>Зима В.Ф. - Голод в СССР 1946-1947 годов происхождение и последствия
>Всего за уголовные преступления было осуждено в 1947 г. более 1,3 млн. человек. Из них до отмены смертной казни 26 мая 1947 г., т. е. менее чем за полгода было расстреляно 1620 человек, что всего на 396 человек меньше, чем за весь 1946 г. Число осужденных на срок лишения свободы свыше 10 лет в 1947 г. по сравнению с 1946 г. увеличилось в 100 раз и составляло 162???60 человек, а в следующем 1948 г. возросло еще в 3,8 раза. Большую долю уголовных преступлений дали хищения государственного хлеба. К концу 1947 г. в тюрьмах и лагерях было примерно 80 тыс. человек, осужденных по закону от 7августа 1932 г. и 300 тыс. человек — по указам от 4 июня 1947 г.
>В целом по СССР хищений всякого рода имущества повысилось в 1947 г. относительно 1946 г. на 43,7%. Случаи бандитизма, разбоя и грабежа в 1947 г. были в два раза чаще, чем в предыдущем. Из общего количества краж 32,7% было совершено женщинами. В 1946-1947 гг. были осуждены за хищения и отбывали срок более 20 тыс. подростков до 16 лет. Среди расхитителей в 1947 г. коммунистов и комсомольцев было в 2 раза больше, чем в 1946 г.
+1
В продолжение темы
Бандитизм и советская социальная история послевоенного времени
Один из самых явных признаков общественного страха перед уголовным бандитизмом в послевоенные годы является содержание писем, которые тысячами поступали в различные учреждения и в редакции советских газет. Часть из них сохранилась в архивах. Такие письма отчаянно взывали к властям с требованием восстановить порядок и законность. Например, рабочие Саратова осенью 1945 г. писали, что “…с началом осени Саратов буквально терроризируют воры и убийцы. Раздевают на улицах, срывают часы с рук — и это происходит каждый день… Жизнь в городе просто прекращается с наступлением темноты. Жители приучились ходить только по середине улицы, а не по тротуарам, и подозрительно смотрят на каждого, кто к ним приближается”[17]. “День не проходит без того, чтобы в Саратове кого-нибудь не убили или не ограбили, часто в самом центре города при ярком свете. Дошло до того, что единственные, кто ходят в театр или кино, — это те, что живут рядом буквально в следующую дверь. Театр Карла Маркса, расположенный в пригороде, по вечерам пустует”[18].
Есть в советских архивах еще один ценный источник, отражающий послевоенный страх общества перед бандитами. Как давно уже подозревали на Западе, сотрудники НКГБ и МГБ регулярно следили за перепиской людей. Хотя это часто делалось в порядке текущего наблюдения за политической благонадежностью подозреваемых, советская тайная полиция также регулярно задерживала почтовые отправления, не имея ввиду какое-либо конкретное лицо, а с целью того, чтобы просто “держать руку на пульсе” общественных настроений. Работая в архивах СНГ в последние годы, автор натолкнулся на сотни докладов, основанных на перлюстрации корреспонденции, в которых есть все — от оценки квалификации школьных учителей и качества медицинского обслуживания на местах до административного произвола и реакции людей на отдельные мероприятия властей. Есть здесь, конечно, и свидетельства о бандитизме[19]. В послевоенные годы регулярная задержка частной корреспонденции внутри страны и работа с ней осуществлялась отделом “В” Министерства госбезопасности под бдительным управлением генерал-майора М. В. Грибова. Выдержки из писем распределялись по категориям, печатались и перепечатывались и регулярно направлялись в соответствующие гражданские и военные органы — как по официальным запросам, так и с целью заставить начать расследование подозрительных случаев злоупотреблений на местах или вопиющей безответственности.
Показателем серьезности проблемы преступности в послевоенный период является совершенно секретный доклад, полученный Л. Берия в конце ноября 1946 г. В этом донесении содержалось 1 232 упоминания об уголовном бандитизме, извлеченных из частной переписки граждан в период с 16 октября по 15 ноября 1946 г. и касавшихся только шести областей (Московской, Курской, Ивановской, Орловской, Смоленской и Сумской). Всего лишь несколько примеров из этих писем свидетельствуют о катастрофическом распаде социальных норм в советском обществе в послевоенные годы[20].
Столько грабежей и убийств. Ты, возможно, знаешь Василия Масленникова в Никольском. Он и его жена везли картошку в Иваново, когда на них напали и избили люди в масках… Не так давно Нюрка Ключарева возвращалась домой с электрички в 11 часов утра. Когда она проходила мимо избушки Бликиной, которая в лесу, кто-то напал на нее, свалил на землю, схватил за горло и, угрожая ножом, требовал деньги.
(14 октября 1946 г. Рябышева (Загорск) — Е. Рябышеву.)
…Много новостей в нашей деревне. Кто-то задушил старуху, а в Черняке убили дедушку Ольшанского. Его труп до сих пор не нашли. Много воровства. Ужасно идти домой одному ночью или даже вечером. Какая-то банда вытворяет вещи выше всякого понимания.
(5 ноября 1946 г. А. Калашникова (Чернянский район Курской области) — своему мужу.)
Много новостей, но все то же самое: каждую ночь кого-нибудь грабят или находят убитого мужчину или женщину. Недавно в уборной за аптекой нашли молодого человека с пулевым отверстием в голове. Видно, раз здесь нет моря, то самые глубокие места в “веселой” Вичуге — уборные. Как приедешь сюда, сойдешь с ума.
(17 октября 1946 г. В. Лапина (Вичуга Ивановской области) — Г. Голубеву.)
Бандиты застрелили Павла Данилова и его жену и все забрали из их дома. Вот как у нас обстоят дела и с каждым днем становится все страшнее. Такие случаи повторяются каждый день и ночь. Людям здесь приходится собираться в одном доме вместе на ночь, уходя из собственного дома. Вот такие дела.
(26 октября 1946 г. В. Проскурина (Орловская область) — В. Зайцеву (Севастополь).)
Эти сообщения ни в коем случае не являются исключительными. Ранее в том же году советские цензоры зафиксировали в двух упомянутых украинских областях — Каменец-Подольской и Станиславской — соответственно 923 и 776 случаев грабежей и бандитизма[21].
Сейчас очень опасно в наших краях. Грабежи и убийства законопослушных людей на улицах и в их домах. В нашей деревне ограбили Василия Баюра, нашу родственницу Елизавету и других. А ночью 25 марта они убили Алексея Копицу. Три человека с оружием пришли к нему и все забрали. Стащили даже ботинки с ног. Они убили прохожего на дороге, а всего убили уже четыре человека. Вечером нам никуда не пойти, а то они нас убьют.
(6 апреля 1946 г. Д. Порхун (Каменец-Подольская область) — М. Порхуну.)
Жизнь в нашей стороне поистине плохая. Много бандитов и они все время грабят деревни. Они уже ограбили пять семей, а у Петра Стецюка убили жену и дочь и все украли в хате.
(3 апреля 1946 г. Д. Сабадаш (Каменец-Подольская область) — В. Сабадашу.)
У Павла Стыщенко бандиты взяли все. Они их ужасно били и оставили в одном нижнем белье. У Петро они также забрали все и убили Саньку и Евдокию. Они впрыгнули в окно и сразу стали стрелять. Я тоже очень боялся, что убьют, потому что стрельба шла в течение трех часов. Та же самая вещь каждую ночь в каждой деревне: они грабят два-три дома и пока продолжается ночь, ты не спишь и ждешь смерти.
(3 апреля 1946 г. С. Омельян (Каменец-Подольская область) — В. Тухновскому.)
Борьба с бандитизмом и разбоем стала главной задачей Сергея Круглова — министра внутренних дел. Усилия советских органов в этом направлении подтверждаются следующим отчетом:
За период с 1 января 1945 г. до 1 декабря 1946 г.
В течение указанного периода было ликвидировано:
антисоветских формирований и организованных бандгрупп 3 757
связанных с ними банд 3 861
Ликвидировано бандитов, членов антисоветских националистических организаций, их подручных и других антисоветских элементов: 209 831 лиц. Из них убито 72 232; арестовано: 102 272; легализовано: 35 527.
Бандитско-грабительских групп ликвидировано: 3 861
Ликвидировано бандитско-грабительских элементов, дезертиров, уклоняющихся от службы в Советской Армии, их подручных и других уголовных элементов: 126 033 лиц. Из них убито: 1 329; арестовано: 57 503; легализовано: 67 201.
Выслано в соответствии с правительственным решением о высылке лиц, служивших в германской армии, полиции и других формированиях: 107 046 лиц (до 1 октября 1946 г.).
Оружие, амуниция и другое воинское снаряжение, захваченные у бандитов и населения: 16 орудий, 366 мортир, 337 ПТР, 8 895 тяжелых пулеметов, 28 682 автоматов, 168 730 винтовок, 59 129 револьверов и пистолетов, 151 688 гранат, 79 855 мин и снарядов, 11 376 098 патронов, 6 459 килограмма взрывчатки, 62 радиопередатчика, 230 коротко-волновых приемников, 396 пишущих машинок, 23 счетных устройства.
(Подпись: Начальник ГУББ СССР Подполковник Поляков) (13 января 1947 г.[22])
