От Китоврасъ
К All
Дата 28.06.2006 17:20:40
Рубрики 11-19 век;

Как казак-пограничник с царем разговаривал.

(Из книги В.В.Круглова «Белые пятна красного цвета» Москва, Терра, 2001. с.298 – 303)


Если посмотреть на карту Российской Империи, то на юге Забайкалья, в 700 верстах от Иркустка и в 250 от Верхнеудинска, находится маленький городок Кяхта. Он был хорошо известен купцам – именно через этот небольшой городок в Россию поступал китайский чай. В 1786 году в семье потомственного казака, служащего в пограничной части, родился сын Андрей. Мальчик ничем не выделялся, рос, как и все его сверстники, а к двадцати годам поступил на службу в пограничный полк.
«Казачьему сыну Назимову было двадцать лет, когда он начал с жадностью читать книги, повременные описания и газеты. В этих книгах, описаниях и газетах он часто, весьма часто, читал о событиях, торжествах и царственных милостях Августейших Монархов, совершающихся в граде Святого Петра, - и желание видеть собственными глазами древнюю и новую столицы – сильно волновало юное воображение.
С того-то самого времени родилась – и, так сказать, просияла в душе Назимова мысль, когда бы то ни было, во что бы то ни стало – взглянуть на Помазанника Божия и для этого единственно побывать в Петербурге.
Предприятие смелое, исполинское, ежели представить, что Назимов, при скудном состоянии, с одним только ревностным порывом самобытного Русского усердия, лишен был и свободы, находясь на службе, и самых способов к исполнению своего непреодолимого желания».
Отслужив верою и правдой более тридцати лет и «отказывая себе во многих необходимых в быту расходах, ему посчастливилось сберечь около 300 рублей ассигнациями и он услаждался отрадною мыслию, что, наконец, может свершить желания своего сердца».
Второго марта 1840 года отставной казак, оставив дом и хозяйство на жену и старшего сына, которые были посвящены в планы Назимова, получив благословение своего духовного отца священника Симеона Трапезникова на столь трудное и рискованное путешествие, 56-летний казак отпраивлся пешком в столицу, чтобы «лицезреть обожаемого Монарха».
Шел казак налегке: смена белья, шинель, огниво, кремень, большой складной нож да фляжка для воды. Съестные припасы покупал на почтовых станциях и в селах. За день Назимов собирался проходить верст 25 – 30, в воскресение – отдыхать. Во время путешествия он знакомился с различными достопримечательностями края, заходил в монастыри, интересовался их историей, беседовал с людьми. Все это он кратко записывал в дневник.
Пройдя семьсот верст, он сделал длительную, на неделю, остановку в Иркутске, так как ноги от хождения по мерзлой и твердой земле опухли. Наступила весна, а Назимов в распутицу, иногда по колена увязая в дорожной грязи, продолжал путь. Иногда в день удавалось пройти не более десяти верст, ночуя в шалашах или брошенных зимовьях. Назимов целый месяц пробирался по такой дороге и прошел от Иркутска всего 500 верст. С прекращением весенней распутицы дорога стала лучше и он смог проходить за день даже 40 верст.
Путешествие требовало от пожилого казака терпения, выдержки и смелости. Так, по пути в Красноярск его захватила партия беглых ссыльных: опасаясь, что он может их выдать, они заставили Назимова три дня двигаться вместе с ними. В ином случае они отобрали бы у него паспорт и деньг. Однажды, когда все беглые уснули, Назимов сумел бежать и скрылся от «попутчиков». Нападали на казака и разбойники. Но рассказ Назимова о том, что он идет к Царю в Санкт-Петербург, помогли спасению от злых людей. Но в другом случае, уже в Европейской России, мольбы и рассказы не помогли: разбойники отняли деньги, пожитки и полураздетого путешественника привязали к столбу под мостом и скрылись. Мошкара, гнус моментально облепили казака и, если бы не услышавший вопли пострадавшего крестьянин, пришедший на помощь, дело бы имело дурной оборот.
В сентябре 1840 года Назимов пришел в Казань. «Позади остались самые тяжелые версты: бездорожье, ночевки в лесу, на берегу рек, нападения грабителей, мириады гнуса в болотистых местах.
Дальше было идти легко – и дороги были не в пример пройденным, и ночевки в домах, где его принимали радушно, да и селения шли часто, на дорогах людей было больше, а уж сколько невиданных церквей, монастырей, столько остатков древней старины, что путешественник не замечает пройденных верст, жадно и ненасытно осматривает и большие знатные города, и маленькие провинциальные, сворачивает смело с большака на проселочную дорогу и даже на едва видимую тропку, если ему указывают на достопримечательность, лежавшую в той стороне. Путника восхищает все в новых краях. И даже неизвестные в Сибири орешник и клен он воспринимает как чудо и восхищается тенью от их листвы и тонким ароматом, разлитым в воздухе».
Назимов осмотрел исторические памятники города Казани, в Арзамасе – тридцать церквей и два монастыря города, на три дня зашел в Саровскую пустынь. Гостиницы, в которых проживало до тысячи паломников, поразили казака. По дороге в Муром Андрей Назимов зашел на легендарную родину Ильи Муромца – село Карачарово, осмотрел пашни и луга, вспаханные впервые богатырем.
«Наконец он в древней Великокняжеской столице – Владимире. Целых два дня употребил Назимов на обозрение храмов в этом древнем городе, который так был блистателен в истории, до грозного нашествия Монголов. Осмотрев с умилением Владимирские храмы Божии, наш путешественник простился с древностями и отправился в Боголюбов монастырь».
Суздаль, Юрьев, Ростов, Переяславль-Залесский, Лавра – везде Назимов осматривал церкви и монастыри.
«Вот представилась взорам его необозримая громада домов и церквей; показались золотые купола древних соборов, между ними возносился Иван Великий. 12 декабря, перед благовестом к поздней обедне, достиг он Столицы».
Через восемь дней, осмотрев Москву, казак Назимов отправился в Петербург через Клин, Тверь, Торжок, Осташков, Валдай, Новгород. И опять посещение памятных мест России: заштатная пустынь Нила Преподобного в Осташкове, боярские дома Новгорода.
«Открыта ему была и соборная ризница, где между прочими драгоценными вещами видел он облачение епископа Ништы, находившиеся в земле 450 лет и около 300лет хранящееся в ризнице неизменным. Тут же видел посох Святителя и железные вериги, и много древних рукописных Евангелий, великолепно украшенных».
Ровно через год, 1 марта 1841 года, потомственный казак Андрей Назимов, проделав пешком путь от Кяхты через всю Россию, вошел в Санкт-Петербург. Когда он проходил по Невскому, зазвонили к обедне колокола. Он зашел в Казанский собор и в молитве горячо поблагодарил Бога за помощь в героическом путешествии. В столице Назимов пробыл один день и сразу отправился на Валаам, так как дал обет: прежде чем свидиться с царем, помолиться за него в Валаамском монастыре. Вернулся он обратно в столицу на первый день Пасхи. «Шла Святая неделя и вся дворцовая площадь была покрыта балаганами для увеселения публики. Невский проспект буквально кипел народом. Особенно поразило вечернее освещение города: подобное он видел в первый раз в жизни и «переходил от удивления к восторгу – немому, неописанному».
Вначале сибирского казака принял Цесаревич Александр с супругой. Встреча была устроена, как это часто бывает в России через знакомых – обратившись в Петербурге к начальнику всех казаков, Назимов обратил на себя внимание гусара, случайно оказавшегося при разговоре. Гусар через свою знакомую, которая состояла при особе Наследника, ввел путешественника в семью Императора, поведав «о пламенном желании казака лицезреть Государя и всю Высочайшую фамилию».
После встречи 26 апреля у Наследник Назимову была назначена встреча с Государем. И вот, 27 апреля «наступил день великий, незабвенный. Казак дожидался в зале, считает минуты – и с дивным нетерпением жаждет видеть Державного. Вот входит обожаемы Монарх. Начинает спрашивать, но полный благоговения, и обрадованный, что наконец имеет счастье видеть перед собою, в позлащенных чертогах, Особу Императора, он остался безмолвен: одни потоки слез заменяют слова его».
Успокоившись, Назимов отвечал на расспросы Государя о жизни приграничных казаков, интересно рассказал Николаю Павловичу о своем путешествии. Высказав пожелание видеть всю царскую семью, Назимов был препровожден на половину Императрицы, затем в комнаты Великих князей и Великих княжон. По приказанию Николая Павловича Андрею Назимову был показан весь Зимний дворец и Эрмитаж.
На следующий день он снова был приглашен к Государю Императору, и от всех членов царской семьи казак-путешественник получил дорогие подарки: от Императора – золотые часы, от Императрицы – золотую табакерку. Были вручены книги в дорогих переплетах с автографами всех членов царской семьи, пожертвованы деньги и вручены грамоты, которые удостоверяли, что казак Андрей Назимов в такой-то день и час имел встречу с Императором.
Почти два месяца прожил Назимов в Петербурге. За это время он смог хорошо осмотреть не только этот удивительный город, но и его знамениты окрестности. Много времени ушло у Андрей Назимова и на встречи с жителями столицы: его посещали именитые господа и иностранные дипломаты, известные писатели и священные особы. «Всех удивляло его путешествие, совершенное пешком, в одиночку, с малыми средствами; восхищало бесстрашие и мужество». По сути Назимов был первым сибиряком, кто не только проделал столь долгий путь через всю Россию, но первым, кто так подробно описал его в своих дневниках все, что поразило его, записал многие из рассказов местных жителей, священников, попутчиков.
И всех покоряла «преданность к Вере и Государю».
Гости, посещавшие казака Назимова, дарили путешественнику деньги и книги.
В том же 1841 году вышла книга Вильгельма Беккера «Жизнь и описание путешествия казака Назимова из Восточной Сибири с границ Китайской империи в Санкт Петербург пешком», повествование которой оканчивалось сообщением, что 20 июля 1841 года, помолясь перед дальней дорогой, Андрей Назимов отправился в обратный путь, намереваясь зайти на богомолье в Киев.
«Следы Назимова теряются. Лишь эта книга доносит до нас взволнованный рассказ об удивительном и самоотверженном сибиряке, еще в молодости поставившим перед собой необыкновенную цель, лелеявшим ее всю свою жизнь и в преклонном возрасте исполнившим завет юности».
От Warrior Frog
К Китоврасъ (28.06.2006 17:20:40)
Дата 28.06.2006 18:22:03

Да, "по святым местам он пошел", а не "В Петербург". (+)

Здравствуйте, Алл

Почему то никого не удивляют паломники в Мекку, из Кашгарии и Мавритании. А здесь ведь, тоже самое. Отслужил казак, "абшид полный" получил. Семья "обихожена", озяйство оставил на "старшого", у попа "благословление получил",с женой простился, и стал "пилигримом".

"Царствующей семье" стал известен случайно. А что "конец его неизвестен", так скорее всего "принял постриг" в одном из монастырей.

Александр
"ходя по минному полю именуемому VIF2NE надо тщательнеЕ быть в формулировках.
От А.Погорилый
К Warrior Frog (28.06.2006 18:22:03)
Дата 28.06.2006 19:01:52

Re: Да, "по...

>"Царствующей семье" стал известен случайно. А что "конец его неизвестен", так скорее всего "принял постриг" в одном из монастырей.

Или, что не менее вероятно, помер где-то в дороге. Возраст у него был уже почтенный. Да и заболеть мог ...
От Сергей Зыков
К А.Погорилый (28.06.2006 19:01:52)
Дата 28.06.2006 19:35:35

Re: Да, "по...


>Или, что не менее вероятно, помер где-то в дороге. Возраст у него был уже почтенный. Да и заболеть мог ...

с такими царскими подарками на руках и заболеть?
внезапно помер по дороге с чьей либо помощью



"Бывают такие люди: глаза есть, а посмотри - нету". (c) Дерсу Узала
От Николай Поникаров
К Сергей Зыков (28.06.2006 19:35:35)
Дата 29.06.2006 08:26:48

А мог и спокойно вернуться домой

День добрый.

В любом случае известия об этом в Петербург бы не дошли. Казак ведь не мог отбить телеграмму "добрался благополучно" :)

С уважением, Николай.
От Роман Храпачевский
К Китоврасъ (28.06.2006 17:20:40)
Дата 28.06.2006 17:52:06

Да, немало еще удивительного есть в истории Отечества -) (-)
От FVL1~01
К Китоврасъ (28.06.2006 17:20:40)
Дата 28.06.2006 17:48:18

Во только Шанце это не показывай ладно :-)

И снова здравствуйте

> В 1786 году в семье потомственного казака, служащего в пограничной части, родился сын Андрей.


Оооооооооооооооооооооооо.....


Я рыдаль. (с)

>Мальчик ничем не выделялся, рос, как и все его сверстники, а к двадцати годам поступил на службу в пограничный полк.

Я плакаль. (с)
С уважением ФВЛ