У Бурденко есть. Взялся из западной и оккупационной прессы.
Термины "Катынский лес" и "Катынь" стали общеупотребительны в немецкой, польской, европейской и американской прессе примерно числа с 14-15 апреля 1943 г. В русскоязычной оккупационной - примерно числа с 20-21 апреля (оккупационные газеты обычно выходили один-два раза в неделю и информация в них запаздывала).
В советских газетных публикациях 1943 г. избегали употреблять топоним "Катынь" и производные от него. Вместо них использовалась обтекаемая формулировка "районы западнее Смоленска". В официальных советских документах апреля-мая 1943 г. также использовался только термин "районы западнее Смоленска". Единственный раз в самом первом сообщении ТАСС от 15 апреля 1943 г. по неясной до сих пор причине промелькнули названия "деревня Гнездовая" и "Гнездовские могильники".
При этом в закрытых ТАССовских обзорах иностранной прессы от апреля-мая 1943 г. названия "Катынь" и "Катынский лес" фигурировали очень широко.
Поляки из "Союза польских патриотов" в издававшихся на польском языке на территории СССР изданиях также использовали термин "Катынь".
Самый ранний официальный советский документ (естественно, из числа введенных в научный оборот), где впервые употребляется топоним "Катынский лес" и термин "Катынская трагедия" - это письмо академика Н.Н.Бурденко Наркому иностранных дел В.М.Молотову от 22 сентября 1943 г.
Видимо, советская сторона стала использовать вместо топонима "Козьи Горы" термин "Катынский лес" тоже умышленно, но по совершенно другой причине, чем немцы. Таким способом место действия как бы перемещалось с территории пользовавшегося дурной славой у местных жителей спецобъекта в Козьих Горах ("дачи НКВД") гораздо западнее, ближе к местам расположения трех "польских" лаготделений Вяземлага.