От Одессит Ответить на сообщение
К Dmitriy Ответить по почте
Дата 25.09.2003 16:12:58 Найти в дереве
Рубрики WWII; Версия для печати

Re: покушение на...

Добрый день
>Крепкий парень Савелий Дмитриев, 8 лет истязали...

>Насколько мне известно, "единственная достоверная" попытка покушения на Сталина в годы ВОВ - "майор на мотоцикле" с панцершреком в рукаве.

По-моему, многое здесь вранье. Судите сами. Существует несколько версий данной истории, в том числе и рассекреченное уголовное дело, которое, однако, тоже вызывает немало сомнений в достоверности имеющихся в нем фактов.
Непосредственными исполнителями операции являлись двое советских граждан. Первым из них был 32-летний П. И. Шило, в 1932 году арестовывавшийся за растрату и бежавший из-под стражи. Арест и побег повторялись также в 1934 и 1936 годах, после чего он в 1939 году сменил документы и жил под именем П. И. Таврина. После мобилизации будущий террорист в течение некоторого времени служил без каких-либо осложнений, но позднее был опознан как находящийся в розыске Шило. После допроса у уполномоченного особого отдела 29 мая 1942 года он не стал дожидаться ареста и в эту же ночь перешел линию фронта. У немцев перебежчик представился сыном полковника царской армии и заявил, что желает бороться с коммунистами по идейным побуждениям, поэтому из лагеря попал в разведшколу. Существует, однако, и иная версия, согласно которой террористом в действительности являлся бывший лейтенант Красной Армии Политов, но это не установлено достоверно. Известно точно лишь то, что у немцев этот человек в дальнейшем использовал оперативный псевдоним “Политов”. Вскоре он зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, и в июле 1943 года вербовщики СД отобрали его для выполнения спланированного Шелленбергом и утвержденного Кальтенбруннером задания особой важности. Подготовку “Политова” курировал лично Отто Скорцени, убедившийся в высоких оперативных и боевых качествах кандидата. Агент должен был проникнуть в Москву и ликвидировать Сталина, для чего получил соответствующую экипировку. У него имелось 500 различных советских документов и бланков, радиостанция, большая сумма денег, 7 пистолетов, охотничьи ружья, холодное оружие, гранаты, магнитная мина, взрывчатка, детонаторы, а также специально разработанный для данной акции гранатомет “Панцеркнакке”. Это малогабаритное оружие крепилось ремнями на предплечье под одеждой, обладало 45-мм бронепробиваемостью и было способно пробить корпус автомобиля, в котором верховный главнокомандующий приезжал в Кремль. Для помощи “Политову”, работы на рации и контроля за его благонадежностью с ним вместе забрасывалась Лидия Бобрик (Адамичева), она же агент СД “Шилова”. По другим данным, женщину действительно звали Л. Я. Шиловой, но она являлась лишь радисткой и не должна была контролировать действия своего напарника. В материалах уголовного дела утверждается, что она не знала о полученном Шило задании террористического характера, однако обилие специального снаряжения, которое женщина не могла не видеть, вызывает сомнение в истинности такого заключения. Весьма странным является совпадение ее псевдонима с подлинной фамилией главного террориста, неясно также, как звали женщину в действительности. Упоминаются имена Лидия и Любовь, а вместо фамилия Адамичева иногда указывается Адамчик. Исследователи обращают внимание и на другое, не менее странное совпадение. Фамилия Бобрик полностью повторяет название села в Нежинском районе Черниговской области, где, согласно легенде, родился П. И. Таврин. В общем, в отношении второй участницы группы в документах имеется еще больше разночтений, чем в отношении ее напарника, а это не может не вызвать дополнительные сомнения в их достоверности.
Покушение было хорошо подготовлено в техническом отношении, однако его оперативная сторона вызывала немало сомнений. Отсутствие выхода на окружение Сталина, его охрану или высшее командование не позволяло надеяться, что террорист сможет проникнуть к объекту покушения на расстояние выстрела или установить взрывное устройство в пределах его радиуса действия. Профессионалы из СД, в частности, Скорцени не могли не понимать, что преодолеть рубежи охраны верховного главнокомандующего более чем сложно, а пронести оружие на какое-либо из торжественных заседаний с участием Сталина, как предписывалось в задании, просто невозможно. “Панцеркнакке” не мог обеспечить точный выстрел на мало-мальски значительные расстояния уже хотя бы ввиду отсутствия у него прицельных приспособлений. Для попадания оружие нужно навести на цель, а осуществить это предплечьем с закрепленным на нем под рукавом гранатометом было практически возможно на расстоянии не свыше 3 – 5 метров. Оказаться так близко к машине Сталина было совершенно нереально. Все это породило в последние годы немало догадок о том, что, возможно, все обстояло совершенно иначе, и у “Политова” имелся высокопоставленный сообщник или сообщники. В этом случае находится разумное объяснение размерам привезенного террористами арсенала. Для двух человек он был явно излишен, зато мог весьма пригодиться группе боевиков. Однако подобные соображения ничем иным не подкреплены и подтверждения пока не получили. Имеющиеся в уголовном деле упоминания о данных Шило явках к руководителям подпольного “Союза русских офицеров” генералу Загладину и майору Палкину вызывают весьма обоснованные сомнения в их достоверности. Организация с таким названием не фигурирует в списках ликвидированных или даже разрабатывавшихся групп, равно как и среди легендируемых. Известна небольшая существовавшая в действительности в предвоенные годы организация с таким названием, но она являлась крохотным объединением проживавших в Бельгии бывших российских офицеров и явно не имела отношения к операции СД. Непонятно и странное бездействие контрразведки, проигнорировавшей столь тревожную информацию, тогда как даже по значительно менее серьезным поводам упоминавшиеся в подобных контекстах лица без промедления арестовывались. Если бы следователи и члены трибунала не поверили в существование “Союза русских офицеров”, они должны были бы убрать его из материалов дела, однако он упоминается в них как совершенно реальная группа. В таком случае “СМЕРШ” должен был буквально сквозь сито просеять весь штат Наркомата обороны, но этого тоже не произошло. Напрашивается вывод о том, что в уголовном деле оказалась просто удобная формулировка, позволяющая, хотя и довольно неуклюже, легализовать какую-то иную агентурную информацию. Поскольку в 1944 году никому из военных судей, прокуроров и следователей даже в страшном сне не могло привидеться рассекречивание подобных материалов, логично предположить, что они не слишком заботились об их правдоподобности. Отечественная история знает слишком много примеров фальсификации уголовных дел, чтобы содержащимся в них утверждениям можно было безоговорочно доверять. Как известно, в столь резонансных ситуациях они писались “как нужно”, в отличие от агентурных дел, где подобные явления были просто недопустимы. Все сказанное заставляет предположить, что в процессе “Таврина” прослеживается несколько не слишком хорошо скоординированных дезинформационных операций, проведенных, как часто случалось, топорно. Однако в 1944 году они выполнили свою миссию прикрытия настоящей агентурной информации и ее источника.
В пользу такого предположения свидетельствует обреченность операции с самого начала. Советская разведка в августе 1944 года, еще на стадии подготовки “Политова” получила сообщение о готовящейся акции особой важности, после чего контрразведчики ввели в действие операцию “Перехват” с привлечением значительных сил и средств. Захваченные в ее ходе агенты дали показания о задании подобрать соответствующую взлетно-посадочную полосу для самолета, что и было сделано. Там расположили засаду, однако вылетевший в этот район транспортный самолет “Арадо-332” на подготовленной полосе так и не приземлился. В 1 час 50 минут ночи 5 сентября 1944 года дежурный поста службы воздушного наблюдения, обнаружения и связи (ВНОС) сообщил в Гжатский рай-отдел УНКВД Смоленской области об обнаружении самолета, летящего курсом на Можайск. Затем в 03.00 пост известил, что обнаруженный самолет получил повреждения от огня замаскированных зенитных батарей на станции Кубинка и попытался вернуться обратно, но с загоревшимся мотором совершил вынужденную посадку в Кармановском районе Смоленской области. Эта точка отстояла на 150 километров от намеченного места посадки. Существует иная версия этого эпизода, согласно которой “Арадо” не был подбит, а кружил в ожидании сигнальных огней с земли, но не дождался их и пошел на посадку вслепую, разбив моторы о деревья. Это весьма сомнительно, поскольку при выполнении специальных операций ни один здравомыслящий летчик никогда не рискнет садиться без сигналов, а попросту вернется обратно. Судя по всему, в этом случае мы имеем дело с широко известным явлением искажения реальных событий их очевидцами. Вызывают сомнения и фотоснимки лежащего на земле разбитого самолета. Вероятно, на них запечатлена другая машина этого же типа, поскольку при подобной аварии, а скорее крушении, пассажиры вряд ли могли выбраться из “Арадо” без ссадин и ушибов, выкатить неповрежденный мотоцикл и в целой одежде уехать на нем в направлении Москвы. А события развивались именно таким образом.
С этого момента вновь начинаются неясности. Согласно одной из версий, после вынужденной посадки самолет был обнаружен достаточно быстро, а на мокрой земле четко просматривались следы выехавшего из него мотоцикла. (Кстати, с этой машиной связана очередная, далеко не первая и не последняя путаница в этом непростом деле. Большинство источников утверждают, что террористы использовали немецкий “Цундап”, но некоторые называют его советским М-72. Трудно поверить, чтобы эти два столь различных мотоцикла можно было спутать, равно как маловероятен и промах СД в выборе модели. В Красной Армии трофейные “Цундапы” являлись редкими и своего рода элитными машинами, поэтому агенты явно ехали все же на М-72). По другой информации, факт отъезда от “Арадо” двух человек на мотоцикле в 04.00 зафиксировали члены Запрудковской группы охраны порядка и сразу же доложили об этом начальнику Гжатского РО НКВД старшему лейтенанту милиции Ветрову. Дальнейший ход событий опять-таки изложен в разных документах по-разному. “Таврин” был задержан в 6 часов утра то ли в двух километрах от поселка Карманово, то ли на трассе Москва – Ржев (отстоящей от него как минимум на 50 километров), то ли патрулем, то ли опергруппой из шести человек под руко-водством Ветрова. Все сходятся на том, что подозрительный мотоцикл с мужчиной и женщиной в военной форме остановили для проверки. Согласно документам прикрытия, “Политов” являлся Героем Советского Союза майором Тавриным, заместителем начальника отдела контрразведки “СМЕРШ” 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта, и вез в Москву пакет особой важности. “Шилова” имела удостоверение младшего лейтенанта административной службы, секретаря отдела контрразведки одной из дивизий той же армии. Все документы были изготовлены практически безупречно, имелась даже сфабрикованная вырезка из газеты “Правда” о присвоении Таврину звания Героя Советского Союза. Все документы у пассажиров были в порядке, но награды у Шило располагались по старому порядку ношения, совсем недавно измененному по инициативе ГУКР “СМЕРШ”. Не знать этого настоящий заместитель начальника ОКР армии не мог. Указанный факт сомнений не вызывает, поскольку существует фотография, на котором ордена Александра Невского и Красной Звезды находятся у Шило не на правой стороне груди, а слева. Очередную ошибку агент допустил, когда заявил, что они ехал всю ночь. Это окончательно убедило проверяющих в том, что перед ними вражеский агент, поскольку ночью в районе прошел дождь, и пассажиры мотоцикла ранним утром никак не могли оставаться сухими. При-глашенный в здание поста под благовидным предлогом “Политов” был тихо обезврежен, после чего захватили и ожидавшую его на улице “Шилову”. Сопротивления они не оказали ввиду его бессмысленности. Приведенная версия выглядит достаточно правдоподобной, но она не является единственной. Совершенно внезапно на главную роль в задержании террористов стал претендовать и бывший начальник Кармановского РО НКВД К. Ф. Федосеев . При этом он не упоминает ни об орденах, ни о сухой одежде, а утверждает, что пассажиры остановленного для проверки мотоцикла вызвали у него подозрение, поскольку не могли указать на карте дороги, по которым якобы ехали до Карманово. Кроме того, Федосеев является единственным человеком, сообщившим, что в рукаве у “Таврина” находился гранатомет, остальные же единодушно указывают, что террорист оставил его в самолете вместе с рацией. Кстати, “Панцеркнакке” в протоколе обыска не фигурирует. Бывший начальник Кармановского РО НКВД утверждал также, что за поясом у Шило находились три пистолета. Кроме бессмысленности ношения их в таком количестве и подобным образом, дополнительные и веские сомнения в истинности сообщенных фактов возникают у любого, когда-либо работавшего с короткоствольным оружием. С таким арсеналом, причем не в кобурах, а за поясом, затруднительно не только вести бой в случае необходимости, но и просто передвигаться и управлять любым транспортным средством. Федосеев утверждает также, что у “Таврина” был изъят миллион рублей, тогда как по всем материалам проходят только 428 400, и таким образом обвиняет высокопоставленных контрразведчиков в хищении денег. К сожалению, судя по всему, эта неожиданная версия является фантазией старого чекиста, поскольку содержит слишком много сомнительных утверждений. Вероятно, подлинные события никогда уже не будут восстановлены в полном объеме, зато домыслы вокруг операции имеют тенденцию к разрастанию даже спустя почти шестьдесят лет после ее завершения.
В дальнейшем разоблаченные террористы использовались в радиоигре с СД “Туман”, продолжавшейся практически до самого конца войны. Последняя и оставшаяся без ответа радиограмма ушла в эфир 9 апреля 1945 года. В послевоенный период арестованные широко использовались в качестве агентов-опознавателей, но в 1952 году были все же расстреляны.

Вот и давайте думать, была ли такая попытка покушения в действительности. Что-то тут не так.

С уважением