От Hoaxer
К All
Дата 02.03.2004 06:23:35
Рубрики Прочее;

Из книги Чуева "Молотов" (готовится)

09.06.1976

Беседа с Покрышкиным

...На веранде рядом с Молотовым Александр Иванович Покрышкин и его жена Мария Кузьминична{123}. Сели за стол обедать. Сперва было налито сухое вино. Покрышкин поморщился. Появился коньяк.

Покрышкин смотрит групповой снимок летчиков-героев:

- Этого нет, этого нет, этого нет, этого нет. Дзусов умер. Братья Глинки. Обоих нет. Этот здоровый, пил, курил... А этот не пил, не курил - рак.

- Я ведь тоже на фронте была всю войну! - говорит Мария Кузьминична. - Так что перед вами гвардии рядовой... Нет, сержант я, сержант, в высоком звании.

- А что, - говорит Молотов, - у солдат каждое звание имеет очень большое значение. Здоровье как? - спрашивает он у Покрышкина.

- Да война, знаете...

- У него спина болит, - отвечает за мужа Мария Кузьминична, - потому что во время войны его сбивали, он же падал прямо в лес с самолетом, у него поврежден позвоночник. А потом перенес две очень тяжелые операции. Мы на Покровского молимся. Врачи сказали, что это война.

- То, что поработал, на здоровье не могло не отразиться, - говорит Молотов.

- Ты стреляешь, по тебе стреляют. Перегрузки большие. Сознание теряешь. Так четыре года, - кратко поясняет Покрышкин.

- Он же четыре года воевал, с первого до последнего дня! - добавляет Мария Кузьминична.

- Большое вам спасибо за смелую дипломатию, - обращается Покрышкин к Молотову. [123]

- Вам, вам больше надо говорить спасибо, вам больше приходилось.

- Наше дело маленькое, наше дело стрелять. А ваше дело было - политику построить... Заставить капиталистов воевать против капиталистов... Тяжело было. Главное - победили.

- Теперь мы это дело никому не дадим назад повернуть, - говорит Молотов. - Но трудности еще могут быть большие. Иметь дело приходилось с разными людьми, вплоть до Гитлера. Только я с ним имел дело... Пришлось повидать много разных людей.

Спрашиваю Покрышкина о воздушных боях.

- На всех самолетах ручка от пушки, - отвечает Александр Иванович. - Ручка большая. И пулемет - кнопку нажимаешь. А воздушный бой - он из секунд. Прилетаешь - патронов нет, а снарядов полно. Я всем приказал: от пушек и пулеметов - на одну гашетку, поймал, нажал, все стреляет - пушки, пулеметы, все залпом. Ну конечно, сбиваешь. На "Кобре" пушка тридцать семь миллиметров, а на Ла-5 - две по двадцать миллиметров.

- Вам в таком положении сколько раз приходилось быть? - спрашивает Молотов.

- Много раз. Зафиксированных боевых вылетов у меня около семисот. Воздушных боев больше полутораста.

- И пятьдесят девять самолетов сбил лично, - добавляю.

- Ну, это засчитанных. Был приказ в сорок первом году: засчитывать, когда наши пехотинцы подтвердят. Потом фотокинопулемет. Что, немцы нам подтвердят?

- А сколько всего вы сбили?

- По памяти, я сбил девяносто машин, - говорит немногословный Покрышкин. - Да, засчитанных и незасчитанных. Я врезал ему, дымит, упал где-то, его не засчитали. Летчики летали хорошие, самолеты у них хорошие. В сорок втором я летал на "мессершмитте" на спецзадание. С немецкими знаками... На МиГ-3 фонарь затягивали наоборот, назад, а не вперед. Надо затянуть назад и на замки поставить. Сбрасывали фонари, обмораживались. А иначе фонарь заклинивало, летчики горели и не могли выброситься...

История когда-то, как говорят, свое докажет. Я выращен Сталиным и считаю, что, если бы во время войны нами руководили слабые люди, мы бы войну проиграли. Только сила, ум помогли в такой обстановке устоять. [123]

Это вы сделали. И внесли большой вклад. Всегда мы вас ценили...

Я никогда не был в Гори. Приехали в воскресенье. Закрыто. Для меня открыли. Я, конечно, ожидал большего... Дали книгу отзывов. Я пишу: "Преклоняюсь перед величием революционера, вождя, под руководством которого мы строили социализм и разгромили немецкий фашизм". Коротко. Летчики-истребители коротко говорят.

Прилетел в Москву, вызывают в ЦК: "Что вы написали, вы понимаете?" - "Что чувствовал, то и написал".

- Правильно, - одобряет Молотов.

- Мы в войну-то знали, воевали под его руководством. Он командиров дивизий находил... История не может быть безликой{}!

Когда мы начинали - "Там коммунистов много!".

А они в нас стреляют. В плен возьмешь - "Я коммунист!".

А когда не в плену, он стреляет. А вы Черчилля - самого злейшего врага! - заставили против немцев воевать!

...Говорю о том, что Покрышкина уважают не только за его геройство, но еще и за то, что в войну не погиб ни один из его ведомых.

- Клубов полетел без меня - зенитка сбила, - с горечью говорит Александр Иванович.

Мария Кузьминична приглашает на сибирские пельмени - их дача рядом.

- Вы же вятский, - говорит она Молотову.

- Вятские - ребята хватские, - подхватывает Покрышкин.

- Семеро одного не боимся, - добавляет Молотов.

- Вятские приехали в Кострому, - говорит Покрышкин, - и заснули в поезде. Постоял поезд, возвращаются обратно в Вятку. Просыпаются, один говорит: "Кострома не хуже нашей Вятки!"

- Своей родиной нужно гордиться, - говорит Молотов, - украшать ее.

- Он украсил: ему памятник стоит в центре Новосибирска, - говорю я.

А Мария Кузьминична рассказала о том, что как-то Александр Иванович прилетел в Новосибирск, в свой родной город, и решил остановиться в гостинице, потому что родственников там пол-Новосибирска. [123]

- Пролет делал, - разговорился Покрышкин. - В 1959 году. Из Бурятии летел. Знаю, если объявлюсь, схватят, и пошло по заводам. А у меня всего два дня. Решил инкогнито. Прилетел, начальника аэропорта там знал, взял машину, поехал в город. Решил домой не заезжать, в гостиницу. На мне форма.

К окошку подхожу: "Может быть, какая бронь есть?" - "Поезжайте на Красный проспект, там наверняка есть".

Приезжаю. Мест нет. "Пригласите администратора". Помялась немного, пошла, позвала.

Выходит - лет сорок так с чем-то: "Вам же сказали, что местов нет!" Я говорю: "Мне под своим бюстом спать?" - "Ах, Александр Иваныч?! Мы для вас..." Сразу - люкс. Пять лет не прилетал.

Секретарь обкома звонит. "Не прилечу. Если в городе так плохо относятся к военным, не хочу. Это же безобразие".

...Покрышкин в сером пиджаке, кремовой рубашке. Огромный, как шкаф. Илья Муромец военного русского неба, первый наш трижды Герой, маршал авиации. Единственный летчик, о котором враг предупреждал своих по радио: "Внимание! Ас Покрышкин в воздухе!" (Среди бумаг Молотова мне попался написанный дрожащей рукой черновик телеграммы: "Вместе со многими миллионами советского народа, а также живущими за пределами нашей страны, выражаю глубокую скорбь в связи с уходом из жизни дорогого и героического Александра Покрышкина. Память о нем всегда будет жить в наших сердцах. Вячеслав Молотов".