|
|
От
|
badger
|
|
|
К
|
Northghoul
|
|
|
Дата
|
20.10.2007 11:35:36
|
|
|
Рубрики
|
WWII; Флот;
|
|
На милитере есть мемуары командира "Ташкента" Ерошенко В.Н,
>Может, кому-нибудь оно попадалось с какой-либо аннотацией? Хотелось бы узнать статус этого вояки, может ли он быть юнгой с Ташкента (на бескозырке читается) или же кем-то вроде сына полка?
А один новый член экипажа, самый юный, появился на лидере не совсем обычным порядком и без чьего-либо предписания. Произошло это в Поти — после планово-предупредительного ремонта «Ташкент» заходил туда за снарядами для Севастополя.
День был промозглый, дождливый. Дежуривший по кораблю командир БЧ-IV Николай Яковлевич Балмасов поглядывал из своей рубки на унылый мокрый причал, куда должны были вскоре подать вагоны с боеприпасами. И вот внимание дежурного привлек робко приближавшийся к нашему трапу мальчуган лет двенадцати-тринадцати в не по росту длинном ватнике и съехавшей на лоб, тоже слишком большой, шапке-ушанке. Все это одеяние набухло под дождем, и мальчуган показался Балмасову похожим на промокшего, нахохлившегося воробышка. Заинтересовавшись, откуда взялся на территории военного порта этот, по-видимому, не здешний паренек и чего он хочет, дежурный подошел к вахтенному у трапа, с которым уже разговаривал «воробышек».
Выяснилось, что зовут мальчонку Боря Кулешин и родом он из Донбасса, где теперь немцы. Борин отец погиб на фронте, мать куда-то угнали гитлеровцы. Сам он сумел выбраться с оккупированной территории и, передвигаясь все дальше на юг — туда, где зимой потеплее, — очутился в конце концов в Поти. А к кораблю подошел, чтобы узнать — не возьмут ли его юнгой...
Мне все это стало известно часом позже, когда Боря Кулешин, уже пообедавший с краснофлотцами, но еще не просохший, был приведен дежурным в мою каюту. Балмасов тут же доложил, что за Борю ходатайствуют все комсомольцы БЧ-IV и он готов взять парнишку воспитанником в свое подразделение.
Что было делать? На некоторых черноморских кораблях подростки-воспитанники уже плавали, однако мне всегда казалось: на действующем флоте, в боевой обстановке им не место. А Боря мне понравился. Ростом невелик и исхудал донельзя, но видно, что не слабенький. Внимательно смотрят умные серые глаза... Не приходилось сомневаться — такого полюбит весь экипаж. И я уступил просьбам командира и комсомольцев четвертой боевой части.
Тут же был вызван наш интендант Иван Тихонович Голуб, которому я поручил организовать пошив для Бори флотской формы. Комсомольский секретарь Михаил Смородин взялся обучать воспитанника сигнальному делу в своем отделении.
Но у сигнальщиков Кулешин пробыл недолго. Осмотревшись, он решил, что у зенитчиков — а их площадка видна с сигнального мостика как на ладони — гораздо интереснее. И когда при стоянке в Севастополе сыграли очередную тревогу, прибежал к зенитчикам и начал подавать им обоймы с патронами. Получалось это у него ловко, а треск автоматов над самой головой Борю нисколько не смущал.
Возвращать его в приказном порядке к сигнальщикам не имело смысла, и мне пришлось санкционировать «самочинный» переход корабельного воспитанника из четвертой боевой части во вторую, артиллерийскую. Командир зенитчиков Гиммельман закрепил его за расчетом старшины 2-й статьи Гутника, комсорга батареи. А главным воспитателем Бори сделался — кажется, к обоюдному их удовольствию — младший политрук Гриша Беркаль.
http://militera.lib.ru/memo/russian/eroshenko/07.html
Возможно, на фото именно Борис Кулешин, хотя мальчик на фото вроде не в форме, только в бескозырке.