|
|
От
|
Глеб Бараев
|
|
|
К
|
Агент
|
|
|
Дата
|
04.10.2003 22:05:30
|
|
|
Рубрики
|
1917-1939;
|
|
Re: О польских...
>>тут надо бы уточнить, какой именно это был суд. Военная коллегия Верховного Суда или что-то иное?
>
>Вот это непонятно. Суд проходил в большой комнате, где сидело около пятнадцати человек, из них десять "nosiło niebieskie mundury NKWD",остальные в гражданском. Обвинитель, которого все звали Миша был в гражданском, одет в элегантный костюм по западной моде. Председательствующий тоже был в гражданском. Почему то состав суда за эти четыре дня все время менялся, даже председатель был только на первом и последнем заседаниях, в остальное время процесс вел его заместитель.
>Чтобы это могло быть?
это может быть только беллетристика, данное описание никакому из возможных судов не соответсвует.
>Равича обвиняли в том, что он сотрудничал с польской "двойкой" в то время когда он жил у себя в Пинске, рядом с советской границе, то есть еще до войны.
Т.е. Равич не был кадровым офицером?
>>Нет, арест Равича уже предопределял его осуждение. А поскольку речь шла всего лишь об одном человеке, а не о 20 тысячах, то с формулировкой обвининя проблем не было.
>
>Насколько мне известно, в 1939-41 гг. был осужден не один только Равич, а сотни тысяч поляков. Для них всех нашлось обвинение, пусть и абсурдное во многих случаях. Так почему же 20 тысяч катынских офицеров составляют такую трудность?
Если говорить о сотрудничестве с "двуйкой", т.е. с 2-м отделом генштаба, то для кадровых офицеров это было бы абсурдно: воееннослужащий во время службы может вступить в отношения с любой частью польских вооруженных сил, было бы странно, если бы польский офицер отказывался выполнять инструкции, поступающие по линии "двуйки", это неповиновение, т.е. нарушение присяги. Такое обвинение равносильно тому, чтобы обвинить в службе в польской армии.
>Почему нельзя с каждым из них поступить как с Равичем и обвинить в сотрудничестве с польскими спецслужбами во время службы в польской армии?
Потому что военнослужащий с спецслужбами сотрудничает в силу своего служебного положения.
>PS. Еще одна очень интересная деталь. Перед этапированием с Лубянки, в камеру к Равичу пришел офицер НКВД и велел расписаться на каком документе. Как пишет Равич, он с изумлением "убедился, что в России даже осужденные должны иметь разрешение на смену места пребывания, даже если речь идет лишь о переезде из одной тюрьмы в другую".
>А в чем заключался смысл этой странной процедуры?
Если бы приговорили к ссылке, то объявили бы под расписку место ссылки.
Если же после данной расписки Равич попал в лагерь - то беллетристика.