>Во-первых, не совсем рядом, во-вторых, они ее и не искали, а в-третьих - ну а даже если бы заметили?
Так пехота действует вместе с танками в т.ч. для занятия местности и уничтожения ПТ-средств противника.
А так получается, танки атакуют ПТ-оборону, что с пехотой, что без - один результат.
Или дело в слабой артподготовке, которая не смогла нарушить немецкую оборону?
>По-моему, там ясно видно, что зенитка не одна. Да и прямым текстом говорится.
Не совсем ясно. О зенитке говорится в единственном числе, ее и замечает КВ. Петров замечает ее после 3-го выстрела, получает снаряд в лоб башни, стреляет и уничтожает. Если это было другое орудие, то оно, получается, стреляло с того же направления, в лоб, а не в борт, потому что тогда бы убило обоих.
>Вдвоем с Т-26 Турсунходжиева они из засады подбили 6 танков. Не вижу тут ничего невозможного или уникального.
>А так получается, танки атакуют ПТ-оборону, что с пехотой, что без - один результат.
>Или дело в слабой артподготовке, которая не смогла нарушить немецкую оборону?
Вот зело критиканские заметки (11-ый выпуск СБД) о действиях танков из приказа И.С. Конева после завершение Уманско-Батошанской, и особенно её финальной, Тыргу-Фрумошской части, операции. От 10 мая 1944 (!) года :
...Командный состав и водители танков неумело оценивают местность для действия танков, не освоили горный характер местности.
Танки заходят в лощины и, попав под обстрел танков и артиллерии противника с высот, не маневрируют, а простаивают на одном месте по нескольку часов, представляя собой мишень для противника.
Элементарная танковая разведка и изучение местности не производятся. А там, где разведку производят, то только из танка. Разведка местности с выходом из танка специальными офицерами штаба или тем же командиром танка, который бы вышел на высоту и посмотрел бы местность, определил бы, что может встретить танк на своем пути, – совершенно не практикуется.
Боевой порядок танковых частей и подразделений не отработан.
Боевой порядок наших танков не сообразуется с местностью, строится либо кучей, либо кильватерной колонной, в результате масса танков в таких боевых порядках в условиях горного характера местности не использует всей мощи своего огня и гибнет под ударом артиллерийского огня противника.
Непонимание командирами горного характера местности и боя в этих условиях неоднократно заводило танки в ловушки огневого коридора противника.
Управление в звене – бригада и ниже – слабое. Нет управления по радио и сигналам.
Слабо отработаны вопросы маскировки. Применять дымовые шашки и дымовые гранаты не умеют.
Недостаточны навыки взаимных целеуказаний между пехотой и танками.
Экипажи не используют артиллерийского огня и боятся приблизиться к разрывам своих снарядов.
Самоходные установки используются как обычные танки.
Взаимодействие СУ-85, СУ-122 и СУ-152 с танками не отработано. Выбирать огневых позиций не умеют.
Артиллеристы танковых экипажей, особенно самоходных установок, не умеют стрелять. Маневр тяжелых самоходных установок не отработан.
Часто танкисты свои неуспехи сваливают на пехоту. Или еще хуже, вместо трезвой оценки обстановки, танкисты, чтобы прикрыть свои ошибки, преувеличивают силы противника.
Разбор недостатков в проведенных боях не делается. Следовательно, недостатки не изживаются, а вновь повторяются.
Совершенно слабо отработаны вопросы быстрой эвакуации подбитого или горящего танка с поля боя в укрытие.
Нет стремления увезти подбитый танк танком в укрытие...
Там, и про пехоту, и про артиллерию, и про авиацию есть. Сорок четвёртый год.
Так что, я хоть пока книгу Ивана и не прочитал, но ничего сверхестественного в плохом взаимодействии пехоты и танков 41-го года не вижу. ИМХО.
Счастье, это когда у тебя все дома (не моё), Андрей.