От mina Ответить на сообщение
К realswat Ответить по почте
Дата 23.02.2016 03:25:52 Найти в дереве
Рубрики Современность; Флот; Версия для печати

Вы опять ошибаетесь

>А что сказать? Советская противоавианосная триада - одно из самых удачных, если не самое удачное решение проблемы борьбы с гегемоном на море.

По сути эти лица предлагают слепое копирование западных решений, даже не предлагая/не пытаясь в них разобраться. При этом они не забывают навешивать на не согласных «идеологические ярлыки»: «заблуждение, вытекающее из коммунистической идеологии», «президент требует изучать опыт НАТО. Другое дело ВМФ …» и т.д.
Все эти мифы А.Никольского, В.И.Никольского и В.П.Кузина крутятся вокруг 2 главных «тезисов спора о ВМФ СССР»:
• роль авианосца, причем не «вообще» а именно для ВМФ СССР;
• ставка ВМФ СССР на дальнобойные тяжелые ПКР (лодочные, корабельные и авиационные) как главную ударную силу.
«Полуофициальная современная история создания отечественных авианосцев», была сформированная во многом статьями В.И.Никольского и В.П.Кузина, начиная еще с первых несекретных публикаций, в еще советском «Морском Сборнике».
В «упрощенном виде» она выглядит как «мудрая отечественная военно-морская наука» вместе с Горшковым и Гречко «все понимали и предлагали – планировали» с начала 70х строительство «советских Нимицев», но был «жертва идеологических штампов» Устинов который «не давал».
Однако, если начать разбираться в вопросе, то открывается что к реалиям эта «лубочная картинка» имеет весьма отдаленное отношение. Вот что об этом пишут более чем компетентные специалисты (ЦНИИ АС):
«как потом стало очевидно, концепции АНК пр.1160 и 1153 и не могли быть тогда корректно сформированы из-за того что в качестве основополагающего постулата был принят казавшийся объективным тезис: при строительстве авианосного флота СССР должен повторить сделанное в США, приблизившись к характеристикам американских авианосцев, насколько позволяют технические возможности..
Вследствие этого, во-первых отечественный флот почему-то должен был решать задачу нанесения ударов по надводным целям как бы дважды - один раз палубными штурмовиками, а второй - ракетами "корабль-корабль". Во-вторых, автоматически возникала задача нанесения ударов по тактическим сухопутным целям, т.е. очевидно задач подавления противодесантной обороны.
Но что самое интересное, противники строительства больших авианосцев ни разу отчетливо не указали на ошибочность концепции больших авианосцев, а оперировали в основном категориями стоимости и неготовности промышленности как к постройке самих кораблей, так и производству сложных их составных частей, например катапульты.
Это было как раз следствием того что во всех организациях, исследовавших проблему, тогда еще не была разработана технология внешнего проектирования таких сложных систем как АНК, и не был развит соответствующий модельно-методический аппарат, который помог бы сторонникам "больших АВ" преодолеть синдром "очень большого АВ" а их противникам выявить ошибочность выдвигавшейся концепции (чем возможно подтолкнуть всех к формированию правильной концепции)».
Т.е. позиция была «хотим Нимиц», но вот на вопрос «зачем» и почему «именно такой» флот ответить затруднялся …
Примечателен состав авиагруппы «того что хотел ВМФ» в 1972г. на пр.1160: 12 истребителей «Молния», 12 штурмовиков «Гроза», 4 разведчика-целеуказателя (на базе «Грозы»), 4 самолета ПЛО П-42 «Гарпун», 4 самолета РЛД (на базе П-42), 8 вертолетов Ка-252. Т.е. 46 самолетов и вертолетов (вместо 70-80 на АВМ ВМС США).
Т.е. сутью вопроса АВ для ВМФ было здравое и адекватное обоснование, выработка концепции и тактики их применения. У Кузина и Никольского "обоснование" сводилось к копированию решений ВМС США на которое мы были неспособны не только по экономическим причинам, но в первую очередь технологическим.
Авианосец это не столько «размеры палубы и количество самолетов», авианосец в первую очередь качество управления. Приведу высказывание лица которое длительное время, глубоко и на практике занималось подготовкой, руководством и анализом противоавианосных действий ВМФ на океанском ТВД, конт-адмирала Кириллова Ю.В. («Проекция силы в океане невозможна без авианосцев» 16.12.2011):
«Наверное, нет понятий, более близких, чем авианосец и проблемы управления. Еще бы, ведь это плавучий аэродром со всем необходимым для эффективного, бесперебойного боевого применения солидной разнородной группировки авиации, к тому же гигантский корабль с многотысячным экипажем, тысячами помещений, многообразием механизмов и систем, призванных работать с точностью часового механизма, пчелиного улья! Представьте себе также проблематику одновременного управления многочисленной корабельной авиацией, действующей сразу по нескольким задачам на значительном удалении, и корабельного охранения авианосца прикрываемыми им силами в условиях боевых действий высокой или даже средней интенсивности. Представьте пространственный размах боевых действий, если только хватит воображения!
… авианосец – это организация, доведенная до совершенства».
И если этой организации на должном уровне нет, авианосец не только бесполезен (являясь «большой мишенью»), но и вреден – отвлекая ресурсы иных вариантов решения задачи. В проблеме «АВ ВМФ СССР» первичным был вопрос организации, а не «коробки в 80000т» …
При этом «противная сторона» - ВМС США огромный опыт (в т.ч. боевой) применения авианосцев, отработанную систему подготовки не только корабельного и летного л/с, но и органов оперативного управления. Технически это управление реализовывалось в 70х-80х соответствующими возможностями помехоустойчивых средств связи (при этом мы заметно отставали), управления (наши средства управления (в т.ч. авиации) значительно уступали западным), ДРЛО. Масштабы отставания в последнем вопросе были таковы, что мы смогли произвести до 1991г. только пару десятков самолетов А-50, причем существенно уступавших (в первую очередь по количеству сопровождаемых трасс) западным. Создать самолет ДРЛО «легкого класса» (пригодный по массо-габаритным характеристикам) к использованию на авианосцах мы до начала 90х так и не смогли (при том что он был крайне нужен не только ВМФ, но и авиации и ПВО).
Следуя «пожеланиям Никольских» - копируя американскую систему («советский Нимиц») мы вкладывали бы огромные средства в то, что заведомо не смогло бы в среднесрочной перспективе эффективно работать и принципиально и с разгромным «счетом» проигрывало противнику по боевой эффективности. «Советский Нимиц», не как «коробка корабля» а как комплекс «эффективное авиакрыло+корабль» не мог быть реализован по чисто технически причинам. При этом не следует забывать и негативных для ВМФ СССР оперативных факторах, наиболее критичным из которых являлось наличие 4 раздельных ТВД, быстрый маневр корабельным составом между которыми был исключен. При этом ВМС США имел, условно говоря «1,5 ТВД» (т.к. быстрый маневр между Тихим и Атлантическим океаном обеспечивался всеми классами кораблей (включая УДК) кроме авианосцев).
Были ли эффективные решения данных проблем для нас? Да, и они нашлись в создании «дальней ракетной руки» - ПКР ОН для вооружения кораблей, ПЛ и МРА. При этом большая часть ПКР ОН размещалась на авиационных носителях (МРА+ДА), способных в кратчайшие сроки совершить межтеатровый маневр.
Главной проблемой ВМФ было не «отсутствие авианосца», на необходимость «авиационизации ВМФ» – способности «думать, видеть ситуацию по самолетному», возможность тесного огневого и информационного взаимодействия кораблей и ПЛ и авиацией. Морская авиация в очень многих вопросах «ехала» от флота в «отстегнувшемся вагоне» (что фактически является «частным случаем» проблем ВМФ с управлением).
Приведу только одни пример – одним из «столпов противоавианосной тактики» было формирование единого удара с привязкой действий сил к единому времени «Ч» (времени подхода ПКР к цели). При этом реально совместный удар НК и ПЛ и МРА с привязкой к «Ч» был невозможен по фундаментальной причине – ПКР НК и ПЛ имели захват цели на траектории, а ПКР МРА – не подвеске самолета (т.е. реальное время пуска ПКР МРА определялось помехо-сигнальной обстановкой). Данное обстоятельство не только не отрицало необходимости тесного взаимодействия НК и ПЛ ВМФ с МРА, но и прямо этого требовало, но на основе иных принципов, чем привязка к «Ч».
Свое мнение по МРА автор уже высказывал – «Авиация – падчерица ВМФ» 25.05.2007
Однако в рамках данной дискуссии подчеркну, что МРА и НК и ПЛ имели свои достоинства и недостатки, которые в значительной степени перекрывали друг друга, т.е. было необходимо взаимодействие между ними - «информационное» и «тактическое». Детально раскрывать подробности этого аспекта применения сил ВМФ в СМИ пока преждевременно.
Увы, это осознавался далеко не всеми «выходцами с кораблей», порой требовавших от летчиков того что они заведомо не могут дать.
«Критической точкой» в послевоенном развитии ВМФ была выработка в начале 70х годов адекватной концепция авианосца, который с учетом всех условий и ограничений мог быть эффективным только как авианосец ПВО. При этом существовала возможность и обеспечения «ограниченного ДРЛО» за счет корабельных РЛС на больших высотах, и РЛС комплекса целеуказания «Успех-У» на малых. Успешные работы по этому направлению проводились на ТОФ в 70х годах, и были прекращены с гибелью их инициатора вместе с командованием ТОФ в 1981г.
А.Никольский: совместное совещание представителей 1, 24 и 30-го НИИ, в коем принимал участие и мой отец. … летчики (30-й НИИ) потребовали строительства авианосцев, чтобы палубные истребители прикрыли МРА. На что моряки (1-й и 24-й НИИ) резонно заявили, что если палубная авиация сможет побороть все F14, то она сможет и без МРА справиться с АУГ, так зачем тратить ресурсы на МРА, давайте лучше строить авианосцы. Обсуждение перешло в крик, спор – в брань.
«Резонность» подобных заявлений весьма сомнительная. И не только потому что ряд ключевых фигур оспаривают достоверность «подробностей из курилок и совещаний» «от Кузина и Никольского». А исходя из элементарного – 4 раздельных ТВД на которых пришлось бы действовать ВМФ СССР. В этих условиях способная к межтеатровому маневру мощная группировка МРА была наиболее эффективным ударным кулаком ВМФ, а наиболее эффективная роль АВ – ПВО.
Расчёты эффективности (причем конца 80х, когда был достаточно отработан соответствующий аппарат моделирования) показывали что разница в эффективности сил ВМФ с АВ при решении ударных задач АВ на ПОРЯДОК уступала решению ударных задач ПРК ОН МРА, ПЛ и НК ВМФ.
ЦНИИ АС: «И если представить что к 1972г. существовал уже современный модельно-методический аппарат, и соответственно было бы такое же как в настоящее время глубокое понимание вопроса, то события могли бы развиваться по другому сценарию: мог быть предложен в рассмотрению АНК типа 1143.5 водоизмещением в 1,5 раз меньшем чем 1160 с самолетами МиГ-23К (в перспективе Су-27К), самолётами РЛДН на базе П-42, которые совместно с ЗРК решал бы задачу ПВО корабельных соединений достаточно эффективно (при условии что в составе соединения есть корабли и ПЛ вооруженные ПКР, наличие которых связало бы большую часть истребителей F-14, т.е. вынудило бы противника не выпускать их в полет из-за угрозы ракетного удара который они должны были отражать). Этот АНК, в то время когда не было еще эйфории от появления СВВП, имел значительно больше шансов на успех, при этом эффективность флота оказывалась практически такой же как и при наличии АНК пр.1160 потому что для задачи ПВО последний был переразмерен».
Причем тогда когда эти обоснования (реальные!) все-таки появились, даже Устинов дал «зеленый свет»!
Стоит особенно подчеркнуть что Дмитрий Федорович был не просто выдающимся государственным деятелем, но и умным человеком. Как у любого лица которое принимает решения ошибки у него безусловно были, однако принимаемые решения всегда имели под собой основания, подчеркну – с позиций тех дней, с которыми не всегда можно согласиться сегодня (т.е. с точки зрения «послезнания»).
Авианосец ПВО в ситуации 70х был реален технически и организационно (триумвират Горшков-Гречно-Бутома), а самое главное – дал бы опыт тесного взаимодействия с авиацией, «авиационизацию сознания ВМФ». Безусловно, что в случае такого решения, уже в конце 70х-начале 80х и МРА, и корабли, и ПЛ ВМФ обрели бы существенно иной облик и имели бы значительно возросшие возможности.
Только один пример – до самого конца СССР корабли и ПЛ катастрофически отставали от противника по уровню систем самонаведения (ССН) торпедного оружия (умудрившись принять на вооружение в 1989г. торпеду УСЭТ-80К с ССН «воспроизведенной на отечественной базе» с американской ССН начала 60х годов(!) – сопровождение 28 НИИ ВМФ). При этом ССН авиационных противолодочных ракет (АПР) находились на уровне самых современных требований еще в 70х годах (!) (сопровождение 30 НИИ ВМФ), т.е. научно-технический задел для создания достойных ССН торпед в СССР был, но … у «летчиков»!
С другой стороны и у «летчиков» были свои «прорехи», в т.ч. давно и успешно разрешенные на «корабельных комплексах»….
В условиях ВМФ СССР ставка на развитие ударной составляющей в виде ПКР ОН была фактически безальтернативна. В ситуации когда противник заведомо значительно превосходит нас по качеству управления, задача не могла быть решена столкновением близких по численности и характеристикам авиационных группировок (требовавших длительного качественного управления)
При этом эффективное применение ПКР ОН могло быть осуществлено даже с ограниченными ресурсами средств разведки, управления и целеуказания, при обеспечении концентрации их в короткий период времени предшествующий удару ПКР (и его обеспечивающий). И безусловно, наличие авианосца ПВО с истребителями значительно упрощало бы эту задачу.
Здесь безусловно встает т.н. «проблема ЦУ» по поводу которой много копий сломано не только в открытой прессе, но и в закрытых работах. Выскажу свое мнение.
«Проблема ЦУ» это частный случай проблем управления силами ВМФ, и в конкретных случаях все зависело от конкретных людей вырабатывавших решения и их начальников (их принимавших). Технические возможности для обеспечения применения ПКР ОН, в большинстве тактических ситуаций, для противоавиансных сил ВМФ были.
Да, здесь не было системы (т.е. того уровня организации который мог обеспечить эффективное применение в случае «серых» и безынициативных организаторов управления и ЦУ), но суть вопроса состоит в том что не сумев создать такую систему для ПКР наивно было обеспечить эффективное применение и гораздо более сложной системе с авианосцами.
Вместе с тем, так где активно, целенаправленно и нешаблонно работали, задача эффективного применения ПКР ОН была решена еще до создания специализированных систем – МРСЦ и МКРЦ. Например с прибытием на СФ РКР «Грозный» в 1962г. уже через полгода была отработана организация применения его ПКР на полную дальность.
Что касается морской космической системы целеуказания (МКРЦ), ее эффективность обеспечивалась не «сама по себе», а тогда когда сама МКРЦ являлась частью системы разведки и ЦУ на ТВД (различными средствами, обеспечивающими взаимное перекрытие недостатков одних средств достоинствами других). При этом, по мнению автора, при условии такого взаимодействия наличие или отсутствие в составе МКРЦ спутников с РЛС (УСП-А) было непринципиальным.
https://www.vif2ne.org/nvk/forum/0/archive/2661/2661510.htm