк Т-1 находился в производстве с 1934 до 1939 года, причем всего было выпущено 1569 единиц в четырех модификациях. Признаться честно, меня несколько смущает подобная "информация", тем более, что автор каких-либо разъяснений по модификациям Т-1 не приводит.
Давайте попробуем и мы разобраться в столь интригующей информации. Для начала следует сказать, что до 1939 года известны только две модификации линейных танков Т-1: это Т-1А и Т-1В. Их основное различие - двигатели. Если Т-1А был оснащен двигателем Круппа М305 мощностью 57 л.с., то на Т-1В устанавливался Maybach NL 38 TR в 100 л.с. Всего было выпущено 477 Т-1А (в серии с июля 1934 года по июнь 1936) и 1016 Т-1В (в серии с августа 1935 по июнь 1937 года). В сумме - 1493 танка.
Кроме того, имелись следующие варианты на шасси Т-1: ремонтно-эвакуационная машина без вооружения (с 1936 по ноябрь 1938 года изготовлено 164 экземпляра) и командирский танк (Sd.Kfz.265), выпущенный в количестве 190 экземпляров (6 на шасси Т-1А, а остальные - на базе Т-1В). Так что, как ни крути, а 1569 танков Т-1 не получается.
Нужно сказать, что не все линейные танки оставались в составе вермахта до начала Второй мировой войны. Так, в 1934 году один Т-1А был продан Венгрии, а в сентябре 1937 года в Испанию был направлен легион "Кондор", в состав которого был включен 88-й танковый батальон с 32 Т-1 (по другим данным - 41). В начале 1939 года еще 10 Т-1 были проданы Китаю. Таким образом, к 1 сентября 1939 года в вермахте числилось 1445 Т-1А и В. Между прочим, у господина Бешанова в сумме также получилось 1445 танков, но вот куда делись еще 83 танка он не объясняет.
На стр.82 автор "Танкового погрома" приводит характеристики легкого танка Т-1 модели.... А как вы, уважаемый читатель, думаете? Ну конечно-же, Т-1А. Это "коронный" ход "резунистов" - привести данные по самой первой модификации, даже несмотря на то, что Т-1В было выпущено более чем в два раза больше по сравнению с Т-1А. Понятно, что Т-1В мало чем отличался от Т-1А, однако "дело принципа". К тому же, это далеко не последний пример "исторической объективности" нового поколения русских "историков".
Промямлив что-то про командирский вариант Т-1, господин Бешанов тут-же делает вывод : "В целом, Т-1 скорее танкетка. От последней он отличается наличием вращающейся башни и несколько большей толщиной броневых листов." Спору нет - Т-1 далеко не самый "крутой" танк вермахта, однако информации по нему определенно не хватает. Например, ничего не сказано о переоборудовании 51 Т-1А во второй половине 1939 года в машины снабжения. А как быть с фирмой "Алкетт", которая в феврале 1940 года переоборудовала 38 Т-1В в самоходные установки, вооруженные 150-мм тяжелым пехотным орудием sIG33. Или с противотанковыми САУ на шасси Т-1В ("Панцерягер 1")? Последних, между прочим, было изготовлено 202 штуки (включая и два опытных образца). И, что еще характрно, все они попали в войска до 22 июня 1941 года. Ну и как их учитывать?
Несмотря на все свои "минусы", Т-1 довольно широко использовался немцами в составе танковых частей вплоть до осени 1941 года, поскольку значительное количество этих машин оставалось в германской армии и к 22 июня 1941 года. Ведь в Польше и Франции потери в этих машинах составили соответствнно 89 и 182 экземпляра. Для "Восточного похода" вермахт выставил 410 Т-1, считает автор "Танкового погрома". У Мюллера-Гиллебранда другое число - около 180 машин. У Йенца - и того меньше - всего 152 Т-1 в танковых полках танковых дивизий. Возникает вопрос - каким образом немцы с 22 июня по 31 декабря 1941 года "умудрились" потерять 424 Т-1? Как говорится - немая пауза.
А ведь еще в марте 1940 года немцами было принято решение о включении в состав одной из рот саперного батальона (обычно - 1-й роты) танковой дивизии взвода "Zestorerpanzer" в составе десяти Т-1 и двух Т-11. Причем, танки Т-1 до этого проходили доработку, после которой могли быть использованы для обеспечения действий саперов. То есть, в саперных батальонах 17-ти танковых дивизий, нацеленных на СССР, числилось еще 170 Т-1 и 34 Т-11. Кроме того, в северной Африке (5-й танковый полк) имелось небольшое количество огнеметных Т-1, представляющих собой войсковую модификацию (т.е. выполнена без отправки танка на завод) - вместо правого пулемета в башне устанавливался стандартный пехотный огнемет "Flammenwerfer 40" с дальностью огнеметания до 30 метров.
Вот видите, господин Бешанов, о скольком вы не сообщили читателям. А ведь и это еще не все. В начале 1941 года фирмой "Алкетт" 24 танка Т-1А были проборудованы в зенитные самоходные установки с 20-мм пушкой Flak38. Эти машины поступили на вооружение трех батарей 614-го зенитного дивизиона. Иногда эти ЗСУ называли "Flakpanzer 1". На вооружении дивизиона также находились бронированные машины снабжения (транспортеры боеприпасов), о которых речь шла выше.
Теперь перейдем к другому легкому танку германской армии - Т-11. Сведения по нему - самого общего плана, причем очень много неточностей. Впрочем, здесь вина не только господина Бешанова - уж очень много в последнее время появилось книг по танкам, авторы которых беззастенчиво переписывают (причем, зачастую слово в слово) ранее вышедшие издания. И, как вы догадываетсь, с "Танковым погромом" дело обстоит аналогичным образом. Никто ни разу не задался вопросом - а почему, собственно говоря, так "упал" выпуск Т-11 во второй половине 1940 года? Существующие объяснения (дескать, переход на новую модель - Т-11F) не выдерживают никакой критики. А ведь именно в этот промежуток времени появились 52 плавающих Т-11, продолжались работы по переоборудованию ранее выпущнных Т-11 моделей D и Е в огнеметные и, самое главное, была начата модернизация большого числа машин с целью усиления их защищенности. И объяснение этому достаточно простое - если в Польше вермахт потерял только 83 Т-11, то уже во Франции немцы лишились 240 боевых машин этого типа из 955 сосредоточенных на Западе. Правда, потери в Т-1 были еще выше - из 523 танков были утеряны 182.
В отношении улучшения бронезащиты Т-11 господин Бешанов несомненно прав - толщина брони лобовых частей корпуса и башни у модернизированных танков возросла до 30-35мм. То есть, превосходила бронирование отечественных Т-37А, Т-38 и Т-40. О каком бое "на равных" вы говорите? По толщине лобовой брони немецкая "двойка" превосходила и БТ, и Т-26 (за исключением примерно 80 экранированных Т-26Э). Слаба пушка? Для чего слаба? Бороться с советскими танками? А как вы полагаете, господин Бешанов, немцы планировали вести с советскими машинами встречные бои, или же для противотанковой обороны предназначалось нечто другое? Ну, например, противотанковые пушки и ружья.
Кроме того, к KwK 30 еще в 1940 году был создан бронебойный подкалиберный снаряд, способный на дистанции 100 метров поразить 49мм броню, установленную под углом 30 градусов к вертикали. Конечно, советская "сорокопятка" несомненно мощнее немецкого "тяжелого пулемета", однако совсем уж недооценивать второй не надо - с таким бронированием и вооружением Т-11 без особого труда мог расправиться с отечественными плавающими танками и представлял достаточно серьезную опасность для слабее бронированных БТ и Т-26. Однако повторяю - использовать свои танки против боевых машин противника немцы не планировали. Естественно, что вполне могла возникнуть (и возникала) ситуация, когда происходила встреча танковых частей противников во встречном бою. Причем, как правило, по "инициативе" советской стороны. Именно на такой случай и имелись в боекомплекте германских танков бронебойные снаряды.
4
Господин Резун в "Ледоколе" совершенно верно указывает на то, что существовавшая в Германии система деления танков на легкие, средние и тяжелые существенно отличалась от, скажем, принятой в СССР или США. Однако, Резун отнюдь не "первооткрыватель" - об этом было известно уже давно. Его предложение - ввести для немецких танков единую с советскими или американскими боевыми машинами классификацию по весу не совсем справедливо, ибо тогда при рассмотрении организации танковых содинений и частей теряется всякий смысл. К примеру - как назвать 6-ю танковую дивизию, большинство машин которой, следуя логике Резуна, составляют бывшие чехословацкие Pz.Kpfw 35(t)? "Легкой" танковой дивизией? А дивизии с немецкой бронетехникой как прикажете называть? "Тяжелыми"? Или может быть "Средними"? Одним словом, предложение Резуна не совсем верно и подходит лишь для сравнительной оценки отдельных образцов бронетехники. Но такое сравнение, в свою очередь, не является "истинным", ибо не учитывает оргструктуру танковых частей и соединений, степень подготовленности личного состава, тыловое обеспечение, организацию восстановления вышедшей из строя техники и многое другое.
К числу "средних" танков по немецкой классификации относились бывшие чехословацкие Т-35(t), Т-38(t) и Т-111. Господин Бешанов называет Т-35(t) "...безусловно устаревшей машиной" - с этим трудно спорить, ведь его разработка была начата еще в 1934 году, а серийный выпуск - в июне 1936 года. Изготовленные для чехословацкой армии в количестве 298 экземпляров танки LT-35 стали основой танковых полков моторизованных дивизий. Вооружение танка - одна 37,2мм пушка А-3 (Tk.vz.34) с длиной ствола 40 калибров. Бронебойный снаряд этой пушки на дистанции 100 метров пробивал установленную под углом 30 градусов броневую плиту толщиной 37мм, а на дистанции 500 метров при аналогичных условиях поражал 31мм броню. И даже на расстоянии одного километра бронепробиваемость пушки была достаточно высока - 26мм. Несомненно, что КВ и Т-34 для данного танка стояли на грани непоражаемых, а вот как быть с Т-26 и БТ? Ведь даже у последних модификаций этих машин лобовая броня не превышала 25мм.
Остальная информация по Т-35(t) автором "Танкового погрома" была целиком "заимствована" из "Энциклопедии танков"(составитель Г.Л.Холявский 1998г.). Но, складывается впечатление, что и свой "основной источник" господин Бешанов читал невнимательно. К примеру, на стр.163 в последнем абзаце имеется следующее предложение: "В 1940 году завод (очевидно - "Шкода") получил задание на разработку дополнительного бронирования (25мм) корпуса". Правда, на этом составитель энциклопедии и "застопорился". Ну а как было на самом деле? Чуть забегая вперед отметим, что сумели же немцы усилить бронирование Т-38(t) в лобовой проекции с 25 до 50мм. При этом вес танка модели Е\F увеличился всего на 350 кг. К сожалению, найти каких-либо свидетельств по установке на Т-35(t) дополнитльных броневых экранов пока не удалось.
Из 298 танков Т-35(t) в вермахт попало 219 машин. Остальные, судя по всему, были переданы "дружественной" словацкой армии (т.е. 79 штук). В германской армии эти машины получили обозначение Pz.Kpfw 35(t) и прошли дооборудование под немецкий стандарт - на них были смонтированы новые радиостанции. Кроме того, около 20 танков было переоорудовано в командирские PzBfWg 35(t). У них в носовой части корпуса была установлена вторая радиостанция (стандартная - FuG 5) FuG 7, в связи с чем был снят курсовой пулемет. Антенна этой радиостанции была рамочного типа и монтировалась в корме машины над моторным отделением.
В 1940 году немцы передали 26 танков Болгарии, а в 1941 году туда-же отправились еще 10 машин афганского заказа (которые находились на заводе). Таким образом, болгары получили 34 машины, из которых последние 10 отличались от предыдущих вооружением - 37мм пушкой А-7 (устанавливалась на танки фирмы ЧКД LT-38). Следовательно, у немцев должно было остаться еще 193 танка данного типа, если не считать потерь в Польше и Франции. Однако, если после кампании в Польше все поврежденные машины были введены в строй, то во Франции 6-я танковая дивизия и дивизия СС "Тотенкопф" (в ней имелась рота Т-35(t)) безвозвратно потеряли 15 танков. Из этого следует, что к нападению на СССР общее число Т-35(t) не превышало 178 единиц. Но это несколько расходится с данными самих немцев, которые "уверяют", что на 1 июля 1941 года в вермахте числилось 189 Т-35(t), а на 1 января 1942 года их количество возросло до 197 экземпляров! Это как? Да и у Мюллера-Гиллебранда по состоянию на 1 июня 1941 года в вермахте 189 Т-35(t). Тут явно что-то не то. Скорее всего, количество танков, которое немцы передали словакам, примерно на два-три десятка меньше, чем говорится выше. К 22 июня 1941 года в составе 6-й танковой дивизии 4-й танковой группы числилось 160 танков, в том числе 149 PzKpfw 35(t) и 11 PzBfWg 35(t). Однако, господин Йенц говорит о 155 линейных и 5 командирских танках, что в общем-то не имеет большого значения - общее количество Т-35(t) также составляет 160 единиц. Кроме них в 6-й танковой дивизии также имелось 47 Т-11, 30 Т-1V и 8 командирских "троек". И последнее - у Мюллера-Гиллебранда танки PzKpfw 35(t) участия в нападении на СССР вообще не принимают.
Еще одним чехословацким танком, оказавшимся на вооружении германской армии стал LT-38. Правда, справдливости ради необходимо отметить, что до середины марта 1939 года фирмой ЧКД было изготовлено только три опытных экземпляра танка. Серийный выпуск этих машин был развернут только в мае 1939 года. При этом на танках первых серий была сохранена чехословацкая радиостанция (у немцев получила обозначение FuG 37(t)) и выделено место в башне для четвертого члена экипажа. Господин Бешанов считает, что PzKpwg 38(t) с большой натяжкой можно было отнести к числу новейших, правда, не объясняет почему. Странно, запущенный в серию в 1939 году Т-38(t) фактически не уступал советским Т-26 и БТ по бронезащите и вооружению - его 37мм пушка А-7 с длиной ствола 47,8 калибра была способна пробить на дистанции 500 метров установленную под углом 30 градусов 35мм броню. А на расстоянии 100 метров пушка А-7 пробивала бортовую броню Т-34. Естественно, что для этого немецкий танк должен был оказаться с фланга, причем незаметно для экипажа Т-34. В принципе, это не выглядит столь уж невероятным, учитывая неважный обзор из советской машины.
Первая серия из 150 Т-38(t)А была завершена в ноябре 1939 года. За нй последовали еще три модели Т-38(t)В, С и D (соответственно 110, 110 и 105 боевых машин) с примерно такими-же характеристиками. В ноябре 1940 года завод BMM приступил к выпуску новой модификации - Т-38(t)Е с усилнным до 50мм бронированием лобовых частей корпуса и башни. Дополнительные 25мм экраны монтировались на танках прямо на заводе. По май 1941 года в вермахт было передано 275 машин модели Е. Одновременно принимались меры по усилению бронирования ранее выпущенных танков - их модернизация заключалась в установке дополнительных 25мм листов брони в лобовой части корпуса и башни, а также в оснащении танков новой радиостанцией FuG 5. Танки серий Е и F отличались от модернизированных машин ранних версий только увеличенной до 30мм бортовой броней башни. С мая 1941 года в серию пошли танки очередной модификации - Т-38(t)F, практически идентичные машинам предыдущей серии (по октябрь 1941 года выпущно 250 экземпляров).Усиление бронирования было очевидно связано с опытом французской кампании. Кроме того, около 50 танков было переоборудовано в командирские по образцу PzBfWg 35(t).
К концу 1940 года в боекомплкт Т-38(t) был введен подкалиберный снаряд с начальной скоростью 1040м/с, что позволяло немецкой машине поражать Т-34 в борт с дистанции до 300 метров. Впрочем, как уже говорилось выше, немцы не планировали использование своих танков для борьбы с русскими боевыми машинами. Итак, к 22 июня 1941 года в составе вермахта имелось пять танковых дивизий укомплектованных средними Т-38(t). По данным Йенца, к началу операции "Барбаросса" в 7-й, 8-й, 12-й, 19-й и 20-й танковых дивизиях числилось 625 линейных и 35 командирских (PzBfWg 38(t)) танков - в сумме 660 боевых машин. По другим данным, на Востоке находилось 623 линейных и 41 командирский Т-38(t) - 664 танка. С учетом 160 Т-35(t) в 6-й танковой дивизии для нападения на СССР было сосредоточено 820(824) бывших чешских танков.
5
"Средний Т-111 стал первым по-настоящему боевым танком Вермахта и основной боевой машиной в русской кампании" - говорит автор "Танкового погрома". Ну, если со вторым "постулатом" все в порядке, то первый вызывает некоторое недоумение. А что, Т-1 и Т-11 боевыми танками не являются? Интересно, а какой смысл господин Бешанов вкладывает в словосочетание "по-настоящему боевой танк". А что, были "по-нарошку боевые танки"? Или тем самым автор хочет иносказательно донести до читателя, что Т-111 "не уступал" советским БТ и Т-26? Насколько мне помнится, Т-111 изначально создавался, как танк для командиров танковых рот. Дальнейшее изменение "статуса" машины произошло вследствии дальнейшего развития этого вида боевой техники и тактики ее применения.
Вот как выглядит динамика выпуска этих боевых машин: до 1938 года было изготовлено 38 танков, в том числе 10 Т-111А, 15 Т-111В и 13 Т-111С. В 1938 году в вермахт поступило еще 33 танка (2 Т-111С, 30 Т-111D и 1 Т-111Е). Лишь начиная со второй половины 1939 года объемы производства Т-111 начали постепенно возрастать, в чем несомненно сказался опыт польской кампании, в ходе которой было безвозвратно утеряно 26 Т-111. Всего же за 1939 год было выпущено 206 боевых машин (95 Т-111Е и 111 Т-111F). В 1940 году объемы производства Т-111 еще более возросли - к 1 апреля 1940 года в немецкой армии числилось уже 329 танков. При этом следует учитывать, что в феврале 1940 года из войск были изъяты уцелевшие машины моделей А, В и С и переданы в учебные части и школы. А танки Т-111D "собраны" в 40-м танковом батальоне осназ (Pz.Abt.z.b.V.40). В апреле 1940 года этот батальон принял участие в оккупации Дании, а затем был переброшен в Норвегию (вслед за своей третьей танковой ротой). Кроме того, в Норвегию была переброшена рота Т-38(t) - 15 машин, приданная командиру 31-го армейского корпуса.
К моменту начала германского наступления против западных союзников в армии вторжения насчитывалось 349 Т-111. С началом боевых действий на Западе союзники эвакуировали экспедиционные силы из Норвегии - к этому времени безвозвратные потери немцев в этой стране составили 26 машин (в том числе 6 Т-111D). Бои во Франции сразу же показали слабость вооружения и бронирования Т-111 по сравнению с боевыми машинами западных союзников, в связи с чем было принято решение об усилении боевых качеств Т-111 за счет установки 50мм орудия. Первые 10 Т-111F c 50мм пушкой KwK38 (длина ствола 42 калибра) были изготовлены уже в июне 1940 года. Всего же из 435 танков этой модели 335 были вооружены 37мм пушкой и только 100 - 50мм орудием. Кроме того, из 600 Т-111G (выпуск танков данной модификации был начат в апреле 1940 года) 67 машин несли 37мм пушку, а остальные 533 ушли в войска с 50мм орудием. Следует также учитывать, что во Франции, Бельгии и Голландии безвозвратные потери немцев составили 135 Т-111 (с 37мм пушками).
За 1940 год немецкая промышленность передала вермахту 858 Т-111, из которых 391 был вооружен 37мм пушкой и 467 - 50мм орудием. С октября 1940 года параллельно с производством Т-111G (завершено в феврале 1941 года) был начат выпуск очередной модели Т-111Н. Помимо новой 50мм пушки эти танки прямо на заводе оснащались дополнительными 30мм броневыми листами в носовой части корпуса и башни. Аналогичные работы проводились и на Т-111G. Кроме того, было решено модернизировать ранее выпущнные танки серий Т-111Е, F и G (с 37мм пушками) до уровня Т-111Н. До конца года такую модернизацию прошли 53 танка. Ну и нельзя не упомянуть о переоборудовании 168 Т-111 в танки подводного хода в предверии так и не состоявшейся высадки десанта в Англии.
В феврале 1941 года был завершен выпуск машин модели Т-111G, а в апреле - Т-111Н. Их в цехах заводов сменили танки Т-111J - с 50мм бронированием носовых частей корпуса и башни. До середины 1941 года германская промышленность существенно увеличила объемы выпуска Т-111 - за период с 1 января по 1 июля 1941 года было изготовлено 688 "троек". И, кроме того, продолжалась модернизация ранее выпущенных машин первых серий. К сожалению у меня нет точного количства танков, прошедших модернизацию до 1 июля 1941 года, однако известно, что за весь год было переоборудовано 285 машин.
Нужно сказать, что 50мм пушка существенно превосходила ранее ставившуюся 37мм пушку, особенно в плане бронепробиваемости. Так, если 37мм орудие своим бронебойным снарядом могло поразить на дистанции 500 метров 29мм броню (установленную под углом 30 градусов к вертикали), то стандартный бронебойный снаряд 50мм пушки на том-же расстоянии и при таких-же условиях пробивал уже 46мм броню. А в начале 1941 года в боекомплект машины был введен 50мм подкалиберный снаряд, способный на дистанции 500 метров пробить 58мм броневой лист, а на расстоянии 100 метров - преодолеть 96мм брони!
И еще одна мелкая деталь - начиная с начала 1941 года выходившие из заводских цехов "тройки" были "обуты" в "восточные" гусеницы (их ширина по сравнению с прежними 380мм была увеличена на 20мм). Очевидно немцы считали, что этого будет вполне достаточно для преодоления российского бездорожья. Вот наивный народ! С другой стороны, по сравнению с Т-111Е вес танков модели Т-111J возрос на две тонны (10% веса). И переход на более широкие гусеницы, возможно, был связан именно с этим фактором.
"На 22 июня 1941 года в частях немецких танковых войск находилось 1440 танков Т-111, из них для войны с Советским Союзом было выставлено 965 единиц" - читаем мы на стр.88 "Танкового погрома". Ну это ясно откуда - см. Мюллера-Гиллебранда том 2 стр.144. Правда, следом следует очередной "перл" исторической мысли: "Только в 1-й танковой дивизии все они были вооружены 50-мм пушками, в остальных частях преобладали танки с 37-мм орудиями". Это где вы такое вычитали, господин Бешанов? Может, поделитесь "источником"? А ведь у Йенца все довольно подробно расписано. "Тройки" с 50мм орудием "вчистую" имелись не только в 1-й (71 штука), но и 10-й (105), а также 17-й (106) танковых дивизиях. Да и в остальных все совсем не так, как вы излагаете - в 3-й танковой дивизии из 110 Т-111 81 вооружен 50мм пушкой, а остальные 29 - 37мм орудием. В 4-й танковой дивизии из 105 "троек" с "полтинником" 74. В 9-й танковой дивизии имелся 71 Т-111 (60 с 50мм орудием). В 11-й танковой дивизии тоже 71 "тройка", из которых только 24 - с 37мм пушками. Остальные - с "полтинниками". Продолжим? Пожалуйста - в 13-й танковой дивизии 71 Т-111, в том числе 44 с 50мм пушкой. В 14-й танковой дивизии количество "троек" аналогично, только с 50мм пушкой чуть больше - 56 экземпляров. И в 16-й танковой дивизии очень похожая ситуация - из 71 Т-111 с 50мм пушкой 48. Таким образом, под "определение" господина Бешанова подпадает ... одна 18-я танковая дивизия, где из 114 Т-111 с 37мм пушкой 99 машин. Так что ни о каком пробладании танков Т-111 с 37мм орудиями и речи нет. Простой подсчет показывает, что из 966 танков Т-111 (по Йенцу) только 259 были вооружены 37мм орудиями, остальные 707 машин несли 50мм пушки.
Но вернемся к данным Мюллера-Гиллебранда. Из 1440 Т-111, имевшихся в вермахте на 1 июня 1941 года 1090 были вооружены 50мм пушками. Следовательно, остальные 350 боевых машин - с 37мм пушками. Насколько сие справедливо? Вспомним, что в Польше, Норвегии и во Франции безвозвратные потери немцев составили 167 танков. Причем все это танки с 37мм пушками. До 1 июля 1941 года было выпущено 568 Т-111 с 37мм пушкой и 1255 Т-111 с 50мм орудиями. Итого - 1823 танка. Сминусуем потери - остается 401 Т-111(37) и 1255 Т-111(50). В сумме - 1656 танков. Настало время вспомнить и о перевооружении Т-111(37) 50мм пушками - 53 в 1940 году да еще 100 (возьмем примерно) до 1 июля 1941 года. Итого - 153 танка. Из чего следует, что к 1 июля 1941 года, по идее, в вермахте должно находиться (бз учета потерь на Балкнах и в Северной Африке) 1656 танков Т-111, в том числе 248 Т-111(37) и 1408 Т-111(50). Таким образом, "рисуется" разница примерно в 250 Т-111. Никто ничего не хочет сказать по этому поводу?
6
Так постепенно мы подошли к рассмотрению единственного "тяжелого" танка вермахта PzKpwg 1V. Господин Бешанов страшно возмущен употреблением советскими историками и мемуаристами термина "тяжелый". А как прикажете его называть, ежели даже сами немцы кличуть его "тяжелым"? "Средне-тяжелым" - чтобы "удовлетворить" все заинтересованные стороны али наоборот? На мой взгляд данный вопрос не столь принципиален, чтобы из-за этого "ломать копья". Гораздо важнее непонимание отдельными личностями, для чего создавался и как постепенно изменялись взгляды на боевое применение этих машин в ходе войны.
Вот еще одна выдержка из "Танкового погрома": - "...Опыт кампаний в Европе показал, что баллистические характеристики его короткоствольной пушки не отвечали требованиям современного боя, так как низкая начальная скорость снаряда не обеспечивала достаточной бронепробиваемости на больших дистанциях". В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос - а на кой ему такой современный бой, так сказать, "по-бешановски". Он вообще-то готовился к бою "по-гудриановски". В этом бою Т-1V отводилась роль танка поддржки, правда, не в совсем обычном понимании. Он поддерживал не пехоту, а свои, более легкие танки. И пушка у него служила для подавления ПТО противника, а не для борьбы с танками. Эту задачу в 1941 году планировалось решать (и то, лишь при невозможности уклониться от боя) 50мм пушками танков Т-111 или 37мм пушками (Т-111, Т-38(t) и Т-35(t)). Пушка у "четверки" действительно не особо "выдающаяся" - ее стандартный бронебойный снаряд на дистанции 500 метров пробивал 39мм броневую плиту (установленную под углом 30 градусов). Но, в 1941 году в боекомплект Т-1V ввели кумулятивный снаряд Gr.38H 1/A, пробивающий на любой дальности стрельбы 70мм броню. Извиняйте, господин Бешанов, но это куда серьезнее обычного бронебойного снаряда.
Бронирование Т-1V в 1939, да и в начале 1940 года действительно было слабоватым (танки моделей Т-1VА, В, С и D) и не превышало в лобовых частях корпуса и башни 30мм. Лишь со второй половины 1940 года в серию пошли Т-1VЕ с усиленной до 50-60мм броней. К этому времени безвозвратные потери вермахта в Польше и во Франции составили соответственно 19 и 97 боевых машин данного типа. Опыт у немцев действительно появился, вот только вооружение Т-1V они пока менять не собирались.
До 1 января 1941 года было выпущено следующее количество этих машин: 35 Т-1VА, 42 Т-1VB, 134 Т-1VC и 323 танка моделей D и Е. Итого 534 боевые машины. С учетом потерь число Т-1V уменьшится до 418 танков. До 1 июля 1941 года в войска было передано еще 188 танков (в том числе 129 Т-1V модификаций D и Е, а также 59 Т-1VF). Производство последних было развернуто в апреле 1941 года, после завершения выпуска 229 Т-1VD и 223 Т-1VE. Как и в случае с Т-111, некоторое количество Т-1V было переоборудовано в танки подводного хода, а в конце 1940 года началась модернизация ранее выпущенных машин моделей С и D с целью повышения их возможностей до уровня танков Т-1VЕ и F за счет установки дополнительных 20мм экранов в лобовых частях корпуса и башни. Таким образом, слова господина Бешанова о том, что советские 45мм танковые пушки могли легко пробить 30мм броню Т-1V не совсем справедливы для ситуации середины 1941 года, когда большая часть "четверок" уже имела 50мм броню.
По данным Мюллера-Гиллебранда, на 1 июня 1941 года в германской армии числилось 517 Т-1V, из которых 439 было выделено для "Восточного похода". У господина Мельтюхова можно наблюдать несколько иные цифры: на 1 июня 1941 года в вермахте находится 613 Т-1V, из которых "на ходу" (то есть исправно) 572 машины. У нас, без учета потерь на Балканах и в Северной Африке, получается 606 танков Т-1V. Идем дальше - по данным Йенца в 17-ти танкоых дивизиях на Востоке по состоянию на 22 июня 1941 года числится, как и у Мюллера-Гиллебранда, 439 Т-1V. Наконец, в книге "Германские танки во Второй мировой войне" Питера Чемберлена и Криса Эллиса в приложении №2 по состоянию на 1 июля 1941 года в немецкой армии числится 586 Т-1V. В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос: а где еще около 150 "четверок"? С учетом, естественно, двух дивизий в Германии, и еще одной танковой дивизии и танкового полка 5-й легкой дивизии в Северной Африке. Намекаю, что 150 машин - это одна треть от общего количества Т-1V на Востоке.
Ну и осталось нам вкратце ознакомиться с командирскими вариантами немецких танков, которые использовались вермахтом на начальном этапе операции "Барбаросса". Выше уже говорилось о командирских танках на шасси Т-1. Первые 6 машин были изготовлены на шасси Т-1А и считаются танками "нулевой" серии. За ними последовали 184 танка на шасси Т-1В, которые собирались двумя сериями: 2KlB и 3KlB. Главным различим этих танков было то, что у машин второй серии толщина лобовой брони была увеличена с 14,5мм до 19мм. В вермахте эти машины обозначались, как KlPzBfWg 1. Вначале эти машины поступали в соединения танковых войск и принимали участие в захвате Польши. Однако, к моменту вторжения во Францию часть этих машин была передана в состав истребительно-противотанковых дивизионов РГК, сформированных к маю 1940 года (четыре дивизиона), где они использовались в качестве машин командиров противотанковых рот и командира дивизиона. Им на смену в танковые дивизии поступили командирские танки на базе Т-111 (о них речь чуть ниже). К середине июня 1941 года машины на шасси Т-1В практически исчезли из штабных рот танковых полков, "перекочевав" в батальоны связи танковых дивизий и танкоистребитльные дивизионы РГК.
Командирские танки на шасси среднего Т-111 впервые были созданы на базе линейных Т-111D и обозначались, как PzBfWg111D1. В период с июня 1938 по март 1939 года в вермахт поступило 30 машин этой модификации, которые отличались от линейных PzKfwg 111D вооружением - у них отсутствовала пушка и два пулемета. Оставшийся единственный пулемет размещался в башне. В целях маскировки, на башне в привычном месте устанавливался деревянный макет пушки, что затрудняло противнику возможность быстрого выявления командирских машин. С июля 1939 по февраль 1940 года было выпущна еще одна серия почти таких-же командирских танков, но уже на базе Т-111Е (45 танков PzBfWg111E1). К моменту начала войны против СССР в производстве находилась очередная модификация командирских танков - PzBfWg111H1 с усиленным бронированием лобовых частей корпуса и башни (29 машин было изготовлено в 1940 году и еще 101 до 1 июля 1941 года). Таким образом, к указанному сроку германская армия получила 190 командирских танков на шасси Т-1 и 205 на шасси Т-111.
По данным Йенца, в 17-ти танковых дивизиях на Востоке числилось 146 командирских танков, не считая 40 машин на базе Т-35(t) и Т-38(t). У Мюллера-Гиллебранда из 330 командирских танков на Востоке числятся 230. У господина Мельтюхова речь идет о 341 "командирском 6-т" танке, причем боеготовыми считаются 330. Впрочем, если учесть, что командирские машины (по 4 экземпляра) имелись в каждом из 8-ми танкоистребительных дивизионов РГК (то есть еще 32 танка), а также в составе отдельных танковых частей, то, может быть, нам удастся "выйти" на искомое число командирских танков.
7
Завершая разговор о танках вермахта, естественно, нельзя закончить не подсчитав общее количество боевых машин. Возможно, мы в чем-то неправы, поскольку любой информированный человек может сказать, что число такое уже существует. Вот у того-же Йенца -152 Т-1, 743 Т-11, 160 Т-35(t), 660 Т-38(t), 439 Т-1V и 146 командирских машин - всего 3266 танков. У Мюллера-Гиллебранда - около 180 Т-1, 746 Т-11, 772 Т-38(t), 965 Т-111, 439 Т-1V и 230 командирских танков - всего 3339 танков (правда, на месте суммы стоит "загадочная" фраза - "около 3332", причем имеется сноска, что огнеметные танки не подсчитаны; впрочем их и нет среди сил на Востоке, они в количестве 85 штук "присутствуют" в вермахте по состоянию на 1 июня 1941 года).
Впрочем, это все мелочь - вон господин Мельтюхов уже и подсчитал (а господин Бешанов "передрал" у него), что "...Для действий в Финляндии было выделено два танковых батальона (40-й и 211-й), в которых насчитывалось 106 танков, в составе трех батальонов огнеметных танков - 100-го, 101-го и 300-го - имелось 116 боевых машин". Желаете проверить? Нет проблем - у Мельтюхова данный текст находится на стр.475, а у Бешанова - на стр.139. Итого, если верить поклонникам "великого" Резуна, 222 танка (в том числе и огнеметные).
После завершения "жизнеописания" немецких танков господин Бешанов внезапно вспоминает о "большом количестве" французских танков и совершенно обоснованно обрушивается на них с критикой. Да, R-35 был тихоходным, да, Н-35/39 как и R-35 имел экипаж всего из двух человек. В-1bis назван архаичным. Лишь S-35 удостоился чести быть названным "...одним из лучших в мире танков предвоенных лет..." . Так вот, уважаемый автор "Танкового погрома", к вашему сведению сообщаю, что 211-й танковый батальон был укомплектован трофейными французскими танками (три танковые роты) и имел в своем составе 59 боевых машин: 41 Н-35/39 и 18 S-35 (у немцев, правда, была несколько иная система обозначений трофейной техники, но боюсь, вы в ней не разберетесь). Да и в 40-м танковом батальоне особого назначения числилось никак не менее 60 танков (он ведь трехротного состава). А из этого следует, что в двух вышеназванных батальонах находилось не менее 120 танков.
Теперь самое время порассуждать и о батальонах огнеметных танков. Их на Востоке было действительно три: 100-й, 101-й и 102-й (а не 300-й). Полагаю, вас, как и господина Мельтюхова, слегка удивит их боевой состав. Так вот, по состоянию на 18 июня 1941 года в 100 танковом батальоне было 24 Т-11 линейных, 42 Т-11 огнеметных (PzKpfw11(Fl)), 5 Т-111 с 50мм пушками и один командирский танк на базе Т-111. Всего 72 единицы бронетехники. В 101 танковом батальоне к началу операции "Барбаросса" числилось 25 Т-11, 42 огнеметных Т-11, 5 Т-111 с 50мм пушками и один командирский на базе Т-111. Итого 73 единицы бронетехники. 102-й батальон огнеметных танков несколько отличался от двух вышеуказанных тем, что, во-первых, был двухротным, а во-вторых, был укомплектован трофейными машинами B-1bis. Правда, машины эти прошли переоборудование уже на немецких заводах. Так вот, в 102 танковом батальоне находилось 30 танков B-1bis, из которых 24 были огнеметными, а 6 - обычными линейными. Вот и выходит, что не 116 танков было в трех батальонах огнеметных танков, а 173. Разницу видите?
Но и с 300-м огнеметным танковым батальоном вы не ошиблись - был такой. И сформирован он был на базе 1-го минно-заградительного батальона. В его состав первоначально вошли две танковые роты. Но вот загвоздка - по одним данным он к 22 июня 1941 года находится на Востоке, а по другим - он был сформирован только 15 сентября 1941 года. Может, у вас имеется какая-либо информация по этому поводу?
После столь "сложных" вычислений самое время подсчитать количество немецких танков, находящихся у западных границ СССР. Количество машин в 17-ти танковых дивизиях примем как и у Йенца - 3266 танков. Правда, если учесть и танки саперных батальонов танковых дивизий, то общее количество танков в 17-ти дивизиях составит 3470 экземпляров. Пожалуй, учтем еще и отдельные танковые батальоны (40-й, 211-й, 100-й, 101-й и 102-й) - нужно приплюсовать 293 (как минимум) боевые машины. Получаем 3763 танка. Результат почти окончательный. Однако...
8
Однако это далеко не все, о чем можно и нужно говорить. К примеру, можно поговорить о штурмовых орудиях. А затем плавно перевести разговор на противотанковые самоходки в вермахте (и, естественно, их сосчитать). Итак начнем: в работе Мюллера-Гиллебранда говорится о том, что из 377 самоходных установок вермахта (по состоянию на 1 июня 1941 года) в действующей армии на Востоке на 22 июня 1941 года числилось около 250. Сразу-же возникает вопрос - о каких САУ идет речь? О штурмовых орудиях? О штурмовых орудиях и противотанковых пушках на самоходном лафете? Или вообще о всех самоходках?
Увы, ни автор "Упущенного шанса Сталина", ни господин Бешанов (о Резуне и речи быть не может) как-то не "озадачились" этим вопросом. Действительно, а чего тут думать, когда черным по белому "нарисовано" - 377 штук. И хоть трава не расти! Конечно, может так случиться, что немецкий генерал написал сущую правду. Но вот какая нестыковочка получается: по данным того-же Мюллера-Гиллебранда к 22 июня 1941 года в частях РГК имелось всего 11 дивизионов и 5 отдельных батарей САУ. И все они, родимые, были направлены на Восток.
Читаем у Мельтюхова: "...в составе 11 дивизионов и 5 батарей штурмовых орудий насчитывалось 228 боевых машин, и 18 штурмовых орудий имелось на вооружении моторизованного полка "Великая Германия", лейбштандарта СС "Адольф Гитлер" и 900-й моторизованной бригады (всего 246 штурмовых орудий)". В "Танковом погроме" - один в один с "добавкой", что штурмовые орудия, оказывается, на базе танка Т-III. Это существенное уточнение, поскольку в 1941 году шасси других танков в качестве базы для изготовления штурмовых орудий не использовались.
Несложный анализ приведенных цифирек свидетельствует, что у господина Мельтюхова в каждой батарее штурмовых орудий числится 6 боевых машин. Мы бы и не стали спорить с ним, если бы не один "мелкий" недостаток - если во всех вышеназванных дивизионах и батареях находится 246 штурмовых орудий, то где "похоронено" еще 131 штурмовое орудие? В каких "тайниках" их прячут от пристального взора советских разведчиков? Навскидку, этого хватит еще на 7 или 8 дивизионов - непорядок какой-то получается. Тем более, что ВСЕ дивизионы и ВСЕ батареи штурмовых орудий находятся на Востоке. И что нам теперь прикажете делать? Равномерно делить получившийся "излишек" на всех? Или все-же попробуем разобраться, так сказать, самостоятельно?
И вот какая "картина" нам открывается: действительно, формирование дивизионов штурмовых орудий было начато немцами еще в октябре 1940 года. В учебном центре (г. Juterborg) были сформированы 184-й, 185-й, 190-й и 191-й дивизионы штурмовых орудий (StuG.Abt). В ноябре были сформированы 192-й и 197-й дивизионы. В 1941 году формирование новых дивизионов штурмовых орудий продолжалось - в феврале создан 203-й, в марте - 201-й и 210-й, в апреле - 226-й. В июне 1941 года было сформировано сразу три (243-й, 244-й и 245-й) дивизиона штурмовых орудий, причем все они к 22 июня находились на Востоке!
Уже после вторжения в СССР, в июле 1941 года появился 189-й дивизион штурмовых орудий (на Восточный фронт попал только в августе), за ним - 177-й, в сентябре на Востоке формируется 202-й и т.д. Даже такой краткий экскурс позволяет сделать вывод, что к началу "Барбароссы" в вермахте числилось не 11-ть, а 13-ть дивизионов штурмовых орудий. Но и в этом случае "распихать" 377 самоходок по тринадцати дивизионам весьма проблематично - все равно остается "хвост" в виде 95 штурмовых орудий.
Значит, что-то со штатами у господина Мельтюхова "не ладится". Оно и понятно, если исходить из того, что к середине июня 1941 года в батарее состояло не 6, а 7 штурмовых орудий. А в дивизионе - 22 (с учетом машины комдива). В таком случае в 13-ти дивизионах находится 286 StuGIII. Еще 35 машин - в пяти отдельных батареях. Итого - 321 штурмовое орудие. Кроме того, отдельные батареи штурмовых орудий входили в состав моторизованных дивизий СС "Reich", "Totenkopf" и "Wiking", а также 900-й моторизованной учебной бригады (900-я учебная батарея штурмовых орудий), моторизованного полка "Великая Германия" (640-я батарея) и бригады "Leibstandarte SS-Adolf Hitler". Это еще 43 штурмовых орудия. Почему 43? Дело в том, что в батарее из состава дивизии СС "Райх" числилось 8 штурмовых орудий StuGIIIB, каждое из которых имело собственное имя: "Seydlitz", "Schill", "Prinz Eugen", "York", "Lutzow", "Ziethen", "Blucher" и "Derflinger".
Таким образом, всего в германских войсках насчитывалось 364 StuGIII из 377 по состоянию на 1 июня 1941 года. Стоит отметить, что у нас учтены и те дивизионы, которые были сформированы в июне месяце. Между тем, до 1 июля 1941 года немецкая промышленность передала в войска 439 штурмовых орудий (из них по состоянию на 1 июля 1941 года в вермахте числится 416 экземпляров).
Еще одной боевой машиной, которую "забыли сосчитать" историки "новой волны" является тяжелое пехотное орудие на шасси танка Т-1 (всего изготовлено 38 штук). Интересно, что к 22 июня шесть шестиорудийных рот этих пушек (№№ 701 - 706) входили в состав 1-й, 2-й, 5-й, 7-й, 9-й и 10-й танковых дивизий. То есть неучтено еще 24 самоходки 1-й и трех последних дивизий. Сколько это всего вместе с танками? Правильно - 4151 боевая машина.
Вам не кажется, что эдак мы вскоре "улетим" за число немецких танков и САУ (4200 экземпляров), которое приводили "коммунистические историки". О чем это говорит? Да о том, что пока никто по-настоящему не пытался детально и объективно разобраться в том, что представляли собой противостоящие друг другу силы РККА и вермахта. Кстати, и с боевым использованием противниками танковых соединений и частей не все ясно. И вот на этом фоне, словно по мановению волшебной палочки, начинают появлятся книги людей, мнящих себя историками, прикрывающими свое незнание разного рода нелепицами и несуразностями. Обидно, что на голову рядового обывателя эти "историки" валят огромное количество старательно подобранных фактов, искажающих истинную картину событий предвоенного времени и собственно начального периода войны. Искажение истории - величайшее зло. Эти господа и не догадываются, что своим "активным трудом" они собственными руками приближают конец своего собственного дилетантского подхода к изучению истории.
9
Противотанковые орудия на самоходном лафете в немецкой армии никогда не учитывались совместно с танками и штурмовыми орудиями, ибо находились в заведовании артиллеристов. Впервые истребительно-противотанковые дивизионы РГК с противотанковыми орудиями на самоходных лафетах появились в вермахте накануне французской кампании. По данным Мюллера-Гиллебранда к 10 мая 1940 года в армии вторжения находилось 4-ре (521-й, 616-й, 643-й и 670-й) таких дивизиона (в каждом по 18 самоходных установок "Панцерягер-1"). Правда, автор трехтомника не говорит о том, что помимо двух рот самоходных ПТО немцы в такие дивизионы поначалу включали и одну роту 37мм ПТО на мехтяге (12 пушек). Кроме того, на Западе имелось три противотанковых дивизиона (525-й, 560-й и 605-й) с 88мм противотанковыми (?) орудиями! Скорее всего речь идет о зенитных орудиях Flak 18, вот только непонятно, что они делают в вермахте - до 1941 года такие пушки поступали исключительно в зенитные части люфтваффе.
С немецким генералом категорически несогласны французы. По их сведениям, к 10 мая 1940 года у немцев на Западе числилось не 4, а 5 противотанковых дивизионов РГК с самоходными ПТО (521-й, 605-й, 616-й, 643-й и 670-й). Причем, если в двух первых имелось только по две роты самоходок (18 машин), то оставшиеся три были трехротного состава (по 27 машин).
Выше уже говорилось о противотанковой самоходке на шасси Т-1В с 47мм чехословацкой противотанковой пушкой Раk(t). Интересный факт - до вторжения во Францию было изготовлено только 132 таких самоходки, еще 70 машин было выпущено к началу операции "Барбаросса". К 22 июня 1941 года противотанковыми самоходками "Панцерягер-1" на шасси Т-1В были укомплектованы пять противотанковых (дословный перевод - танкоистребительных) дивизионов - 521-й, 529-й, 616-й, 643-й и 670-й. В каждом таком дивизионе имелось по три роты самоходных ПТО (одна машина комроты - командирский вариант Т-1 и девять самоходок) - всего 31 боевая машина (27 самоходных ПТО и 4 машины управления, включая машину комдива). Итого в пяти танкоистребительных дивизионах числилось 155 единиц бронетехники (20 машин управления и 135 самоходок). Кстати, по состоянию на 1 июля 1941 года в вермахте имелась 171 4,7cm PaK(t) auf PzKw I Ausf B. Стоит заметить, что некоторое количество "Панцерягер-1" находилось в составе 900-й учебной мотобригады (одна рота - 9 самоходок и 1 машина управления), а также бригады СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер" - тоже одна рота (еще 9 самоходок и 1 машина управления). Таким образом, у нас "вырисовываются" никем неучтенные 153 самоходные ПТО и 22 машины управления - всего 175 единиц бронетехники.
Однако, описывая в своей работе подготовку вермахта к вторжению в СССР, Мюллер-Гиллебранд говорит о 8-ми танкоистребительных дивизионах с самоходными ПТО. Куда девались еще три дивизиона? Вопрос, конечно, интересный...
23 декабря 1940 года германская фирма "Alkett" получила задание на разработку противотанковой САУ на шасси трофейного французского танка R-35. Вооружение САУ - 47мм чешское ПТО. Об этих САУ в "Танковом погроме" повествует господин Бешанов: " В начале 1941 года немцы переделали 174 трофейных R-35 в самоходные артиллерийские установки, вооруженные 47-мм противотанковыми (бывшими чехословацкими) пушками, а несколько машин оборудовали 105- и 150-мм пехотными гаубицами, превратив в мобильные штурмовые орудия". Все бы ничего, вот только выпуск этих "Панцерягеров" был начат только в мае 1941 года. За этот месяц было изготовлено 93 машины (включая и машины управления). В июне было выпущено еще 33 машины - так что не надо, господин Бешанов, нам рассказывать о 174-х САУ. Кстати, в итоге их оказалось не 174, а 200 (в том числе 174 самоходки и 26 машин управления).
Именно этими "новоиспеченными"САУ и были укомплектованы три (559-й, 561-й и 611-й) танкоистребительных дивизиона. Это дает нам еще 93 боевые машины (в том числе 81 САУ и 12 машин управления). А вместе с САУ на шасси Т-1В - 263 единицы бронетехники. Приплюсовав их к общему количеству танков и штурмовых орудий получим 4414 боевых машин.
Интересно, что господин Бешанов, разыскав где-то сведния о 174 САУ на базе R-35, совершенно не учел отображенные Мельтюховым в таблице 57 (стр.484) 202 противотанковых орудия на самоходных лафетах с 47-мм пушками. Вот и получилось у "наших героев" - один рассказал про САУ на шасси Т-1В, а другой - про САУ на шасси R-35. Со стороны господина Бешанова это явный промах - то Мельтюхов цитируется слово в слово, а тут выясняется, что кое-что осталось "непрочитанным". Как же так?
Для особо интересующихся количеством германских танков и САУ на Востоке к 22 июня 1941 года скажем, что "расследование" еще не завершено. Дело в том, что 17 декабря 1940 года немцы приняли решение о переоборудовании 700 пехотных тягачей "Renault" UE (из 1200 имевшихся в вермахте) в противотанковые САУ с 37мм пушками PaK35/36. Известно, что эти САУ предназначались для укомплектования противотанковых подразделений пехотных соединений и частей. Вальтер Шпильбергер прямо говорит о большом количстве таких САУ. Правда, точно неизвестно, сколько таких импровизированных ПТО было на Востоке к 22 июня 1941 года. Заметим, что имеется несколько фотоснимков относящихся к лету 1941 года, на которых эти САУ находятся явно на советской территории. Возможно, эти самоходки поступили на вооружение шести противотанковых дивизионов РГК (по 36 орудий в дивизионе). В таком случае следует к 4414 единицам бронетехники приплюсовать еще 216. Итого получим 4630 танков и САУ на Востоке - значительно больше, чем у Мельтюхова (3865) или Бешанова (3865).
Но и полученное число (4630) не окончательное - нами пока не учитывались самоходные установки с зенитными орудиями (навскидку - не менее 200 экземпляров) различных калибров. К примеру, в 3-й танковой группе Гота числится весьма "забавное" подразделение - 1-я рота 8-го тяжелого танкоистребительного дивизиона (6 самоходных установок с 88мм орудиями). Этот дивизион был сформирован еще накануне германского вторжения во Францию и включал САУ с 88мм зенитными орудиями на шасси 12-тонного (10 экземпляров) и 18-тонного (15 экземпляров) тягачей. Интересно, а где находились еще 2 или 3 роты этого тяжелого дивизиона?
Некомпетентность господина Бешанова привела его к выводу о ... существовании в немецкой армии номерных танковых взводов с бывшими французскими танками S-35: "Немцы использовали его (S-35) во второй линии, в частности, известно, что танки SOMUA из 28-го танкового взвода придавались 45-й пехотной дивизии при штурме Брестской крепости". Ну что тут можно сказать? Похоже, что с немецким языком у автора "Танкового погрома" проблемы. Чем же еще можно объяснить тот факт, что 28-й бронепоезд "конвертировался" в танковый взвод?
Специально для господина Бешанова: к 22 июня 1941 года в составе вермахта имелось 6 бронепоездов (№№26 - 31), у которых танки S-35 на платформах использовались в качестве бронеплощадок. Правда, хитрые "гансы" предусмотрели возможность съезда этих машин с платформ на землю по специальным аппарелям. Бронепоезда №№26-28 имели в своем составе по 3 танка S-35, а №№29-31 - по 2 танка S-35. Итого еще 15 танков к общему количеству боевых машин на Востоке.
Таким образом, к 22 июня 1941 года на Востоке только немцами было сосредоточено около пяти тысяч танков и САУ. И это по-меньшей мере!
10
Значительный интерес представляет оценка господином Мельтюховым (и переписавшим у него Бешановым) количства танков союзников Германии. К примеру, вот что сказано о Финляндии: "Финская армия вторжния состояла из 17,5 расчетных дивизий и насчитывала 340,6 тысяч человек, 2047 орудий и минометов, 307 самолетов и 86 танков. Основу танкового парка составляли трофейные советские Т-26 и БТ и самоходные установки, созданные финнами на их базе" ("Танковый погром" стр.140). Довольно полная информация, но малость неточная - 307 самолетов это только боевых (из них 230 истребители). Теперь о танках - к сожалению, на 26 июня 1941 года в финской армии отсутствовали танки БТ (равно как и самоходные установки на их базе). Большая часть БТ была захвачена финнами у 198-й мехдивизии 10-го мехкорпуса (вообще-то танки были брошены при эвакуации дивизии из мешка на берегу Ладожского озера). А САУ на их базе появились только в 1942 году (ВТ-42).
Что касается танковых частей финской армии, то известно, что из пяти танковых рот периода "Зимней войны" к началу "Продолжительной войны" были сформированы три отдельных танковых батальона и отдельный танковый взвод. Всего в танковых частях Финляндии числилось 165 единиц бронетехники, в том числе 141 танк и 24 бронеавтомобиля. Танковый парк был представлен следующими типами боевых машин: 65 Т-26, 22 "Vickers"Mk.E (Т-26Е), 29 Т-37А, 13 Т-38, 2 Т-28, 4 ОТ-130, 2 ОТ-26 и 4 "Рено"FT. Бронеавтомобили финнов: 7 БА-10, 3 БА-6, 11 БА-20, 2 ФАИ-М и 1 "Landsverk-182". Т-26Е - это английские машины перевооруженные советскими 45мм танковыми орудиями. Кроме того, у финнов имелось 56 полубронированных тягачей Т-20 "Комсомолец". Ну просто ошиблись Мельтюхов и Бешанов на 55 танков, с кем не бывает?
А вот что в "Танковом погроме" говорится о румынской армии: " ...в 17,5 расчетных дивизиях было 358,1 тысяч человек, 3255 орудий и минометов, 423 самолета и 60 танков. На вооружении румынской армии состояли уже знакомые нам танки LT vz.35 фирмы "Шкода" и их лицензионный аналог R-2". Скажем прямо - среди сторонников гипотезы Резуна наметился очевидный прогресс в сторону достоверности - ведь сам "неупоминаемый" говорил исключительно о 60 танках "Рено"FT в составе румынской армии.
Однако, и это "открытие" господина Бешанова не придает его "творению" правдивости - у румын действительно имелось 76 "Рено"FT (в том числе 48 пушечных и 28 пулеметных). А вот LT-35 (в румынской армии получили обозначение R-2) чехи поставили румынам в количестве 126 единиц. Эти машины и составили основу 1-го танкового полка румынской армии, который был включен в состав танковой дивизии "Великая Румыния" (в некоторых источниках "обзывается" бригадой). Кроме того, румыны закупили у фирмы ЧКД 35 легких танков AH-IVR (R-1 в румынской армии) c пулеметным вооружением. По шесть таких машин входило в состав мотопехотного полка четырех кавалерийских бригад румын (еще две кавбригады - 1-я и 9-я, не имели в своем составе танков).
В начале 1939 года румыны сформировали 2-й танковый полк, на вооружение которого поступили закупленные во Франции танки R-35 (всего 41 единица). После поражения Польши в сентябре 1939 года к ним добавили еще 34 R-35 из числа интернированных в Румынии. К 22 июня 1941 года этот полк входил в состав 3-го армейского корпуса 4-й румынской армии (т.е. предназначался для действий против СССР). К сожалению, неизвестно, передавали ли немцы румынам захваченные в ходе кампании на Западе трофейные танки R-35.
В конце 30-х годов, наряду с покупкой танков R-35, румыны подписали с французами договор о выпуске по лицензии 300 танкеток "Рено"UE, получивших в Румынии название "Malaxa". Их сборка производилась на заводе в Бухаресте в основном из собственных узлов и деталей. Из Франции поставлялись только двигатель и коробка передач. По март 1941 года было изготовлено 126 танкеток. Еще свыше 50 машин этого типа румыны получили от немцев после капитуляции Франции. В румынской армии эти танкетки использовались в качестве тягачей для 47мм ПТО французского производства (фирмы "Шнейдер") - по 12 машин в противотанковой роте.
Кроме того, в румынской армии к 22 июня 1941 года находилось 12 бронеавтомобилей бывшей чехословацкой армии, а также до двух десятков бывших польских танкеток ТК и TKS (последние использовались для разведки и связи). Таким образом, к началу войны против СССР румыны располагали 312 танками и примерно 200 танкеток - всего немногим более 500 бронированных машин. Слышите, господа Мельтюхов и Бешанов! А вы нам тут "втираете" про 60 румынских танков.
Венгрия выставила против СССР так называемый "Подвижный корпус" в составе двух мотобригад (1-й и 2-й), одной (1-й) кавбригады, одной (1-й) гонострелковой бригады и одной (8-й) пограничной бригады. В составе 1-й и 2-й мотобригад, а также 1-й кавбригады имелся разведывательный бронебатальон, состоящий из трех рот: роты бронеавтомобилей 39М "Csaba" (10 единиц), роты танкток 37М (итальянские CV 3/35 - 20 единиц) и роты легких танков 38М "Toldi 1" (20 единиц). Кроме того, в состав каждой из вышеназванных бригад входили по два мотоциклетных батальона, в каждом из которых имелся взвод из 5 танкеток 37М. Наконец, по два бронеавтомобиля 39М в каждой из трех бригад находилось при штабе бригады (для охраны и связи). Таким образом, каждая из трех вышеназванных бригад располагала 12 бронеавтомобилями 39М, 30 танкетками 37М и 20 легкими танками 38М - всего 60 танков, 90 танкеток и 36 бронеавтомобилей. В составе горнострелковой бригады также числился взвод бронеавтомобилей 39М (5 экземпляров). С учетом взвода легких танков при штабе корпуса (5 машин 37М) венгры выставили против СССР 155 танков и танкеток, а также 41 бронеавтомобиль. Правда, у господина Бешанова речь идет о 95 танках и 65 танкетках. В общем-то мелочь, по сравнению с "басней про румын".
С данными авторов "Упущенного шанса Сталина" и "Танкового погрома" по итальянскому экспдиционному корпусу спорить трудно - на войну против СССР дуче отрядил всего один танковый батальон с легкими L6 (61 экземпляр). Полностью совпадает. Вопросов нет.
Словакия также выставила против СССР "Подвижный корпус" в составе двух пехотных дивизий и моторизованной бригады. В их составе числилось 62 танка (45 LT-35, 10 LT-38, 7 LT-40) и 15 бронеавтомобилей образца 1930 года. Увы, Мельтюхов с Бешановым дают цифру в 35 танков.
В результате, силы союзников Германии даже без учета итальянцев и словаков представляют собой силу из более чем 500 (не считая румынских танкеток) танков и танкеток. Общее же количество бронетехники в войсках армий стран-саттелитов Германии составляет около 1000 единиц. Но мы не будем "зарываться" и для ровного счета возьмем только 500 боевых машин. Но и с ними общее количество танков и САУ у немцев и их союзников достигает 5500 экземпляров (против 4171 у Мельтюхова с Бешановым). Вот так вот.
11
В связи с этим было бы очень интерсно установить, каким же количеством танков и САУ располагала Германия к 22 июня 1941 года фактически. При этом нам придется заранее отвергнуть приводимое Мюллером-Гиллебрандом число в 5639 единиц бронетехники, на которое ссылается подавляющее большинство авторов, пишущих на тему 22 июня 1941 года.
