От Lev Ответить на сообщение
К ТСБ Ответить по почте
Дата 05.07.2015 20:19:29 Найти в дереве
Рубрики WWII; 1941; Версия для печати

Re: Заговор Прежде чем обвинять, надо разобраться с ГОТОВНОСТЯМИ войск

Приветствую сообщество
>Попалась мне недавно статья, к которой я пока не знаю как относиться.
>Статья о возможном заговоре маршалов в СССР перед 22 июня 1941г.
> http://inance.ru/2015/06/predatelstvo/

>На мой обывательский взгляд статья вполне серьёзная, хотя скорее публицистическая, чем научная. Но её выводы существенно отличаются от общепринятых в обществе.

>К общему вопросу об адекватности статьи добавляется несколько частных:

>1. Отдавал ли Сталин директиву о приведении войск в полную боевую готовность, если да, то когда и почему момент поступления этого приказа по разным округам так сильно отличается?
>2. На сколько справедливыми или нет были обвинения против Павлова и Мерецкова и что об этом известно?
>3. Есть ли какие-нибудь факты или документы, которые доказывают несостоятельность подозрений данной статьи относительно Жукова и Тимошенко?


Прежде чем обвинять кого-то в заговорах, надо разобраться со степенями ГОТОВНОСТИ войск.
1. Напомню:
22 июня 1941 г. в 1.45 штаб ЗапОВО получил директиву Наркома обороны о возможном внезапном нападении немцев. Сразу после расшифровки ее с 2.25 начали передавать армиям:
«ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПОВО КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-й, 4-й и 10-й АРМИЙ
22 июня 1941 г.
Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:
1. В течение 22 - 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
ПРИКАЗЫВАЮ:
а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко Жуков Павлов Фоминых Климовских».

Сразу отметим некоторые противоречия в тексте директивы: войскам быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар, а части привести в боевую готовность. По этому поводу исследователи спорят до сих пор. Некоторые из них, ссылаясь на весьма сомнительные источники и случайные высказывания участников событий, всерьез полагают, что ПОЛНАЯ БОЕВАЯ ГООВНОСТЬ для войск западных приграничных округов была введена директивой НКО ещё 18 июня. Вот только нерадивые командующие и «предатели», вроде Павлова, саботировали её выполнение. А то, что эту директиву до сих пор не могут найти, они объясняют происками ненавистников Сталина. Хотя Тимошенко, Жуков, Василевский и другие военные в известных нам документах, как правило, почему-то говорят о БОЕВОЙ ГОТОВНОСТИ.
Свою лепту в путаницу относительно степеней готовности внесли и авторы новой истории Отечественной войны:
«Информацию [о перебежчике] передали И. С. Сталину. С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков и Н. Ф. Ватутин были вызваны в Кремль. По воспоминаниям Жукова, он «захватил с собой проект «Директивы войскам», и они с Тимошенко «по дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность». После тяжелых раздумий Сталин согласился направить в приграничные округа директиву и ОБЪЯВИТЬ В ЭТИХ ОКРУГАХ «ПОЛНУЮ БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ» (выделено мною. – Л.Л.) . На каком основании авторы нового 12-томника на наших глазах осуществили подмену понятий не понятно (ВОВ 1941–1945 годов. Т. 2. М.: КУЧКОВО ПОЛЕ. 2012. С. 642).

В связи с этим есть смысл более подробно рассмотреть содержание упомянутых терминов. Под полной боевой готовностью обычно понимают состояние наивысшей степени боевой готовности войск, при которой они способны немедленно (или в установленные соответствующими приказами сроки) приступить к выполнению боевых задач. К сожалению, в 1941 году в Красной армии, в отличие от Военно-морского флота, четкой системы боевых готовностей по мере их наращивания тогда не было установлено. И полная боевая готовность в армии в 1941 г. никакими документами не предусматривалась, ее содержание нигде не было расписано.
Судя по документам и воспоминаниям ветеранов, в Красной армии в предвоенное время существовали две основные степени готовности войск - мобилизационная и боевая.
МОБИЛИЗАЦИОННАЯ ГОТОВНОСТЬ – состояние, при котором войска, укомплектованные по штатам мирного времени, несут службу по законам этого времени и готовы к отмобилизованию. Ее содержание, порядок подготовки и проверки подробно расписаны в Наставлении по мобилизационной работе войсковых частей, управлений и учреждений Красной армии. Мобилизационная готовность в какой-то степени соответствовала постоянной готовности в нынешнем понимании этого термина и проверялась, как правило, подъемом частей «по тревоге». Для чего в соединениях составлялся план тревог мирного времени.
В определенный (угрожаемый) период мирного времени некоторые авиационные, механизированные части и части (подразделения) ПВО, в отличие от других, могли содержаться в постоянной боевой готовности. При переводе их в эту готовность каждый раз приходилось разрабатывать подробные указания на этот счет.
БОЕВАЯ ГОТОВНОСТЬ - её, содержание определялось оперативными и мобилизационными планами, и было подробно расписано в порядке действий соединений (частей) в документах "красных пакетов". Перевод войск в эту готовность осуществлялся путем подъема их по «боевой тревоге», которая могла объявляться по двум вариантам: без вывода всей матчасти в районы сбора (в целях проверки) и с выводом соединения (части) в полном составе в районы сбора (сосредоточения/предназначения) в готовности к походу и бою (выполнению боевой задачи).
Второй вариант мог быть осуществлен только при получении шифртелеграммы (кодограммы): "Командиру № корпуса (дивизии). Объявляю тревогу с вскрытием "красного" пакета. Подписи". Но такое распоряжение командующий армией (командир корпуса) опять-таки мог дать только с получением соответствующей шифртелеграммы Военного совета округа о вводе в действие плана прикрытия.
В связи с разной степенью укомплектованности личным составом, вооружением и техникой для соединений Красной армии были установлены разные сроки перевода с мирного на военное положение. Но в ней, к сожалению, не было соединений (частей), которые периодически в качестве дежурных содержались бы в боевой готовности. Скрытно проведенная, начиная с 15 мая 1941 г., частичная мобилизация под видом больших учебных сборов (БУС), проблем низкой укомплектованности соединений западных округов автотранспортом и тягловой силой не решила: слишком велики были мобпотребности Красной армии военного времени. К наиболее боеготовым относились соединения и части пограничных округов со сроком готовности М-1. Остальные вступили в войну, не полностью осуществив переход на штаты военного времени, с неукомплектованными подразделениями разведки и связи, без частей и подразделений тыла.
Поэтому в директиве и не говорилось о полной боевой готовности, как установленной и вполне определенной степени готовности войск. И фраза: "Одновременно войскам <…> округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников", лишь подчеркивала, что командующим (командирам) и войскам следовало быть в максимально высокой готовности (с указанными ограничениями) встретить (отразить) возможный внезапный удар врага – и не более того.
Единственное упоминание о полной боевой готовности относится к укреплённым районам при вводе в действие планов прикрытия:
"<…> 7) Все боевые сооружения переднего края УРа должны быть заняты полным составом гарнизонов и обеспечены пушками и пулеметами. Занятие и приведение сооружений, расположенных на переднем крае, в полную боевую готовность должно быть закончено не позднее, чем через 2-3 часа после объявления тревоги, а для частей УРа через 45 минут" (1941 год. Документы. Кн. 2. № 468. С. 206).
Это просматривается и в приказной части директивы:
«а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов».
Гарнизоны заняли построенные ДОТы и ДЗОТы. Но части, выделенные для заполнения укрепрайонов, в большинстве своем сделать это не успели, что резко снизило устойчивость их обороны.

А, как можно было выполнить следующие взаимоисключающие пункты директивы:
«в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно»?
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Как рассредоточить и замаскировать войска, расположенные в военных городках? Вывести их в районы сбора без вывода матчасти? Проще это можно сделать в лагерях и на полигонах. Но там части имели, как правило, ограниченное количество боеприпасов, достаточное лишь для выполнения учебных задач. Как привести их в боевую готовность, если остальное боевое имущество, в том числе боеприпасы и имущество «НЗ», находится в пунктах постоянной дислокации? Для этого они должны возвратиться на зимние квартиры.
Командующим армиями, до которых директива дошла, не позавидуешь: им пришлось разгадывать этот ребус – как подготовить войска к отражению внезапного нападения врага и при этом не спровоцировать немцев. В штабы округов пошел вал недоуменных запросов. Боязнь обвинений в провоцировании немцев не только сковывало инициативу командующих по повышению готовности войск к отражению нападения противника, но порой приводило к противоположному результату. Так, в директиве штаба ПрибОВО 8-й и 11-й армиям прикрытия было указано: «В течение ночи на 22 июня скрыто занять оборону основной полосы <…>. Боевые патроны и снаряды не выдавать. <…> В случае провокационных действий немцев огня не открывать» (ЦАМО РФ. Ф. 21. Оп. 1394. Д. 23. Л. 25, 26). И это после директивы от 18 июня??
Уже война началась, а командующий 3-й армией все ещё ждал указаний «сверху». Он доложил в штаб фронта: «Авиация противника бомбит Гродно, жду распоряжений генерала Павлова <…> артиллерийско-пулеметная стрельба со стороны немцев <…> жду указаний» .
Но даже такую противоречивую директиву армии получить сразу не смогли. Примерно с 2-х часов ночи 22 июня на территории округа начался массовый выход из строя линий проводной связи.

2. Вопрос о задержке с передачей Д 1 на ВИФе рассматривался ранее (две версии в связи с этим рассмотрены мной в главе 2 книги "1041. На главном направлении").
Фактов и документов которые доказывают несостоятельность обвинений Жукова и Тимошенко в саботаже и предательстве достаточно. Надо учитывать, что Жуков сдал рукопись в издательство АПН объемом 1400 страниц текста в 1966 году. После этого редактора и многочисленные «рецензенты вышестоящих организаций» «трудились» над ней в течение трех лет (1966-1969 гг.) Это они вырезали его слова: «Что получилось из этого запоздалого распоряжения, мы увидим дальше».
Эту фразу по настоянию цензоров или «рецензентов» из ГлавПУРа удалили из первого и последующих изданий книги потому, что в годы ее создания избегали говорить о грубых просчетах политического и военного руководства, которые привели к трагическим последствиям. Пи этом главного виновника задержки с предупреждением войск о возможном нападении вывели из-под удара. Фразу восстановили через 20 с лишним лет после выхода в свет первого издания.

Добавлю:
Проведенное в 1956-1957 гг. расследование по материалам следственного дела показало:
«Анализ всех имеющихся в нашем распоряжении документов и многочисленные свидетельства участников начального периода войны опровергают утверждение обвинительного заключения о том, что ПАВЛОВ, КЛИМОВСКИХ, ГРИГОРЬЕВ, КОРОБКОВ и КЛИЧ повинны в проявлении трусости, бездействия, нераспорядительности, в сознательном развале управления войсками и сдаче оружия без боя <…>» (ЦАМО РФ. Ф.8. Оп. 725588. Д. 36. Лл. 1, 40, 41).

С неизменным уважением, Lev