Связь, связь, связь…
В детстве у меня как и у всякого увлекающегося военной историей советского ребёнка имелась «Книга будущих командиров», где увлекательно и с картинками рассказывалось об известных сражениях и знаменитых полководцах, начиная от Александра Македонского и Ганнибала, продолжая Наполеоном и Суворовым и заканчивая уже маршалами-победителями в Великой отечественной войне.
Но уже тогда, читая о какой-нибудь «Битве на Калке», я задавался вопросом – а как осуществлялось командование во время сражения? Даже рассмотреть, что происходит на расстоянии пары километров, особенно если войска поднимают облака пыли, практически невозможно, не говоря уже о передаче приказа. Только посыльным.
Позже я читал мнения, что тот же Ганнибал или Александр Македонский просто выстраивал войско для битвы, а после её начала уже ничего сделать было нельзя.
С другой стороны, неоднократно упоминаемые ложные отступления и фланговые атаки кочевников, в особенности монголов наводят на мысль, что без оперативного управления такое проделать просто невозможно, а средства у них ничем от имеющихся у того же Македонского не отличались. Но как это делалось, мне неизвестно.
Вот тут мы и переходим к такой важнейшей штуке как связь для организации управления войсками, которая невозможна без обмена информацией.
В седую древность не будем уходить, но в самом начале ПМВ русские войска в Пруссии потерпели страшное поражение именно из-за отсутствия нормальной связи между двумя армиями, что повлекло за собой невозможность совместных действий.
ВМВ была в этом плане ещё хуже для Красной Армии, воевать против противника, у которого радиостанции были с каждом подразделении, где в танковых и механизированных войсках существовали специальные командирские танки, главным оружием которых была именно связь, оказалось очень тяжело.
Один из примеров – ввод в бой летом 42 года 3 танковых корпусов общей численностью более тысячи танков. Этот удар должен был остановить начавшееся немецкое наступление «Блау» и перехватить инициативу у противника. И что в итоге? Да почти ничего, опять корпуса вводились в бой поодиночке, штаб корпуса не имел связи с бригадами, а те между собой и с вышестоящими штабами, в результате любые приказы запаздывали, это если вообще доходили. А у противника имелась полная картина благодаря воздушной разведке и бесперебойно работающей радиосвязи.
В воздухе ситуация была не лучше. Только к сентябрю 42 года на истребителях стали устанавливать радиостанции на сто процентов самолётов, но и то на половине машин радиостанция работала только на приём. Сравнивать с немцами совсем не хочется.
Но научились и к концу ВОВ Красная армия умела использовать радиосвязь почти на всех уровнях. Но до возможности вызвать огонь тяжелой артиллерии прямо с передовой, как было у американцев, дело так и не дошло.
А дальше, уже в СА, серьёзно подводила элементная база. Кто таскал на горбу армейскую радиостанцию вместе с комплектом батарей, знает, о чём идёт речь. Но всё-таки в Афганистане, да и в Чечне связь обеспечивала взаимодействие войск в достаточном объёме. Невысокая интенсивность боевых действий и количество задействованных войск позволяли это сделать.
Но вот в войне 888, когда быстрота решала очень многое, связь опять оказалась не на высоте. Кадры звонящего по телефону генерала, уверен, многие видели. И тогда казалось, что проблема будет решена. Я сам так думал, когда читал об мобильных армейских сотах, позволяющих развернуть надежную цифровую связь на площади в сотни квадратных километрах, о ретрансляторах на беспилотниках и кадры с учений внушали оптимизм.
Но вот пришло СВО. И начался писец. Какая там сетецентрическая война, где разные подразделения могут обмениваться информацией в режиме реального времени? Тут внутри групп зачастую связи не было. И закупаемые китайские радиостанции показывают весь ужас положения.
Уверен, многие видели запись с дрона, где российский танк проезжает буквально в десятках метрах от противника, получает снаряд РПГ в бок, который, к счастью, рикошетит. И всё это время оператор дрона пытается каким-нибудь способом связаться с танкистами, чтобы дать информацию.
В общем, опять те же грабли. Никакой сплошной системы связи в российской армии нет. Опять.
Не будем говорить о противнике, чтобы не стало ещё грустнее, вспомним о простой вещи – гражданской связи. К удивлению, мобильная связь и интернет в России находятся на самых передовых позициях в мире и по скорости, и по стоимости. При этом территория нашей страны совсем немаленькая. Так почему это получилось у гражданских структур, а не получилось у военных?
Точный ответ я не знаю, но важнейшим фактором является отсутствие контроля за вооруженными силами со стороны общества. Хотя бы в виде тех же депутатов Госдумы. Где комитеты, расследующие сложившуюся ситуацию, где какие-то выводы и решения? Правильно, нигде.
Никто ни за что не ответил и не отвечает, а проблема решается в основном силами энтузиастов совместно с производственными структурами.
Так что же делать? Не претендую на истину, но нужен отдельный единый военный оператор связи вроде Билайна или мтс, который обеспечит каждого бойца и каждое подразделение надежной защищенной быстрой связью. А лучше, если их будет несколько для конкуренции.
Эх, мечты, мечты…
