(Перевод - мой, все выделения и абзацы в тексте - как в оригинале.
Тираж газетного номера не знаю, видел только сетевую версию.
Обычный ежедневный тираж - от 500 тысяч до миллиона.
В статье есть ошибки, достаточно серьезные,
которых я, разумеется, не исправлял.
Своего мнения о статье тут не высказываю - и прошу не сильно флеймить,
иначе сотрут, мне будет обидно за зря потраченное для трудового народа
время.
Адрес оригинала, если еще не сбросили в платный архив: http://www1.gazeta.pl/kraj/1,34314,1770286.html
С совершенно искренним почтением к трудящимся - Дасси.)
------------------
Ежи Помяновски.
У нас есть и друзья среди москалей.
"Газета Выборча" (Польша), 12.11.2003.
Нет смысла устраивать грызню со всеми теми, кто компрометирует Россию
боязнью правды о Катыни и об отношениях между нашими народами.
Вместо того, чтобы с ними спорить, следует достойно отметить
тех русских, кто отстаивал горькую правду. А как раз в этом
вопросе никто из польских верхов даже пальцем не пошевельнул.
"Газета Выборча" 3 ноября поместила беседу польских и российских
историков
- под обнадеживающим заголовком "Табу уже сняты". В ней идет речь о
продолжающемся сближении и растущем взаимопонимании русских и поляков.
Скажем без заворачивания в мягкую обертку, что эта беседа - один из
немногих реальных доводов за то, что так и есть. Из обертки же торчат
шипы - и поглаживанием их не уберешь.
Проф. Эугениуш Дурачиньски признает: "Наступило сближение, но есть и
расхождения, и, честно говоря, не знаю, что преобладает". Его известные
собеседники напомнили, что не сделано самого главного: нет совместной
польско-российской комиссии историков. Ничего не слышно и о работе такой
комиссии над новыми учебниками истории для школ и вузов. А без этого
нельзя думать об уменьшении масштабов незнания - источника претензий и
взаимной неприязни.
Проф. Владимир Волков из Российской академии наук рассказывает:
"общество по-прежнему выносит свои оценки в соответствии со
стереотипами" - и тут он прав, но сразу добавляет: "сейчас их в Польше
больше, чем в России. В Польше видны антироссийские настроения, а в
России я антипольских настроений не вижу". Если бы так было. В ответ он
слышит из уст профессора Анджея Пачковского удивительную вещь: "интерес
к России для нас - одна из главных тем. А вот для России Польша является
второразрядной страной. У большинства русских нет никакого мнения о
Польше, а потому в России и не заметны антипольские стереотипы".
Думаю, что учаcтие в дискуссии кого-нибудь из Газпрома дало бы понять
историкам, что Польша для России является страной приоритетной - как
ближайший натовский сосед и как территория для самого прямого транзита
стратегического сырья в Европу. Только вот польские власти не сумели
использовать нашу геополитическую позицию. Более того, согласились на
полную зависимость от поставшика, что подталкивает и Россию на старую
имперскую дорогу, да и в Польше не устраняет стереотипов.
Согласие было достигнуто только по одному, но важному вопросу. Проф.
Наталья Лебедева сказала, что "правда о Катыни стала мостом,
соединяющим, а не разделяющим наши народы",
а дыры в этом мосту долбят только крайние националисты типа Юрия Мухина.
Вот я и думаю, что надо внимательнее к этому присмотреться.
Во-первых, потому, что катынская тема для поляков особенно болезненна.
Во-вторых, именно по этому вопросу оказалось, что у нас есть
отважные друзья в России, которые не хотят иметь пятен на совести своей
страны.
В-третьих, поскольку не один Мухин считает черным пятном для России то,
что мы считаем белым пятном, еще ожидающим полной правды.
Лет десять назад Юрий Мухин опубликовал в Москве книгу "Катынский
детектив". А только что появилось ее новое издание, выпущенное столичным
издательством "Крымский мост 9Д". Оно расширено до 800 страниц и носит
иное название - "Антироссийская подлость", перевод тут не требуется. Но
содержание книги и ее цель - прежние: речь идет о возврате к советской
версии катынского преступления и об опровержении доводов, указывающих,
что польские пленные и арестованные уничтожены не по приказу Гитлера, а
Сталина, и не осенью 1941 года, а весной 1940-го.
Немного истории
Доводы эти известны, неоспоримы и до банальности очевидны - не только
для поляков. Уже Нюрнбергский трибунал не согласился включить катынское
преступление в список преступлений, за которые судили руководителей
Третьего Рейха. Вину советских властей признали все, в том числе и те,
кто молчал об этом во время войны, не желая обвинять союзника. Молчал
Черчилль, который практически с самого начала знал правду, но действия
таких людей, как сэр Оуэн О'Мелли и сэр Бернард Брейн, в итоге склонили
парламент и власти Великобритании к признанию. То же самое
произошло в США благодаря комиссии Мэддена. Но еще важнее свидетельства,
представленные наиболее сопротивлявшейся стороной.
Отложим в сторону основные документы, в том числе оригинал Постановления
Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., поручающего расстрелять
интернированных поляков. Этот самый тайный документ из архива Сталина,
известный как "пакет номер 1", специальный посланник Бориса Ельцина
Рудольф Пихоя, шеф российского Комитета по архивам, вручил 14 октября
1992 года в Бельведере Леху Валенсе, рядом с которым стоял Чеслав Милош.
Для проблемы, о которой тут пойдет речь, могут оказаться не менее
существенными те события, которые произошли позже и как бы в стороне от
важных документов. Они дали обвинению неоспоримые доказательства.
Вот первое.
Как на авторство преступления, так и на количество убитых - 21857 -
детально
указывает записка Хрущеву 3.03.59 от Александра Шелепина (1918-94),
председателя КГБ, и - внимание! - это было подтверждено им лично в 1992
г.
В 90-х годах академик А.Н.Яковлев, недавний член Политбюро КПСС,
стремился реализовать соглашение с Польской академией наук. На основе
этого соглашения в Польше был опубликован объемный том катынских
документов под редакцией Александра Гейштора. Аналогичное русское
издание не могло дождаться выхода в свет, хотя на дворе был уже 1995
год. Оказалось, что книгу решено дать на проверку самым независимым
экспертам, и ее направили, понятное дело, в московскую Военную академию.
Секретная экспертиза отметила: книга имеет явно антинародный характер,
но содержащиеся в ней документы не вызывают никаких сомнений с точки
зрения исторической достоверности.
В конце концов Яковлев добился своего - и в июне 1999 г. эта книга вышла
тиражом 2 тысячи экземпляров, как первая часть запланированного фондом
"Демократия" четырехтомника. Для публикации подготовлены копии
документов, которые должны войти во второй том, до сих пор не
появившийся.
Затмение ума
Но ни этих доводов и свидетельств, ни исследований десятков ученых, в
том числе российских, Мухин во внимание не принимает. Правдивой он
считает исключительно версию, принятую официально в СССР в соответствии
с Сообщением комиссии академика Бурденко. Ее конечный вывод гласил: "На
основе данных судебно-медицинской экспертизы установлено вне сомнения:
дата расстрела - осень 1941", то есть период, когда Катынь и окрестности
были оккупированы немцами. Комиссия работала в Катыни с 16 до 23 января
1944 г., неделю.
Мухин не придает никакого значения ключевому факту, установленному
Главной военной прокуратурой СССР в октябре 1990 г.: перед прибытием
комиссии Бурденко, сразу после освобождения Смоленска Красной Армией, с
5 октября 1943 г. до 10 января 1944 г. в Катыни и в Смоленске работала
секретная группа офицеров и агентов НКВД. Не слишком многа труда они
вложили в
исследование трупов, мороз схватил землю и затруднял массовую
эксгумацию. Поддельные письма (с датами 1941 г.) всунули в карманы
только девятерых убитых. Но сконцентрировались на свидетелях, особенно
на тех, которые давали показания немецкой комиссии. Все они теперь от
тех
показаний отказались или исчезли без следа. Только один, Кривозерцев,
сумел вовремя ускользнуть на Запад и там сообщить полякам и союзникам о
том, что видел. Это он 18 февраля 1943 г. показал немцам место, где были
погребены поляки. 30 октября 1947 г. его нашли повешенным на
дереве в населенном пункте Flax Bourton в английском Somerset.
Мухин игнорирует даже важнейший довод, который невозможно опровергнуть.
В сентябре 1989 г. пять молодых членов группы "Мемориал" нашли кладбище
6311 польских пленных из Осташковского лагеря - в Медном под Калининым
(Тверью), на территории летних дач работников Калининского НКВД. Как
известно, немцы до Калинина не дошли.
Мухин покрывает этот довод предположением, что тысячи трупов кто-то мог
привезти в Медное. Кто? Может быть, поляки. Или предатели Родины.
Документы мз "пакета номер 1" подготовил, по его мнению, сам КГБ, чтобы
подластиться к новой власти, той, что погубила и четвертовала Страну
Советов. Но так получается, что эта организация не перестала быть
властью, органом и символом власти в собственном лице.
Может показаться, будто мы имеем дело с таким не стоящим спора случаем
затмения ума, что его можно считать явлением, "не представляющим
существенного общественного вреда", как любят формулировать наши органы.
Проф. Лебедева считает, что "таких фанатиков никогда не удастся убедить"
и что "по обе стороны есть люди с подобными взглядами". Конечно, у нас
тоже случаются случаи полного игнорирования чужих аргументов и фактов.
Но отрицание очевидного имеет у Мухина и определенные местные корни.
Чтобы такое произведение, как "Антироссийская подлость", могло вообще
появиться, недостаточно опираться на общечеловеческую склонность считать
свое мнение более правильным, чем любое иное. Требуется выполнение еще
двух условий. Нужно быть уверенным, что можно добиться монополии на
информацию. И нужно быть уверенным, что большинство соотечественников с
этим согласится.
Такие убеждения являются основными составляющими советского
мировоззрения. Сталин вцементировал их не в фасад, а в фундамент
мировоззрения. И они укрепились в течение долгих семи десятков лет.
Живучи
и сейчас благодаря силе привычки и попыткам их возрождения, несмотря на
то, что первое из упомянутых условий уже не удастся выполнить.
Даже в такой ситуации книга Мухина не стоила бы внимания, если бы не
одна деталь: как отметил проф. Ежи Борейша в упоминавшейся дискуссии,
"почти 45 процентов опрошенных в России оценивают Сталина в итоге
положительно". Можно предположить, что среди остальных 55 процентов
найдутся такие, кто воспользуется предоставленной Мухиным возможностью,
чтобы напомнить, чем пахнет то, что Солженицын назвал согласием жить по
лжи.
Список отсутствующих
Юзеф Чапски так завершил в "Культуре" Гедройца (апрель 1956) свою статью
"Катынь и оттепель": "может быть и мы, как когда-то Мицкевич, найдем на
просторах России друзей москалей и понимание с их стороны по этим
вопросам".
Нашлись - и довольно быстро. В этом тексте уже шла речь о них. Они
перечислены в обеих версиях - русской и польской - сборника документов о
катынском преступлении. О них писали Ян Новак-Ежераньски, Кристина
Курчаб, Петр Митцнер, Славомир Поповски, Ян Ружджиньски, Михал Журавски,
а также пишущий эти слова - в "Политике", в "Газете Выборчей" и в "Нашей
Польше".
Думаю, что нет смысла сражаться с Мухиным, Куняевым, Тулеевым и всеми
теми, кто компрометирует Россию страхом перед правдой. Сильный обычно
правды не боится. Вместо споров с ними нужно вспомнить и достойно
отметить тех, кто горькую правду отстаивал.
Есть среди них и отважные ребята из тверского "Мемориала", которые
подкопались под дачи энкаведистов в Медном: Сергей Владимирович Глушков,
Юрий Алексеевич Шарков, Марен Михайлович Фрейденберг. Есть Алексей
Памятных, первым начавший кампанию в прессе по выяснению правды о
Катыни. Есть Никита Петров, собравший документы для московского
"Мемориала". Есть Инесса Яжборовская, выступившая с научной публикацией
об истории фальсификации доказательств катынского преступления. Есть
Анна Гришина, в течении многих лет пишущая об этом массовом убийстве.
Есть два юриста и солдата - Александр Третецкий м Степан Родзевич из
Главной военной прокуратуры, это они вели обстоятельное расследование
катынского дела. Был Юрий Зоря, эксперт той же прокуратуры, задавший ход
всему расследованию. Есть Олег Закиров, майор КГБ из Смоленска, который
обнародовал катынские секреты и вынужден был искать убежища в Польше.
Есть Валентина Парсаданова, есть Владимир Филатов - публицисты, которые
в научной печати первыми написали правду, нарушая запреты цензуры. Есть
Владимир Абаринов, прекрасный журналист, давший Катынской проблеме
широкое освещение в прессе. Есть ученые, такие как Наталья Лебедева и
Татьяна Кудрявцева. Есть Александр Николаевич Яковлев, без которого
поразительные документы не увидели бы дневного света.
Новак-Ежераньски так писал в августе 2000 г.: "Безуспешно стараюсь,
чтобы эти люди получили высокие государственные награды в подходящей
торжественной обстановке. Это не им нужно, они ни на какие награды не
рассчитывали, это нужно нам самим, чтобы мы увидели другой облик России,
который дает надежду на лучшее будущее".
Никто до сих пор пальцем не шевельнул, чтобы не откладывая, без
бюрократичекой канители реализовать эту инициативу. Никто из верхов,
начальников, чиновников - несмотря на то, что им известно о поддержке
президентом данного предложения. Родзевича и Зори уже нет в живых.
Олег Закиров третий год ищет любую работу в Лодзи.
