“Шах Хусейн! Вах Хусейн!” Это ключевой момент раскола Ислама.
Настоящий раскол в исламе произошел чуть позже и был связан с появлением на политической арене партии, провозгласившей требование возврата власти в семью пророка. После убийства Али (661 г.), его сподвижники (по-арабски аш-шиа, отсюда – “шииты”) сочли, что власть должна перейти по наследству к его сыновьям – Хасану и Хусайну, Муавию же они считали узурпатором. Но Муавия откупился от Хасана, который отнюдь не был по своим личным качествам хорошим претендентом на роль истинно-мусульманского лидера. Он прославился частым расторжением браков, был косноязычен и ещё при жизни отца наносил ущерб своим поведением репутации дома пророка. Хасан получил от Муавии 5 млн. дирхемов и постоянный доход с одного из иранских округов, после чего публично объявил в мечети Куфы, что он отказывается от халифата, и уехал в Медину, где жил как частное лицо. Героем шиитов было суждено стать его младшему брату Хусайну.
В мусульманских священных городах не утихала скрытая оппозиция Омейядам. После перенесения столицы в Дамаск сподвижники и потомки рода Мухаммада оказались выброшенными на периферию политический жизни. Ещё остававшиеся в живых ансары и мухаджиры, не имея других занятий, предавались молитвам и собиранию материалов о жизни пророка. Эти люди считали, что именно они должны служить образцом и хранителями истинного благочестия, чистого ислама. Они считали себя незаслуженно обойденными. Жизнь Омейядов, быстро усвоивших в Сирии привычки и пороки высокой византийской цивилизации, казалась им сомнительно мусульманской. Когда же Муавия, незадолго до своей смерти добился того, чтобы его наследником был объявлен его сын Йазид, это открытое утверждение наследования верховной власти возмутило мединскую оппозицию. Вступив на престол, Йазид стал жить как богатый византиец: он любил охоту, музыку, вино, роскошь, городской комфорт и о бедуинах и пустыне вспоминал только во время очередной эпидемии чумы (практика показывала, что в прокаленные солнцем пустыни чума не пробиралась, поэтому туда уезжали на время карантина). Глухой ропот мединцев вылился в открытое противостояние халифу.
Хасан к этому времени умер. В городе Куфе – традиционном центре шиизма – нашлись люди, которые объявили, что его следующий по старшинству потомок Али – Хусайн – стал третьим шиитским имамом и он должен прибыть в Куфу, чтобы возглавить восстание в свою пользу. Хусайн отправляется в Куфу, выслав вперёд своего двоюродного брата Муслима. Однако выступление куфийцев было подавлено в самом зародыше, а Муслим схвачен и повешен. Известие о его гибели застало Хусайна в пути. Несмотря на уговоры вернуться, Хусайн продолжил путь навстречу своей гибели. Поредевший отряд Хусайна (40 пеших и 32 всадника) был встречен четырехтысячным отрядом куфийского наместника в месте под названием Кербела. 10 октября (10 мухаррама) 680 года они приняли неравный бой. Хусайн пал в бою, получив десятки колотых и рубленых ран, его люди были перебиты. Голову Хусайна отправили в Дамаск халифу, Йазид выказал притворное “сожаление” о случившемся.
Трагедия в Кербеле произвела тяжелое впечатление на современников. О тех пор Хусайн считается “главой мучеников”, день его гибели 10 мухаррама отмечается как день скорби. Пост в первые десять дней мухаррама (ашура) – траурные дни для всех шиитов. Иначе эти церемонии называют Шахсей-Захсей – исступленные фанатики во время траурных процессий бьют себя кулаками в грудь, наносят раны цепями и кинжалами, восклицая: “Шах Хусейн! Вах Хусейн!” Гибель Хусайна способствовала религиозному и политическому объединению сторонников рода Али. Шииты придали его образу мистический характер, связали с его именем совершение чудес и лозунг “Отмщение за кровь Хусайна!” стал символом шиитского движения. С этих пор ислам раскалывается на два течения – суннизм и шиизм.
