|
|
От
|
Юрий Житорчук
|
|
|
К
|
Nachtwolf
|
|
|
Дата
|
31.08.2009 19:25:03
|
|
|
Рубрики
|
WWII;
|
|
Не надо пенять на агитпроп
>Но для технического воплощения буржуйских мечт про германо-советскую войну, нужна такая мелочь, как германо-советская граница. А её нет. СССР и Германию разделяют от 200 до 500 км территории Польши.
А то, что до момента заключения пакта Молотова у Гитлера, в принципе, была возможность заключить германо-польский военно-политический союз, Вам это в голову не приходило? Ведь советские военные планы 1938 года именно из такого союза и исходили.
>Однако, после разгрома Польши союзники отвергли предложения Гитлера о мире, выдвинув предварительным условие для начала переговоров очищение немцами захваченных территорий (т.е. ликвидацию свежеорганизованной советско-германской границы). Получается фантастическая картина - "поджигатели войны", организовавшие её специально для того, чтобы Германия напала на СССР делают всё возможное, чтобы не допустить этого нападения.
Вы как то забываете, что Англия демократическая страна. Поэтому заключить мир с Гитлером Чемберлену не позволяло общественное мнение страны. Заключи он этот мир и мгновенно вылетел бы из премьерского кресла.
А вот как английский историк Тейлор описывает в своей монографии «Вторая мировая война» причину того, почему Чемберлен был таки вынужден объявить войну Германии:
«Палата общин была сильно обеспокоена, ее члены, во всяком случае большинство из них, безусловно признавали обязательства Англии перед Польшей. Они не думали, что эти обязательства — пустой дипломатический жест, не понимали, что нет возможности ей помочь. Знали только, что для Англии это вопрос чести. К вечеру 2 сентября стало ясно, что, если не объявить войну, правительство падет на следующий день. Члены кабинета были солидарны с палатой общин. Позже, вечером, они организовали сидячую забастовку, отказываясь разойтись, пока не будет принято решение. Чемберлен тихо сказал: «Да, джентльмены, это война». Галифакс недовольно отметил в дневнике: «Во всем этом, по-моему, проявились худшие стороны демократии».
У Чемберлена не оставалось выбора. Он должен был либо объявить войну, либо уйти в отставку. Но и в этом случае войну Германии все равно объявил бы его приемник. Но приемник, которым мог стать Черчилль, скорее всего, начал бы воевать с фашистами всерьез, а это уж никак не входило в планы сэра Невиля. Максимум на что он был согласен пойти, это лишь формальное объявление войны и поддержание морской блокады Германии.
По этой же причине не мог Чемберлен пойти на предложенные Гитлером после поражения Польши условия мира. А то, что «поджигатели» войны оказались в роли ее жертв. Так ведь здесь не обошлось без коварства Сталина. Заключив пакт Молотова-Риббентропа, Сталин поставил Запад в тупик. Западу нужно было либо окончательно терять свое лицо и авторитет, либо объявлять войну Германии. Объявили «странную» войну. Надеялись, что со временем рассосется. Но не вышло. А после разгрома Франции Чемберлена ушли. Черчилль же считал Гитлера большим врагом, чем Сталина.