ВИФ2 NE

	От	Юрий Житорчук
	К	Booker
	Дата	08.12.2010 02:50:18
	Рубрики	WWII;

Вам нужны примеры противоречий, содержащихся в мемуарах, их у меня есть.

>Ищу примеры противоречий между мемуарами и реальными документами.

Таких противоречий масса. Скажем, в мемуарах маршала Жукова:

«В 3 часа 30 минут начальник штаба Западного округа генерал В. Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа генерал М. А. Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины. В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф. И. Кузнецов, который доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города.
Нарком приказал мне звонить И. В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос генерала Власика (начальника управления охраны).
— Кто говорит?
— Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.
— Что? Сейчас?! — изумился начальник охраны. — Товарищ Сталин спит.
— Будите немедля: немцы бомбят наши города, началась война».

Однако, оперсводка Генштаба на 10.00 22.06.41 сообщала:

«4.00 22.6.41 немцы без всякого повода совершили налет на наши аэродромы и города и перешли границу наземными войсками».

Т.е. Жуков сместил примерно на час время нападения немцев на СССР, хотя трудно допустить, что Жуков не знал действительного времени нападения на СССР.

Далее Жуков пишет:

«В 4 часа 30 минут утра мы с Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.
И. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку.
Мы доложили обстановку. Сталин недоумевающе сказал:
— Не провокация ли это немецких генералов?
— Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация... — ответил Тимошенко.
— Если нужно организовать провокацию, — сказал Сталин, — то немецкие генералы бомбят и свои города... — И, подумав немного, продолжал: — Гитлер наверняка не знает об этом.
— Надо срочно позвонить в германское посольство, — обратился он к Молотову.
В посольстве ответили, что посол граф фон Шуленбург просит принять его для срочного сообщения».

Однако из журнала посещений кабинета Сталина видно, что Жуков вместе с Тимошенко, Молотовым, Берия и Мехлисом вошли в кабинет Сталина не в 4 часа 30 минут, а в 5 часов 45 минут. Т.е. вошли они уже после того как Молотов вернулся со встречи с Шуленбургом, поэтому Сталин уже знал о том, что Германия объявила нам войну, а следовательно он не мог говорить о провокациях немецких генералов, о том, что Гитлер якобы не знает об этом, и посылать Молотова позвонить в немецкое посольство. Впрочем, вполне допускаю, что Жуков мог это писать и по указанию сверху.

Далее Жуков пишет:

«Через некоторое время в кабинет быстро вошел В. М. Молотов:
— Германское правительство объявило нам войну.
И. В. Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался.
Наступила длительная, тягостная пауза.
Я рискнул нарушить затянувшееся молчание и предложил немедленно обрушиться всеми имеющимися в Приграничных округах силами на прорвавшиеся части противника и задержать их дальнейшее продвижение.
— Не задержать, а уничтожить, — уточнил С. К. Тимошенко».

Однако как утверждал Жуков всего неделю назад 15 июня на встрече со Сталиным Тимошенко якобы говорил:

«Нарком обороны С. К. Тимошенко попробовал возразить:
— Ну а если это все-таки случится? В случае нападения мы не имеем на границах достаточных сил даже для прикрытия. Мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск, ведь вам известно, что переброска войск к нашим западным границам при существующем положении на железных дорогах до крайности затруднена…
Я доложил, что, по разведывательным сведениям, немецкие дивизии укомплектованы и вооружены по штатам военного времени. В каждой их дивизии имеется от 14 до 16 тысяч человек. Наши же дивизии даже 8-тысячного состава практически в два раза слабее немецких».

Т.е. как утверждал начальник ГШ неделю тому назад наши дивизии были практически в два раза слабее немецких, и их силами было невозможно организованно встретить и отразить удар, хотя уже 13 июля были даны директивы на переброску глубинных дивизий к границе, о чем Жуков в мемуарах умолчал. И хотя соответствующие дивизии еще не были выдвинуты на исходные позиции, а находились на полпути, тем не менее, ни Жуков, ни Тимошенко 22 июня уже не вспоминали о том, что «мы не можем организованно встретить и отразить удар немецких войск».

А через несколько часов Тимошенко издает Директиву №3, согласно которой нашим дивизиям, находившимся в штатах мирного времени, было приказано к 26 июня овладеть городом Люблин. И это при том, что наши дивизии в два раза слабее немецких.

А вот что пишет в своих мемуарах Микоян:

«В субботу 21 июня 1941 г., вечером, мы, члены Политбюро, были у Сталина на квартире. Обменивались мнениями. Обстановка была напряженной. Сталин по-прежнему уверял, что Гитлер не начнет войны.
Неожиданно туда приехали Тимошенко, Жуков и Ватутин. Они сообщили о том, что только что получены сведения от перебежчика, что 22 июня в 4 часа утра немецкие войска перейдут нашу границу».

Однако, из журнала посещений кабинета Сталина 21 июня известно, что с 18.27 Сталин проводил два совещания в своем кабинете, которые длились до 23 часов, причем Микояна там и близко не лежало.

Впрочем, этот ряд примеров противоречий между мемуарами и реальными документами можно продолжать довольно долго.

С уважением, Юрий Житорчук.
http://zhurnal.lib.ru/z/zhitorchuk_j_w/1pobed.shtml