От А.Никольский Ответить на сообщение
К А.Никольский Ответить по почте
Дата 12.08.2005 21:41:57 Найти в дереве
Рубрики Современность; Флот; Версия для печати

стенограмма выступления - все интереснее и интереснее

А потратил наш ВМФ после "Курска" на закупки спасательной техники за рубежом, как подсказал ув.Exeter, $30 млн. Это порядка 10% годовых закупок ВМФ по открытой части госборонзаказа. А все не в коня корм.


МОСКВА, 12 авг - РИА "Новости". Начальник Генштаба ВМФ России Владимир Масорин призвал не бояться говорить правду начальству, какой бы тяжелой она ни была. Он сказал, что трусость и боязнь брать на себя ответственность являются главными проблемами в российской армии.

Адмирал, в частности, признал, что спасатели военно-морского флота не смогли воспользоваться новейшей техникой при недавней аварии батискафа в Беринговом море потому, что не умели этого делать, и в результате сломали спасательный аппарат.

Ниже следует полный текст высказываний Масорина, который сначала обращался к родственникам погибшего экипажа подводной лодки "Курск" по случаю пятилетия этой трагедии, а затем говорил с журналистами.

"Нам просто стыдно, что мы не воспользовались тем, что у нас есть. После "Курска" было закуплено практически все самое современное оборудование. У нас на этих судах стоит аппарат, который намного превышает по своим характеристикам "Скорпионы".

"Скорпионы" разработки 1986 года. Наш аппарат, который закуплен также в Англии, "Веном", 2000-го года. Мощность гидравлического давления "Скорпиона" 50 атмосфер, у нас - 100 плюс дополнительно еще 100, то есть мы можем перекусить более толстые тросы или сделать более тяжелую работу. Наши аппараты, а у нас их два, один - на Севере, другой - на Тихоокеанском флоте, имеют восемь прожекторов. "Скорпион" имеет только четыре прожектора. Место работы освещается и удобнее работать. У них пять двигателей, у нас - семь двигателей: семь степеней свободы.

Он может работать на глубине до 1000 метров, а, если присоединить кабели, то до полутора тысяч метров.

Но вот так получилось... Нам мешает наша русская безответственность. Он находился на месте аварии. Но, когда его стали применять, применили неправильно, испортили. Мы об этом уже докладывали и не скрывали: его испортили наши люди.

Я просто не хочу сейчас до конца расследования рассказывать все. Расследование, оно будет полностью опубликовано и причины, которые привели к этому. Привели причины нашего головотяпства, разгильдяйства, безответственности. Вот там, где внизу. Ну, сверху отсюда мы, конечно, должны все видеть, но, к сожалению, далеко.

Потом еще мы страдаем чем? Это обманом. Нам надо научиться честности и честно докладывать на всех уровнях, что случилось.

Если бы мы протянули еще, предположим, сутки, то везде бы все уехали на уикэнд и навряд ли бы мы нашли кого-нибудь так быстро. Ну в общем фактор времени - это главное.

У нас кроме этого есть специально закупленный тоже после "Курска" номобалические скафандры. Они погружают на 1000 метров, инструмент гидравлический, они могут резать, пилить, это сложное сооружение.

В принципе у нас все было, что должно быть и в этом районе было. Уже сейчас принимаются меры, и мы пришли к выводу, что сколько бы у нас аппаратов ни было, их может не хватить, если мы не научимся их правильно использовать. Это первое.

И второе. Они очень дорогие, но денег жалеть не приходится. И сейчас уже вот мы нашли, опять же в Англии, новый современный аэромобильный комплекс, называется "Пантера". Стоит он около $3 миллионов. И мы его буквально в ближайшее время закупим. И он будет находиться в центре России для того, чтобы быть немедленно готовым выехать для любых работ.

Вы понимаете, иногда очень трудно правду говорить, потому что ее просто сам не знаешь. Друзья мои, вот понимаете, море, там люди работают. Вот у нас трое суток работали десяток судов, на судне 24 человека, из них капитан, старпом, механик и где-то десять человек, которые трое суток без сна и отдыха таскали тяжеленные тросы.

Это - предел человеческих возможностей. Мы тут их торопили, просили быстрее-быстрее, но это физически невозможно. Поэтому и хотелось, чтобы было так, но так по жизни не бывает. Конечно, профессия военного подводника, она изначально опасна, и это надо предвидеть и знать".

Отвечая на вопрос, какие выводы сделаны после "Курска", Масорин сказал: "Тогда мы ощутили (тогда я, правда, в этом деле не участвовал, я командовал Каспийской флотилией), тогда было явно видно, что у нас нет современных средств. Все, что можно, за эти годы закуплено. Еще раз повторю, что те аппараты, которые сегодня находятся у нас на вооружении наших спасательных судов, они называются "Веном", достаточны для решения задач".

"Нужно стать другими. Не такими, как мы есть сегодня. Нужно стать ответственными, честными и профессиональными.

Сегодня исполняется ровно пять лет с того момента, который мы называем гибель подводного крейсера "Курск". И сегодня на всех флотах, флотилиях и военно-морских базах проводятся траурные мероприятия, церемонии, службы в храмах, посвященные этому событию. Мы вспоминаем это событие, вспоминаем своих друзей и поминаем, как говорится, их память. После этого мероприятия мы сразу едем, после возложения венков в храм, где будет проведена служба, ну и потом по русскому обычаю помянем их.

На мой взгляд, человека можно и нужно воспитывать всю жизнь, до самой старости. Вот так же точно и уроки извлекать, наверное, нужно всю жизнь. Первоначальные - да (извлечены). Какие? Не хватило средств спасения - мы их приобрели. Приобрели, теперь стоит задача их правильно использовать. Научиться профессионально.

В чем разница? Вот английские спасатели, которые прибыли сюда, они каждый день этим занимаются, это их работа. Их нанимают, они работают. У нас спасатели, которые работают на нашей технике, они от случая к случаю тренируются как положено в рабочее время. Они кроме как ожидания спасения ничем не занимаются.

Наверное, это плохо. Сегодня вопрос рассматривается, как сделать так, чтобы они в своей постоянной служебной деятельности занимались и были всегда готовы. Я уже говорил и еще раз повторю, что у нас на вооружении Военно-морского флота после "Курска" появилось все самое современное оборудование. Оно все английское и канадское. Это не значит, что это плохо. Это хорошо. Потому что закупать, что есть лучшее в мире, а не пытаться что-то делать. Если есть, почему бы не купить.

Это было в достаточном количестве закуплено. Мы просто не смогли воспользоваться. А почему не смогли воспользоваться? Об этом скажет прокуратура и наше расследование.

Мы уже знаем, но у нас есть срок для того, чтобы квалифицированно все это оценить. Мы сегодня в ходе расследования не виновных ищем, а мы ищем ошибки, которые мы допустили в ходе подготовки, в ходе работы и в ходе спасательной операции.

Мы хотим рассмотреть и рассматриваем все возможные варианты, которые можно было применить в этих событиях. Чтобы в будущем четко себе представлять, правильно ли мы делали. Каждое действие наше будет нами оценено с помощью институтов научно-исследовательских, расчетов математических, моделирования. Поэтому нам месяц и дали.

Расследование мы можем написать прямо сейчас. Это будет просто - что мы сделали не так и кто виноват. Задача другая. И это как раз именно выводы, по которым мы будем дальше жить и развивать свою аварийно-спасательную службу".

Отвечая на вопрос журналистов, правильно ли то, что виновных спустя пять лет в гибели "Курска" так и не нашил, Масорин сказал: "Мы, наверное, виноваты даже в том, что родились. Какие виновные? Виновные люди погибли, и они уже понесли наказание. Начальники отстранены от должностей. Мы все понесли моральное наказание. Наказание, оно, должно быть здесь", - постучав себя по груди, сказал Масорин.

"Мы все сегодня научились врать. И мы хотим всегда выдавать желаемое за действительное. И вот это непроизвольно, неспециально делается. Вот иногда, когда пресса требует - скажите точно, мы просто не можем сказать, потому что мы сами не знаем.

Вот, представляете сколько. Десять тысяч километров до Камчатки, даже больше, и глубина 200 метров. Люди там работают, им некогда разговаривать, им некогда рассказывать, а мы по связи требуем: дайте нам, расскажите нам. Поэтому иногда бывают ошибки. Иногда мы можем что-то не так сказать.

Сегодня я с полной ответственностью говорю, уже никто не ставит целью скрыть, потому что скрыть ничего невозможно и никто и не скрывает. И невозможно скрыть. Вот сейчас прокуратура все тонкости разберет, наша комиссия тоже все тонкости технические разберет.

И впредь вообще-то мы очень надеемся, что нам не придется чего-нибудь скрывать по жизни потому, что ничего не случится. Но, если будет какая-то ситуация, вот мы даже пресс-службу свою и людей готовим к тому, чтобы квалифицированно объяснять, потому что действительно основная претензия, которая к нам предъявляется - почему вы говорите неправду. Просто нам вредит и мешает".
С уважением, А.Никольский