|
|
От
|
И.Пыхалов
|
|
|
К
|
Георгий
|
|
|
Дата
|
27.08.2005 04:34:14
|
|
|
Рубрики
|
WWII; 1941;
|
|
Пара слов насчёт Анфилова и его защитника
> http://www.livejournal.com/users/a_rakovskij/40619.html
> По поводу проверки проведенной инспектором пехоты. Да, Курдюмов действительно не говорил ничего подобного на декабрьском совещании комсостава. Но в другом издании Анфилов не ссылается на Курдюмова, зато даёт архивную ссылку: Архив МО СССР, ф. 2, оп. 75593, д. 49, л. 63. Т.е. не на материалы совещания (которые лежат в 4-м фонде) а на фонд инспекций наркомата. Более того, когда Мухин попытался пнуть Анфилова на тему происxождения этого отрывка, Анфилов в своей статье в "независьке" подчеркнул факт опоры на архивный источник. Теперь вот Пыхалов взялся "опровергать".
Очень забавно. Итак, что мы имеем:
1) Статью В.А.Анфилова в «Красной Звезде», в которой сказано:
«Последняя проверка, проведённая инспектором пехоты, — говорил в декабре сорокового года на совещании начальник управления боевой подготовки генерал-лейтенант В.Курдюмов, — показала, что из 225 командиров полков, привлечённых на сбор, только 25 человек оказались окончившими военные училища, остальные 200 человек — это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса».
(Анфилов В.А. Начало... // Красная Звезда. 22 июня 1988. №143 (19630). С.2. Выделение моё — И.П.)
2) Стенограмму совещания высшего командного и политического состава Красной Армии 23–31 декабря 1940 года: http://militera.lib.ru/docs/da/sov-new-1940/index.html
из которой видно, что Курдюмов ничего подобного не говорил.
Итак, кто-то из двоих врёт: либо Анфилов в «Красной Звезде», либо стенограмма. Поскольку фактов фальсификации стенограммы декабрьского совещания пока не установлено, получается, что соврал Анфилов. О чём я и пишу в своей книге. Рассуждения же насчёт того, что в другой публикации Анфилов о Курдюмове не упоминает, к делу не относятся — я вовсе не утверждал что все без исключения публикации Анфилова содержат враньё, а говорил о его конкретной статье в «Красной Звезде».
> Однако, опровергая даже не умудрился прочитать о ком собственно идёт речь. А речь идет об офицерах запаса, призванных на сборы. Т.е. инспектор пехоты оценивает не состояние кадров РККА, а качество её резерва, который будет призван из запаса при моб.развертывании.
> Так как же противоречит этой оценке информация об образовательном уровне кадра РККА? Никак.
Насколько мне известно, документ, на который ссылается Анфилов (Архив МО СССР, ф.2, оп.75593, д.49, л.63.), в научный оборот пока не введён. Соответственно, что там сказано на самом деле, неизвестно. Пока что мы имеем только его интерпретацию Анфиловым:
1) Из книги: Анфилов В.А. Начало Великой Отечественной войны (22 июня — середина июля 1941 года). Военно-исторический очерк. М., 1962:
«Большой урон офицерским кадрам нанес культ личности Сталина. В предвоенные годы, говорил Н.С.Хрущев на XXII съезде партии, было уничтожено много замечательных командиров и политических работников Красной Армии. В результате этого на командные должности были вынуждены выдвигать молодых, недостаточно подготовленных офицеров. Осенняя (1940 г.) проверка, проведенная генерал-инспектором пехоты, показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, ни одного человека не оказалось с академическим образованием, 25 окончили военные училища, а остальные 200 — лишь курсы младших лейтенантов. Безусловно, все это отразилось на боевой подготовке стрелковых частей и подразделений. Но, несмотря на некоторые, даже существенные, недочеты в подготовке стрелковых войск, советские пехотинцы были вполне способны выполнить любую поставленную перед ними задачу».
Где здесь хоть слово, что имеются в виду не действующие командиры полков, а офицеры запаса, призванные на сбор?
2) А вот что с подачи Анфилова написал К.М.Симонов в своей книге «Живые и мёртвые»:
«— Не уверен, все ли представляешь себе до конца, когда говоришь "наковыряли". Чаще всего мыслим именами: того нет, этот бы пригодился! Чтоб недалеко ходить — Гринько. Мог бы армией командовать, а начали без него. Это, конечно, так! Но дело глубже. Осенью сорокового, уже после финской, генерал-инспектор пехоты проводил проверку командиров полков, а я по долгу службы знакомился с проектом его доклада. Было на сборе двести двадцать пять командиров стрелковых полков. Как думаешь, сколько из них в то время оказалось окончивших Академию Фрунзе?
— Что ж гадать, — сказал Серпилин, — исходя из предыдущих событий, видимо, не так много.
— А если я тебе скажу: ни одного?
— Не может быть...
— Не верь, если тебе так легче. А сколько, думаешь, из двухсот двадцати пяти нормальные училища окончили? Двадцать пять! А двести — только курсы младших лейтенантов да полковые школы.
— Не могу поверить, — сказал Серпилин.
— Что ж, ты не барышня, уговаривать не буду. Сам глазам не верил. Допускал, что не по всем полкам такая статистика. Но все же двести двадцать пять полков — это семьдесят пять дивизий, пол-армии мирного времени, — все равно картина страшная!
— Не могу поверить, все равно не могу поверить, что так армию выбили, — хриплым голосом повторил Серпилин. И пошел по комнате из угла в угол. И когда шел обратно, Иван Алексеевич впервые в своей жизни увидел на его глазах слезы.
— А у немцев, — сказал Иван Алексеевич — голос его дрогнул, когда он увидел эти небывалые на лице Серпилина слезы, — у немцев за полтора года из всех командиров полков, и захваченных в плен и убитых, на ком документы взяли, не встречал случая, чтобы командир полка еще в первую мировую войну не имел боевого опыта в офицерском звании. Вот с чем они начали и с чем мы — если взять на уровне полков! Чего молчишь?
— А чего говорить?»
Опять же, речь явно идёт не об офицерах запаса, а именно о действующих командирах полков, т.е. о кадре РККА.
Таким образом, налицо типичный случай, когда пойманные за руку «обличители сталинских преступлений» и их защитники начинают вертеться и изворачиваться, как уж на сковородке.